Бабушкин дом

Бабушкин старый дом, или изба, уж не знаю как правильнее,  всегда служил для меня образцом деревенского изящества. Снаружи ничего особенного, но внутри мне казалось всё таким милым. Я попадала необыкновенным образом в прошлое, а может позапрошлое столетие.
Две просторные комнаты соединяла белая двухстворчатая дверь. По центру большая русская всегда лилейных, даже голубоватых оттенков печь. В красном углу за накрахмаленными занавесочками старинные иконы. Массивный пол  и славные домотканые половички. В горнице дубовый стол с точёными ножками и пузатой библией в кожаном переплёте, такой же точёный комод, этажерка с книгами, венские стулья, кровать с никелированными шишечками. Всё это благолепие убрано в белоснежность всевозможных вязаных салфеточек, скатёрок.
На кухне, которая по совместительству служила столовой и гостиной кроме кухонной утвари с вёдерным медным самоваром с медалями, всегда начищенным до блеска зеркала, я помню маленькую кушетку с откидными валиками по бокам, и большой кованый сундук. Везде царила феноменальная чистота. Бабушка была помешана на порядке, была идеальной хозяйкой. В любой день недели у неё на столе всегда были свежие пироги. И когда только успевала?!
Еще небольшой пигалицей, я любила оставаться у бабушки в гостях на день, и на два. Ходила вместе с ней на работу в колхозную бригаду на уборку льна. Она учила меня вязать снопы, и ставить домиком, чтобы не упали. А по вечерам больше всего я любила слушать бабушкины рассказы о старине, и копаться у неё в сундуке, правда всегда с её милостливого дозволения. Она могла рассказать историю каждой вещицы, бережно хранимой, а там действительно, как в копилке древности, было сложено её приданое за целый век . Чего там только не было : и вышитые и строчёные скатерти, полотенца и подзоры, и  шкатулочка с нехитрыми украшениями и письмами, и бархатная на лисьем меху шуба, купленная по случаю накануне её свадьбы на базаре в Городце. Кстати, выглядела она вполне прилично, а надевала бабушка её раньше только по великим праздникам, и в церковь. Кроме того красивое старинное платье, вручную расшитое бисером, туфельки с резиновыми калошками сверху. Почти на самом дне лежало старинное зеркало в узорной серебряной оправе. Бабушка говорила, что это подарок помещицы, у которой она служила в няньках, и он ей особенно дорог. Ещё она рассказывала, что это зеркало не простое, его не стоит вешать на стену. Оно предсказало ей будущего мужа, то есть дедушку, а потом она гадала на нём, когда началась война. Тогда деда комиссовали по болезни. Достаёт его она только в случае крайней необходимости.
Закончив перебирать драгоценное приданое, бабушка любовно укладывала вещи, пересыпая сушёной полынью от моли и запирала на навесной игрушечный замочек.
Помню деревенские престольные праздники в бабушкином доме. Собиралась масса гостей. Стол вытаскивали на середину. Уставляли всякими разносолами. Бабушка доставала  стопочку пластинок. Это означало, что будут танцы. Больше всех любила смотреть, как молодые родители танцуют кадриль, иногда мы, ребятня, тоже вставали в пару и лихо отплясывали. Потом были пляски под гармонь, песни. Много песен…задушевные, протяжные. Я их знаю, и пою, когда мне грустно, или наоборот, радостно…
Бабушка умерла как-то неожиданно …летом. Обычно она  приходила в выходной. А тут, не пришла. В сердце закралась тревога. В понедельник я пошла, навестить её, оказалось, что в последний раз.
Я долго не могла расстаться с бабушкиным домом. В течение десяти лет он пустовал. Летом я ухаживала за садом. Когда поняла, что два сада не потяну, то решилась на продажу.
В память о бабушке у меня осталась только библия, самовар и то самое, старинное, подаренное барыней зеркало.