Дайте мне сказать! Глава 16

Глава 16.


День за днём пролетали очень быстро. Наступил июнь. Но это ничего не поменяло. На улицах не стало жарче, солнце не стало греть сильнее, а настроение у жителей Империи консерваторов оставалось таким же печальным. Они шли куда-то, не замечая ничего вокруг себя. Каждый был занять своим делом, никто не обращал на остальных прохожих никакого внимания. Люди бегали по улицам, сидели в кафе. Но вот начинало смеркаться. И людей становилось на улице меньше, закрывались магазины и бутики, кафе и рестораны обслуживали своих последних посетителей. И вот наступала ночь, совершенно иное время. И на улицах появлялись совсем иные люди, они шли беззаботно, не торопясь. Среди идущих можно было заметить о чём-то разговаривающих Марка и Сьюзан. Они доходили до приюта, расположенного на одной из заброшенных улиц, проводили в нём время вместе со своими друзьями, а через некоторое время выходили из этого заведения и шли снова вместе, держась за руки по ночному городу.               


Марк смущённо поглядывал на Сьюзан, она заставляла его краснеть, и он не мог отвести от неё взгляда. Марк по-прежнему не мог признаться ей в своих чувствах и за это корил себя.



Он не жалел деньги на подарки для Сьюзан. Юноша дарил ей цветы и украшения. Марк был богатым ухажёром, и пару дней тому назад, он организовал ей ужин при свечах в одном из ночных приютов. Там были только они вдвоём. Марк рассказывал Сьюзан истории о богатом обществе Империи, о напыщенных дамах и их кавалерах, которые встречаются долгое время и только через много лет наконец-то решатся стать мужем и женой. Он рассказывал ей и об императоре, о толстом лысом старике, который жестоко обращался со своими слугами. Эти истории интересовали Сьюзан.
 Марк надеялся, что по нему невозможно догадаться о том, что Сьюзан нравится ему. Она же прекрасно знала, что юноше она нравиться. Сьюзан ловила его смущённые взгляды и разрешала ему брать себя под руку, когда они гуляли по городу и радовались ночи. Они не обращали внимания и на новые опасности, которые появились у ночных жителей. Ими оказались машины ночной чистки без включённой сирены. Всеми знакомого душераздирающего звука теперь невозможно было услышать на улицах ночного города,  но это не означало, что опасность миновала, ибо теперь нельзя было определить на каком  расстоянии от человека находится машина ночной чистки, и через какое время настигнет она свою жертву.               


Ещё одна ночь миновала, и наступил день. Ночные жители остались либо в приютах, либо разошлись по домам, а чопорные граждане Империи, так ненавидевшие ночных жителей, шли теперь на работу. За утренней жизнью города наблюдал Джон Баттон, из своей крошечной коморки, находившейся в подвале одного из заброшенных домов. Коморка была спальней Джона, тут было два окна выходящих на тротуар, по которому так и сновали ноги граждан Шейруйнга, также у него была маленькая кухня с прихожей. Больше ничего не уцелело в древнем доме, который собирались сносить. Но живя в такой нищете, Джон мог ощутить скорое приближение богатой и роскошной жизни, которая снова и снова снилась ему.               



Джону было жалко Сьюзан. Сначала Баттон радовался сумме денег, которую он получит, но потом к вечеру, когда вторая бутылка пива была выпита до дна, Джону стало невыносимо жаль Сьюзан де Крайтчеср, ведь Баттон знал, как обращались в тюрьмах Шейруйнга с такими, как она. Когда Джон сидел в тюрьме, в соседнюю с ним камеру посадили одного такого же, как Сьюзан, и через пару дней труп его уже был зарыт глубоко в землю. Сьюзан не повезёт, а зато он, Джон Баттон, будет купаться в деньгах, он наконец-то снимет квартиру и купит бутылку хорошего виски, отпразднует свою победу! Ух, как это будет замечательно! А ещё он купит себе сюртук, и будет ходить в нём по улице, и все его будут считать богатым жителем Шейруйнга, знатным и из древнего рода, а прекрасные женщины будут заглядываться на него.               


Сегодня Джон станет богат! Сегодня наступит день, о котором он так долго мечтал. Подпись на одном документе изменит всю его несчастную жизнь!               


Джон вышел из дома и направился по узкой улочке в сторону школы Марии Крейл, дочки его старого друга. Баттон чувствовал, что его ждёт успех.
Джон открыл калитку, ведущую на территорию школьного участка, не заметив на том ни единого человека, он прошёл в вестибюль школы и там встретился с высокой, худощавой женщиной в очках. Баттон поморщился, он никогда не любил учителей, по молодости Джон часто прогуливал уроки. Джон поздоровался с директором школы - добрый вечер, миссис Лекренз.               


- Добрый вечер, мистер Баттон.



