Память

  Память
     Любопытнейшее всё-таки свойство имеет человеческая память.
Буквально встретишь знакомую вещь, услышишь ли знакомую интонацию в рассказе, и память воспроизводит тебе до мельчайших подробностей события минувших дней, которым ты был свидетель или участвовал в них.
     Уже нет родных мне близких людей, но осталось от них у меня по одной лишь небольшой вещичке. И прикасаясь к ним, я могу вспомнить многие события давно минувших дней.
     Повествование начну в порядке ухода из жизни земной моих родных.

     Первым в этом списке – мой отец. От него самой дорогой и любимой вещицей остался секундомер. Да. Обычный механический секундомер с циферблатом и большой секундной стрелкой. На большом секундном циферблате ещё есть маленький минутный циферблатик на 30 минут. У секундомера – одна кнопка, которая запускает, останавливает и возвращает секундную стрелку в исходное «ну-левое» положение. Он мне знаком с глубоких детских времён.
     Когда я родился, мой отец работал на шахте в Кузбассе. И позже, когда я стал себя осознавать, услышал такую историю.
     Отец работал на одной шахте в теперешнем Новокузнецке (а раньше это был Сталинск) и в его смену на шахте произошла какая-то дикая авария, сопровождавшаяся гибелью шахтёров. После этой аварии, как я понял, моя мама упросила отца больше не спускаться в шахту. Он уволился. Тогда я уже появился на свет, и наша семья переехала в областной город Кемерово. Отец, окончивший прокопьев-ский горный техникум, поступил на службу в ВостНИИ (Восточный научно-исследовательский институт по безопасности работ в угольной промышленности). Работая в институте, он заочно закончил институт, затем защитил кандидатскую диссертацию, посвящённую безопасности работ и проветриванию горных выработок
при щитовой системе разработки пластовых угольных месторождений. Он участвовал в расследовании множества аварий в угольных шахтах СССР. Как-то раз он мне обмолвился с сожалением, что не записывал названия шахт, в которые он спускался. Позже по памяти восстановил список – их было больше сотни! Так вот, секундомер ему служил для измерения промежутков времени при исследованиях.
     Ещё мне запомнился анемометр (прибор для измерения скорости воздуха), который отец приносил домой перед поездкой в командировку. Он состоял из циферблата и четырёх чашечек-полусфер на одной оси. Прибор очень чувствительный. Даже лёгкое движение воздуха улавливалось прибором – чашечки вращались, а на циферблате можно было зафиксировать скорость воздушного потока.
     Вспоминается одна история, которую мне рассказал как-то отец.
Он поступил в НИИ на должность лаборанта. В командировку приходилось ездить довольно часто. В командировку выезжала целая бригада - человек 5-7. Для профилактики и содержания приборов (а с собой в командировку брали массу приборов) в надлежащем состоянии, полагался спирт. В те времена это был чистейший этиловый спирт. Перед командировкой начальник просил отмерить положенное количество спирта для профилактики приборов. Этот спирт приносили к нему в кабинет, ставили на стол и уходили из кабинета. Начальник доставал химический карандаш, извлекал из него грифель, крошил его и растворял в спирте. После этого назначал стар-шего в командировке, ставил задачу и выдавал ему спирт. Не знаю, действительно ли он был так наивен. Командированные прибывали на место назначения. Перед тем как спустится в шахту, назначали ответственного за очистку спирта. Он оставался в гостинице на поверхности. В его задачу входило очистить спирт и накрыть стол. Ответственный подходил к этому делу ответственно.
     С собою в командировку бралась химпосуда – вороночки, колбочки. Пока товарищи выполняли работу в шахте, на поверхности ответственный производил очистку спирта, используя для этого около 60 фильтров. Спирт получался как слеза. Ребята поднимались из шахты, принимали душ, а в гостинице их уже ждал ужин и шахтёрские 150 грамм каждому.

