Эссе Нечаянная память о русском Кисинджере

Нечаянная память о «русском» Кисинджере

Эссе

Вчера по ТВ «висела» заставка «На Новодевичьем кладбище открыли памятник Евгению Примакову» и я вспомнил, что ранее при жизни последнего писал серию статей «Примаков наш Кисинджер», где давал развернутую картину деятельности Евгения Максимовича. И вот по прошествию времени захотелось дополнить его подлинный, а не официальный портрет. Толчком к этому послужил вчерашний телеочерк, где вспоминал Примакова писатель-либерал Войнович, вдова Томаса Колесниченко (телезрители со стажем хорошо помнят этого журналиста-международника и по совместительству коллегу Примакова по резидентской работе на КГБ) и другие «друзья». А «друзья» у КГБ и разведчиков-международников всегда их гласные и негласные информаторы.

И так вспомним личность покойного Е.М. Примакова (1929-2015).

Слухи о том, что Евгений Максимович Примаков, с молодости работая на КГБ, в зрелые лета стал работать одновременно и на израильский Моссад, то есть на международную разведку масонского типа вещь вполне реальная.
 
   Женя Примаков был привезен в город Тбилиси в ноябре 1929 года. То есть через несколько дней после рождения. Тогда Тбилиси еще назывался Тифлисом.

      Что заставило мать новорожденного — Анну Яковлевну — спешно покинуть Киев и переехать с младенцем с Тифлис? Кто был отцом Жени и почему он не оказался рядом с сыном? Чью фамилию получил мальчик — материнскую или отцовскую?

      Родословная Примакова — тайна за семью печатями. Из обнародованной автобиографии Евгения Максимовича можно узнать лишь то, что отец его умер, когда ему было три месяца, и что он воспитывался матерью-одиночкой, работавшей врачом в поликлинике прядильно-трикотажного комбината.

Настоящим отцом Жени Примакова был не умерший в 1929 году человек, а здравствовавший до восьмидесятых литературовед Ираклий Андроников (фамилия у сына была знаковая). Он по каким то своим соображениям официально не признал сына, но на произвол судьбы его не бросил, помог Жениной матери обосноваться в Тифлисе, где ей сразу после переезда из Киева дали две комнаты в бывшем доме царского генерала. На этом участие Ираклия Луарсабовича в судьбе сына не закончилось.

В 1946 году крепенький Женя Примаков по состоянию здоровья расстается с военно-морским училищем, через два года с первой попытки поступает в престижный вуз Москвы — Институт востоковедения, собственно факультет монстра МГУ, а потом с дипломом «страноведа по арабским странам» его берут в аспирантуру экономического факультета уже в сам МГУ. Затем он получает место в Госкомитете по телевидению и радиовещанию, быстро там растет в должности и через 9 лет становится главным редактором Главного управления радиовещания на зарубежные страны.

      Столь гладкая и стремительная карьера сына провинциального заводского врача вряд ли бы была возможна, если бы кто-то со связями не поддерживал его в движении по карьерной лестнице и этот кто то обязательно имел могущественные связи с реальными властителями «ссср».

О нем ходит упорное мнение, что Примаков, вероятно, никогда не чувствовал себя ни грузином, ни евреем и ни советским человеком, к коим его причисляла официальная советская пресса, называя настоящим советским интернационалистом. Об этом говорит и его родословная, мама киевлянка из рода иудохазар, вынужденных переселенцев из Польши начала XIX века и папа, конечно же не грузин, а грузино-армянский иудохазарин. Евгений Примаков и был им настоящим интернациональным «гражданином мира», продуктом каббалистического «марксистского» воспитания, то есть типичным анонимным всепогодным всечеловеком, всегда работавшим в интересах международного клана Мировых Глобалистов, Ростовщиков, а конкретно сначала во внутренней сфере «органов», а затем как резидент внешней разведки по Ближнему Востоку.

30 апреля 1970 года Евгений Примаков покидает газету «Правда» главный орган КПСС и становится заместителем директора Института мировой экономики и Международных отношений — учреждения самого влиятельного в Союзе в сфере общественных наук. Это было неожиданно для большинства сотрудников института, ведь новоявленный зам до этого наукой занимался мимоходом. Чудо это объяснялось просто. Кандидатуру «молодого и перспективного» полюбили Александр Яковлев, Георгий Арбатов и директор ИМЭМО Иноземцев. Эта тройка, контролировавшая ключевые общественно-научные центры СССР и имевшая доступ к телам советских вождей, искала энергичного и грамотного исполнителя своих далеко идущих планов и замыслов.

В 1982 году после задержания с антисоветскими и естественно антигосударственными русофобскими материалами двух студентов возникло громкое скандальное для руководящей тройки дело «ИМЭМО». Очень скоро генеральным секретарем становится Андропов, который естественно отстраняет от контроля над делом ИМЭМО в КГБ В.В. Федорчука, который взялся за бедных академиков слишком рьяно, переведя не в меру бдительного чекиста Федорчука издевательски в МВД.

