Исцеление

"Я увидеть хочу, что чувствуешь ты..."

- Ты уверен в этом? – неожиданно послышался мужской голос. Я обернулся и увидел мужчину лет шестидесяти пяти, может чуть больше. Он стоял у обрыва и считал птиц. На нем был камуфляжный костюм, полная походная экипировка и в правой руке коряга, на которую он опирался.
- В чем  я должен быть уверен? – с любопытством поинтересовался я. Человек сощурился, приложил руку ко лбу и продолжил считать птиц. Он даже не обратил на меня никакого внимания. Я стоял поодаль от него, в шагах двадцати, и теперь уже с полным недоумением смотрел на своего случайного собеседника. Я пришел сюда, чтобы побыть одному, иногда это просто необходимо почувствовать себя частью природы, а не ежедневно хвататься за голову от гула проезжающих машин под окнами, и не глотать въевшийся в корни волос загазованный воздух города. Вот она, моя стихия: камни, вода, небо и зелень, очень много зелени. Я стоял у подножья какой-то горы, названия я так и не запомнил, хотя все тропинки и дороги в этих местах я знал наизусть. Внизу протекала бурная горная река, мы стояли над ней всего-то в полутора метрах, но для меня это был уже небольшой, но обрыв. Когда привыкаешь к каменным изваяниям, к идеально ровным дорогам, аккуратно заасфальтированным тротуарам, к хмурым и вечно чем-то недовольным людям, то потом, выезжая сюда, невольно начинаешь дебильно улыбаться, хватать носом, ртом, и всеми частями своего тела чистый и такой легкий воздух, глаза твои наполняются нежностью, любовью и теплотой. Ты счастлив. У каждого живого существа свое понимание счастья. У меня оно такое.
- Ты уверен в этом? – переспросил старик, прервав мои размышления. Я уставился на него еще с большим любопытством и непониманием. Я молчал и ждал продолжения. Тут он отвлекся от своего занятия и посмотрел на меня, в его серых глазах, цвета его волос, было столько заботы и искренности, что я немного поежился. – Ты не бойся меня, - вдруг заговорил он. – Я не сделаю тебе ничего плохого.
- Кто вы? – спросил наконец-то я.
- Я? – мужчина залился заразительным хохотом, я улыбнулся. – А ты так до сих пор и не понял, я твое отражение. Я еще раз повторюсь, ты уверен, что хочешь это сделать?  - я стоял в недоумении и почти злости, если он еще раз повторит, что я что-то я в чем то, что должен сделать или не сделать, - уверен. Я его стукну. – А вот этого делать не следует. Не советую. – его слова пронеслись как гром средь ясного неба, но я ничего не сказал, а только подумал. Я сморщился.  – Думаешь громко. - процедил мужчина. – А теперь я хочу услышать ответ на свой вопрос. – Я замялся, но потом дал отпор. – Что вам от меня нужно? Я понятия не имею, что вы несете. Я пришел сюда отдыхать. А вы мне мешаете. Прошу вас, оставьте меня в покое. – мои слова пронеслись гулким эхом вниз к реке, вернулись обратно и взмыли к самым верхушкам гор. Таким же эхом вернулось ко мне четкое и пронзительное «кар». Я ждал. Старик смотрел мне в глаза. Но уходить мне совсем не хотелось, мои ноги будто вросли в землю. Ну и не скрою, что мне было дико интересно, что ему от меня нужно.
- Хорошо, - сказал он, - я задам только один вопрос. Что для тебя есть искренность?
Такого вопроса я не ожидал, поэтому посмотрел на него так, будто передо мной стоял сумасшедший. – Искренность. – начал я, - искренность для меня… - я задумался. Он стоял и молчал, проникновенно всматриваясь в меня. – наверное это то, чтобы говорить правду?
