Продаётся мир. Недорого! Глава 25

Полицейские еще долго сидели в машине. Иногда обменивались пустыми фразами, главным образом чтобы нарушить тишину. Каждый из них думал о недавно прошедшей встрече, но мысли уходили всё дальше в сторону.
"Наркоман сна", которого они только что отпустили, Стас, сильно повлиял на них обоих. Настолько разительные изменения не могли оказаться незамеченными. Еще несколько дней назад он был совсем пропащим, бесцельно живущим на свете человеком, не имевшим никаких ценностей и желаний в этой жизни, кроме одного. Смыслом его существования был заработок, который можно потратить на покупку "синих". Волшебных капсул, дающих иллюзию преуспевания и благополучия. Предлагающих новый жизненный опыт, который получить другим способом даже не подразумевалось. Это был единственный способ обогатиться новыми эмоциями и хоть на короткое время ощутить на себе совсем другую жизнь. Путь к сладкой жизни для бедных слоёв населения, которые не могли пережить такое в реальности.
Гарт погружался в свои мысли. Так происходило каждый раз, когда заходил вопрос о "синих". Он начинал вспоминать своего сына, который погиб год назад во время того ужасного массового эксперимента по нелегальному испытанию "синих". Погиб, как и большинство других подопытных. Гарту до сих пор оставалось не ясно, чего же тот хотел получить от этой жизни.
Долгое время Гарт не мог смириться с потерей и мало-помалу начала сам разрушать свою жизнь. То ли от безысходности, то ли от беспомощности. Всё возрастающие дозы алкоголя вперемежку с никотином приводили его в почти бессознательное состояние, когда ресурсов его крепкого организма едва хватало, чтобы воспроизвести рвотный рефлекс и повернуться на бок, дабы не захлебнуться зловонными массами.
И каждое утро после таких возлияний он мучительно пытался понять смысл своего дальнейшего существования, и как следует ожидать, не находил такового. Он постепенно восстанавливался, самочувствие немного улучшалось, он возвращался к работе. И так же каждый раз его провожали сочувствующие взгляды, пока он следовал по коридорам отделения к своему кабинету.
Беспомощность и непонимание давили на него тяжким грузом, проблема не решалась сама собой, и Гарт в один момент всё же решился на крайние меры.
Тогда было очередное похмельное утро, когда он пытался успокоить рвотные позывы желудка, делая маленькие глотки холодной воды, и постоянно прикрывая глаза от казавшегося слишком ярким света. Голова казалась котлом, наполненным тягучим горячим содержимым, и задача у Гарта была всего одна, перед которой блекли все остальные. Удержать этот растревоженный чан в стабильном состоянии, сохраняя его наполненным.
Он в очередной раз повернулся на бок, натянул одеяло на покрывшееся вдруг мурашками тело. В этот момент его взгляд упал на стол, где в пластиковом пакете лежала голубая капсула. Он каждый вечер, находясь в  почти бессознательном состоянии, доставал её из кармана и рассматривал, пытаясь понять смысл такого изобретения. Это была единственная память о сыне, которая у него осталась. Кроме, разумеется, воспоминаний, которых было очень немного.
Капсулу эту он достал из кармана бесчувственного тела, когда обнаружил его на одном из этажей злополучного притона. Других вещей при нём не было, и поначалу Гарт просто забыл, что спрятал маленький пакетик к себе в карман.
Все остальные вещи были сначала отправлены на экспертизу, а потом в хранилище улик. Сам же сын был помещён в клинику, где находился в состоянии продолжительного сна еще долгое время. Пока, наконец, его не отключили от системы жизнеобеспечения.
И с тех пор капсула всегда находилась при нём, всегда лежала в кармане куртки. В хранилище её точно не хватятся, хотя бы потому, что она не была учтена. Гарт часто ходил, опустив руки в карманы, и почти постоянно ощупывал капсулу сквозь тонкий полиэтиленовый пакетик. Это действие позволяло ему не забывать о сыне, о тяжкой потере. А главное - о том, кого ему нужно в конце концов найти.
