Раскадровка I

Антон ТЮКИН

РАСКАДРОВКА I

ВЕЧЕРНЕЕ

Н. Р.

Люблю от дня рожденья твоего,
Который вместе с Пушкиным. В июне
Я помню вздох. Что боле? Ничего.
Тот город розовый. Когда не все уснули -

Те блики, золотые купола
Горящих стёкол. Все твои тревоги.
Да горечь терпкую. А на устах: “нельзя”
Среди неясной питерской дороги.

Приветствую возлюбленных твоих.
И шёпот не совсем исповедальный
В тот день, когда мы, выпив за троих,
Пошли вдвоём, увы, расставшись в спальне.

Сжимая прах в горсти, сходя с крыльца,
Приветствую, катая леденцовое
На языке: “Наташа”… В пол- лица
Глаз синий. Грудью - облако свинцовое. 
 
29.06.16

* * *

РЕКА

Так много дел, что некогда пенять…
То сушь, то половодья, разливы.
Реки желанья не погонишь вспять.
Стремится к морю. Что статично? Ивы.

Теряет русло. В ледоход дрожа,
Ломая льдины, новое творит.
Лучом, как лезвием вселенского ножа
Взрезается. Бормочет… Но отговорив,

Плывёт, мелея, не забыв о берегах
Подножий - ниже. Плещется в ногах.

* * *

ИЗБЫТОК МУДРОСТИ

“Потому что
во многой мудрости
много печали;
и кто умножает познания,
 умножает скорбь”

Книга Екклесиаста, 1:18

Уныние, усталость
Огромная. Не важно?
Кричу, что не досталось
Мне счастья? Много жажды

У всякого? Любил, но
Любовь была мала?
К вместительным и милым
Любимая ушла.

Оставить философии,
Сорвать ли скорби нити,
Пока виски не с проседью?
Скорее “извините”

Сказать тому, кто умер?
Унынье сбросив с губ,
Захиповать в коммуне мне,
И станет мир не груб?

Незнанья паутина
Под окрик патрулей
Влечёт тебя, скотина
И старый дуралей? 

* * *

ПРОРОЧЕСТВО

Грядут времена: все истерзаны будут,
Да так, что не смотрят друг другу в глаза.
Несут на плечах тучи чёрные люди,
К земле припадая. И каждый: “Нельзя!”

Забудут цветы. И убьют дурачков.
Шатаясь, будут мечтать: не болеть,
Работать бы. Мир был от века таков…
- “Водица без тины - удел королев”.

* * *

Огромна тень. Чу, встанет бледный зонт.
- “Цветы для девочек. Для мальчиков - пращи!
В атаку, смелые!” Разодран горизонт.
- “Бегут лишь крысы!” - алые плащи

Вещают в бункере… А после все сошло.
Куда? Неведомо, соделавшись “потом”:
Песок расплавленный, “их мировое зло”…
Живём, как крысы. В норах. И с хвостом.

* * *   

“ПОСЛЕДНИЕ ИЗВЕСТИЯ”

Из ротаторов летучими мышами
Выползают. Шелестят, и в руки
Каждому суются. С хрустом лают
“Правды” и “Известия”, как суки.

“Таймс” и “Геральд…” закрывают лица.
Спотыкаются среди вранья и скуки
Русские, французы… Пиджаки
И штиблеты. Головы и руки.

* * * 

ВОДЯНОЙ

- “Минуло”. - говорят и утирают
Украдкой пот под сенью старой ели.
- “Так тихо озеро. Где те, что нас “достали”?”
- “Как будто б не было четвёртую неделю…”

Не чуют козней водяного. - “Может статься
Старик ушёл? Эй, лодки не найдётся?
Так хочется мне с барышней кататься!”
Отъедешь… Мрак. Опять исчезло солнце.

* * *

ПОМИНОВЕНИЕ

Оплачем судьбы наших матерей,
Рыдаем над судьбой отцов и братьев.
Всех, кто вдруг всплыл из памяти моей -
Погибших. Удостоенных проклятий,

Что “не уехали из чёртовой страны”
Или “сгорели в жерле той войны
Зазря”, тех “кого молодость действительно пропала”,
Кто “горлопанил, а ведь разве легче стало?”,

Кто “мимо счастья своего прошёл”,
“Не воровал - дубина и осёл”…
Не “Отче Наш” смиренно повторяем,
А словно в тире, в мертвецов стреляем. 

* * *

ПРАБАБУШКА

О прабабушке Клавдии
Знаю очень мало.
Жила баба на селе,
Да детей рожала

Семерых. Помёрли двое…
Твёрдый профиль. Шаль.
Было ль небо голубое?
Велика ль печаль?

Треугольники тверды
Глаз. Межа пробора.
Заскорузлости судьбы
Встали у забора

Бутафорского. Костяшки -
С Девятнадцатого - рук
Ни живых, ни мёртвых.
- “Пляшете? 
Робит в поле родный  внук?”

* * *

МОЯ ЛИРА

Не унести на облако мне на лиру.
Не прозвенеть мне “городу и миру”
Оттуда. Не попасть ей в звёздный край
К Петру апостолу в желанный, светлый рай.

Она ж не та. Верней, не той породы.
На ржавых струнах бренькают уроды
И карликов неукротимый вой.
На ней играет чёрт и домовой. 

Бряцай в ночи лесов ублюдок - леший
На звучной лире! Конных или пеших
Пугай до оторопи! Только так от века
И можно растревожить человека!   

* * *

ГРАФИНЯ
(страшная сказка)

Не знают люди ныне
Ни горестей, ни зла…
Жила-была графиня,
Что век не родила.

Была она прелестна,
Нося желанный плод.
Сто двадцать лет чудесно
Таскала свой живот.

Приветлива со всеми:
С попом ли, с бедняками
Была, как день весенний.
Не дралась кулаками.

Пустые разговоры
Не шли из древних уст.
Родит хозяйка скоро -
Знал всяк. Из добрых чувств

Несли ей приношения.
Смотрел старушку врач.
Она ж про разрешение
Не думала. Век вскачь

На лошади, в карете…
Менялись врачи.
Рождались чьи-то дети.
Лишь плоть её молчит.

Пришла за ней старуха
С часами и с косой.
Часы пробили глухо
Графини той… Косой,

Слепой, горбатый фельдшер
Вспорол большой живот,
Открыв младенцу дверцу,
Который не идёт

Сам. Раскрыл живот старухи,
А понизу груди
Плюют и шепчут в ухи
Друг другу: “Погоди!

Лишь после вас!” - два гнома,
Два страшных старичка.
Кричат: “Лишили дома!
Лишили потолка!”

Мораль ясна: не всякое,
Что вздует наш живот -
Младенец, а не бяка!
Бог знает, что растёт…

29.06.16