Герои или антигерои?

ГЕРОИ И (ИЛИ) АНТИГЕРОИ?

Информационное агентство ТАСС 16 июня 2016 года изумило часть российской общественности следующим сообщением (http://tass.ru/pmef-2016/article/3370729):

«16 июня, 16:19

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, 16 июня. /ТАСС/. Министр культуры Владимир Мединский на церемонии установки мемориальной доски Карлу Густаву Маннергейму в Санкт-Петербурге отметил, что памятники героям Первой мировой войны, которые затем оказались по разные стороны баррикад, это попытка преодолеть трагический раскол в обществе.

«Тем вот, кто сейчас там кричит, я хочу напомнить от нас: не надо быть святее Папы Римского и не надо стараться быть большим патриотом и коммунистом, чем Иосиф Виссарионович Сталин, который лично защитил Маннергейма, обеспечил его избрание и сохранение за ним поста президента Финляндии и умел к поверженному, но достойному противнику, относиться с уважением», – сказал Мединский на церемонии установки мемориальной доски Маннергейму в Санкт-Петербурге.

Министр отметил, что памятная доска устанавливается для того, чтобы сохранить память. «И вот доска в честь Маннергейма – это еще одна попытка Российского военно-исторического общества, еще одна наша попытка преодолеть в канун столетия русской революции, преодолеть трагический раскол в нашем обществе. Именно поэтому мы устанавливаем по всей стране памятники героям Первой мировой войны, которые потом оказались по разные стороны баррикад», – отметил Мединский.

В свою очередь, генеральный директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский считает, что Маннергейм в большей степени достоин увековечения его памяти в Санкт-Петербурге, чем многие другие личности. Об этом он сказал в беседе с корреспондентом ТАСС на ПМЭФ-2016.

«Мы на этот вопрос уже давно дали ответ. Мы делали большую выставку о Маннергейме как об офицере русского Генерального штаба, офицере русской гвардии (в 2005 году в Эрмитаже проходила выставка "Маннергейм. Российский офицер. Маршал Финляндии" – прим. ТАСС). Он очень многое сделал, в частности был выдающимся русским разведчиком, путешественником и все остальное. Поэтому, независимо от всего прочего, первая часть его биографии - наша, петербургская", – сказал Пиотровский.

«Эта мемориальная доска имеет право на существование больше, чем многие другие вещи», - отметил Пиотровский».

Далее – для тех, кто не в курсе – в сообщении ТАСС следовала совсем краткая справка о том, кто же такой этот Маннергейм:

«О Маннергейме

Карл Густав Эмиль Маннергейм (1867-1951) – финский военачальник, политический и государственный деятель, маршал. С 1890 до 1917 года служил в русской армии, участвовал в русско-японской и Первой мировой войнах. В 1918-1919 годы был регентом Финляндии. Под его руководством в период с 1933 до 1939 года была сооружена система оборонительных укреплений на Карельском перешейке вдоль границы с СССР, ставшая позже известной как "линия Маннергейма".

В 1939-1944 годы Маннергейм был главнокомандующим финской армией, командовал войсками в ходе Советско-финляндской войны и Второй мировой войны на стороне фашистской Германии. В августе 1944 года стал президентом Финляндии, а уже в сентябре, после наступления Красной армии, вывел Финляндию из войны. В марте 1946 года подал в отставку по состоянию здоровья.

Мемориальная доска Маннергейму установлена на фасаде здания Военной академии материально-технического обеспечения на Захарьевской улице в Петербурге».

Вот такое любопытное сообщение вбросило агентство ТАСС в общественно-политический дискурс. Тут уместно напомнить, что министр Мединский уже не в первый раз обращает на себя внимание будоражащими общественное мнение поступками: то с его диссертациями какие-то скандальные предыстории всплывали, то за рубежом всколыхнёт своими высказываниями волны недоумения и протеста, то в его министерстве скандалы возникают, то вот на пару с Пиотровским вновь напомнил о себе.

Давайте уточним логику позиции названых деятелей культуры на основании полученной и, надо думать, проверенной агентством ТАСС информации. Итак, положительная коннотация Маннергейма основана на том, что он «служил в русской армии, участвовал в русско-японской и Первой мировой войнах», «был выдающимся русским разведчиком, путешественником и все остальное». Не маловато ли для принятия решения об увековечении памяти?