А этим утром он, лежа на постели и мучаясь с похмелья, вдруг принял решение. Его терзания были связаны с невозможностью понять, чего такого необычного нашел сын в этих "синих", и вдруг Гарт предельно ясно осознал, что нужно делать. Он только сейчас смог признать, что искусственный мир может оказаться лучше реального. Может, ему там действительно будет лучше? Каково это - оказаться там, где никогда не бывал, и вряд ли сможешь оказаться.
Его дрожащие руки достали из пакетика гладкую капсулу, похожую на полупрозрачный леденец. Еще несколько секунд Гарт изучал её, крутя перед глазами, как будто видел впервые и хотел найти что-то, невидимое ранее, в самой глубине капсулы.
А потом, решившись, одним движением забросил её в рот, с трудом проглотил пересохшим горлом и откинулся на подушку.
#######
Момент сновидения прошел совершенно незаметно, Гарту показалось, что он только на мгновенье прикрыл глаза. Не было никакой сонливости, переходов или чего-то подобного. Однако головную боль как рукой сняло.
Он продолжал лежать с закрытыми глазами, а сам уже ощущал своё пребывание в другом месте. Другие звуки и запахи. Да, он вдруг понял, что ощущает запахи. В последнее время он их почти не чувствовал, забивая себе дыхательные пути сигаретным дымом. А по утрам в состоянии похмелья было не до ароматов.
Постель тоже была другой. Только недавно он лежал в холодной и промокшей от пота, скомканной простыне, а сейчас его ложе оказалось куда более мягким, и на ощупь казалось шелковым.
Гарт медленно открыл глаза и огляделся. Действительно, комната была совсем другой, куда больше, чем он привык. Это точно была не его спальня, однако обстановка была очень знакомая, он точно знал, где и что лежит, и куда ведёт та или иная дверь. Боковая - в индивидуальный душ, а большая - в просторную гостиную.
Квартира была чужой, но глубоко внутри казалась знакомой, и он чувствовал себя здесь хозяином. Поднявшись с постели, он увидел своё отражение в высоком зеркале на стене. Ни следа от недавнего похмелья или хоть каких-то признаков поношенности организма. Свеж, бодр и подтянут. И кажется значительно моложе своих лет.
Накинув халат, он добрался до столовой. Кто-то уже приготовил ему завтрак, дымящаяся яичница-глазунья была красиво выложена на широкую тарелку, по краям которой насыпали по щепотке разных приправ. Рядом - чашка ароматного горячего кофе. Сливки и коричневый сахар находились рядом.
Это был его любимый завтрак, он с удовольствием съел все три яйца, сверху запил кофе, после чего отправился на балкон.
Вид с верхнего этажа элитного дома открывался на юго-запад. Именно с этого угла рассвет охватывал город, косыми лучами разгоняя редкие утренние туманы, освещая пробуждающиеся улицы с копошащимися фигурками людей внизу. А закаты, в свою очередь, заглядывали в большие окна багрово-красными потоками света.
Похоже, была середина лета, воздух после ночи оставался еще теплым, и в скором времени должна будет начаться дневная жара. Гарт опустился в удобное кресло и принялся разглядывать просыпающийся город. Возле правой руки очень предусмотрительно кто-то разместил маленький журнальный столик с пепельницей, приготовленной сигарой и свежим выпуском газеты.
Он закурил, выпуская приятный сизый клуб дыма в воздух. Она была намного крепче обычных сигарет, и вдыхать этот дым смогут не все. Большинство же наслаждаются запахом чужой сигары, и поэтому их принято курить в закрытом помещении, специальной курительной комнате. Как сказал кто-то из аристократов прошлого времени, "Сигареты человек курит для себя, а сигары - для окружающих". Но Гарт сейчас не был склонен делиться с другими, и поэтому он еще раз затянулся плотным дымом, а затем развернул газету.
