Зверь свободен

«Дверь в кабинет с шумом распахнулась, тем самым прервав едва начавшееся закрытое совещание глав сыскного департамента, которое моментально утратило свой смысл.
– Прошу прощения, но… они нашли её. Точнее то, что осталось от тела.
На лицах собравшихся промелькнуло недоумение и, в то же время, долгожданное облегчение. Наконец-то, спустя почти месяц, им удалось сделать хоть что-то. И это уже было победой. В этот раз экспертиза обязательно даст больше зацепок, а в идеале позволит обнаружить следы чистой ДНК. Сейчас они просто обязаны быть, и это позволит им поймать убийцу в течение суток. Но, что бы они не предпринимали, по сей день удача упорно обходила их стороной.
– Отличная работа, сержант! Передайте группе мою искреннюю благодарность. За заслуги в своей работе перед лицом страны все будут представлены к награде, включая Вас.
– Так точно! Спасибо!
Пока узкий коридор наполнял звук быстро удаляющихся шагов сержанта, дверь в кабинет оставалась открытой. Все молчали, а полковник обвёл присутствующих взглядом. Их лица застыли масками немых актёров, непроницаемыми белыми гипсовыми слепками.
– Что ж, – сдерживая переполняющие его эмоции, руководитель следственной бригады и поисковой группы полковник Соломон Тихов обратился к коллегам, – кажется, мы сдвинулись с места. Но прошу вас, родителям девочки пока ни слова, так как нам нужно время, чтобы всё проверить.
Вместо ответа все ограничились короткими кивками.
– Я думаю, всем известно, что делать дальше, а я поеду на место. Все свободны.
Спустя минуту кабинет опустел. Пока след был ещё свежим, им нужно поторопиться и сделать всё возможное, чтобы не допустить промашки и не дать преступнику снова уйти в тень. Время всегда играло против них, но в большинстве случаев подобных отморозков что-то удерживает на месте, и, чаще всего, этим оказывается их ошибочная убеждённость в собственной неуязвимости. Оставалась слабая надежда, что сейчас будет именно так.
Позже, стоя в одиночестве у себя в кабинете перед огромной картой местности и разглядывая её, Соломон хмурился, как никогда раньше. Он прокручивал в памяти последний год напряжённой работы и осознал, что они всё так же далеко от поимки этого сукиного сына, как и тогда. Обладая достаточным опытом в полицейской работе и имея незаурядное логическое мышление, ему всё же никак не удавалось распутать зловещую паутину череды ужасных убийств, что внезапно начались в их городе. Словно по мановению чьей-то волшебной палочки, которая несла в мир лишь страдания и боль, произошли эти холодящие кровь события.
Соломон мог видеть только чёткую закономерность, некий мистический порядок вещей в повторяющихся смертях, имеющих схожие признаки. И эта закономерность сводила его с ума. Здесь отчётливо просматривалась рука одного и того же маньяка, однако прямых доказательств этому не было. Когда в начале прошлой весны пропал мальчик, лишь через три недели им удалось обнаружить окровавленные предметы его одежды, зарытые под деревом в глубине леса, что кольцом охватывал весь Тихий Бор, отступая к морю. Тогда поиски ничего не дали, и Соломон прекрасно помнил, как не мог смотреть в глаза родителям, обещая сделать всё возможное, чтобы наказать виновного. И, почему-то, именно в тот момент ему показалось, что это только начало. Предчувствие не подвело его, и с тех пор было ещё одиннадцать жертв, большинством из которых стали мальчики девяти-десяти лет. По одной каждый месяц, и всегда в полнолуние.
– Господи, помоги нам, – с тяжёлым сердцем прошептал он, закрывая ладонью глаза…»

Вик Букин отстранился от экрана ноутбука и, выдохнув, словно только что пробежал стометровку, откинулся на спинку кресла. Он устал, однако чувствовал себя превосходно. Ему нравилось, как вырисовывалась история, не взирая даже на то, что сейчас он работал над непривычным ему материалом. С другими галактиками было проще. В глубоком космосе никто никогда не был, поэтому миры давались легче, нежели нечто мистическое. Но результат ему однозначно нравился. Он понимал это по тому, что даже у самого волосы вставали дыбом, и временами становилось неуютно, будто он чувствовал на себе чей-то тяжёлый взгляд, за которым таилось первобытное зло, не поддающееся объяснению.