Теперь обо всём остальном: «…после наступления Красной армии, вывел Финляндию из войны». Правда, до этого «командовал войсками в ходе Советско-финляндской войны и Второй мировой войны на стороне фашистской Германии». Какой тонкий политический манёвр, какая дальновидность! Предательство на таком уровне – не предательство, а политическая гибкость и прозорливость, так что ли? А если бы наступление Красной Армии не состоялось, что тогда? Вообще-то, в народном просторечии это называется наложить в штаны и, чтобы избежать оккупации и потери независимости со всеми вытекающими последствиями, заблаговременно, т.е. предусмотрительно предать своего военно-политического союзника – Германию, когда той под ударами Красной Армии светил неминуемый разгром. Да, поступок, несомненно, заслуживающий глубокого уважения. Современной России не привыкать бросать своих союзников. Увидели в Маннергейме родственную душу? А не смущает то «незначительное» обстоятельство, что первоначально Маннергейм имел целью в союзе с немцами расширить границы Финляндии до Белого моря и присоединить Кольский полуостров? Нет, не смущает? А то, что в финских концлагерях томилось около 24.000 человек местного населения из числа этнических русских, около 4.000 из которых погибли от голода, тоже не смущает? Это, между прочим, уже этнические чистки. А как насчёт участия Маннергейма в блокаде Ленинграда – ничего страшного?

Следуем логике Мединского дальше. Если кто-то служил в русской (царской) армии, участвовал в русско-японской и Первой мировой войнах, был выдающимся русским разведчиком и путешественником, то этих предпосылок вполне достаточно для того, чтобы торжественно открыть мемориальные доски на зданиях каких-нибудь военных академий, дабы «преодолеть трагический раскол в нашем обществе», особенно «в канун столетия русской революции», несмотря на то, что позднее кто-либо мог оказаться по другую сторону баррикады.

Давайте пройдёмся по списку. Всех здесь не перечислить, но кое-кого упомянуть стоит. Приведённые ниже и далеко неполные сведения имеются в открытом доступе, включая фактографические ресурсы Интернета. Каждый сможет проверить и дополнить их  детальной информацией в случае заинтересованности. Итак, в русской (царской) армии служили и (или) участвовали в русско-японской и Первой мировой войнах:

КРАСНОВ Пётр Николаевич (1869-1947) – генерал-майор, атаман Всевеликого войска Донского. Между прочим, талантливый журналист, писатель, военный обозреватель и разведчик. Сотрудничал в журналах «Военный инвалид», «Разведчик», «Вестник русской конницы» и многих других. В 1897-1898 годах начальник охранного конвоя русской дипломатической миссии в Эфиопии. Об этой экспедиции он оставил увлекательный Дневник начальника конвоя Российской Императорской миссии в Абиссинию под общим названием «Казаки в Африке» (1899). Рекомендую почитать: великолепные путевые и этнографические заметки. В 1901 году, во время боксерского восстания, Краснов находился в Китае – надо полагать не очередной трудовой отпуск проводил. В 1904 году прибыл на фронт русско-японской войны в качестве корреспондента, однако участвовал в военных действиях и заслужил боевые ордена, включая орден св. Владимира 4-й степени. В ноябре 1914 года получил звание генерал-майора за боевые заслуги. Являлся командиром бригады в 1-й Донской, а затем в Туземной («Дикой») дивизии. Награжден орденом св. Георгия за то, что, командуя 25 мая 1915 года сводным отрядом из частей 2-го конного корпуса, остановил конной контратакой переправившихся через Днестр австрийцев и, нанеся им большие потери, отбросил обратно за реку. Награждён Золотым оружием.

Но вот незадача, в годы Второй мировой войны сотрудничал с немцами: в начале 1944 года назначен на должность начальника Главного управления казачьих войск в Германии. По приговору Военной коллегии Верховного суда СССР казнён 16 января 1947 года в Лефортовской тюрьме. Может, Мединскому на здании тюрьмы соответствующую мемориальную доску открыть, чтобы «преодолеть трагический раскол в обществе»?

ШКУРО Андрей Григорьевич (1886-1947) – по происхождению кубанский казак, генерал-лейтенант, участник Первой мировой войны, кавалер орденов Святой Анны и Святого Станислава; обладатель Георгиевского оружия. Принимал участие в военных экспедициях на территории Персии. За храбрость и заслуги в этом походе получил свою боевую первую награду – орден Святого Станислава 3-й степени. Во время Первой мировой войны проявил себя в тяжёлых боях на Юго-Западном фронте, был несколько раз ранен, за храбрость и умелое командование взводом в Галицийской битве был награждён орденом Святой Анны 4-й степени. В мае 1915 года был награждён Георгиевским оружием за то, что в начале ноября 1914 года в боях под Радомом вместе с донцами захватил в плен большое количество австрийцев, а также орудия и пулемёты. В декабре 1915 – январе 1916 годов организовал диверсионный «Кубанский конный отряд особого назначения», который дерзко действовал в тылу противника на Западном фронте, в Минской губернии, и в районе Южных Карпат: проводил рейды, уничтожал мосты, артиллерийские склады, обозы противника.