Заголовки были заметными и каждый кричал о своей новости. Где-то в Гонолулу произошло землетрясение, китайские генетики вывели новые быстрорастущие сорта риса, а в столице какого-то маленького государства доблестные сотрудники полиции задержали крупную партию нового наркотика.
Последнее Гарта заинтересовало больше обычного. Открыв нужную страницу, он узнал, что на границе была задержана крупная партия некоего вещества, предположительно наркотика, природа которого не разглашалась по соображениям следствия. Где случился этот инцидент, Гарт сразу же забыл. Важней было то, что несчастные страждущие жители этой страны не получат столь ожидаемое искусственное удовольствие. Это было печально и неприятно, но вполне ожидаемо. Гарт предпочел отказаться от этой партии, к слову не такой уж и большой для него, в пользу правоохранительных органов, чтобы отвлечь их внимание от других каналов, по которым и пойдёт основной поток.
Он отложил газету в сторону и вновь взял сигару в руки. Задумчиво пустил клубы дыма в воздух. В конце концов, его бизнес курировался нужными людьми из правительств многих стран, и одна небольшая партия для отвода глаз - сущая мелочь. Все нужные люди уже получили награду за свою работу. А потери - они ожидаемы при бизнесе подобных масштабов.
Гарт никому не раскрывал всех своих дел. Каждый знал только то, что ему следовало. Многие догадывались о большой сети, но всех звеньев цепи не знал никто. Эти поставки нового пробного вещества только начинались, и информация о них только начинала появляться в поле зрения полиции, не в пример улицам, где уже давно ждали новинки. Спрос был просто огромен, Гарт организовывал новые каналы сбыта и бизнес его процветал.
Скоро не останется никого, кто ни разу не пользовался бы его капсулами, их все называли "красные". Стоили они дорого, но те, кто мог себе их позволить, получали огромное преимущество над остальными. Настолько большое, что его нельзя было получить другим способом. Это было выгодно. Очень выгодно. В ближайшие несколько лет всех, кто не сможет за них заплатить, вытеснят новые люди, владеющие знаниями, о которых она раньше могли только мечтать. А неспособные постепенно сойдут на нет, пытаясь выжить в условиях невозможной конкуренции.
Гарт отвлекся от мечтаний, отложил сигару в сторону и вернулся в комнату. На столе, за которым он обычно работал, стояла небольшая рамка с фотографией его сына, который погиб много лет назад. Безумный и невозможный инцидент, о котором даже никто не мог подумать. Чтобы сын преуспевающего и влиятельного человека мог погибнуть среди кучки "наркоманов сна", употребив дешевую капсулу с искусственным миров внутри.
Каждый раз, глядя на фотографию, Гарт задавал себе один и тот же вопрос. До сих пор, уже много лет, никто не знал, кто именно повинен в той смерти. И казалось, что ответ близок, и всегда он оставался вне пределов досягаемости.
"Кто же толкнул тебя в эти дебри?" - беззвучно спрашивал он, не сводя взгляд с фотографии. Но рамка, покрытая стеклом, продолжала хранить молчание. Ему показалось, что он опять близок к ответу, внутри шевельнулась надежда. Но нет, это всего лишь отражение на гладком стекле. Лицо самого Гарта смотрело на него, призрачное и с трудом замечаемое на фоне фотографии, видимое только при редком попадании солнечных лучей внутрь квартиры.
Может быть, это импровизированное отражение и давало ему долгожданный ответ?
#######
Гарт проснулся в холодном поту. С момента принятия "синей" прошло несколько часов, солнце за окном клонилось к закату. А во сне ему казалось, что прошло несколько дней. И хотя там, в искусственном мире, он чувствовал себя довольно хорошо, сейчас, после пробуждения, он разом ощутил всю тяжесть осознанного послания. Подсознание давало ему сигнал, но всё время натыкалось на непреодолимый блок разума. А теперь кроме всего прочего на него навалился огромный груз ответственности за случившееся. Только теперь он в полной мере осознал то, что пытался заглушить в последнее время с помощью алкоголя.
