Супруги

Галстук.

 - Как тебе кажется, мне этот галстук повязать, или ты подберёшь мне другой?
 Это фраза моего мужа. Из тех, стандартных, набор которых свидетельствует о взаимопонимании супругов, якобы присутствующем в их союзе.
   На самом деле, ему хочется повязать другой, всегда один и тот же. Рыжий. Остальные – их с полдюжины, следовало бы давно выбросить. Но их наличие помогает моему супругу создавать видимость якобы безразличия к этому аксессуару, в принципе, но невозможность игнорировать его, выходя в общество. Да, термин «супруг» я употребляю аналогично, с целью создать видимость. Ведь «супруга», пара – символ того, что в ней всё взаимно и поровну. В моём повествовании будет много тавтологии. Не в прегрешение перед родным языком, а целенаправленно используемым средством констатации некоторых важных моментов.
   Ну вот, я сейчас подойду к шкафу, достану рыжий галстук и, обвивая шею мужа руками, начну ритуал завязывания, который завершу касанием губами мочки его уха. Не оттого, что в нашем союзе ровный штиль чувств, а в память о том, что он был. А муж произнесёт другуюй дежурную фразу:
 - Ты меня в очередной раз заставляешь ревновать к своему рыжему Сашке, который, я уверен, живёт третьим виртуально вместе с нами. И задаваться вопросом, почему всё-таки в браке ты предпочла меня.
   Здесь было бы уместно рассказать, откуда взялся рыжий галстук.  Но сначала о важном.

Танька.

   Это моя подруга. Как понятие. На самом деле, мы друг другу – плечо. Я  - её, она – моё. Когда очень больно или очень тошно. Когда терпимо – мы врозь.
   Есть категория не ноющих людей, а подставляющих плечо друг другу. Нет, не всем направо и налево. А только одному, как в супруге. 
  С Танькой я познакомилась в родильном доме. Я произвела на свет дочь, она – сына. Какая-то  бесшабашно бойкая она была, не смотря на то, что навестить её с сыном приходили толпы, но ни разу не пришёл муж. Палата счастливых мамаш развлекала себя тем, что перебирала возможные версии его отсутствия. Но та, которая на самом деле имела место быть, не могла посетить куриные бабьи мозги.

Афганский синдром.

  Когда наши дети окрепли ножками, мы стали выводить их на детские площадки. И вот, в одно прекрасное лето бригада «Славяне» отстроила в парке железнодорожников деревянную площадку-сказку. С избушкой на курьих ножках, с котом, ходящим по цепи кругом, крокодильим семейством и калошами, газелями  и многим другим. Здесь я встретила Таньку. Когда мы вошли в парк, Таня с мужем сидели на лавочке, а сынишка пытался справиться с костылём, воткнутым между жердочек скамейки рядом с отсутствующей ногой. Таня очень обычно и очень ровно говорящая что-то отреагировала на действия малыша со свойственной ей бесшабашностью и по-детски бойко…
   У супруга  её заходили под кожей желваки, взгляд налился безумием, а малыш, уже знакомый с приступами агрессии отца, конвульсивно замогал глазками. Таня подхватила малыша, подбросила его вверх, поймав, закружила.
 - Ты посмотри, Алёшенька, какая красавица к нам идёт, - продолжала Татьяна выводить семью из пике, направляясь к нам с дочкой.
  Пока малыши знакомились друг с другом, глава танинного семейства поднялся со скамьи и мерно застучал костылём, удаляясь по аллее. Лицо Тани сделалось каким-то каменным:
 - Слава оставил ногу в Афгане. – Без эмоций  произнесла она.
Мы немного погуляли с детьми, оставили на память несколько фото  с деревянными друзьями из сказок. Таня проводила нас до дома на бульваре, и я ей показала наши окна. Напротив окон  была наша скамейка.
 - Приходи сюда, когда будет тошно. И знаешь, Таня, мой племянник пострадал от дедовщины. Проходил псиологическую реабилитацию в госпитале имени Бурденко. Там было много афганцев, - обмолвилась я.
   По лицу Тани было ясно – она мгновенно приняла решение. А у меня в душе возникло ощущение неотвратимости чего-то грядущего, что потом заставляло меня беспрестанно смотреть  в окно на нашу скамейку.
   Таня появилась там примерно через месяц. Я вышла к ней, оставив дочь с мамой.
 - Его нет. Он очень хорошо восстанавливался. Из ста пятидесяти вопросов теста адекватно отвечал на сто тридцать. Доктор готовил его к выписке. А он заперся на костыль в туалете и покончил с собой…
И я поняла, что сопричастна. Только Таня придвинулась ко мне и сказала:
 - Вот тебе моё плечо.
 - А тебе - моё, - и мы в голос вдвоём завыли.
   Мы стали общаться. С годами круг знакомых её и мой объединились. Как-то пришла она поздравить моего мужа с днём рождения. Как раз в тот момент, когда его сотрудница, пришедшая в числе других, повязывала имениннику рыжий, в цвет своих волос галстук.
 - Убери его незаметно, когда я напою твоего Валерку. Ты же знаешь примету – женщина дарит  галстук, чтобы привязать его к себе.
 - Это завершающий ритуал. Они уже привязаны. Я, как и ты потеряла мужа. И мы прижались друг к другу плечами. Только выть в голос тут было незачем.
 А теперь, на момент сборов в свет, я, проигнорировав фразу мужа о Сашке, ответила:
 - Иногда мне хочется выбросить  этот галстук в окно, но, боюсь, ты выпрыгнешь вслед за ним с пятого этажа…
   Он подошёл к мусорному ведру и бросил туда рыжий аксессуар.
 - Не надо, папа, будешь второй раз жениться, пригодится, - вынул галстук из ведра наш сын.
   Устами младенца глаголет истина. Прошло ещё некоторое время, мой муж оставил восьмилетнюю дочку и шестилетнего сына. И мы с Таней остались вдвоём в одной супруге.