- И да и нет. Вспомни, что ты делал пару дней назад. – перед глазами у меня встала отвратительная картина, я увидел как я и какая-то девушка перебегали дорогу, потом следующая картина: море крови на асфальте, на помятой машине,  скорая помощь и толпа зевак, среди них почему-то стоял я.  Картина быстро сменилась и я опять оказался в том же самом месте, у края обрыва и передо мной все так же стоял этот старик. – Что ты увидел? – спросил он. Я поежился.
- Что это значит, черт возьми? – спросил я, уже почти срываясь на крик от мгновенного ужаса настигнутого меня. – Я мертв? Но как такое может быть? И кто ты такой? И причем тут искренность?
- Нет, ты не мертв. Ты жив и здоров, как и я в принципе. Мы находимся в месте, где наши собственные страхи завладевают нами, это наше подсознание, а если быть точнее, то это эмоциональное хранилище. И я это лишь твоя эмоция. Твое воплощение старости и смерти. Ты боишься умереть, боишься состариться, боишься одиночества. Поэтому ты увидел меня именно в таком обличии, поэтому ты увидел смерть. Хотя первые два пункта, они в конечном итоге неизбежны. Увы. Когда третий пункт полностью зависит от тебя, и полностью тебе подвластен. Поэтому ты не увидел себя одиноким, и не увидишь.
- Но как? – чем больше он говорил, тем больше я путался.
- Все очень просто. У тебя есть друзья, у тебя есть работа, девушка, которая без ума от тебя, она любит всем своим сердцем, как только может себе позволить любить женщина, ты прекрасно это знаешь, и в этом ты не одинок. Даже если ощущаешь себя таковым.  Хотя, на мой взгляд, беспричинно.
- Значит, - наконец-то начиная что-то соображать, начал я, - ты мой страх, и я могу от тебя избавиться?
- Именно. Но есть одно но, у каждого человека, есть свои страхи, порой даже очень серьезные фобии, причины их появления различны. Ты видел, как у тебя на глазах заживо гнил твой родной человек, твой страх понятен, - я опять поежился, вспомнив свою мать, корчащуюся от боли, когда ее тело гнило, и я ничего не мог с этим поделать. Она кричала и просила убить ее. Просила, чтобы эта боль закончилась. А я вкалывал ей обезболивающие, подтирал за ней, и обрабатывал раны. Она умерла через полгода после заражения крови. Ей было тогда шестьдесят пять лет. Дав мне вернуться в эту реальность, он продолжил – так вот, наши страхи таятся в неопознанном подсознании, и порой сильно портят жизнь живому существу, они вгоняют в зависимость от себя. И избавиться от них очень сложно.
- И как тогда быть? – я начал уже выпытывать из него с жадным интересом хватая каждое слово.
- Все очень просто. – он продолжал в таком же размеренном и спокойном тоне, пока я в свою очередь начал дико нервничать, - есть одно средство которое избавит тебя от всех бед, болезней и страхов. – он сделал небольшую паузу, и посмотрел на меня с понимающей и мудрой теплотой.
- Что же это? – не выдержал я.
- Это любовь.
- Любовь? – переспросил я, с издевкой в голосе.
- Именно. Любовь не только отвлекает от плохих эмоций, но и вылечивает от них. Полюби в первую очередь себя, полюби ту, которая отдается тебе и готова идти за тобой всю свою жизнь, переступая через многое, и готовая поддержать тебя в любой момент, полюби своих друзей, не используй их как внеочередную жилетку поплакаться над своей одинокой судьбиной, они искренне любят тебя за то, какой ты есть, и уж если тебя не устраивает дело, которым ты занимаешься, то найти, то, что тебе по душе, легко. Только стоит захотеть.
- А если я слаб? Если мой страх сильнее меня, и я не смогу справится? Или не готов что-то так резко менять в своей жизни?
