Невероятное

   

                автор имеет право...

А ночью произошло у нас странное происшествие, хотя оно и на происшествие не тянет, а всё-таки... Я проснулся, а может и не проснулся, сам уже не знаю, и что-то такое хотел сделать, обыденное, незначительное и само-собойное. Выпростав руку из-под махрового покрывала, а дело в жару происходило, я нащупал приятную, прохладную шершавость стены, и немного выше кровати, невдалеке обнаружил выключатель. Не долго думая, да и кто думает во сне? я нажал на клавишу, и она мягко, без щелчка включилась. С потолка хлынул поток жёлтого света, я успел лишь выхватить из этого света зеленые цифры будильника 04:14, и выключил свет.

- Ты что, ненормальный? - воскликнула жена, но я уже снова засыпал, погружаясь в прекрасный предутренний сон в полной гармонии с собой. Я же выключил свет! Так что всё хорошо, я всё сделал правильно, всё правильно.., пра... вильно.. пра... виллль... но... - Но? - Никаких "но"! Спать!

Утром жена дулась на меня до самого ухода на работу, а я сразу после завтрака разделся, лёг, выключил бра, и, закрыв глаза, попытался нащупать выключатель.

- Ага, сейчас! Не было там выключателя! У нас в спальне никаких выключателей, кроме двух бра над кроватями, не было отродясь! Но что же я включал? И откуда, из чего мог литься жёлтый свет по всей комнате, если в нашей спальне он просто обязан изливаться исключительно двумя белыми (не жёлтыми!) эллипсами? Они накрывали кусочек стены и постели, каждую со своей стороны, примерно до подреберья лежащего, или даже до талии, если она у вас есть. Только так, и никак иначе, источника света на потолке не было.

Вынося мусор, я поздоровался со старушкой соседкой с первого этажа.
- Бабушка, а какой электрик раньше обслуживал наш дом?
- Как какой? ЖЭК обслуживал, если можно так выразиться. - ответила баба Нюра.
- А ещё раньше, совсем - совсем раньше, когда Вы ещё невестились?

- Так жених мой и обслуживал, Степан. Он вон там, в 14-ом живёт. - промолвила старушка, вытирая то ли рот, то ли глаз, то ли всё вместе.
- А чего ж он, паршивец  этакий, не женился? - зачем-то спросил я.
- Он никакой не паршивец. То война развела, старая история, оно тебе не надо.
Иди, милок, домой, вона ведро не забудь и топай себе на свой третий.

Я потопал. Помыл руки, лица не стал мыть нарочно - это сон прогоняет, а я желаю ещё поковыряться с этим вопросом.  Ни телевизионный пульт, ни газету в руки брать не стал, разделся, лёг, и, ощупывая стену возле кровати, вспомнил совсем другую историю,  давнюю и загадочную, как лабиринты пирамиды.
Большую часть этой истории я помню уже в мамином изложении, а сам был в состоянии извлечь из уголков памяти лишь некоторые картинки, связанные с ней.
Дело было так: мама вела меня в садик, мы как всегда опаздывали, наш автобус где-то потерялся, а я всё выспрашивал маму, где это может околачиваться НАШ автобус, если он НАШ, и почему она не обращается в милицию, если его украли? И почему мы не купили что-нибудь поменьше?

Сейчас мне эти мои вопросы кажутся очень смешными, а тогда я просто ничего не мог понять, а у спешащих мам с юмором, видать, обстояло очень туго. Мама лишь дёргала меня постоянно за руку, чтобы я никуда не убегал, что умел просто замечательно, и каждое мгновение бросала взгляд на другую свою руку, на пустое запястье. Часы она забыла дома, или они поломались.

- 7:30, сказал я, показывая на часы через дорогу. Я рано научился читать и различать время на часах. Мама очень удивилась и огорчилась, выпустив на мгновение мою руку. Я прошёл несколько шагов вперёд, потом взялся за приятный на ощупь поручень, и прошёл ещё два - три шага чуть в сторону. Не выпуская из руки поручня, я вошёл в комнату. В ней было очень много всякого красивого не из нашей жизни, настолько не из нашей, что ни названий, ни функций некоторых предметов я бы не назвал и за килограмм "Метеорита", а это, поверьте, достойная цена почти за любую тайну. В комнате, оказывается, находилась с самого начала женщина средних лет, я просто её не заметил. Она протянула мне два маленьких предмета, сказав лишь:

- Иди, малыш, мама ждёт! - и я будто вынырнул обратно на улицу прямо у светофора.
Мама уже не то что ждала, а бегала по остановке в истерике. Она подхватила меня, впихнув в переднюю площадку старого и весьма вонючего автобуса, но как следует дать трёпку уже не успела - и не место тут, и места нет. Возле садика она забрала эти предметы, оказавшиеся будто игрушечными вилочкой и ложечкой из очень странного, будто зернистого серого металла с витой косичкой золотого узора вдоль предмета.

- Ты уже большой мальчик, и должен понимать, что в садик ничего приличного брать нельзя! - необъяснимо объяснила она, и, профилактически погрозив мне пальцем, убежала. А через день её куда-то вызвали, причём настоятельно "просили" взять меня и предметы с собой. Закладушниками у нас тогда были практически все, так что удивляться и возмущаться не имело никакого смысла.