Пост главы внешней разведки Евгений Примаков получил при Горбачеве — в ноябре 1991 года. Ельцин его не тронул. И именно ему суждено было стать могильщиком одного из самых титанических творений Советского государства, строительство которого стоило стране не меньших сил и средств, чем электрификация. Именно в печальную пору примаковщины, как обычно незаметно для общественности внешняя разведка утратила свой престижный статус, превратившись из форпоста государственности в жалкую «финтифлюшку» на осыпающемся фасаде ельцинского режима. Да и Крым в кабальном договоре с Украиной 1994 и 2005 годов Примаков пролобировал проложив столбовую дорогу к нынешней СВО. Вот его цитата 2005:-Без вступления во Всемирную торговую организацию (ВТО) невозможен переход России на инновационный путь развития, заявил в четверг глава Торгово-промышленной палаты РФ Евгений Примаков. Украина может занять позицию против вступления России в ВТО. Это нужно учитывать и в переговорах с Украиной, и в переговорном процессе по присоединению России к ВТО. Черноморский Флот начали гнать из Крыма согласно формулировкам договора 1994 года разработанным и продвинутым Примаковым. Предательский сговор Примакова с госсекретарем США Олбрайт решивший судьбу Югославии лежит на его совести, если она у него имелась в наличие.

В июле 1998 года у слишком заигравшихся по мнению своих западных кураторов  в ГКО «наших олигархов», пришлось протолкнуть для конспирации и закрытия темы ГКО на пост премьера своего молодого, подающего надежды, «шестерку», нижегородского ВЛКСМовского деятеля «киндер-сюрприза», когда, что называется, «запахло жареным». Тогда «вдруг», как всегда у этих международных спекулянтов, ростовщиков, никому дотоле неведомый пул австралийских инвестиционных фондов, «внезапно» приобрел почти четверть российских внешних долгов. Это было моментально воспринято внешнеторговыми спекулянтами, «олигархами», как недвусмысленный сигнал сворачивать строительство «пирамиды».

  11 августа произошел обвал фондового рынка, через два дня — валютного, а 17 августа в понедельник случился «дефолт имени Кириенко». 20 августа по странному совпадению, обычному для матерых мошенников мирового клана (почему то очень кстати), произошел пожар в здании РАО ЕЭС, руководимого А.Чубайсом, где сгорел весь архив РАО, так были спрятаны «концы в воду» грандиозной аферы мошенничества «приватизации» единой системы электросетей РФ, а 24 августа «киндер-сюрприз» ушел в отставку. Кстати, сразу же после отставки он мотнул не куда-нибудь, а именно в Австралию — выяснять, наверное с «финансовым» заданием, «чего теперь со всеми нами дальше будет».

Новым премьером неожиданно (для всех Нас с Вами) стал Примаков. И вот Примаков, дипломат, разведчик и ученый, беднее газпромовской мыши, с болями в пояснице, вдруг взялся за тяжкое, неподъемное дело — и, к удивлению Нас с Вами «профанов», поднял. И одна хвалебная ода стала сменять другую, Примаков «неожиданно» стал «легендой» во плоти, но по привычке разведчика снова «ушел в тень».

Вот такая «легендарная» фигура Евгений Максимович Примаков, да еще «с разворотом самолета» на Америку. Да еще, будучи министром иностранных дел, с челночными рейсами к Садаму Хусейну и другим ближневосточным лидерам, которых почему то ждала скорая «нелегкая» судьба, в отличие от его израильских «коллег».

И что же вспоминает о Примакове «друг семьи» писатель Войнович?

Мы с Евгением Максимовичем «встречались» часто. Он совершенно не знал проблем движения «диссидентов» и мы подробно и доходчиво «рассказывали» ему, что двигало каждым из нас и выкладывали наши проблемы (понятный профессиональный интерес разведчика Примакова). А Евгений Максимович, в свою очередь, рассказывал нам о механизме принятия государственных решений (??? а как же государственная тайна; но ничего «своим» можно рассказать, «свои», они и в Африке «свои» В.М.)

Интересен кружок «собеседников» самого «общительного остроумного собеседника» Примакова. Туда, в этот кружок, кроме «диссидентов», входил художник Илья Глазунов и некоторые иные «яркие» личности «русской партии». Конечно же, вхожи были не все подряд, а только «свои», с которыми Евгений Максимович вел долгие «доверительные беседы». И которые, в свою очередь, подробно «рассказывали» ему, «отцу родному» о своих проблемах и проблемах «близких» им людей. Словом идилия была полная, прямо «мечта идиота».  И при этом всем около Примакова было «хорошо».

Казалось бы зачем ворошить старые события?

Но это не так. «Ученики» и «последователи» лучших «друзей» той «красной Империи ЧК» Глазунова, Проханова и прочих сейчас ярые «патриоты» и их легко опознать. Они или не скрывают своего «красного советского марксизма» или живут под удобной сегодня «демократической» личиной «безнациональных православных» Так что ничто не ново под луной в том смрадном лживом мире «международных внешних разведчиков».

Вот таким вспоминается Евгений Максимович Примаков, оперативная кличка «китаец».