У источника

ВРЕМЯ наблюдало, как жизнь и смерть несутся рядом. Лань летела так стремительно, что копыта едва касались земли. За ней, бок о бок, леопард. Горячее дыхание хищника жгло ей спину. Ухало поле под тяжестью страстей. Бешеная скорость рвала воздух на части.

Жизнь или смерть… Что более ценно для равновесия ВРЕМЕНИ, куда качнется маятник?

Миг, второй, третий… И шанс получает Лань: встречный ветер ударяет по хищнику, жертва пересекает опасную черту. 

Остались позади поле, лес, речка. Лань стоит у холма. Место  незнакомое. Вокруг звенят цикады, кузнечики, порхают бабочки. Лань поднимается по склону. Шаг наверх, рывок… а там, на вершине – поляна… небывалая! Здесь абсолютный покой. Тих и неподвижен воздух. На диковинном ковре из шелковой травы - красные маки, изнеженные солнцем и влагой.

В центре родник… вода растекается по поверхности змейками. Загадочная тишина являла необычность и таинственность холма.

Лань осторожно приблизилась к Источнику, напилась из него и ощутила легкость, да такую, что захотелось взбрыкнуть и обскакать поляну кругами. И уж собралась…  да что-то насторожило...

Глухое, едва слышное биение сердца мелькнуло в воздухе. Лань вскинула голову: у другого края холма трава не блестела на солнце. Слабое зрение  различило чешуйки, да редкие полоски в узоре.

За красными маками, на шелковом ковре покоилось, уложенное в кольца, ядовито-зеленое тело: а там – ГЛАЗА! Пронзительные ГЛАЗА гигантского УДАВА!

Два взгляда сомкнулись, словно защелкнулись.

Лань бьется в порыве, хочет бежать, но тело не слушается – цепкий взгляд Удава не отпускает. Птицы снуют над головой, тревожно кричат. Она не видит и не слышит их. Есть только ГЛАЗА. Лань делает шаг навстречу.  Журчит родник, словно отсчитывает время. Она движется к Удаву, остановиться не может. В оболочке хищных глаз – черная прорезь. Чем ближе Лань, тем больше отворяются  створки. Немигающий взгляд поражает. Там глубина и мощь… ее затягивает туда.

Черная прорезь увеличивается, расстояние между Ланью и Удавом  уменьшается. Лань безропотна. Вокруг нет ничего кроме узкой тропинки к нему… Родниковая вода бьет ключом, отсчет мгновений отражается в напряженных зрачках. Вот они уже полностью черные. Лань навстречу, вопреки воле, перебирает изящными копытцами.

А ВРЕМЯ все не вмешивается, выжидает. Шаг… еще… Остался последний, роковой…

Разом вспенился Родник, закричал. Жалобно взвыл над холмом ветер. Множество птиц заметалось над Источником. Два шума, два биения сердца вырвались из общего гула: одно звонкое с надрывом, другое глухое и зловещее. Все напряглось до предела.

И в тот миг с нахмурившегося неба ударила молния. Содрогнулся воздух. Разом взметнулись птицы, шум от крыльев был оглушительный. Удав дрогнул. Взгляды на миг разомкнулись. Этого хватило, чтоб c Лани спало оцепенение. Три невероятных, по мощи, прыжка вынесли обезумевшее животное из поля зрения Удава.

От холма ее стремительный бег превратился в сплошное парение. Безудержная сила несла безоглядно. Тропа летела прочь из-под скорых копыт. Лани не дано  знать, что это было там, у Источника, чье красивое тело уложено кольцами, и чьи глаза так пленяют. Не дано знать, что ждет ее впереди.

Но  прямо сейчас, каждый миг, каждое мгновенье ей дано изведать невероятное ощущение полета. Легкость и свобода, как два крыла, несли ее по полю жизни. Бок о бок со счастьем неслось и ВРЕМЯ. ВРЕМЯ знало: то - волнительное чувство и оно волшебно в состоянии  абсолютной свободы!

Вечность вкусила сладкий миг волшебства!