Во время Гражданской войны вступил в ряды Белого движения, воевал на родной Кубани, Украине, а также в районе Кисловодска и Ставрополя. Правда, звание генерал-лейтенанта ему было присвоено в возрасте 32 лет уже не в царской, а в Добровольческой армии, но весьма за успешные действия против сил красных и банд Махно. Словом, по Мединскому, храбрый русский офицер волею судьбы оказался по другую «сторону баррикады». Было бы пол беды, да есть одно «но».

В годы Второй мировой войны Шкуро вместе с упомянутым выше донским атаманом Красновым перешёл на сторону гитлеровской Германии. Да не просто перешёл, а весьма эффектно: был зачислен на службу как группенфюрер СС и одновременно генерал-лейтенант войск СС с правом ношения немецкого генеральского мундира и получением содержания по этому чину, а в 1944 году специальным указом Гиммлера (!) он был назначен начальником Резерва казачьих войск при Главном штабе войск СС. Каково! То есть, Шкуро оказался на той же стороне баррикады, в том же лагере, где уже находились и Маннергейм, панегирик которому произнёс министр Мединский при открытии мемориальной доски, и Краснов. В 1945 году в соответствии с решениями Ялтинской конференции англичане интернировали Шкуро в числе других казаков на территории Австрии, а позднее выдали Советскому Союзу, где тот был приговорён к смертной казни унизительным для бывшего бравого офицера и генерала способом – через повешение и казнён в Москве в январе 1947 года. В 1997 году общественная организация «За Веру и Отечество!», наверное, дабы «преодолеть трагический раскол в обществе», подала запрос на реабилитацию генералов, сотрудничавших с Германией во время Второй мировой войны и казнённых в СССР, но Военная коллегия Верховного Суда РФ отказала в такой реабилитации.

КОЛЧАК Александр Васильевич (1873-1920) – российский флотоводец, учёный-гидролог, путешественник, один из крупнейших полярных исследователей конца XIX – начала XX веков, самый молодой адмирал из командующих флотами воюющих держав по состоянию на 1916, в 1916-1917 годах командующий Черноморским флотом. В 1906 году он был избран действительным членом Русского Географического общества и награжден его большой золотой Константиновской медалью за «выдающийся и сопряженный с трудом и опасностью географический подвиг». С началом русско-японской войны, несмотря на хроническую пневмонию и суставной ревматизм, ставшие следствием полярных экспедиций, Колчак добился возвращения в Морское ведомство и направления в Порт-Артур, где командовал миноносцем; под его руководством были расставлены минные заграждения при входе в Порт-Артурскую бухту, затем командовал береговой артиллерийской батареей; был ранен. После сдачи вполне боеспособной крепости трусливыми и недееспособными царскими генералами, оказался в японском плену. В апреле 1905 года вернулся через Америку в Петербург. Был награжден Георгиевским оружием, орденами Святой Анны 4-й степени и Святого Станислава 2-й степени с мечами.

В Первую мировую войну он успешно командовал минной дивизии Балтийского флота. Благодаря его умелым действиям к концу 1915 года потери немецкого флота в части боевых кораблей превосходили аналогичные русские в 3,4 раза; в части торговых судов – в 5,2 раза.

Правда, в годы гражданской войны «немного» посвирепствовал в Сибири в качестве «Верховного правителя России», по сути, сибирского диктатора. Например, при нём было подвергнуто телесным наказаниям около 10 % двухмиллионного населения, включая женщин и детей. Более 625 человек были расстреляны при подавлении восстания в Кустанае в апреле 1919 года, несколько селений были выжжены. Ну, что поделаешь? – оказался человек волею судьбы по другую сторону баррикады.

