Июнь

 
Июнь начался со снега.

 Еще вчера праздные, легко одетые люди ломали букеты сирени в заброшенных сестрорецких садах, спокойно и подолгу топтались на остановках, в ожидание автобусов. Уезжали на дачу в футболках и блузках без рукавов. А возвращались после выходных в город - уже всерьез и надолго переодетый в плащ.

Это, конечно, был не осенний снег. Он прихотливо  менял агрегатное состояние от района к району. На Северном проспекте это был довольно крупный град. А в Купчино – нечто, похожее на мокрую вату. По области налипание на провода рвало электросети и связь, а общественный транспорт работал, не выключая дворники. Потом все это растаяло, потекло ручьями, и кое-как пришло в норму.

В разговорах теперь часто поминали май, оказавшийся в сравнении - еще довольно щедрым на тепло. Кусты и кое-какие деревья  продолжали цвести, елки выбрасывали стрелки молодой хвои. Но все это быстро стало привычным, и даже немного скучным. Дачники потянулись на вокзалы с помидорной рассадой. В электричках стало душно. Старухи дружно бухтели на открытые форточки, их закрывали, в результате остальные вежливо задыхались в битком набитых вагонах. Справедливости ради, остальные все равно составляли меньшинство.

В июне город пустел. Так в Питере бывало во все времена. Только загород из века в век отодвигался все дальше. В пушкинские времена загород – Коломна – начинался сразу за Фонтанкой.  Фонтанный дом Шереметевых, теперь, в первую очередь, дом Ахматовой, был загородной резиденцией. Литейный проспект - ее задворками. Теперь на Загородном проспекте (когда-то действительно загородном) только начиналось путешествие за город.

Витебский вокзал. Когда-то Царскосельский. Царственный в принципе, и по существу: первая железная дорога страны! Начало пути в Царское Село - резиденцию императоров!
«…И грянут здравия раскаты
 на крик «Здорово, молодцы!»
 вокзалы, парки и дворцы…» (Манд.)

Царско-Сельский колледж, в смысле, Лицей. Пушкин, Анненский, Ахматова, Гумилев. После таких имен название вокзала могло ассоциироваться только с Малевичем, да с Шагалом! Ну, а что же еще могло назначить этому одуряюще-модерновому зданию имя заштатного провинциального городка? Теперь вокзал безнадежно белорусско-хохлятский. Еще новгородско-велико-лукский, ну, и дачники.

Но это направление у дачников не котируется. Юг. Все дорогие земли находятся на севере. По Выборгскому шоссе, по побережью. Во времена Блока загород был в районе  метро «Озерки». Испытанные остряки гуляли с дамами там, куда мы едем загорать, если нет времени, возможности или денег, выехать на залив. У кого чуть чуть есть – едут в  Сестрорецк, Репино, Зеленогорск. Пастернак вывозил семью в Лисий Нос. Репин, построился, соответственно, в Репино. Чуковский жил там в своей Чукоккале. Эти, правда, жили там круглый год.

 Нынешних сезонных дачников сильно отодвинули от моря и от города дорогие  загородные дома. И процесс все еще идет. И сейчас в Сестрорецке поражают, не сказать подавляют, воображение жуткие погорелые закуты, хозяев у которых то ли нет, то ли они в процессе смены. В основном это бывшие базы отдыха каких-то, по-видимому, учреждений. Или, с грехом пополам расселенные коммунальные бараки,  со столетней историей, и такого же возраста жильцами, еще вчера выходившими к колодцу за водой. Они бесконфликтно соседствуют с частной высокохудожественной застройкой.  Впрочем, возможно не так и бесконфликтно, не сами же выгорают старые турбазы.

Одним словом, июнь это месяц, когда из Питера на дачи выезжают граждане, семьи,  школы и детские сады. Хотя, со стороны в этом видится больше традиции, даже понтов, чем реального оздоровления. Это довольно существенная статья расходов, масса бытовых неудобств,  дополнительное и немалое время в транспорте, вряд ли способствующее здоровью, хлопоты с переездами, с поисками. После чего городская коммунальная толчея превращается в такую же коммунальную, но уже на турбазе или в садоводстве. За каждым забором мелькают чьи-то трусы, и обсуждают чью-то нравственность. Это не значит, что город вымирает, но в пригородных магазинах и магазинчиках вчетверо поднимаются продажи.

Проведя четверть лета в плаще и под зонтом, задаешься вопросом, так ли уж бессмысленны хлопоты с переездом на дачу? Если дождь всегда, что есть начало летнего сезона: смена температурного режима или способа существования?
 
Наша героиня практически не ездила на дачу в этом июне. Ну, во-первых, как-то не позволял режим работы, а во-вторых, (но неизвестно, во-вторых ли) она не могла оторвать себя от монитора. Нет, конечно, отрывала, но вряд ли это можно было назвать полноценным существованием ( но что считать полноценным существованием – тоже вопрос)...