Джон смог уловить, что женщина поморщилась, разглядев потрёпанный и изношенный его наряд. Баттон не сказал этой женщине ни слова, он прошёл следом за ней в просторный кабинет, там, на столе, лежал документ, где нужно было поставить подпись Марии. Через несколько минут в кабинет вошли и Джим с Джулией. Джон подписал документ, и его подпись ни чем не отличалась от подписи Марии. Джим вручил Баттону пачку купюр, и Джон счастливо улыбнулся - спасибо, друг, если что-то понадобиться, я всегда к твоим услугам. А вы миссис Крейл, как всегда прекрасны. И Джон хотел поцеловать руку Джулии, но та отвела её в сторону и вежливо кивнула головой - до свидания, мистер Баттон.               
- До свидания. Баттон засунул пачку денег в карман своих старых брюк и пошёл по улице. Он был счастлив….
               

Машина полиции Шейруйнга прибыла к подъезду одного из высотных домов, которых было так много на окраинах города. Полиция приехала в девять часов вечера, в то время, когда уже даже те кафе, которые никогда не приносили своим хозяевам прибыли, и те в отчаянии всегда надеялись на посетителей и пытались держать свои заведения открытыми как можно больше времени, закрывались. Два полицейских вышли из автомобиля и направились к подъезду. Один из них, седой усатый старик, встретился взглядом с юношей, сидящим подле подъезда на скамьи. Он нервно посмотрел на полицейских, а потом отвернулся в сторону. Полицейские исчезли за тяжелой дверью, ведущей в подъезд, и отсутствовали более пятнадцати минут, затем они вывели на улицу Сьюзан де Крайтчеср. Потом из подъезда выбежала Мария. Она пыталась узнать у полицейских, что произошло.               



- Да подождите вы - вскричала уже в отчаянии девушка  - что происходит, скажите, что происходит! Взмолилась она, глядя как один из полицейских, молодой человек, с силой затаскивает Сьюзан в фургон. Пожилой усатый полицейский, стоявший подле Марии, покачал головой  и обратился к девушке - бедная девочка, много ты натерпелась, теперь ничего уже не станется, всё позади!               


Нет, нет, ничего не могло быть позади! Абсолютно ничего! За что арестовывают Сьюзан? Девушка подбежала к машине, в которую садилась доблестная полиция Шейруйнга, взревел мотор, фургон стал отъезжать. Пару молодых мам с колясками, стоявших неподалёку, зашептались и пошли прочь от Марии. Девушка задрожала. Она не могла поверить в произошедшее со Сьюзан. Мария оглянулась и посмотрела на рослого парня, сидящего на скамейке, тот злобно хихикнул и пошёл прочь. Девушка осталась одна со своим горем. Она стояла на дороге, ей сигналили машины, объезжающую её. Пару водителей неприлично отозвались о нарушительнице дорожного движения. Девушка же продолжала стоять и плакать. Как могли арестовать Сьюзан? Мария не знала и даже не могла предположить. Волна отчаяние настигла девушку. Теперь Сьюзан не помочь. Это Мария знала. А ещё она знала, что через день, через два в тюрьме Сьюзан умрёт, и её похоронят на каком-то древнем кладбище, если вообще похоронят. Люди живут, следуя предписаниям книги. Тех, кто не считает написанное в ней верным, они готовы порвать в клочья, убить, уничтожить. И именно так они поступят со Сьюзан. Как долго проживёт Сьюзан? Будут ли её мучить, убивая? Будет ли она долго страдать?               


Мария почувствовала, что теряет сознание. У неё стала кружиться голова, быстро забилось сердце. Девушка села на скамейку, на которой пару минут ранее сидел бессердечный городской парень, и задрожала. Её охватила ярость. Отчаяние и боль, казалось, прошли. Мария нервно рассмеялась, девушка представила себе идеальную семью Империи консерваторов. Такая девушка, как она и этот парень, недавно сидящий на скамейке. Полюбят, женятся, переедут в свою собственную квартиру. Потом работа, дети, внуки, старость!
«- Как захватывающе!» -  нервно подумала Мария. Такое будущее её ждёт! Она забудет о Сьюзан, станет снова слушать родителей, её примут в школу и...               



Школа! Школа и договор! Марии вспомнилось отвратительное лицо директора. Да, кто же ещё мог засадить Сьюзан за решётку, как ни директор с учителями? Хотя зачем им это делать, если только из желания принести Сьюзан страдания? И тогда Мария вспомнила о родителях. Именно они считали, что Сьюзан портит им жизнь, именно они ненавидели её. Но за что ненавидеть? Марии Сьюзан стала как сестра. Она смогла объяснить девушке то, что не смогли объяснить и  понять все люди вокруг. Но может быть и родители не виноваты, может быть, Сьюзан арестовали не по их вине? Но за что тогда её посадили за решётку? Ведь она ни в чём не провинилась! Если её арестовывают за то, что она трансвестит, но посадить решётку за это было бы настоящим бредом. И в подобном бреду жила Мария! Но ей некуда деваться. Год, два, десять, тридцать лет она будет жить здесь и умрёт тоже тут.               



Мария подумала о самоубийстве, но тотчас решила, что своей смертью она не поможет Сьюзан. Но что тогда делать?               

Сначала девушка хотела узнать у родителей, правда ли то, в чём она их подозревала, или всё же её родители не настолько жестоки и она ошибочно подозревает их в заключении под стражу Сьюзан? Но родители не было дома. 