ВРАНГЕЛЬ Пётр Николаевич (1878-1928) – участник Русско-японской и Первой мировой войн. За отличие в делах против японцев» и награждён орденами Святой Анны 4-й степени с надписью «за храбрость» и Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом, один из главных руководителей Белого движения в годы Гражданской войны, т.е. оказался по другую сторону баррикады. Генерального штаба генерал-лейтенант (1918). Георгиевский кавалер, получил чин генерал-майора, «за боевое отличие» в боях Первой мировой войны, а за успешно проведённую операцию на реке Збруч летом 1917 года был награждён солдатским Георгиевским крестом IV степени с лавровой ветвью – большая редкость и весомое отличие для офицера в те времена.

Но в годы гражданской войны, будучи Главнокомандующим Вооружёнными Силами Юга и рассчитывая на поддержку Великобритании (!), склонялся к признанию политической самостоятельности Украины, признал независимость горской федерации Северного Кавказа, т.е., по сути, лил воду на мельницу тех сил, которые стремились и до сих пор стремятся раздробить Россию на удельные княжества и уничтожить страну как единое государство. Из современных реалий ничего не напоминает? Но если в РФ создан и финансируется из бюджета «Ельцин-Центр», то почему бы не организовать «Врангель-Фонд»? Ведь оба персонажа работали в одном направлении – на развал страны.

Этот список неоднозначных исторических личностей можно было бы продолжить, но пытливый читатель в состоянии самостоятельно навести необходимые справки в энциклопедической, исторической и мемуарной литературе. Всё это имеется в открытом доступе. Так как, будем увековечивать и такие имена?

Но переоценку исторических деятелей в ходе такой ревизии проводить всё-таки имеет смысл. Почему бы не присмотреться к другим историческим личностям, скажем, к Корнилову? Приведём лишь несколько известных о нём фактов.

КОРНИЛОВ Лавр Георгиевич (1870-1918) – генерал от инфантерии, участник и герой русско-японской и Первой мировой войн. В феврале 1905 году проявил себя грамотным и отважным военачальником во время отступления от Мукдена, прикрывая отход армии и находясь с бригадой в арьергарде. Окруженный японцами в деревне Вазые, Корнилов штыковой атакой прорвал окружение и вывел свою уже считавшуюся уничтоженной бригаду с приданными ей частями, с ранеными и знамёнами, сохраняя полный боевой порядок, на соединение с остальной армией. Действия умелого военачальника были отмечены многими орденами, в том числе орденом Святого Георгия 4-й степени. Генерал Брусилов вспоминал, что Корнилов проявляя личную храбрость, лез вперед очертя голову, а офицеры и солдаты его любили и доверяли ему. В августе 1917 он был назначен Главком Русской армии. Позднее стал одним из главных организаторов Белого движения на Юге России, Главнокомандующим Добровольческой армии.

Кстати, его справедливо можно назвать выдающимися русским путешественником и разведчиком. В молодые годы Лавр Георгиевич участвовал в разведывательных экспедициях в Восточном Туркестане, Афганистане, Иране и Индии, собирал важнейшие картографические материалы, сведения о местных народах, а также занимался созданием агентурных сетей. Как разведчик он показал прекрасные аналитические способности, а результаты его исследований имели не только военную, но и научную ценность. Приходилось проявлять и храбрость. Так, в 1898 году он по своей инициативе, сильно рискуя, пересек границу и под видом «добровольца», который собирался идти на службу эмиру Абдурахману, пробрался к секретной крепости Дейдади, сделав ряд снимков и обследовав прилегающую местность. Правда, подобная инициатива вызвала нарекания со стороны начальства в Петербурге: там считали необоснованным рисковать жизнью талантливого офицера. С риском для жизни, переодевшись туркменом – имел монголоидные черты лица, – провёл рекогносцировку британской крепости Дейдади в Афганистане. В 90-х годах был предпринят ряд рекогносцировок и небольших походов на Памир. Кроме обязательных для выпускника академии Генерального штаба немецкого и французского языков, хорошо овладел английским, персидским, казахским языками и урду. С ноября 1903 по июнь 1904 года находился в Индии с целью «изучения языков и нравов народов Белуджистана», а фактически — для анализа состояния британских колониальных войск. За время этой экспедиции Корнилов посетил Бомбей, Дели, Пешавар, Агру (военный центр англичан) и другие районы, наблюдал за британскими военнослужащими, анализировал состояние колониальных войск, контактировал с британскими офицерами, которым уже было знакомо его имя. В 1905 году его секретный «Отчёт о поездке в Индию» был опубликован Генеральным штабом. Именно в Туркестане раскрылись главные таланты Лавра Георгиевича – разведчика и исследователя.