Он бросил взгляд на часы, обнаружив, что провёл у экрана более пяти с половиной часов. За окном стояла непроглядная тьма, время перевалило за час ночи. Потягиваясь и хрустя суставами, Вик встал и отправился на кухню – организм потребовал кофе и чего-нибудь съестного. В прошлом, когда идей было больше, и он смог предложить читателям порядка семи удачных и трёх посредственных романов, Вик терял чувство времени и голода. Он ничего не замечал вокруг и всегда проваливался в свои фантазии, полностью поглощённый происходящим. Его чувства делались острее, перед глазами вырисовывались бескрайние Вселенные и невиданные земли, засасывающие сознание внутрь и вырывающие его из мира, в котором он жил. Иногда ему казалось, что ноутбук становился некой дверью в те миры, либо сами существа и люди, обезумевшие от ужаса ситуаций, в которых они оказывались по его воле, стирали границы реальности, тем самым не позволяя вернуться обратно. Он попросту тонул в песках времени. Он растворялся в ветре бесконечности. Переживания за всех своих созданий, как светлых, так и тёмных, лишь удаляли от дома. И, всё же, некоторых из своих любимчиков ему приходилось убивать. Не всегда, но этого требовала публика. Именно на острых ощущениях и зачастую печальных развязках держался интерес к его книгам. Потом всё кончилось. Внезапно он понял, что больше не может ни о чём рассказать. И тогда он списал это на возраст….
Вик сделал трёхслойный королевский бутерброд, взял кружку горячего и вкусного напитка и пристроился у подоконника, выглядывая в душную ночь. Как ни странно, но стояла звенящая тишина. Город спал, поблёскивая разноцветными огнями, и лишь редкие автомобили проносились вдалеке по улицам. Не смотря на дневной зной, лето всегда было его любимым временем года. Но по ночам ему работалось намного лучше.
Покончив с едой, он допил кофе и вернулся за стол. Ещё пару страниц и можно позволить себе отдохнуть. Он поднял экран и пробежал по тексту. Улыбаясь тому, что пока всё получалось именно так, как хотелось, Вик вспомнил, каким разбитым был в день встречи с агентом. Если бы не Димин и его настойчивость, – а отчасти, и вера, – эти строчки никогда бы не появились на «бумаге». Сложно представить, но именно после того, как тот сообщил ему хорошую новость, неизвестно откуда в нём проснулась дикая работоспособность. К тому моменту, его истощённый организм уже не был способен воспроизвести даже строчку добротного текста. Все мысли куда-то исчезли, голова опустела, как зал после концерта. Муза, Её Величество, и та взяла отпуск без содержания на неопределённый срок. Однако, всё меняют слова. Точнее, информация, которая послужила искрой для начала новой книги. Последние два романа, что он смог написать за прошедшие три года, всё ещё держались на полках, принося кое-какие дивиденды, которых хватало на спокойную и размеренную жизнь. Но на пятки наступали молодые и дерзкие авторы. С другой стороны, находясь в прострации и будучи переполненным меланхолией, ему этого было достаточно. Вопрос оставался лишь в «росте». Он перестал расти. В какой-то момент миры и их обитатели, с которыми он знакомил своих читателей, померкли. Они утратили свои яркие краски, хотя обычно в них преобладали чёрный и красный. Не в этом была суть. А в том, что он выдохся и, кажется, полностью исписался. Либо, в ментальности людей, которая сильно изменилась за последнее время, оставив свой отпечаток пустоты и на нём самом.
Григорий Димин позвонил ему рано утром, две недели назад, и пригласил на кофе, пообещав сделать предложение, от которого тот точно не сможет отказаться. Даже в таком выжатом состоянии. Со слов Димина, ему всё равно нечего терять, а тут наклёвывается новое издание в Европе, и аудитория как раз их. Точнее, его, Вика. При том, что «всё у них и так давно зачитано до дыр».
Кофе был отличным, и Димин действительно удивил его.
– Выглядишь помято, – признался тот, когда они уселись за столик. – Или сонно, не могу решить.
– И то, и другое, – Вик отмахнулся, прекрасно зная правду. – И что, ты серьёзно собираешься подать заявку?