Мария продолжала сидеть одна на скамейке. Прошёл час, другой. Девушка вздрагивала от внезапно налетевшего, пронзающего её насквозь ветра. И вдруг подле себя она услышала знакомый ей голос - Мария, а где Сьюзан? Что случилось, вы плачете?               


Мария подняла глаза. Перед собой она увидела Марка. Он с испугом смотрел на плачущую девушку, и в руках его подрагивал букет алых роз.               


- Всё пропало - простонала Мария - Сьюзан... Её арестовали!               


Руки девушки продолжали дрожать, Марк в испуге выронил из рук букет, и поднял рывком со скамьи Марию - что случилось? Что произошло?               


- Полиция забрала Сьюзан в тюрьму, а в какую именно я не знаю. И за что её забрали, я тоже не знаю! Хотя у меня есть догадки - шептала Мария  - но что теперь делать? Там же её будут бить, мучить, да, чёрт возьми - выругалась Мария - это же тюрьма, Марк, нашей Империи! Там творится такое беззаконие, что скоро наша уважаемая Сьюзан останется без головы! Истерично расхохоталась девушка.
Марк не мог поверить Марии. Но, увы, её слова были страшной правдой! И юноше придётся смириться с ней, ему придётся горевать, мучиться в одиночестве, но ему придётся смириться! Да, нет же! Он обязан что-то предпринять. Но что? Марк начал лихорадочно вспоминать всех своих богатых знакомых, кто может помочь ему? Да он сам может помочь Сьюзан! Он - сын Дойла Крайтса, он сын императора! Да ему должны подчиняться все люди вокруг него. И сейчас придётся раскрыть то, кем он на самом деле является.



Марк вспомнил, что держит все свои документы в резиденции. Они лежат в его комнате, только нужно их взять и узнать, в какую именно тюрьму Шейруйнга отвезли Сьюзан. В городе есть три тюрьмы. Одна находится на востоке, другая на западе, а третья на юге. Если дом, где живёт Мария, стоит на юге города, то, скорее всего, Сьюзан отвезли в самую ближайшую тюрьму, то есть ту, что находится на юге. И Марк отправится туда,  но сначала нужно взять документы и вывести из королевского двора одну из императорских карет. Мария, наверное, поедет тоже с ним, ведь её нельзя оставлять одну в горе. Девушка узнает вскоре правду о Марке, да и Сьюзан тоже будет в курсе того, кем является Марк.               



Юноша вспомнил, как относится Сьюзан к императору и его семье и, отчаявшись, Марк хотел расплакаться и окунуться в пучину разочарования, но понимал, что этими действиями он никак не поможет Сьюзан. Марк знал, что если он даст взятку начальнику тюрьмы, тот не выпустит Сьюзан из-за решётки. Хорошо, что несколько лет тому назад пьяный граф, рассказал Марку о том, как ему пришлось выкупать свою любовницу, городскую шлюху, которая угодила в тюрьму за кражу. Никакие деньги графу не помогли. Начальник тюрьмы не принимал взяток. И тогда граф в один вечер за столом рассказал императору о своей проблеме, Крайтс решил помочь и  велел, чтобы девицу выпустили из тюрьмы. Марк сжал до боли руки в кулаки. В тюрьме сейчас находиться ни в чём неповинная Сьюзан, а каких-то шлюх по просьбе  императора выпускают из тюрьмы. Юноша схватил Марию за руку - у меня есть план! Только он очень секретный, то есть я не могу тебе его рассказать. Уже не перестал уделять внимание вежливому тону Марк, он обращался к Марии на «ты», да и девушка стала использовать тоже местоимение. Общее горе сплотило их.



- И какой же план? Марк, скажи мне, прошу!               


- Первая часть плана очень секретная, Мария, если ты её узнаешь, то расстроишься. Поэтому жди меня на этой скамейке, и если я не вернусь через пять часов, то считай, что всё пропало, но если ты услышишь ржание лошадей, и увидишь карету, подъезжающую к подъезду, то знай, что мой план удался. В той карете буду сидеть я.               


- Ты, что украдёшь карету своего отца? Ужаснулась девушка - ведь ты говорил, что он так жесток и...               

- Другого выхода нет. Мне уже всё равно! Мой известный род и богатый отец повлияют на начальника тюрьмы, вот увидишь, Сьюзан выпустят из-за решётки! Уверенно произнёс Марк и подбодрил Марию - жди меня, скоро я вернусь.               



Юноша побежал в сторону шоссе, чтобы поскорее поймать такси, а Мария осталась стоять подле скамьи. Девушка вздрагивала от страха. Родители всё ещё не пришли. Зажглись на улице фонари, а девушка всё продолжала размышлять, что будет завтра. И сможет ли она с Марком спасти Сьюзан. Холодный ветер продолжал завывать, и послышались раскаты грома. В эту ночь не было видно ясной луны, её заволокли мрачные тучи, в небе сверкнула молния, деревья стали гнуться из-за ветра из стороны в сторону. Мария подбежала к двери подъезда, встала под козырёк. Начался ливень, слышалось, как завывает ветер. Под козырёк залетел и серый, промокший от дождя голубь. Птица дрожала. Посмотрев на Марию, словно желая узнать, причинит она ей зло или нет, она отвернулась в другую от девушки сторону и закрыла глаза. Мария замёрзла, она выбежала на улицу в одной рубашке и шортах, и теперь холод сковывал её. Но идти домой и переодеваться она не хотела. Ведь в любую минуту мог появиться Марк, она не могла уйти, к тому же в комнате девушки каждая вещь напоминала бы ей о Сьюзан, и это бы причиняло Марии ужасную боль ныне.



