Римско-негреческая трагедия битва Титанов

О боги! Зачем вы породили титанов? Не для того ли, чтобы титаны были испепелены молниями Зевса, а из этой копоти появились люди?

Наше время.
Киев.
Маршрутка №9.
Вместо скены - сидения возле водителя.  Параскениями служат места в хвосте маршрутки. В предскении я, Йети*(сын), водила(корифей), молодящаяся ухоженная дама около 60 на высоких котурнах в полосатой тунике, мужчина около 50 и парень с девушкой около Йети за нашими спинами в орхестре вместо хора...

По старой привычке завсегдатаев маршруток, мы не показываем свою ксиву корифеям и корифеи (они же - водилы) этого маршрута не разыгрывают драмы, изображая изумлённых сатиров при виде трости для слепых и тёмных очков Йети, но не в этот раз. Мы ехали не слыша корифея, который дикими гримасами и взмахами воспалённых от накала рук что-то кому-то объяснял в театре, который через несколько минут превратился в театр боевых действий. Наши уши плотно закупорили наушники и мы наслаждались книгой и музыкой. Когда гримасы корифея стали плавить маску от накала, руки превратились в вентилятор, а в маршрутке появился ветерок, Йети наконец расслышал звенящую "песнь козла"** о том, что "и так три инвалида, и ещё прилезли два, и ещё жара за 30, и ещё одна за 30 и слепой, и ещё"... Когда мы поняли, что ветерок дует в нашу сторону, сцена стала меняться. Обученная горьким опытом, я прежде диалога с водилой, сама решила узнать, есть ли в маршрутке инвалиды. Я вежливо, без пафоса и дифирамб обратилась к хору и задала наипростейший вопрос: есть ли здесь ещё инвалиды.

Молодящаяся дама на высоких котурнах в полосатой тунике около 60:
- Чего ты нам говоришь? Иди к водителю. Чего ты беньки свои на меня вылупила? Тытупая, - имя она даже мне придумала. Некий сценический псевдоним ТытупаяяяЯ, который резал мой музыкальный слух тупыми и глухими согласными и одной гласной, которая в устах дамы звучала как приговор самой даме) -не слышишь что ли?
- Вы инвалид?
- Сама ты инвалид, ты что с.ка, не видишь? Чего вылупилась на меня? Отверни морду.
-Я на Вас не смотрю. Я не с Вами разговариваю. Перестаньте меня оскорблять.
-Да пошла ты!

Недолгое объяснение с корифеем-водилой было монологом с хрипами и плевками мне в лицо от возмущения своей неправотой самого корифея, положительным, но громким моим хлопком по правилам написанным у корифея за спиной и непрерывным вытьём дамы с недовольным бурчанием хора.
Спустившись в предскению, сложив в молитвенной позе руки, я попросила богов дать мне силы молчать, но боги решили иначе: они всю силу вложили мне в руки.

Молодящаяся дама на высоких котурнах в полосатой тунике около 60:
- Из-за таких с.к и этих инвалидов, нормальные люди ездить не могут. И не стыдно  свои голые выставлять. Что ты опять вылупила свои бельма на меня. Отверни морду. Тытупая, не слышишь? Ты ещё и глухая.
- Вы замолчите наконец то? Ну невозможно же находиться здесь.
- Так вали отсюда...

Титаномахия не с людьми...
Не подобает нам - титанам...
Только с богами!
Но достали меня эти людишки...
Ну сил больше нет и терпения тоже...
Ну подняла я свою Тытупая и повисла как Атлант над визжащей на высоких котурнах около 60, подпирая руками небосвод маршрутки, дабы не искушать себя опустить эти руки на голову той, чьё имя Тыдурная. Ну сверкал мой левый глаз голубым алмазом пронизывая ауру и просверливая алмазным буром лишние дыры и в так дырявой ауре злой ведьмы, а правым алмазом моего глаза я очаровывала своего Ангела, чтобы он не связывал эти самые мои руки, готовые разорвать пасть Тыдурной.

Молодящаяся дама на высоких котурнах в полосатой тунике около 60:
- Села на место, с.ка! А ну села на место быстро, я тебе сказала, собака паршивая. Быстро к своему щенку. Сидеть, я сказала! Место! Меестооо!!!

О боги! Как же меня искушали! Какие же титанические муки испытывали мои чресла! Как же мне хотелось сначала заткнуть это зловоние, а потом напрочь, на мелкие куски разорвать эту пасть. В голове слепой старик Товит и его жена, в дверях, возможно, его помазывает ангел — Товия. Слепой Самсон, сжимающий колонны, а потом резко их опрокидывающий. Елима, ослепленный Павлом, с Варнавой перед римским правителем... Гомер, воспевающий подвиги титанов и героев... И я плюю на небесный свод маршрутки и всю свою силу обрушиваю на голову ведьмы и такая благодать в глазах моих в виде амурчиков. Ведьма вопит, визжит, царапает мне лицо, хор разнимает нас, корифей дирижирует, боги смеются, а я вдруг вспомнила берег Днепра и так захотелось увидеть свою бомжиху Мальвину***, лечь у её ног, поднять два бокала вина, услышать её тоненькую пропитую "Застольную" арию из "Травиаты", нарисовать её портрет кетчупом и майонезом на куске старого сгнившего картона, поцеловать в печальные глаза пьющую из реки лошадь, в блохастые морды и животы щенков****, в мокрый нос неизвестно чем болеющего, а может и не болеющего ёжика...

* Йети - кличка моего сына
** Драма – это ещё не трагедия, но уже и не комедия, а что-то среднее между ... Трагедия – с греч. дословно переводиться как "песня козла"
***  В тот год я познакомилась в Гидропарке на пляже с удивительной очень старой женщиной Мальвиной, живущей на улице, которая пела лирико-колоратурным сопрано арии из опер, меццо-сопрано джаз, рисовала мелками и красками на картоне, безбожно пила и хохотала. Я приносила ей еду и краски. Мы подружились. Поздно осенью за ней приехал сын и забрал её...
**** Лошадь, щенки, ёжики - обитатели Гидропарка.
Рим.Рим.
2016