В здании пахло сапогами, паркетной мастикой. Всё было могучим, основательным и нерушимым, как Союз, который, кстати, тоже потом рухнул. Руководящие товарищи восседали, "шестёрки" сновали туда-сюда, скрипя ремнями, сапогами и портупеями. Когда писал, вспомнилось: "Как надену портупею, всё тупею и тупею"!

- Присаживайтесь, дамочка, а с мальчиком поговорит в соседней комнате наша уважаемая Клара Лаврентьевна, которая вот-вот появится. Ага, вот и дорогая наша...
- Посидите, гражданка, пока я поговорю с Вашим замечательным отпрыском. Пойдём, Владик, ты мне сам расскажешь, где это ты раздобыл приборы из редкого металла с золотой вязью!

- Ничего я не доставал, мне тётя их хорошая дала! - ответил я.
- Но мальчику всего семь исполнилось, ему осенью в школу! Разрешите я с ним пойду! - попыталась смягчить железную женщину мама.

- Вам же сказали, что надо посидеть, успокойтесь, гражданка! - рявкнула Клара, и мы вышли в смежную комнату.
Рассказал я этой тётке всё, что она  хотела, а она вызвала этого, что с мамой сидел.

- Вот что, вызови ко мне эксперта химика по ювелирке, а ещё мне требуются образцы всех короткошёрстных ковров высочайшего класса, больше всего напоминающих красноватый бархат, велюр и прочие похожие на них наощупь, а ещё планку...

- Какой ширины? - спросила она меня. Я показал.
- Выполнять! - скомандовала грозная Клара. Вскоре появился эксперт с компактным микроскопом и несколькими пробирками. Покопавшись с ложечкой минут пять, он, вдруг, оторопело уставился на начальницу.

- Я такого ещё не видел! - вымолвил эксперт недоумённо. Это чистое метеоритное железо, а вязь сделана абсолютно одинаковая на обоих предметах, но совершенно неведомым методом! Я не видел такого ни на одном из трофейных предметов, а из подобного железа делали когда-то лишь драгоценное холодное оружие. Ни у одного из народов не было традиции изготавливать что-либо иное из редкого по прочности металла, и в принципе очень редкого,  - заключил эксперт. Потом я пощупал все образцы материала, обёрнутого на деревянную планку, но ничего не подошло, всё было, да, красивым и приятным, но другим.

- Ещё один тупик! Спасибо, мальчик Владик, за интересную загадку. Клара помолчала несколько минут, и потребовала к себе Гольдштейна, а нам с мамой дали чаю с "золотым ключиком", но он не кусался и не растворялся, а тихо сопротивлялся за моей щекой. Я понял, вдруг, выражение партизан: "Делайте со мной, что хотите, я умру, но не сдамся!"

В комнату, брезгливо щурясь, вошёл старый, длинноносый дядя, и вопросительно уставился на Клару. Предметы он долго крутил в руках, поднося к самому носу, потом вынул что-то чёрное из кармана, и вставив себе в глаз, ещё некоторое время рассматривал вилочку и ложечку по очереди. Он что-то бормотал, пожимал плечами,  и, наконец заключил, безбожно картавя:

- Клара, это таки не твои кораллы!
- Что Вы себе позволяете, Гольдштейн?! Да я Вас на Колыму в два счёта отправлю.
- Ви мине спросили, или где? Так вот, шоб я в жизни не ел гефильте фиш, эти предметы Вам неподвластны! Тех, кто это сделал, Вам не достать, хоть усё КГБ друг другу на плечи встанет. Эти вещи, таки я в этом уверен, сделаны завтра!
Повисла тишина, лишь одинокая птичка боязливо попробовала чирикнуть, но не осмелилась. Клара лишь чуть махнула в сторону двери, и Гольдштейн исчез.
Клара молчала ещё целую вечность. Да что там Клара,  даже я молчал!

- Значит так, Владик, предметы эти, останутся у нас, но я куплю тебе любую игрушку, которая у нас продаётся. Ну, что ты хочешь?
И я рассказал о своей давней мечте - трёхколёсном экскаваторе, которым можно было управлять, сидя прямо на нём. Работал экскаватор замечательно, и без всяких моторов. Удивительно, как не рвались тоненькие тяговые "тросы" из чего-то вроде суровых ниток, лишь чуть толще. Если бы у меня когда-нибудь родился мальчишка, я бы ему что-то такое раздобыл непременно. Но прошли годы, сменились приоритеты, и наши мечты были смешны нашим детям и внукам.

А со Степаном, кстати, потом говорил. К счастью он помнил, как спрятал потолочные контакты для люстры, и убрал выключатель. Говорил, что сделал всё на совесть. Кстати, в том доме при строительстве, а построили его как раз перед революцией, вся проводка была уложена в латунные трубки, прекрасно работал лифт, и не в центре лестничного пролёта, а в своей нише. Позже лифт прикрыли, проводку попортили ЖЭК-овские варвары, после чего с электричеством стали появляться регулярные проблемы.

Но тогда в детстве я ничего не перепутал и не придумал, всё это было, и ещё недавно могла бы подтвердить моя мама. И ещё тогда остановку перенесли, метров десять рядом отгородили забором, и долго рыли, не объясняя причин.

Совершенно невероятная история!


       фото из интернета