– Конечно, – кивнул агент. – Я уверен, что ещё на пару залпов тебя хватит, и, думаю, они будут, что надо!
– Мне бы твою уверенность, – Вик нерешительно отряхнул и поправил рубашку, будто стряхивал с себя усталость прошедших лет. Он жестом подозвал официанта, и они сделали заказ. – Но позавтракаю за твой счёт с большим удовольствием.
– Не вопрос, – Димин улыбнулся. – Благодаря тебе мы были на коне долгое время. Сейчас всё по-другому. Я тебя понимаю, поэтому и хочу попробовать. Ты просто подумай. Не буду торопить сильно, но мне нужен ответ до конца следующей недели. Ок?
– Да, легко, – Вик пожал плечами. – Мне кажется, я могу ответить прямо сейчас.
– Нет, старик, не сейчас, подумай… – Григорий сверлил его глазами, и улыбка не сходила с его пухлых губ. – Может не всё так плохо?
– Может, – пробубнил тот в ответ.
Они получили свой заказ и теперь наслаждались утром. Да, для него это слишком рано, половина девятого утра, хотя солнце и поднялось уже над пыльным городом, при этом достаточно сильно прогрев воздух. Сознание до сих пор оставалось полусонным, но кофе бодрил, да и «глазунья» с жаренным беконом по-настоящему была волшебна. Димин сделал его день, несомненно. Настроение стало гораздо лучше, и появилась некая уверенность не только в сегодняшнем дне, но даже в будущем полугодии.
Какое-то время они оба молчали, и именно тогда Вик увидел одинокого ребёнка на тротуаре рядом с хлебным магазинчиком. Это была рыжеволосая девчушка лет восьми-девяти. Она озиралась по сторонам, прижимая к груди свой розовый рюкзачок. Кудрявые локоны пушистой шапкой обрамляли её испуганное личико, а в голубых глазах стояли слёзы. Много слёз. Она мужественно старалась не показывать их, но ещё немного, и те хлынут рекой.
Он собрался было встать и пойти к ней, когда из-за угла вышли двое мужчин старше сорока пяти. Они что-то обсуждали, но, увидев ребёнка, замолчали и ускорили шаг. На улице практически никого не было, и Димин тоже это заметил. Они оба тут же вскочили со своих мест, и агент вынул телефон из пиджака, собираясь сделать звонок в службу спасения. А спустя ещё секунду они увидели, как мужчины уже успокаивали девочку, а один из них крутил головой по сторонам в поисках её матери. Она буквально вылетела из магазина, едва не сбив всех троих с ног. Только потом, когда мужчины уходили, Вик заметил на их поясах полицейские жетоны, аккуратно посаженные клипами на ремни. Обычная история – парни в штатском, но всегда на страже порядка.
– У меня идея, – вдруг выпалил он. – Чёрт меня побери, если это не так!
Димин вскинул брови, при этом чуть не выронив телефон.
– Какого хрена ты так орёшь? – только и смог сказать он. Чувствовалось, что напряжение дало о себе знать, и сам Димин был взвинчен, также, как и Вик. Несколько человек бросили в их сторону недовольные взгляды, пробурчав что-то себе под нос.
– Я придумал, – тот широко улыбался.
– Ну слава Богу, – выдохнул агент. – Хорошо, что мы в игре. Теперь я спокоен.
– Да, кажется, мы в игре…
И вот спустя две недели после их встречи, Вик всё продолжал писать. Он ощущал себя проснувшимся после длительного сна космическим путешественником, который пришёл в сознание в криокапсуле, но полным сил и с ясной головой. «За день» ему удавалось выдавать по восемь-девять страниц плотного текста, а такой скоростью он обладал лишь в самом начале своего пути. Теперь же, он даже не замечал, как быстро и легко раскрывалась на страницах эта жуткая история, обещавшая стать новым бестселлером.