Состояние его было шатким и нестабильным, хотя похмелье уже закончилось во время сна. Мысли путались, натыкаясь друг на друга и не добираясь до логического завершения. Чувство вины давило на мозг всё сильнее с каждой минутой. Гарт только и смог повернуться на спину и уставиться в потолок. Поток воспоминаний последних лет хлынул в голову.
Работа всегда отнимала у него слишком много времени. Сын часто оставался один, особенно когда стал довольно самостоятельным. Свои занятия и увлечения, свои пристрастия. Он начал замыкаться в себе и перестал пускать Гарта в свой внутренний мир. Постепенно, день за днём, всё дальше отстраняясь от отца. А тот не замечал этих незначительных перемен, предпочитая погрузиться с головой в работу.
Он в отчаянии закрыл глаза, пытаясь справиться с навязчивыми мыслями и боясь получить результат. Сон, пусть странный и непонятный, подсказывал ответ на вопрос, висящий в воздухе и в голове уже не первую неделю. Кто же изначально был повинен в смерти юноши?
Как ни крути, вывод напрашивался сам собой. Одиночество привело парня сначала на улицы, а потом уже к случайным знакомым, которые и угостили его "синими". А виноват в этом был именно Гарт. Это он слишком отстранился от своего самого родного человека, не пустил его к себе, когда было нужно. И именно он виноват в трагедии, которая случилась после.
Прошлого не воротишь, как ни бейся. А будущего уже не хотелось. Да и какое будущее может быть у отца, который загубил своего сына. Бесцельное и жалкое существование, доживание своих дней в попытках забыть о страшной беде, которая случилась по его вине.
В очередной раз за последний дни он сжал рукой служебный пистолет, который всегда находился рядом. Ощутил тяжесть оружия, потом коснулся своего виска, крепко зажмурился.
Холод стали привёл его в чувство. Всегда есть еще один выход, кроме самого очевидного, просто Гарт о нём забыл. У него вдруг появилась новая цель в его жалкой жизни.
Он найдёт того, кто производит и продаёт отраву людям. Он расправится с ним, и только после этого уже можно будет решать с собой.
Он должен отомстить.
#######
Через несколько дней в их отделении появилась Лина. Она только недавно закончила обучение, но все, кто с ней работал, отмечали большие перспективы. Обладала живым умом, иногда нестандартным подходом к проблеме, и в то же время имела хорошую физическую подготовку. А в споре с ней мало кто мог сравниться, убеждать она умела ничуть не хуже Гарта. Только в отличие от него, действовала не устрашением, а отменной логикой.
Начав работать в паре, они быстро раскрутили несколько мелких дел, и за то время стали намного ближе. Почти сразу перешли на "ты", несмотря на разницу в возрасте. Часто вместе ужинали в уличных закусочных, и вообще вели себя как давние приятели. Гарт признавался себе, что с ней было легко найти общий язык.
Он хорошо помнил, как впервые познакомился с Линой. Его вызвал капитан, когда он в очередной раз копался в бумагах и старых отчетах, пытаясь найти любые непроверенные ниточки к сети распространителей "синих". Это было его факультативом, внеклассным занятием, над которым он работал в свободное время. Никто этого не запрещал, окружающие старались понять его внутреннюю боль и не ставили палок в колёса.
Капитан представил их друг другу и сообщил, что теперь они напарники. Она повернулась к нему всем корпусом и протянула руку. Гарт нехотя ответил на рукопожатие, которое к его удивлению оказалось крепче, чем он ожидал. Ему не был нужен напарник, и капитан об этом знал. Но со временем ситуация изменилась, они стали с Линой близкими друзьями. Только в одно он не посвящал её: в свои планы по окончании затянутого и неповоротливого дела.