Она стояла в переулке одна, под козырьком с облезлым голубем, который так же, как и она подрагивал от страха и холода.               



Марии показалось на минуту, что она оказалась одна в этом мире. Она и этот голубь, а все остальные исчезли.


Девушка всхлипывала, она плакала, ей представлялись ужасные картины из тюремной жизни. Она ясно видела, как Сьюзан сажают в камеру к каким-то отвратительным людям, как бьют её, как издеваются над ней. А она, хрупкая и прекрасная не в силах постоять за себя. Эти же картины ужасных расправ представлялись и Марку, который стоял перед позолоченными роскошными воротами резиденции императора. Юноша видел, как практически во всех комнатах дворца горит свет. Он не знал, дома ли Дойл или нет, но в любом случаи, нужно было вести себя очень аккуратно. Так, чтобы Крайтс не заподозрил ни в чём Марка и не понял, что его сын был во дворце этой ночью. Поэтому юноша  послал одного из охранников узнать у прислуги дома ли Дойл и передать, что интересуется этим сын императора.               


Через несколько минут до юноши доложили - императора уже нет во дворце более пяти часов. Он сказал, что вернётся завтра утром.               


Марк кивнул головой. Наверное, Дойл Крайтс сейчас находиться в очередном борделе или же у Сары Гойндер. Марк поморщился. Он побежал в резиденцию, там зашёл в свою комнату, взял быстро все подтверждающие его личность документы, переоделся в дорогой наряд, бегом спустился вниз и, отыскав самую помпезную и дорогую карету, попросил её заправить самыми быстрыми лошадьми императора. Потом Марк стал ждать, когда его экипаж будет готов к отъезду. Через несколько минут к юноше подъехала голубая карета с пестрым цветочным рисунком и позолотой на крыше и вокруг дверец, она была запряжена тремя белоснежными лошадьми, чьи гривы были заплетены в миллионы тонких косичек, кучер в парадном фраке сидел на козлах и держал в вожжи.               



- Садитесь, ваше высочество - обратился мужчина к Марку, и юноша запрыгнул в карету, он крикнул кучеру из окна - гони быстрее! И назвал адрес дома, где жила Мария. Кучер хлестнул кнутом лошадей, те рысью поскакали по ночным улицам города. Он же, сидя на козлах, вздрагивал от переполняющего его ужаса. Марк отсутствовал много времени, не появлялся во дворце, а теперь он взял карету и велит ему ехать в неизвестном направлении. Кучер чувствовал крайне некомфортно. Ведь долг его обязывал доложить императору о появлении его сына, и кучер решил, что обязательно всё расскажет Крайтсу завтра. Он должен ему абсолютно все события этой ночи, которыми стал свидетелем. И тогда пусть сам великий император решает, что делать ему с блудным сыном.               


Карета через два часа подъехала к нужному дому и остановилась около подъезда, под козырьком которого стояла Мария. Лил сильный дождь, и ветер беспощадно хлестал молодые листочки на деревьях, некоторые из них не выносили подобной участи и падали в огромные лужи, листочки тонули в них, погружаясь на самое дно.               

Мария, заметив приближающуюся карету, тотчас подбежала к ней. Девушка чувствовала, как ледяная вода затекает ей в босоножки, как брызги грязи приземляются ей  щиколотки, но это уже не волновало Марию. В окошке изысканной кареты она увидела преобразившегося Марка. На нем был чёрный сделанный из бархата жилет, и чёрные, доходящие ему до колена пышные брюки, они так же, как и жилет были расшиты золотистым узором. На ногах у юноши виднелись гольфы и черные, старинные башмаки.               


- Ого, какой костюм! Ранее таких не видела! Не смогла утаить своих эмоций Мария. Марк кивнул головой и поморщился - поскорее бы избавиться мне от этого наряда.               

Пунктом их назначения была тюрьма, расположенная на юге Шейруйнга, которая называлась довольно просто: "Тюрьма на юге Шейруйнга", но в народе носила именование "чёрная дыра". Если в неё кто-то попадал, то очень редко возвращался. Начальник у этой тюрьмы был строгий, ходила также и молва, что он когда-то встречался с Сарой Гойндер, но правда это или нет, никто кроме них самих не знал. В тюрьме бегали по камерам крысы, молили о пощаде худые истощенные узники, смеялись охранники, молчали слуги, кидающие трупы в ямы на тюремном кладбище и закапывающие их землёй. Там гибли от дизентерии, от недоедания и от отчаяния. Часто начинались в камерах драки, но никто дерущихся  никогда не разнимал, ибо начальник тюрьмы считал, что лишние места в тюрьме это лучше, чем переполненные людьми камеры. Он был жестоким человеком, своенравным и правильным. Он никогда не брал взяток, мало говорил, и считал, что изменить закон может лишь император, только ему дозволено выпускать из его тюрьмы людей вне зависимости от того, когда наступит срок их освобождения.               