«…Было час-пятнадцать ночи, когда чёрный «мерседес» с потушенными фарами остановился на окраине жилого кубика, где часом ранее был замечен след. Прочертив в снегу две глубокие полосы от шин, почти траншеи, автомобиль замер тёмной кляксой на углу торца первого здания. Унылое и мрачное место. Этот массив жилых домов полувековой давности никогда не производил впечатления достойного района не то чтобы с развитой инфраструктурой, но и вообще в целом. В какой-то момент времени он стал прибежищем для разного сброда, нежели нормальных людей. Даже не взирая на очень низкие цены, ни один здравомыслящий человек или семья никогда бы сюда не поселились. По крайней мере, нарочно. Причиной для такой репутации послужила многократная смена компаний застройщиков, которые не доводили свою работу до конца, попросту расхищая выделяемые деньги. Спустя несколько лет район, всё же, был достроен, но из-за негативных отзывов о качестве работы и её растянутых сроках, никто не решался сюда переезжать. Тем не менее, это место не осталось пустым и обзавелось дурной славой. Здесь не безопасно, однако, работа есть работа, и полиции приходилось патрулировать местную территорию. В приоритете при поисках опасных преступников сначала всегда проверялись такие места, как это.
Они доверяли своему человеку на сто процентов, поэтому не могло быть какой-либо ошибки, что именно здесь след и был ещё тёплым. Лет десять назад, когда здоровье было крепче, он работал в их отделе и обладал весомой репутацией. Но, как всему в мире приходит конец, наступило и его время уходить на покой. Однако, Клим Хопринин был другого склада ума и ему не сиделось спокойно на одном месте. Про таких говорят –  «с шилом в одном месте». И он полностью соответствовал этому определению, так как всё ещё продолжал работать частным детективом, что сильно помогало их работе. Былой прытью он уже не обладал, но оставался таким же зорким орлом и пронырливым лисом. Несомненно, департамент потерял очень ценного кадра, настоящего профи, и в этом не было его прямой вины. Сам Клим сожалел об этом не меньше, но руки не опускал.
Снаружи валил мелкий снег, тихо и монотонно засыпая всё вокруг. Это зима выдалась слишком снежной и, в то же время, достаточно холодной. Сейчас же здесь было пусто, ни одного человека на улице, даже редкой собаки не видно. Они оставались в машине, ждали, и, наконец, Хопринин вынырнул из тени.
– Привет, парни, – забравшись в салон, прошептал он, хотя в этом не было необходимости.
– Привет, старина, – Бежов Валерий, майор полиции, похлопал того по плечу. – Как там наш клиент?
– Вошёл пятьдесят минут назад и пока не выходил.
– Отлично, – второй,  лейтенант, кивнул. – Спасибо за Вашу помощь, она неоценима. По этому гаду уже давно «одиночка» плачет.
– Это верно, – согласился Бежов, закашлявшись. – Кстати, это мой помощник, Егор Маливин, будьте знакомы, а то мало ли… Сколько я ещё протяну не известно…
Все трое натянуто улыбнулись, зная, о чём шла речь.
Через минуту они уже неподвижно стояли около обшарпанной стены здания, превратившись в густые тени. Несколько фонарных столбов, разбросанных по большой территории, из-за своей немногочисленности не справлялись с основной функцией, от чего кубик оставался погружённым практически во мрак. Но любой полицейский спустя годы своей службы может с уверенностью сказать, что лучше, когда тени больше, и по-другому не бывает. Проводя в засаде сутки напролёт и сливаясь с местностью, всегда добиваешься нужного результата. Умелая маскировка и сокрытие следов своего предполагаемого присутствия являлись основными факторами внезапности, которые обязательно приносили плоды. Всегда бесшумно, точно и слажено.
– Ладно, пошли, – Бежов сунул ментоловый леденец в рот и посмотрел на Егора и Клима. Их лица были напряжены и ничего, кроме острой сосредоточенности не выражали. Лейтенант держался молодцом, и Бежов ценил это высоко. Он коротко кивнул ему и затем потянулся за револьвером. Остальные последовали его примеру…

Сидя в кромешной тьме своей квартиры, он почуял троих людей ещё с улицы. Как бы они ни старались, им не удалось скрыть своего появления – от них за километр разило пищей. Он чуял, как по их венам бежит тёплая кровь, полная энергии и жизненной силы. Того, чем он обычно питался. Невзирая на размеры людей, он всегда мог себя прокормить. Однако, больше предпочитал мясо маленьких людей. Дети – так называли их люди, но сам он давно уже не считал себя принадлежащим к последним. И, как ни странно, жилистые мальчишки лучше утоляли его голод. И, особенно, ярость. Та энергия постоянно кипит в их жилах, и её больше, чем у других. Сейчас же, он мог подождать непрошенных гостей тут, даже не прячась и дав возможность беспрепятственно добраться до его двери и войти внутрь. А затем расправиться с ними одним махом. Они даже не успели бы догадаться, что произошло. Он просто смёл бы их, как ураган, без каких-либо усилий. Но что-то подсказывало об опасности. Инстинкты невозможно игнорировать, и на данный момент пришла пора на время укрыться. Он обязательно найдёт их, только позже. Это лишь вопрос времени, которого было предостаточно. Ему нельзя допустить, чтобы им стало известно больше, чем они знают сейчас. А именно – ничего.