     От бабушки мне достался патефон. Она мне его подарила, когда ещё была жива. Как-то раз подозвала меня к себе накануне моего дня рождения и спросила: «Что тебе подарить, Сергуня, на день рождения не знаю. Сам мне скажи». Я тогда и сказал ей про патефон. Она мне его подарила со всеми пластинками. А патефон
очень хороший. Он был изготовлен в Китае по лицензии фирмы «Pathe» в начале 30-х годов двадцатого века, имеет заводской № 6380. Бабушка жила в Китае, Монголии, а в 1934 году всей семьёй с мужем Павлом, моим дедом, и тремя дочерями – Дией (1928 года рождения), Лией (1932 года рождения) и Женей (1933 года рождения) переехали в СССР. Ехали, как рассказывала бабушка, что-то около месяца (за ними был закреплён целый вагон), везли очень много вещей: были и швейные машины, и велосипеды, и даже пишущая машинка была. Мой дедушка был каким-то управляющим на фабри-ке, хорошо зарабатывал и отлично знал бухгалтерское дело. По приезде в СССР в Новосибирск дедушка приобрёл дом, в
котором разместилась вся семья. Он состоял из четырёх комнат.
     Дедушка поступил на службу – на какой-то завод бухгалтером. Жили счастливо. Но прозвучал первый звонок – в августе 1936 года. Дедушка был арестован при следующих обстоятельствах. Приближалась зима 1937 года. Дедушка приобрёл уголь, но, чтобы его доставить к дому, надо было найти грузовую машину. Он договорился с шофёром, тот потребовал обеспечить его бензином. Дедушка
вынес с завода 20-литровую канистру (кстати, его спокойно пропустили с канистрой через проходную) и нёс её в руке по городу, чтобы вручить шофёру и договориться о дате и времени перевозки угля. На одной из улиц дедушку остановили милиционеры и сопроводили в отделение милиции, где он провёл более суток до выяснения обсто-ятельств. После этого, на вторые сутки, его отпустили
и возвратили канистру с бензином.
     Конечно, бабушка переживала всю ночь. Но всё обошлось. Уголь привезли на грузовой машине, сгрузили, перетащили в сарай. Отпраздновали Новый 1937 год. В городе начались аресты, о которых было известно рядовым людям. Бабушка мне рассказывала, что перед повторным арестом дедушки она видела сон. Якобы они
плывут по реке на лодках – у каждого своя лодка с вёслами. И вот русло реки раздваивается на два рукава и они с дедушкой, каждый в своей лодке плывут в разные рукава. После этого сна, бабушка настоятельно заставляла уехать дедушку к своему брату в Читу, но тот не послушался. Она рассказывала: «Я била его по горбушке и говорила: «Уезжай, Павлик! Всех вокруг арестовывают. А он только
улыбался в ответ и шутил - Меня уже арестовывали и отпустили. Всё проверили. Чего мне бояться-то?» А бабушка ему отвечала: «Вот попомнишь меня, да поздно будет!».
     Дедушку арестовали в августе 1937 года. Бабушку объявили женой врага народа, всех детей тоже объявили детьми врага народа. Началась несладкая жизнь. Два месяца, практически ежедневно, приходилось ходить в тюрьму, чтобы передать передачу. В тюрьме были жуткие очереди. Дия, а ей было 9 лет, управлялась со своими младшими сёстрами. В октябре бабушке объявили, что дедушке дали 10 лет без права переписки и он отправлен из Новосибирска для отбывания срока, передачи больше не стали принимать. А в 1947 году бабушке вручили свидетельство о смерти Шестакова Павла Ивановича 1898 года рождения, место смерти не указано, год смерти – 1943 год, причина смерти – абсцесс печени.
     Вот, что мне потом удалось выяснить – по счастливой случайности в военной прокуратуре в Москве в должности подполковника служил муж подруги моей жены Боря и он как раз занимался делами репрессированных. Не с первого раза, а с четвёртого, он согласился, за очередной бутылкой коньяка, запросить дело Шестакова. На память, это шёл уже 1992 или 1993 год. Я ознакомился с делом. Спа-сибо, Боря, тебе за это и вечная тебе память (Борис скончался в 1995 году в возрасте 42 лет, диагноз – опухоль головного мозга, злокаче-ственная, как подтвердило вскрытие).
     Из материалов дела я понял, что два доноса соседей по дому (эти дома находились рядом с домом бабушки и дедушки), решили судьбу моего деда. Они его обвиняли в шпионаже в пользу каких-то японских спецслужб, с которыми он якобы познакомился, проживая в Китае.  Это просто не укладывается у меня в голове, я видел этих людей, так как каждое лето гостил у бабушки, когда приезжал к ней на каникулы. Их фамилии – Бузюк и Маклаков. И дед мой не умирал от абсцесса печени в 1943 году, а расстрелян в тюрьме г.Новосибирска 8 октября 1937 года по решению «тройки».
      В 1956 году дедушку реабилитировали посмертно и выплатили компенсацию, обратите внимание, как оценена человеческая жизнь! 3 месячных оклада (видимо каждой дочери по месячному окладу, а супруге – бумажку о реабилитации).
     С 1937 по 1943 годы бабушку нигде не принимали на работу. Перебивались, как могли. Продали почти всё, что привезли из Китая и Монголии. Остался вот патефон, посуда, да кое-какая мебель. Вот могилы дедушки только нет, цветы принести некуда и поклониться ему.
     Я маму спрашивал – сохранила ли её память хоть что-то о дедушке. Она ответила: «Единственное, что помню, это когда он приходил с работы и после ужина играл с нами на диване. Мы дурачились и находили во всяких неожиданных местах конфеты. Это всё!»