Дорога к тюрьме вела через тюремное кладбище. Покосившиеся деревянные кресты окружили богатую карету, кучер на козлах поморщился, а Марк, посмотрев в окно, вздрогнул. И эту картину видела несколько часов назад Сьюзан. Что она думала тогда, видя все эти кресты? Марку было интересно, как Сьюзан себя чувствует и что сейчас с ней. Никто не проверил законно ли она осуждена, полиции Шейруйнга было глубоко всё равно, она везла провинившихся в чём либо в тюрьму, там им назначили наказания, прописанные за их преступления и проступки из священной Декларации, затем арестантов тотчас сажали в камеры. В среднем эта процедура занимала десять или двенадцать часов. Сейчас было девять часов утра, и Марк не сомневался, что Сьюзан уже определили в одну из камер. Поэтому юноша торопил кучера, а тот лишь тяжко вздыхал, он не хотел напрягать и без того уставших за эту безумную ночь лошадей.   



Подъезжая ближе к зданию тюрьмы, можно было лучше разглядеть его. Издали каменное, серое строение напоминало многоэтажный старинный дом, но приближаясь к нему, можно было осознать, насколько огромно это сооружение, и то, как много камер в нём.               



Длинное и высокое здание тюрьмы, за высоким забором, могло вместить в себя более пятидесяти тысяч человек, так утверждал начальник тюрьмы, и это было правдой. Пяти метровая стена ограждала главное здание, подле него стояла котельная и кухня. У главного здания было много высотных башен, и самую большую и хорошо-сохранившуюся из них занимали апартаменты начальника тюрьмы. Проезд ночью на территорию заграждали высокие ворота, закрывавшиеся на несколько замков. Только через эти ворота можно было попасть в тюрьму. На день ворота открывались и только шлагбаум и десять охранников заграждали проезд на территорию.               


Кучер ещё один раз ударил лошадей. Те поскакали прямо к шлагбауму и охранникам. Заметив карету, охрана встревожилась.               


- Никого не пускаем. Басом ответил человек среднего роста в чёрном костюме и бронежилете, хотя богатство кареты произвело удивление и на него. Тогда Марк открыл окно экипажа и без лишних слов передал охраннику свои документы, которые один за другим подтверждали его личность. Мария, не знавшая, кто на самом деле Марк, с изумлением наблюдала, как охранник многозначительно кивает головой.               


- Извините – заикаясь, повторял он много раз - проезжайте во двор, там обратитесь к секретарю начальника тюрьмы, он ещё раз проверит ваши документы, а собственно к кому вы прибыли? Вдруг спохватился охранник.               


- Я прибыл по делу, к начальнику тюрьмы - коротко ответил Марк. Могучие исполины, до этого загородившие проезд на территорию тюрьмы, разошлись в сторону, кучер хлестнул лошадей, карета въехала во двор.               



Мрачные фасады зданий окружили экипаж. Огромная старая тюрьма застыла перед ним, мох покрывал её подножия, тысячи дверей вели из неё на свободу и подле каждой из них стоял караул. Такие же сильные охранники, с угрюмыми, равнодушными ко всему лицами, что и встретили их на входе, теперь подступили к экипажу со всех сторон, снова послышались голоса. Один из них подошёл ближе остальных к карете, и бесцеремонно распахнул не закрытую изнутри дверь, он увидел испуганную и прижавшуюся к мягкому сидению кареты Марию и гордого, казалось, ничего не боявшегося Марка. Охранник приблизился практически вплотную к Марии и громко рявкнул - кто такие вы? Зачем пожаловали, мы не просили золота, хотя такое золотце, как ты... Обратился он уже к Марии.



- Заткнись! Нервно оборвал его Марк, увидевший, что караульный, от которого несло потом и нечистотами, уже хотел схватить Марию за руку - я сын приближённого к императору Крайтсу человека. Соврал юноша, при Марии он решил не говорить своего истинного имени.               


- Ну, тогда я прима-балерина столичного театра - басом расхохотался охранник.
Марк мельком оглядел собравшуюся вокруг кареты толпу. Насколько были бедны все эти люди! Если бы он отдал бы им на растерзания свою богатую карету, то прокормил бы и их и их семьи. Вокруг него собрались глупые, неотёсанные люди, жадные и скупые, они были бедняками, борющимися за золото, которое они никогда не смогут получить, а если и получать, то перегрызут за него друг другу глотки. Нет, их даже нельзя было назвать людьми, караул, одетый в грязную, уже давно нестиранную одежду, с ненавистью  и завистью смотревший на позолоченный экипаж, не напоминал людей. Карету окружала стая  диких собак, в ночи преследовавших путников и отгрызавшим им глотки. Это было так мерзко!               


