Барин и крепостная. Глава 20. Объявление дворовым

К предыдущей главе – http://www.proza.ru/2016/06/28/827


Сидели впятером за столом и конюх Алексий в уголке на стуле у комода. Я приглашал его к столу, когда он зашёл в дом поздороваться, но он стесняясь сказал, что посидит в уголке. Варю и Аню я тоже позвал за стол, мальчика Аня взяла на колени, Марья уже привыкла пить чай и потчеваться вместе со мной. Варя наливала из самовара чай. Поднесла чашку с блюдцем Алексию. Мерно беседовали.

 – Что ж вы, Александр Силыч не замёрзли на дороге то?
– Да было дело, когда на почтовой карете ехали, продрог основательно. Да не спамши ещё.
– Что ж там? Живут то как?
– Бедновато. Землица там всё же похуже будет. Дождей летом многовато. Гниёт всё на корню. А нынче засуха наоборот. Второй год.
– Да, занесло Лукерью Семёновну в такую даль то.
– Как живут то? Силантий сказывал – крут больно барин то у их.
– Преставился Силантий, царство ему небесное.

У Ани дрогнули и заблестели глаза. Вообще её присутствие в тёплой домашней обстановке как то ещё больше способствовало растеканию из сердца по всему телу приятной истомы, завладевшей, кроме того, и моим разумом. Все перекрестились.
– Что ж стряслось то?
– Несчастный случай.
– Как же так?
– Так, случайный выстрел.
– Господи, надо же!
– Крепкий был мужик. Сноровистый.
У Ани ещё больше прослезились глаза.
– Ладно, что ж это мы всё о грустном. Как тут без меня?

– Так ничего. Скучали, конечно. А так сидим потихоньку. Позавчера вон крыс травили в амбаре. Той отравой, что Борис Фёдрыч привозил. Так вроде не едят окаяные. Одна крыса то издохла, а другие в рот не берут. Вот ведь животина подлая.
– Что, едят в амбаре?
– Жрут всё окаянные. Кота Ваську извели, весь ободранный, он  туда уж и не ходит.
– Я по деревням штуков пять, али десять кошек то соберу и в амбары запущу, подал голос Алексий, –  всё равно, барин, лучше котов то ещё не придумали.
– Ты уж постарайся Алексий, только крысиную отраву сначала обратно собери, а то коты потравятся.

– Так уж придётся, барин.
– А у тебя батюшка с матушкой то живы?– обратилась к Анне Марья Афанасьевна.
– Да нет. Мне годков пять было, как матушка помёрла, а на седьмой годок батюшку деревом придавило, –  врет Анна. Видно, как неудобно ей.
– Прости господи. Сирота значит. А кто ж ухаживал?
– Люди добрые. Дед Сергуний да бабка Серафима. А в четырнадцать годков барин к себе взял. Я внимательно посмотрел на Аню.
– Так ты крепостная что ль?
– Нет, – смутилась совсем.

 Я взял разговор в свои руки, –  Я дам ей с сыном вольную.
Женщины переглянулись. На их лицах явно читалось сильное любопытство. Чувствовалось, что им уже нетерпится расспросить Аню одну без меня.
– Я выкупил Аню у Аркадия Фёдоровича и намерен дать ей вольную.
Женщины жадно ели Аню глазами. Видно было подступившую кровь  к лицу экономки и наоборот некоторую бледность поварёшки.

– Она не на ваши места. Жить будет в комнате мамы,–  и через паузу,–  В будущем намерен на ней жениться.
Варя уронила ложку. Марья открыла рот и медленно его закрыла. Аня, всё время державшая осанку, стараясь самой степенно пить чай и подавать из блюдечка мальчику, покраснела, глянула блестящими округлившимися глазами на меня, потом на Марью, отодвинула своё блюдечко с чашкой, поблагодарила и наклонив голову стала заниматься будто бы мальчиком поправляя его одежду. Воцарилось неловкое молчание. Варя полезла под стол за ложкой.

– Кхе. Премного благодарствую. Пойду я, работёнки много.
Все с благодарностью посмотрели на конюха, прервавшего столь тягостную минуту.
– Спасибо, Александр Силыч, за хлеб за соль. Пора и честь знать.
– Будь здоров, Алексий.
– Я тоже, пожалуй, пойду, Александр Силыч, работы много. Спасибо за чай.– Марья Афанасьевна в явном состоянии, когда нужно усилием воли сдерживать себя от каких то нахлынувших изнутри эмоций, степенно поднялась и двинулась к выходу.
– Вам ещё чаю? – Варя напряжённо улыбаясь, смотрела на меня,–  Мне тут? Или я пойду?
– Ну иди, коли хочешь. Мне тут Аня нальёт.

Варя вроде бы весело выскочила из комнаты.
Мальчик вдруг ни с того ни с сего начал стучать ложкой по блюдечку, разбрызгивая чай на скатерть.
– Андрюша, это что такое?  Уф, барин, простите. Дитя – не смыслит ещё.
– Да ладно. Что ты. Дитя, конечно. А ты Андрейка не балуй.
Я встал из– за стола. Подошёл сзади, положил руки на плечи, наклонился и поцеловал сначала посмотревшую на меня, а потом склонившую голову Аню в ушко. Выпрямился, отпустил плечи.

– Приберёшь здесь?
– Да, сейчас.
– Потом комнату твою покажу. Я буду в кабинете.
С хорошим, лёгким чувством вышел из столовой.


– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
к следующей главе – http://www.proza.ru/2016/06/29/1431