Почему я не стал Генералом! - 6 глава - 19
Глава 19
Добровольцев оказалось много, и все мое имущество было моментально подхвачено на руки и перенесено на новую квартиру, а это было расстояние где – то 350 - 400 метров.
По дороге, попутно зашел я к нашему завхозу, спросить насчет лошади, чтобы привести дрова, а он сказал:
- Да зачем Вам лошадь Сергей Николаевич у Вас ребят полно, каждый возьмет по четыре полена дров, вот и два кубометра «в раз» перенесут.
Нести – то всего, через дорогу, а дрова - целые поленницы находятся около столовой.
«Да, и верно», - подумал я. Только я начал застилать постель, в новой своей квартире- комнате, как открывается входная дверь и вваливаются ученики из группы судоводителей Михаила с кроватью и постельным бельем, а за ними и сам Михаил.
- Ты, чего? Тоже решил уйти от Бурдаковых?
- Как видишь, одному скучно, вот я вслед за тобой и прибыл. С новой хозяйкой уже переговорил, она не возражает, так что принимай и будь здоров.
Так мы снова оказались вместе, да и действительно вдвоем было как – то веселее, хотя и не были мы крепкими друзьями, а только так товарищами по работе.
Разговоров откровенных, о своих думах мы не вели, как - то избегали их, так как взгляды на происходящие в стране, у нас с ним были несколько разные.
Я постарше, да и повидал на свете по больше, так вот и жили, как - бы поверхностно, не касаясь глубины жизненных проблем.
День прошел и ладно, а завтра будет второй, как говорится - доживем-увидим.
Пасмурные, снежные, морозные дни вперемежку с буранами и оттепелями дни шли своей чередой, и особо вспоминать день прошедший было нечем, так как он мало чем отличался от прошедшего, неделю, месяц тому назад.
Все дни были как - бы безликими, серыми, с одними и теми – же думами, как бы набить, да чем бы набить свою утробу - обыкновенное животное существование.
Это для многих миллионов простых людей и без всяких там патриотических псалмов - выкриков о будущем счастье человечества, так как всем было ясно и понятно, что не бытье определяет сознание, а бытье.
А, оно то и было хуже некуда, во всяком случаи простым людям, это было ясно с времен ликвидации НЭПА, так как тот период для многих, старше нас и нас самих казался какой - то сказкой.
Когда было, что покушать, а об одежде как - то особо и не мечталось, не модничали в мини и макси, как теперь.
Одевались каждый по своим возможностям без яркой крикливости и вызова в одежде, а просто чистенько, простенько и этого было достаточно для нас многих.
Хотя и шло время, вроде однообразно, но некоторые случаи, произошедшие со мной, я запомнил; один своей комичностью положения, в которое я попал, вторым показателен распущенностью некоторых особ женского пола, вот их то, я тебе кратко и изложу:
Только, что хорошо пообедав в нашей столовой, а дежурила пожилая смена поваров, которая жалела мою худобу, а я всегда был сухощавый.
Я отдуваясь и как бы поглаживая мысленно свое спасибочко (была большая перемена на обед), захожу в кабинет, тогда еще завуча Богатыревой.
Я даже сейчас и не помню, по какому случаю зашел к ней. Сидит у нее и мастер группы рыба обработчиков, которую мы звали « чер – те - што».
Сидят, они так это мирно беседуют, сажусь на стул, напротив их и как бы в ожидании конца их разговора.
После чего хотел о чем то спросить, играюсь лежащим на столе большим, цветным карандашом, вдруг он у меня выскакивает из рук и падает на пол у моих ног.
Я, сидел как - бы расслабившись, после сытного обеда, нагибаюсь, чтобы поднять карандаш и в этот момент моя задница не выдерживает воздух и издает пушечный выстрел, и я замер нагнувшись с карандашом в руке - не зная, разгибаться мне и что вообще делать?
В комнате стоит полная тишина, решившись я разгибаюсь, кладу карандаш на стол, взглянув на директрису и «чер- те - што» вижу они сидят - красные с несколько надутыми щеками и смеющими глазами, вот, вот прыснут смехом.
Я медленно поднимаюсь со стула и молчком выхожу из кабинета. Как только за мной закрылась дверь, я услышал громкий хохот той и другой.
Два дня я потом не ходил в учительскую, так как не хотел встречаться с ними – из столовой сразу в класс, а за классным журналом посылал старосту группы.
Конечно, этот эпизод, можно было и не описывать тебе, но уж очень он создал комическую ситуацию.
Позднее, когда я уже успокоился и делал как - бы вид, что ничего не было, я искоса наблюдал за нашими преподавательницами, которые глядя на меня первое время, переглядывались между собой с веселой улыбкой, как видно все же те двое, рассказали, что я выкинул в их кабинете.