И всё же несмотря ни на что, эти грязные оборванцы, больше похожие не на стражников, а на разбойников с большой дороги, затащили в тюремные своды Сьюзан. И сейчас, не обращая внимания  на все переживания, которые уже успел пережить по дороге в это отвратительное местечко, Марк, ему придётся найти с ними общий язык. Поэтому юноша снял с себя маску отвращения и добродушно улыбнулся, словно он увидел своих давних друзей (Марк уже давно научился копировать это выражение лица у своего отца). Посмотрев на грязную брусчатку, сдержавшись, чтобы не поморщиться и не упасть в обморок от зловония, что исходило от этих людей, юноша спрыгнул со ступеней кареты. Он ещё раз окинул взглядом охранников. Сильные, накаченные люди, они напоминали Марку воинов, готовых накинуться на своего врага. Юноша также заметил, как дрожит оставшаяся одна в карете Мария, как боится она этих людей. Марк тоже их боялся, но ему нельзя было выставить себя трусом. Он, осмотрев толпу ещё одним добродушным взглядом, спросил у собравшихся - а где здесь находятся апартаменты начальника тюрьмы?               



Послышался дружный смех, перераставший в заунывный рёв, теперь эта куча псов выла и стала жаловаться на свою жизнь Марку. В его планы не входило узнавание о несчастьях этих людей, но Марку пришлось выслушать их крик души, и он смиренно стал свидетелем жалкого зрелища. Толпа кричала что-то неразборчиво, а один человек, стоящий в первых рядах попытался всё объяснить изумлённому Марку.               


- Начальник - плохой человек, уж не знаю, кто вас сюда пустил, но документы ваши должен проверить сам секретарь начальника, а только потом тот пожелает разговаривать с вами. Но послушайте, молодой человек, если у вас действительно доброе сердце, то выслушайте нашу мольбу, а потом мы вас проводим до начальника. Говорил мускулистый силач, облачённый в серые обноски. Марк кивнул головой, он обратился к толпе - конечно, я выслушаю вашу жалобу, я слушаю вас!               


- Тогда слушай то, что начальник наш вор! Он уже не выдаёт нам зарплату в течение трёх месяцев, а мы сами-то видим, как он живёт, да разве что мы сделаем? Ведь на наши жалобы императору так никто и не ответил! А мы хотим, чтобы нам платили денег, и чтобы этот умник, начальник наш, опомнился, иначе мы устроим бунт! Взревел стоящий перед Марком силач и вся толпа тотчас подхватила его слова. Она кричала - бунт! Бунт! Мы устроим бунт!               



Марк попятился назад, ему стало не по себе. Никогда он ещё вживую не встречался с теми, кто писал императору "жалобные письма", но теперь, увидев это сборище нищеты, в котором не угасала сила духа, Марк не мог поверить своим глазам.  Какое беззаконие творится у императора на глазах!               


- Не надо бунта! Предрёк их от безрассудных действий Марк.               


- С чего не надо? Проорал какой-то мощный парень из толпы - раньше были бунты, и тогда сразу всё правительство видело, чем недоволен народ!               


- Раньше и на эшафот вели и голову отрубали - заметил Марк, и тогда толпа тотчас затихла, юноша в полном молчании продолжил - я обещаю наказать сурового начальника. Я  обещаю, я клянусь, что сегодняшним вечером, он все вам выдаст зарплату! Поверьте мне, ваш начальник не останется безнаказанным!               



Народ радостно закричал. Марк, хорошо чувствовавший, как его белоснежная рубашка прилипает к вспотевшему телу, устало добавил - вам нужно только отвести меня и мою жену к начальнику охраны, разговор у нас с ним есть!               


Мария, окруженная мужчинами, с неподдельным и с нескрываемым интересом смотрящих на неё, удивлённо глянула на Марка, произносящего такие слова. Она уже хотела разгневаться на него, как заметила, что услышав из уст Марка о Марии слово "жена", мужчины тотчас потеряли к ней интерес, и уже хотевший залезть в карету к ней коренастый рыжеволосый парень, поспешно вылез на свободу.               



- Хорошо, я провожу тебя и твою жену к кабинету начальника, а вы все - крикнул громкоголосый стоящий в первых рядах мускулистый человек толпе - быстро займите свои посты! Иначе может неладное что-то случиться.               


Толпа побежала на свои позиции, в воздухе тотчас поднялась пыль, и тот пропитался ещё больше запахом пота. Марк приложил кружевной платок к носу, и на мгновение юноша смог дышать ароматом прекрасного парфюма, но потом отвратительный запах пота перебил и его.               


- Вылезайте из кареты! Крикнул стоящий перед Марком человек Марии - мы пойдём пешком!               


