кофе по-питерски

Дождь молотил по асфальту с такой силой, что капли подпрыгивали чуть ли не на метр, и стена воды, соединившая небо с землёй, совершенно точно была двунаправленной.
Пашка поддёрнула мокрые до колен штаны, ставшие ужасно тяжёлыми от воды и с каждым шагом норовившие сползти всё ниже, ещё раз посмотрела на реку, на утонувший одновременно в дожде и лужах Зимний, получила по носу особо вреднючей каплей, нагло просочившейся сквозь купол зонта, и двинула к колонне.

Маленькая дверца пряталась между двумя фигурами, совсем неприметная. Открылась она с ужасающим скрипом после того, как Пашка уперлась ногой в стену и рванула её на себя  изо всех сил.
Пашка втянула голову в плечи, готовая к тому, что сейчас сюда сбежится весь город. Но никто не сбежался.
Пашка сунулась внутрь - ну и вонища!
Порядком потрепанная деревянная витая лестница вела вверх.
Пашка потянула на себя створку двери - та снова омерзительно заскрипела - и оказалась в кромешной темноте. Этого Пашка не ожидала. Даже фонарик не взяла, вот дурища! А потом сообразила: телефон же! Слава прогрессу.
Телефон был стареньким, экран светился так себе, но это все равно было лучше, чем ничего.
Пашка воткнула зонт в ручку на двери - забаррикадировалась. И приступила к восхождению.
Подниматься было трудно. И, откровенно говоря, страшно. Некоторые ступеньки так и норовили рассыпаться под ногами. Доски других внезапно начинали ходить ходуном. Перила кое-где отсутствовали, там Пашка испуганно жалась к сырой и грязной стене, но продолжала карабкаться все выше и выше.

Наконец ступеньки уперлись в еще одну дверь. Пашка потянула ее на себя и с ужасом осознала, что дверь не тронулась с места. Заперта! Все было зря! Пашка в панике толкнула дверь, и та неожиданно подалась, распахнулась полностью. Ветер и вода ворвались внутрь. Вода окатила Пашку с ног до головы, а ветер захлопнул дверь. Нужен зонт. Где же он? Так внизу же! - запоздало сообразила Пашка. Но не возвращаться же.

Она натянула капюшон, застегнула курку как можно плотнее и снова толкнула дверь. Ветер набросился на неё, как истосковавшийся пес. Обслюнявил с ног до головы, прижал к стене, вцепился в завязки куртки.

 - Ну, ну, - смеясь, сказала Пашка и он утих.

С дождем было сложнее. Он никак не собирался униматься.

Пашка вздохнула и смирилась. В конце концов город такой, она сама его выбрала. Будь чуть посмелее - решила бы, что она его придумала, но нет, куда ей. Она посмотрела в сторону реки. Нет, такую красоту - потрясающую даже сквозь пелену дождя, а может быть даже усиливаемую водяными потоками - ей ни за что не придумать.

Пашка сняла со спины рюкзак. Вынула термос, бутерброды. Машинально поискала глазами место посуше, посмеялась сама над собой - посуше, как же. Плюхнула похудевшее рюкзаковое тельце прямо в лужу, уселась сверху - когда и так уже мокрый насквозь, глупо бояться промокнуть. Открутила крышку. На всю площадку, на всю башню, на весь город запахло кофе. С корицей, кардамоном, гвоздикой, мускатным орехом и бог знает чем еще - всем, что Пашка нашла в кухонном ящичке.

Пашка нацедила себе немного в складной стаканчик, замерзшими от ветра и ливня пальцами вкривь и вкось разодрала пакет с бутербродами, выковыряла один и впилась в него зубами. Варёная колбаса и ржаной хлеб - вкуснее и не придумаешь. К ним бы горячего сладкого чаю. Но здесь был нужен именно кофе.

Пашка осторожно втянула в себя напиток, заранее зажмурившись от ожидания горечи на языке, от которой, конечно, тут же сведёт весь рот. Не обжечься бы.

С неба ей прямо в стаканчик лился дождь, и кофе вдруг оказался совсем не горячим, а ровно той температуры, как хотелось. И не горьким. А вкусным-превкусным. Пашка даже зажмурилась от удовольствия. А открыв глаза, с изумлением обнаружила, то прямо перед ее носом на ограждении сидит чайка и, наклонив голову набок, разглядывает Пашку.

- Хочешь? - растерянно спросила Пашка и протянула птице надкушенный бутерброд.

Чайка быстро цапнула предложенное угощение - Пашка аж ойкнула от неожиданности - и скрылась в пелене дождя, только белое перо упало в лужу к Пашкиным ногам.

- Надеюсь, мы с тобой подружимся, - сказала Пашка в ветер и в дождь. - Ты очень красивый и очень мне нравишься.

Подождав и так и не дождавшись ответа, Пашка подобрала перо, сунула его в промокший насквозь рюкзак, туда же убрала термос и остатки размокших бутербродов.

По пути вниз она подумала, что не знает, как все сложится. Удастся ли ей закрепиться в этом холодном, своенравном, но таком прекрасном Питере, или придется возвращаться назад в свой маленький городок, где вся ее жизнь пройдет в мелкой суете и ненужных заботах. Но она точно знала, что если ее мечта когда-нибудь исполнится и ей удастся открыть небольшое кафе в полуподвальчике на берегу канала, одним из напитков, который она обязательно станет подавать, будет кофе по-питерски. И его рецепт будут знать только они вдвоем: Пашка и Питер.