Шизо

     "Каждое частное явление погружено в стихию первоначал Бытия и свое другое"
                М.Бахтин


   Святая вера в собственную ложь, делает её правдой.
   История оживший симулякроид, превзошедший оригинал Начала.
   «Прошлое не значит ничего, начало — всё»,-- говорит Хайдеггер.
   А как быть, когда начало измочалено бесконечными интерпретациями?
   Когда "ничто не истинно, но всё возможно", остаётся только это "ничто", которое может облачиться в любое "нечто", была бы воля к представлениям.
   Современный мир начинает жить по законам сна, где всё возможно кроме пробуждения.
   Реальности множатся как грибы после дождя.
   Ризома ("грибница") совершает экспансию в бесконечность многообразия форм, воспроизводя сама себя во фрактальном однообразии содержания.
   Смыслы становятся домыслами, те умыслами, маскирующимися под промыслы.
   Так и живём...
   Нет ничего скучнее калейдоскопа.
   В сущности, Д.Оруэлл в "1984" до Делёза и Гваттари описал шизоидное восприятие мира.
   Я это называю гибридным сознанием.
   Кафка незаметно стала былью.
   Утопия осуществилась, утопив существ.
   Зы. Подборка взята из статьи "11-Е СЕНТЯБРЯ - ТРЕТЬЯ ПРАВДА. ЯДЕРНЫЙ СНОС ВСЕМИРНОГО ТОРГОВОГО ЦЕНТРА", которая в своих конспирологических домыслах, сама работает на алармистский симулякр.
   «Чтобы в ложь поверили, она должна быть ужасающей», -- поставил фразу Йозефа Геббельса автор в эпиграф, не заметив, как эту ложь переврал до ужаса.
   Им страшно, они пугают и все боятся.
   А когда страшно, уже не скучно.
   От шила до мыла один прыжок... в мешке.
...Всё так запуталось в "новостном хаосе", что правды уже не сыщешь, и приходиться бежать в спасительный скепсис относительно реальности происходящего вообще.
   А коль так, живи той жизнью, которую выдумал.
   Дабы не сойти с ума в этом обезумевшем мире, надо сделать это по собственной воле, иначе не выживешь.
   Отдыхай на дураке в себе.
   Это единственный оазис здравого смысла.
   "Легкая придурковатость снабжает мозг кровью и обеспечивает индивидуальное творческое пространство"
   Каждому по палате его...
   ...Отар Иоселиани: "Где мне хорошо? Где-то. Не знаю я. Чудный анекдот есть про еврея, который уезжал из Советского Союза.
    -- Куда вы едете?
    -- Не знаю.
    Глобус ему дали.
    -- Какое место?
    — А другого глобуса у вас нет?"
   "Так пусть же твоя голова, генацвале, и станет твоим глобусом!", -- в унисон Отару добавлю я.

   
"...В конечном счете, строй зиждется на том убеждении, что Старший Брат всемогущ, а партия непогрешима. Но поскольку Старший Брат не всемогущ и непогрешимость партии не свойственна, необходима неустанная и ежеминутная гибкость в обращении с фактами. Ключевое слово здесь - бело-черный. Как и многие слова новояза, оно обладает двумя противоположными значениями.
 ...В применении к оппоненту оно означает привычку бесстыдно утверждать, что черное - это белое вопреки очевидным фактам. В применении к члену партии - благонамеренную готовность назвать черное белым, если того требует партийная дисциплина. Но не только назвать: еще и верить, что черное - это белое; больше того: знать, что черное - это белое, и забыть, что когда-то ты думал иначе.
 ...Для этого требуется непрерывная переделка прошлого, которую позволяет осуществлять система мышления, по сути охватывающая все остальные и именуемая на новоязе двоемыслием.
 ...Переделка прошлого нужна по двум причинам. Одна из них, второстепенная и, так сказать, профилактическая, заключается в следующем. Партиец, как и пролетарий, терпит нынешние условия отчасти потому, что ему не с чем сравнивать. Он должен быть отрезан от прошлого так же, как от зарубежных стран, ибо ему надо верить, что он живет лучше предков и что уровень материальной обеспеченности неуклонно повышается. Но несравненно более важная причина для исправления прошлого - в том, что надо охранять непогрешимость партии.
 ...Речи, статистика, всевозможные документы должны подгоняться под сегодняшний день для доказательства того, что предсказания партии всегда были верны.
Мало того: нельзя признавать никаких перемен в доктрине и политической линии… »
   Джордж Оруэлл, «1984».