Мария вылезла из кареты, она следом за Марком и мускулистым силачом отправилась к одной из крошечных железных, покрытых деревом дверей, которые вели вовнутрь огромного здания. Силач попросил у караула ключи от двери, дверь растворилась, и впереди путников оказался тёмный, освещённый только несколькими настенными бра, коридор. Казалось, что он бесконечный. Марк и Мария зашли следом за своим сопровождающим в коридор, дверь за ними тотчас закрыли. Путники оказались в пыльном узком пространстве. Слышалось, как силач громко переступает и идёт по коридору. Испуганные Марк и Мария шли следом за ним. Заметив как волнуются "супруги", мужчина махнул рукой - ничего страшного, это тут всегда так, чтобы этим осуждённым тварям было тяжелее выход найти, ну это если они выберутся. Тут у нас везде камеры наблюдения стоят, решётки в коридоре есть. Они опускаются с потолка только тогда, когда камера увидит арестанта, сбегающего на волю. Хорошие больно у нас технологии! Технологии-то хорошие, а жизнь поганая - добавлял устало идущий впереди них человек. По всему коридору раздалось протяжное "поганая", а силач лишь мрачно усмехнулся. Их путь свернул влево, и друзья с охранником стояли пару минут у закрытой решётки, потом та открылась и они вошли в следующий коридор, который привёл их к лестнице. От лестницы шёл влево другой проход, но в нём  уже не горели огни, и снова его преграждала от лестницы решётка.               



- Там тюремные камеры, там никогда не горят огни, никогда - зловеще добавил он.               


- Но как же в таких коридорах ориентируется тюремный персонал? Удивился Марк.               



Силач пожал плечами - просто, мы всё держим в голове. Все коридоры, повороты - всё в голове, так и ходим, мы помним, где какая камера. Всё хранится тут, в голове - добавил теперь уже как-то задумчиво их спутник, словно он сомневался, правда то, что он говорит или нет.               


Путники стали подниматься по лестнице наверх, и каждый их шаг раздавался эхом по длинным коридорам. Марк посмотрел в ту сторону, где за железными прутьями находились сотни камер и его сердце сжалось. Должно быть, в одной из них сидит и Сьюзан. Наверное, она сидит в полной темноте с несколькими преступниками, которые мучают и бьют её, и тогда Марк попросил своего провожатого - можно поскорее, идите быстрее, пожалуйста.               


Снова они оказались в мрачном коридоре, потом повернули несколько раз налево, и вот показалась лестница, ведущая наверх, поднявшись по ней, Мария, Марк и их сопровождающий оказались в левом крыле огромной тюрьмы. Здесь и располагались апартаменты начальника. Около невзрачной деревянной двери сидела за столом старуха, на её нос сползли круглые очки, внимательно сквозь линзы осмотрела она пришедших и пробурчала, обращаясь к их сопровождающему  - Сэм, кого ты тут ещё привёл? А, ну пошли, гони их отсюда! Ты ж знаешь, что мистер Клордсен не любит ни с кем встречаться.               



- Вот мои документы, я думаю, они вам что-нибудь прояснят - высокомерно произнёс Марк и кинул пачку документ секретарю. Женщина стала их просматривать и, уже увидев несколько из них, потянулась к бутылке воды, стоящей на столешнице - королевская печать - прошептала она и навела на неё лупу, снова произнесла - не может быть, о, извините, извините - стала шептать она. Марк же посмотрел в сторону Марии, девушка дрожала от царившего здесь холода. Ей  хотелось узнать, что показал секретарше Марк, и отчего та т изменилась в выражении своего лица.               


- Я надеюсь начальник тюрьмы там? Указал в сторону двери Марк, секретарь же отчаянно замотала головой - задерживается, опять задерживается! Вздыхала она - дома он уже как не бывал три года, уже как неделю в отъезде, только через пять часов приедет, ждите. Прошептала она, боясь, что сын императора закричит на неё и сделает ещё что-нибудь ужасное, что сильно повлияет на её карьеру.               



- Нам нужно, чтобы он был здесь через час - сурово произнёс Марк, женщина затрепетала накладными ресницами - но, позвольте, он же сейчас в двухстах милях от Шейруйнга!               


- Значит, быстрее он пусть сюда едет! Вскричал в негодовании Марк - неужели вы не понимаете, что мне нужно с ним пообщаться! В не себя от ярости выкрикнул Марк, и секретарь притихла. Она, словно прилипла к стулу и, достав мобильный телефон, стала дрожащей рукой набирать номер начальника тюрьмы.               
Мария с изумлением посмотрела на Марка. Раньше, когда она вместе со Сьюзан гуляла с ним, он казался всегда ей тихим, спокойным, но сейчас юноша изменился, он пытался сдержаться, чтобы не закричать на окружавших его людей. Марк был храбрым и отважным, он предпринял это путешествие в тюрьму. Он не растерялся. Мария была глубоко поражена переменам, произошедшим в нём. На самом же деле, Марк не был ни отважным, ни храбрым, он боялся всех этих людей, ему хотелось убежать скорее из этих мрачных стен, но он не мог здесь бросить Сьюзан. И два чувства боролись ныне в нём: чувство любви и чувство страха. И именно их противоречие приводило Марка к ярости и крику, он срывался на секретаря и своего сопровождающего, впрочем, который через три часа ожидания начальника поспешил удалиться. Секретарь же, оставшаяся одна в таком неловком положение, сконфужено предложила выпить Марии и Марку чая с пряниками. Они тотчас согласились, друзья уже не ели на протяжении двенадцати часов, поэтому бы плотный перекус им не повредил.               