В 1906 году он перешел в Главное управление Генерального штаба, где занимался постановкой разведки на южных рубежах империи. В 1907 году он покинул столицу и снова перешёл в разведку, став военным агентом в Китае. Но вскоре талант востоковеда-разведчика понадобился, и Корнилов (будучи произведен в чин генерал-майора) вернулся на Дальний Восток начальником 2-го отряда Заамурского округа отдельного корпуса пограничной стражи.

Советская пропаганда снабжала личность Корнилова негативной коннотацией, в основном за то, что во время Первой мировой войны он добился введения смертной казни на фронте и пытался ограничить деятельность солдатских комитетов, когда те вели активную подрывную работу в российской армии, полностью разваливая фронты и деморализуя солдат, а также за попытку ликвидировать двоевластие в стране, разогнав Советы в Петрограде, Киеве, Москве и других крупных городах, установив военную диктатуру для наведения порядка в условиях военного времени. Но разгон Советов не увенчался успехом из-за двуличной политической игры Керенского, отмежевавшегося от этого политического плана, а также из-за опасений, что Корнилов сметёт и самого Керенского, допустившего бардак в стране.

Так, почему бы не увековечить память этого выдающегося военного разведчика и военачальника, поборника целостности страны и порядка в ней, скажем, на здании ГРУ Генерального штаба, если это еще не сделано? А вот то, как омерзительно с его мёртвым телом поступили красноармейцы, описано во множестве исторических источников. Корнилов погиб 31 марта (13 апреля) 1918 года в результате обстрела штаба его армии при штурме Екатеринодара, занятого большевиками. Гроб с телом Корнилова был захоронен соратниками тайно, причем могилу сровняли с землей в целях её сокрытия. Но большевики нашли могилу – заняться, видимо, больше нечем было – выкопали труп, привезли в Екатеринодар, где после долгих надругательств над телом и глумлений (таскали по улицам) труп сожгли. Предусмотрительно сделанные фотографии покойника разошлись по рукам красноармейцев в качестве памятных карточек. Разве это не характеризует людей, совершивших такое, вполне определённым образом в психиатрическом аспекте? Даже элементарное чувство брезгливости к тлену и уважения к умерщвлённому телу поверженного противника им не было знакомо. Что, с теми, для кого те красноармейцы – пламенные борцы за всё хорошее против всего плохого, тоже надо как-то «преодолеть в канун столетия русской революции … трагический раскол в нашем обществе»?

То, что, начиная с 80-х годов в СССР и позднее в РФ искусственно, планомерно и насильственно насаждается концептологическая сумятица, очевидно всё большему кругу думающей публики. Каша из идеологических парадигм, кумиров и исторических героев заварена таким образом, чтобы, нахлебавшись её, народ потерял исторические ориентиры, перестав быть народом, превратившись в оболваненное население, скорее всего, совершенно лишнее для туманных целей «социально ориентированного» государства, у которого, как нам недавно напомнили, всегда «денег нет». Вероятнее всего, такая политика лишь усилит, а не преодолеет «трагический раскол в обществе». Похоже, кому-то всё ещё весьма выгодно мешать мух с котлетами. Остаётся лишь задаться вопросом: qui prodest? Хотя, что тут и кому ещё не ясно? Достаточно обратить взор на бурлящее соседнее государство.

Да, насчёт того, что «не надо быть святее Папы Римского и не надо стараться быть большим патриотом и коммунистом, чем Иосиф Виссарионович Сталин, который лично защитил Маннергейма, обеспечил его избрание и сохранение за ним поста президента Финляндии и умел к поверженному, но достойному противнику, относиться с уважением»… Это говорит лишь о политическом прагматизме и высокой политической культуре Сталина: Маннергейм был не поверженным, скорее, сдавшимся на милость победителя противником, таких «не мочат в сортирах», таких используют в своих целях. Кстати, не совсем ясно, почему в высказывании Мединского слова «патриот» и «коммунист» как-то сгруппированы в одном семантическом поле. Разве только коммунисты могут быть патриотами? Разве тот же упомянутый выше Корнилов им не был? Неужели доморощенных либералов министр культуры подсознательно к патриотам не относит? Тут уместно задаться вопросом: насколько патриотично устанавливать мемориальную доску зарубежному политику и главе государства, стремившемуся в своё время отторгнуть от России Кольский полуостров и расширить границы Финляндии до Белого моря? Всё это весьма симптоматично, если не уголовно. Так и до реабилитации Шкуро с Красновым рукой подать…


P.S. Для сведения:
http://maxpark.com/community/politic/content/5292269