- Ты не слаб, ты прикрываешься маской слабости, пытаешься сбежать от проблем и закрыться, зациклившись на одной из своих нерешаемых проблем. Жизнь движется дальше. И то, что было в прошлом, в прошлом и осталось, оно только и будет делать, что тянуть тебя назад. А тебе нужно двигаться вперед, и перестать оглядываться, сожалеть и заниматься самоедством, из разряда, а что было бы, если бы я сделал так, а не так, - пока он это говорил, в его голосе стали появляться нотки раздражения. Он явно был не доволен тем, во что я себя превратил за последнее время. Я молча кивнул головой в знак того, что я согласен с ним, он улыбнулся своей добродушной улыбкой и продолжил – Для того, чтобы полностью избавиться от своих недостатков, того, что гложит тебя, тебе нужно полюбить себя, и дать возможность другим любить тебя. Так как, если твой страх на данный момент сильнее любви, то только любящие люди смогут исцелить тебя. Дадут возможность поверить в свои силы, и они никогда не покинут тебя до полного твоего выздоровления. Так как только искренне любящее сердце, готово на все, для и ради любимого.
Я стоял и чувствовал себя оплеванным, мой собственный страх, отчитывал меня как мальчишку, мое воображение, мой мозг и мое тело поддавалось ему, и я ничего не мог сделать, я стоял и злился сам на себя.

"Сон не спасет, если у тебя устала душа..."

Очнулся я от того, что у меня дико ныла спина, я попытался повернуться на бок, у меня это не получилось, я упал. Оказывается, я заснул на стуле. И все это все-таки был сон. Почти сон. Я огляделся и увидел обшарпанные стены узкого коридора, характерный запах спирта, ядовитый цвет освещения и неудобные стулья-скамейки, сразу же дали мне понять, что я нахожусь в больнице. Я попытался вспомнить, что произошло, но кроме как окровавленной сцены из моего сна, и старца-страха я ничего вспомнить не мог. Первая мысль пронеслась, что я был со своей девушкой. И тут я действительно испугался. Мимо меня прошла медсестра. – Девушка, простите, - окликнул ее я, она медленно повернулась, и вопросительно посмотрела на меня, это была очень худая женщина лет сорока, ее русые волосы были заплетены в косу, которая доставала практически до ягодиц. – простите, - повторил я, - где девушка которая была со мной? И где я?
- Ты в третьей городской больнице, девушка твоя сейчас в реанимации, у нее сложнейшая травма головы и перелом позвоночника. А ты радуйся, отделался легким испугом.
Тут я почувствовал, как мое тело расщепляется на мелкие кусочки, в глазах стало темнеть, и в считанные секунды я потерял сознание.
- Опять ты? Ты не хочешь мне ничего рассказать? – старец стоял на краю обрыва и считал птиц, потом он посмотрел на меня все тем же добродушным взглядом.
- Я уже все рассказал тебе, теперь думать и решать только тебе.
- Что ты имеешь ввиду?
- Полюби себя. И дай полюбить тебя. – старец начал таять у меня на глазах, превращаясь в дымчатое облако.
- Эй, ты куда это собрался? – я попытался схватить старца за рукав, но моя рука прошла сквозь него и я чуть не упал на землю. – Я еще не получил ответы на свои вопросы, не покидай меня!
- Я тебе больше не нужен, ты поборол свой страх, ты поборол себя - донеслось до меня гулким эхом, откуда то уже издалека.