Ещё через час вернулся и начальник тюрьмы, он прибежал запыхавшийся и, отвесив поклон до земли Марку и Марии, вбежал в свой кабинет. Марк же тотчас рванул на себя закрывающуюся за начальником дверь и жестом пригласил Марию проследовать вместе с собой к тому, которого они так долго ждали. Дверь с треском затворилась за друзьями, а секретарь от страха подпрыгнула на стуле. Таких посетителей она раньше ещё не встречала.               


Начальник, заметив, что Марк и Мария уже вошли в кабинет, стал быстро прибираться в нём, пытаясь дрожащими руками достать из буфета чайный сервиз, недовольный Марк остановил его.               


- Мистер Клордсен, мы пришли к вам по делу. Заметил юноша, а мужчина лишь кивнул головой - я понимаю, я же хотел, как лучше, о, извините, видимо я ошибся. Ошибся - в страхе повторял начальник тюрьмы - я же всё для вас сделаю. Всё, абсолютно всё.               

- Ну, не надо фамильярности - строго прервал его Марк - мне всё не надо. Мне нужно, чтобы вы исполнили одну просьбу. Подходил к заляпанному птичьим помётом окну Марк. Грязный внутренний двор придал чувствам Марика ещё больше скорби. Здесь чуялась смерть.               


- Там обычно уже отпевают мёртвых. Пояснил начальник, замечая, что юноша смотрит в окно. Марк поёжился от страха, Мария же сдержалась, чтобы не прижать руку к губам. Рвота так и подступала к ней.               


Кабинет начальника, как и он сам внушал ей жуткое отвращение. На стене комнаты висел дырявый гобелен, где семеро злых волков настигали спрятавшегося в канаве человека. В помещение стоял стол подле окна, и был подвинут стул к нему, на древнем полу, лежал такой же старый ковер. Начальник, в сером костюме и белой рубахе, с серьёзным лицом поглядел на своих гостей - так зачем вы пришли? Исполню любую вашу просьбу!               


- Мне одно надо выполнить. Тут одного человека не по закону, как я думаю, в твою тюрьму запрятали. Я уж не знаю в твою или нет, но ты то должен знать, поступала к вам сюда Сьюзан де...               


- Ох, я и не знаю! Анжелика, Анжелика - подбежал к двери и распахнул её начальник тюрьмы, он впопыхах обратился к худощавой женщине с морщинистым лицом - к нам поступала Сьюзан де...               

- Де Крайтчеср. Закончила за Клордсена его секретарь - поступало это нечто сегодняшней ночью. Видела это зрелище, так этому парню и надо. Упрятали его к "Металлу", пусть разберётся с ним!               



- Неужели это была одна единственная свободная камера?               


- Много воровства на улицах стало нынче, воришек к нам везут, вот и посадили к "Металлу", тюрьма ведь переполнена, нужно этот вопрос как-то решать - и на этих словах секретарь нервно икнула и расхохоталась. Начальник тотчас закрыл дверь и вытер пот со лба - поступал такой человек.               


- Мы слышали - снова прервал его Марк, а потом задал новый вопрос - а кто такой ваш этот "Метал"?               


- Ох, ох, ох - застонал начальник тюрьмы, видимо уже догадываясь, что Сьюзан этим людям небезразлична, он садился в кресло, ноги сами не слушались его - пятеро  бывших соседей "Метала" умерли, страшный он драчун, ему здесь пожизненно сидеть, вот и издевается над всеми. Пояснил Клордсен.               


Марк, услышав его слова, вскочил с места - не может быть! И вы... Нет, слышите вы - уже не сдержался юноша, нет, если он заплачет, то вся их операция развалится на глазах. Марк попытался сдержать свои эмоции и лишь предупредил начальника - если с неё упадёт хоть волосок...               


- С него... Заметил начальник.               


- Если с ней что-нибудь случиться, то вы ответите за это. Я тоже знаю про вас много чего. И то, что вы скупердяй, и что зарплату по три месяца задерживаете. Что вы так строги со своими людьми, а увидев меня, испугались, притихли? Они такие же люди, что и вы! Такие же! И клянитесь, что вы отдадите им их деньги, те, которые вы положили к себе в карман! Приблизился вплотную к начальнику тюрьмы Марк. Тот вытер пот со лба - клянусь, всё сделаю, не осуждайте меня!               



- Не буду, мне нельзя терять времени, ведите меня к Сьюзан, быстрее. Нет, не вызывайте людей. Это займёт слишком много времени - предупредил начальника Марк - вы сами нас к ней отведёте. Жёстко произнёс он, начальник согласился, и они бегом вышли из кабинета.               



Снова начались бесконечные коридоры, и снова Марку показалось, что прошла целая вечность. Он боялся, что Сьюзан причинили ужасную боль. Но ещё больше он переживал, что её уже нет в живых. Ему хотелось побыстрее войти в её камеру, взять её, обнять и поцеловать. Да, он поцелуют её в губы… Нет, этого никогда не случится!