     От тёти Дии мне достался на память универсальный железнодорожный набор ключей от всех дверей в пассажирском вагоне – «треугольник» для отрывания двери туалета, ключ для открывания купе и ключ отвёртка. Моя тётя окончила техникум советской торговли и всю свою жизнь посвятила ей. Значительным периодом в
трудовой торговой деятельности моей тёти была работа на железной дороге в вагоне-ресторане на должности директора.
     Мне посчастливилось пару раз ездить с ней в поездки.
     Первый раз, после окончания первого класса я ездил из Новоси-бирска в Москву и обратно. Впервые был в столице нашей Родины, запомнилась Красная площадь, Кремль, метро, поездка на такси по магазинам.
     Второй раз я ездил по такому же маршруту. Почему-то запомнилась Казань. Мы там очень долго стояли.
     Вспоминается такой рассказ тёти. У неё предстояла поездка по маршруту Новосибирск – Ташкент – Новосибирск. Эта поездка выпала на праздничные дни в ноябре. Штат вагона-ресторана в то время был таков: директор (это само-собой), повар, две официантки, буфетчица, истопник, он же рабочий по кухне, сторож.
Итого: 7 человек.
     Но по каким-то причинам (повар, по-моему, был в запое, одна официантка ещё раньше отпросилась на праздничные дни, другая заболела, буфетчицу начальство направило в другой рейс. В общем – нет бригады, а рейс выполнять надо. Никакие аргументы на начальство не действовали. Людей тоже нет. Мало того, грозили, что если будет сорвана работа ресторана, то последуют репрессивные меры. Замкнутый круг получается! Но нашу тётю Дию голыми руками не возьмёшь! Для всех своих родственников объявляется аврал! Слава Богу рейс выпал на выходные дни! Задействованы были все родственники. Бригада формируется таким образом: тётя
Женя – повар, тетя Лариса (есть у меня ещё одна тётя) – буфетчица, дядя Петя – истопник и мойщик посуды в одном лице, моя мама и сам директор вагона-ресторана – официантки, мой отец – истопник и сторож (работу с деньгами научному работнику доверять нельзя).
     С собой были взяты и привлечены к работе два моих двоюродных брата Алексей и Костя, а также двоюродная сестра. Работали весело, рейс прошёл отлично – много хороших оценок в книге отзывов. Тётю даже поощрило начальство грамотой к Новому году!
     Я по каким-то причинам не попал на этот рейс. А жаль!
     Не бывает всё-таки безвыходных ситуаций!

     У меня была родная сестра, звали её Марина. В прошлом году она умерла 1 апреля. Она была младше меня на 9 лет. Я ходил в 10-й класс. Утром нас отправляли вместе в школу. Я шёл в десятый, а её за руку вёл в первый. Всё бы ничего, но в возрасте 21 года ей ставят диагноз: инфекция нервной системы, а через два года – рассеянный склероз.
     У меня в память о ней хранится маленький колокольчик Валдая. Такой звучный! Его звук очень хорошо слышен везде в квартире, где бы ты ни находился. Этот колокольчик всегда у Марины был рядом – она извещала им о том, чтобы подошли к ней (колокольчик появился у неё вскоре, как только она перестала самостоятельно хо-дить).
     Сегодня мне вспомнилось, как она аккуратно вела прополку грядок на даче. Ей почему-то поручалось полоть грядки, особенно виртуозно у неё получалась прополка морковных грядок. Но надо сказать её тщательность требовала массу времени и по этому поводу ей всегда выговаривала наша мама. Но зато осенью мы выкапывали морковь и зимой пили морковный сок. У нас была отличная
соковыжималка. Помню, Маринка в какой-то год (она ещё училась в школе) так налегла на морковь, что у неё лицо приобрело морковный оттенок. Мы все испугались, а врачи сказали, что морковь надо употреблять в разумных пределах. Марина вняла этим рекоменда-циям, и цвет её лица в скором времени восстановился.
     Ещё вспоминается эпизод. Маринке было лет 5 или 6. В субботу и воскресенье с ней часто водился отец, а он в то время был занят написанием диссертации. В зале у нас стояла большущая открытая книжная полка с книгами. А отец писал, и чтобы занять дитя ей разрешал строить дороги из книг. И она старалась! А вечером, перед сном уже мне приходилось все книги складывать на полки, а мне
этого не очень-то нравилось.

     В следующий раз, когда я возьму в руки эти реликвии, я вспомню, может быть, другие события.

26 июня 2016             9:00


Рецензии
Здравствуйте, автор!

С новосельем на Проза.ру!

Приглашаем Вас участвовать в Конкурсах Международного Фонда ВСМ:
См. список наших Конкурсов: http://www.proza.ru/2011/02/27/607

Специальный льготный Конкурс для новичков – авторов с числом читателей до 1000 - http://www.proza.ru/2017/08/30/570 .

С уважением и пожеланием удачи.

Международный Фонд Всм   11.09.2017 10:17     Заявить о нарушении