- Еще как нужен, я грохнулся в обморок, когда узнал, что моя женщина в реанимации, как я мог побороть, если я струсил? - крикнул я в надежде, туда, откуда донеслось эхо. Тут я громко выругался. - Вопросы, одни вопросы, только еще больше запутал, со своей любовью, чертов старик, ненавижу старость…. - пронеслось у меня в голове. – Надо как-то выбираться отсюда. – я пошел по тропинке вдоль обрыва, надо мной разговаривали на своем птичьем пернатые, паря в небе, периодически до меня доносилось гулкое «кар», дорога становилась все уже и уже, а сам воздух стал обжигать слизистую оболочку носа и легких, своей плотностью. Я остановился, «кар» стало доноситься до меня все чаще и чаще, а посмотрев на свои руки, я ужаснулся, они были покрыты язвами и глубокими морщинами, я почти задыхался. Повернув обратно, я увидел, что тропинки нет. Вместо нее огромный обрыв и внизу острые как лезвие скалы, меня качнуло, и я упал назад. Силы стали покидать ежесекундно, и с каждым вдохом становилось все труднее и труднее это делать, как будто там, вместо скал была лава.  Горячий воздух обдавал меня и я чувствовал, что еще немного, и я растаю, превращусь в серое дымчатое облако, как тот старец. Я попытался встать, но все мои попытки оказывались тщетны. Я начал раскачиваться вперед-назад, из глаз полились слезы, паника охватывала меня все больше и больше. – Я еще достаточно молод, чтобы умирать, мне нет еще даже тридцати лет, я не старик. – повторял я эту фразу как заклинание, все громче и громче. Пока черный ворон, который все время сопровождал меня гулким эхом своего голоса, не сел на мое плечо и не повторил свое коронное «кар». Потом укусил меня за ухо и улетел. Я схватился за мочку уха, соскочил с места как ошпаренный и побежал за вороном. Я так и не понял, что произошло, но чем дольше я бежал, тем больше я понимал, что мне становится легче дышать, а страх отступает, небо становилось более ясным, а протяжное «кар» так и доносилось где-то впереди меня. Я не останавливался, практически не замечая ничего вокруг. И только тогда, когда ворон остановился и посмотрел мне в глаза, я понял, что нахожусь на крыше какого-то дома, ярко светит солнце, внизу проезжают машины, по своим делам спешат люди. А я стою на краю этой маленькой вселенной и мне почему-то стало от этого понимания очень легко и светло. Ворон улетел, а я спустился вниз, оказавшись в лапах большого мегаполиса, и побрел по знакомым улицам. Оказавшись около городской третьей больницы, я зашел внутрь и поинтересовался, нет ли в реанимации моей девушки, и я был рад услышать, что с таким именем и фамилией человека в этой больнице нет. Видимо, мне это приснилось, пора уже отдохнуть, а то работа и бессонные ночи сведут меня с ума. Сон наяву. Смешно даже. Полюбить себя и дать возможность полюбить меня другим. Бред какой. Я вышел из больницы и направился к дому девушки, по дороге зайдя в цветочный магазин и купив ей огромный букет полевых цветов. Мне нужно было убедиться, что с ней действительно все в порядке. Подойдя к ее дому, я увидел ее в объятьях другого молодого человека, - Это и есть настоящая любовь? – промелькнуло у меня в голове, стоило мне отлучиться ненадолго, так она уже с другим. Так и верь потом всяким старцам и воронам. Я отшвырнул букет в сторону и пошел прочь. Погода сменилась в ту же секунду, начался сильный ветер и град, я еле успел спрятаться в одной из парадных. – Так ей и надо, будет знать, как предавать меня. А ведь я ее действительно любил. – я сам испугался последних пророненных мною слов.  – Я ее любил? – пронеслось у меня в голове. – Люблю. – меня снова захватило чувство гнева на самого себя. – О какой любви я говорю. Как я могу любить? Она прилипла ко мне как банный лист, и все время обо мне только и твердит, хотя я сам по себе ничего не стою. Я то себя знаю. А она наивная, думает, что я хороший. Вот и пусть думает, но сейчас то она, в объятьях другого. В объятьях другого – снова пронеслось как гром средь белого дня и ударило меня по голове и в область грудины. Я позвонил своему другу, объяснил ему всю ситуацию и поехал к нему. Там меня очень много и долго слушали, давали советы и подливали водки, когда мой друг вырубился, я пошел на балкон курить. Опять послышалось знакомое «кар», я от неожиданности обронил сигарету, перегнулся через балкон, чтобы убедиться, что она не залетела к соседям. И почему-то опять оказался у подножья той же самой горы.
- Я опять умер? – спросил я в воздух
- Ты не умер, но ты преодолел свой страх, теперь в твоих глазах нет непонимания и ужаса. – молвил старец не отрываясь от подсчета птиц. – теперь ты полностью свободен.
- И что это значит?
- А это значит, что теперь ты можешь проснуться.
27.06.2016