Тусклый свет едва проникал в коридор из крохотной кухни, где находился один большой холодильник. Остальная часть пустого логова погрузилась во мрак. И даже сидя в углу дальней комнаты спиной к двери, он слышал каждый шаг крадущихся по лестнице людей. Слышал частое биение их сердец. Шаг за шагом, они безнадёжно несли свои жизни к его алтарю.
Наравне с ощущением опасности и запахом людей, он почуял ещё один. Этот запах был намного слаще, но, в то же время, отличался от всех своей резкостью и необычностью. Создалось ощущение, что он оказался прямо в центре огромного облака из смеси разных запахов, где самым сильным был именно этот, новый. Ниоткуда взявшийся ветерок начал мягко гладить по шее. Он жадно втянул воздух ноздрями и, пропустив через лёгкие, тихо выдохнул. Это определённо новый запах, похожий на ему привычные, но всё-таки другой. И ещё в нём присутствовал некий терпкий аромат, мгновенно взбудораживший всё существо. Его чувства обострились, и тело напряглось.
Обернувшись, он оскалился, и волоски по всему телу встали дыбом. У дверного проёма на выходе из комнаты образовалось странное свечение. Тускло мерцая, оно колыхалось в спёртом воздухе, отбрасывая своё бледное отражение на пол. Частая рябь крохотных искринок обрамляла края голубоватым цветом.
Внутри свечения он увидел не свою берлогу, а чужое жилище. И там был человек, сидящий за столом в сгорбившейся позе и освещаемый светом настольной лампы, низко согнутой над столешницей. Человек был чем-то занят, и всё его внимание сосредоточилось на занятии, детали которого не возможно было разглядеть.
Он повёл носом, задрав голову и вытягивая её вперёд. Запах шёл именно оттуда, с другой стороны… из другого мира. Его кровь вскипела, меняющее форму тело пронзили иглы боли, ослепляя яростью сознание. В считанные секунды кости с ужасным хрустом затрещали, выгибаясь и удлиняясь в конечностях. Лицо превратилось в оскалившуюся морду с плоским черепом, покрытую засаленными чёрными твёрдыми волосами, такими же, как уже на всём теле. Уши вытянулись вверх остроконечными пиками, на сильных пальцах передних и задних лап появились острые когти. Изнемогая от боли, он кричал, пока человеческий голос не перешёл сначала в истошный вой, а затем в приглушённое рычание. С обнажённых клыков из приоткрытой пасти потекла слюна, которая пенилась и хлопьями разбивалась об пол. В темноте она казалась чёрной смолой. Сгорбив спину, существо пригнуло голову и приподнялось на корточках, инстинктивно готовясь к прыжку…

Вик Букин замер за столом. Он почувствовал, как ночная жара отступила, резко сменившись морозным воздухом. А спустя секунду всё тело просто окоченело – откуда-то сильно тянуло холодом. По коже побежали мурашки, превратив её гусиную, и Вик содрогнулся. Он оторвался от экрана, стараясь понять, что случилось, и следом появилось странное чувство, будто его спину кто-то сверлит взглядом. В нос ударил тяжёлый запах бродячей собаки. Помедлив и что-то обдумывая, он обернулся. Там, в сгустившейся темноте, в еле заметном мерцающем снопе голубого свечения, неизвестно откуда взявшегося и висящего над полом, он заметил два горящих огонька красных глаз. Кровь отлила от висков, когда до его слуха донеслось глухое горловое рычание. Дрожа всем телом и сдерживаясь, чтобы не закричать, он понял, что рядом находился зверь. Его зверь. И глаза, смотрящие на него, были злыми и голодными.

2016