И второй случай, но уже на моральную тему. Однажды старшей нашей поварихе, как я уже и поминал женщине лет за 50, был день рождения, а она благоволила ко мне, жалела меня - мои косточки.
Так вот на свой день рождения она пригласила меня: «Приходите вечерком Сергей Николаевич у меня будут и молодые кое - кто, покушаете хорошо».
Ну, а кто из нас в то время отказался бы от хорошей и обильной еды , таких - не было в то время.
Иду в гости, хрустит снежок под ногами, предвещая морозную ночь. Во многих домах уже закрытые окна ставнями, лишь кое - где между щелями ставен пробивается тусклый свет керосиновых ламп.
На улице не души, все сидят по домам, ужиная, чем Бог на этот день дал, и готовятся ко сну.
Так как многим есть не хочется, когда спишь. Подхожу к дому, ставни ее квартиры плотно закрыты, даже свет лампы не пробивается сквозь щели их половинок, тишина.
Я уже было подумал, что наверно там никого и нет, слишком уж тихо.
Но, осторожно постучав во входную дверь, мне сразу же открыли, и меня охватило тепло хорошо протопленного помещения, и любопытные, оценивающие взгляды пожилых и молодых женщин.
Войдя в кухню, а вход, как правило, в деревенских домах с улицы, почти всегда был с улицы в кухню.
Меня встретила хозяйка – именинница:
- Раздевайтесь, раздевайтесь, уже все собрались, Вас только и не было.
Захожу в комнату, посреди которой стоит длинный стол, покрытый простыней, вокруг обычные лавки, на которых уже сидят гости.
В основном женщины молодые и старые, а так сказать в красном углу сидит единственный мужчина лет 55 - 65 с гармошкой на коленях.
Я еще раз окинул взглядом всех, нет, я не ошибся, больше мужского пола никого не было.
На столе в тарелках и алюминиевых мисках громоздилась капуста, отварная картошка, жареная рыба и конечно графины с молочно - мутной бражкой, а кое - где и несколько бутылок с водянисто - мутноватым самогоном, заткнутым бумажной пробкой.
Все уже сидели чинно за столом, но к еде и выпивке еще не преступали, и я тут как тут – явился, не запылился.
Подвинулись на лавке бабеночки, давая место мне, поздравили именинницу с днем рождения и дружно выпили.
После чего чопорность и молчаливость гостей стала исчезать. Запиликал дед на гармошке, что - то вроде Цыганочки - Серберьяночки и сразу стало шумно, тепло.
Но относительно не весело, нет, а как бы легкомысленно смотревшие на все вопросы, или вернее, как говорили тогда. «А, все равно - война все спишет».
Конечно, она кое - кому все списала, а кое - кому нет, а кое - кто и жизнь на этом, не на фронте нет, а в тылу свою потерял (но об этом немного позднее, пройдет еще 5 - 7 месяцев).
Дед пиликает, бабенки поют и пляшут кое - кто беседует между собой и смеются и плачут - бражка и самогон свое дело, делают.
Человек становится как - бы ближе друг, к другу и тянет его на откровенные разговоры и философские рассуждения при этом.
Как на всех простонародных гулянках, приглашенные скоро, «под градусом», забыли об имениннице, да и о многих своих горестях.
Становилось все шумнее и шумнее. То пляска, то хоровое пение старинных, давно забытых песен: - то - есть песни про «Калину», про любовь, и про «Черные очи» они совсем не прививались, да их и не пели.
Песни: - «Красная гвоздика» кстати, об этой песни, она выдается как песня бывших каторжан революционеров?
Увы, я их потомок, я их сын, и никогда, никогда эту песню не слышал от них. Пели они такие простые песни, как «Стенька Разин», «Есть на Волге утес» - которая была к тому же сочиненная не революционером.
А даже реакционером, который был противником революции из народников, Николай Вронский - помощник прокурора царских времен, позднее, за преследование народников, стал генерал - лейтенантом.
Вот тебе и клюква! Написал песни «Стенька Разин», «Славное море, священный Байкал», «Вы не вейтесь русые кудри» и так далее, и тому подобное.
А, то слухи говорят « Красная гвоздика» - ерунда не было такой и песни, они уже в наше время лет 25 тому назад сочинена для кинокартины, а детям « засерают» мозги, то - есть самым бессовестным образом искажают историю нашего народа и кому это надо? Вот, 70 с лишнем лет забивали мозги нашим родителям, затем нам, потом нашим детям, потом нашим внукам о светлом будущим.
Семьдесят лет шел сплошной обман, сплошное насилование, самосознания человека, а получилось? Пшик!
В одночасье, да и не ново это, так как насилье, диктатура никогда не может себя любить и убедить народ думать по их нему, этого не было и никогда, слышь? Никогда не будет до конца жизни на земле, в небесах и на море…..
Продолжение следует - http://www.proza.ru/2016/06/28/1042
Свидетельство о публикации №216062800286