Камилла

Вообще - то Виктор Гишэрян, который среди своих коллег - публицистов и писателей - известен более под псевдонимом Спитак Титэр, не пил. Т.е. не употреблял алкоголь с известной частотой, чтобы статься как человек, который "не пьёт, но, если обязует ситуация, может за себя постоять". А потому, когда Виктор пил в одиночестве (что важно, ибо в компании он не пил столько, чтобы за ним приходилось приглядывать), он приходил в весьма печальное состояние. Причём "печальное" в двух смыслах сразу: и смотреть на него, порою, без жалости нельзя было, и настроение у него тогда бывало, в основном, паршивое.

*

Собственно, о чём идёт речь: Виктор был пьян. Очень. Настолько, что у него не было ни малейшего желания покидать это "замечательное место", где он сейчас находился - третий столик справа от входа, в кафе, чьё название стёрлось, но неофициально называвшееся "Рим", потому что оно однажды сгорело, и по слухам, которые (наверняка) были распущены свидетелями того происшествия, хозяин сего заведения читал свои стихи.

Но! Виктор был пьян вдрызг и не собирался двигаться с места; он не собирался даже на месте двигаться, а потому сидел притихши. Кафе должно было скоро закрыться. Когда "скоро" прошло, кафе должно было закрыться. Что, в общем то, и случилось. Но надо уточнить обстоятельства.

Главным и (наверняка) единственным обстоятельством алкогольно кроткого смирения Виктора с пьянственным буйством стала работавшая в тот вечер уборщица. Она не стала его прогонять, а сказала управляющему, что выведет его, когда сама будет уходить. Поэтому уже через полчаса в кафе остались только двое: уборщица, которая мыла полы, и на чьём бейджике было написано "Камилла"; и Виктор, весьма пьяный, но уже притихше-мирный из-за того, что прервался поток горячительных напитков, которые в тот день он начал употреблять уже с восьми часов утра - вместе с открытием этого кафе.

*

Когда Камилла закончила свою работу, было далеко за полночь, и, медленно, но верно, наплывал первый час ночи. Камилла убрала швабру с ведром в подсобку; там же переоделась в свою повседневную одежду.

Она вошла в главное помещение. Виктор спал, положив голову на руки. По крайней мере, ей так показалось. Когда она подошла к нему с тем, чтобы разбудить и отвести ("А что он сделает-то, в таком-то состоянии? - подумала она тогда) к себе домой, а потом, как проспится, выпроводить ("Нечего! Нечего!" - подумала она при этом), к своему удивлению, она обнаружила, что Виктор вовсе не спит, а уставился на единственную (была ещё пара стаканов и несколько бутылок, но все они были пусты) полную рюмку с прозрачной сильнопахнущей жидкостью. Он смотрел на рюмку так пристально и таким взглядом, что казалось, что он хочет телепатически заставить содержимое рюмки попасть ему в рот, предварительно пролетев по воздуху разделявшие их тридцать - сорок сантиметров.

Девушка легонько ткнула Виктора в плечо - тот качнулся, но взгляд от рюмки не отвёл. Тогда…

- Прости, конечно, что прерываю твоё свидание, но я ухожу домой и должна закрыть помещение, - девушка говорила с крайне странным, но едва слышимым акцентом.

- А мне нельзя остаться? - спросил вдруг Виктор, взглянув на неё, таким голосом, что девушка подумала, что этот человек уже мог протрезветь.

- Извини, но нет. Поэ…

Виктор вновь уставился на стакан, проигнорировав едва начатую девушкой фразу.

- Эй-эй, погоди огорчаться, ведь я (можешь не благодарить), приняла наимилосерднейшее решение разрешить тебе переночевать у меня, - сказав это, девушка самодовольно хихикнула. Она была смущена, но отлично прятала это; да и Виктор сейчас был не в том состоянии, чтобы сполна оценить доброту души этой девушки.

Виктор внезапно, но плавно, встал - теперь он стоял, держась за спинку небольшого диванчика, на котором он сидел. Посмотрел на девушку, как бы пытаясь сфокусироваться на ней. Видимо не вышло - и он потянулся за рюмкой, крепко зажал её в руке и, поднеся ко рту, выпил её содержимое одним глотком; он поёжился с таким выражением лица, будто проглотил коктейль из битого стекла и гвоздей. Потом вышел из-за столика и сделал шаг навстречу девушке; она тоже сделала шаг - только назад.

- Виктор, - выдохнул он. - Писатель, - и протянул девушке руку.

- Камилла, - сказала девушка и пожала ему руку. Но отпускать не стала, а потянула Виктора за собой к выходу.