И вот сейчас, когда они сидели в машине и обдумывали недавний разговор со странным наркоманом, рация вдруг проснулась и вывела обоих из ступора размышлений.
- Гарт! Гарт! Ответь!
Такое обращение не было принято в официальных переговорах. Диспетчер искал именно его и, судя по тону, дело было срочное.
Лина перевела взгляд с устройства на напарника, но не стала отвечать, предоставив это ему.
- Да, слушаю. - Ответил здоровяк, взяв в руки говорящую пластиковую коробочку.
- Тебя срочно вызывает капитан. Бросай все дела и в отделение.
- А он-то что там делает в такое время?
Чтобы убедиться, он взглянул на часы. Стемнело уже давно, и оба напарника потеряли счет времени. Прохожих на улицах не было, что тоже свидетельствовало за поздний час.
- Не знаю, просто велел тебя срочно найти.
Громко пшикнув, рация замолчала.
Гарт повесил переговорник на место, завел двигатель и машина двинулась вдоль по улице.
#######
Настолько позднее пребывание капитана в отделении не предвещало ничего хорошего. По пути они оба молча гадали, какие причины могут быть для такого экстренного сбора.
Собственно, "на поклон" вызывали только одного Гарта, и спрос наверняка будет с него. Однако он и Лина почти всё свободное время проводили вместе. Она была свободна, и у него обычно по вечерам не возникало важных дел. Так что они разве что не жили вместе. И спрос наверняка будет с обоих.
Добравшись до участка, Лина тихонько поинтересовалась у дежурного,  в чём переполох.
- Не знаю, - пожав плечами, ответил тот. - Он приехал минут двадцать назад, его уже ожидали какие-то люди. Они не представлялись, но сразу видно - большие "шишки" сверху. А как только они ушли, капитан распорядился срочно вас разыскать. Хотя, "срочно" - это слабо сказано. Он из кабинета бегом выбежал, сразу к диспетчеру. Хотя мог бы и по телефону это сделать.
Лина кивнула, такого объяснения ей было более чем достаточно. Всё указывало на то, что разговор наверняка будет неприятным.
Они оказывались в кабинете у начальства второй раз за эту неделю, а это был признак не очень хороший. Немногим удавалось так отличиться, даже Гарт не мог припомнить таких случаев за свою довольно долгую службу.
Капитан был просто в ярости, и на изложение своих мыслей явно не скупился в выражениях. Настолько плотному потоку отборной брани могли бы позавидовать даже те, кто много лет обитал на самом дне общества и уже давно выбросил из своего лексикона большинство мало-мальски приличных выражений.
Суть конфликта была в том, что капитан был крайне недоволен их недавним разговором с этим "наркоманом сна", Стасом. Как оказалось, им не следовало этого делать, не спросив разрешения у начальства, то есть у него. А давать его капитан, понятное дело, не собирался, вспоминая их прошлую встречу.
Следующим фрагментом его рассказа был визит к нему человека, представителя очень влиятельных кругов, стоящий намного выше его непосредственного начальства. Они были крайне озабочены действиями двух любопытных полицейских и настойчиво рекомендовали прекратить текущее расследование, опираясь на официальную версию. В ней говорилось, что разработка потоков нелегальных наркотических препаратов уже ведется, и совсем на другом уровне. А "дилетантские" действия этих двух сотрудников грозили испортить многомесячную подготовку по блокированию трафика и доведения дела до окончательного задержания виновных.
Через несколько минут напарники уже покинули кабинет начальства, не произнеся ни слова в своё оправдание. Это было наиболее безболезненным выходом из положения, когда следовало просто выслушивать потоки претензий, а дождавшись окончания бурной речи, просто покинуть кабинет, пообещав сделать всё так, как надо.
- Я вот только чего не пойму, - вдруг сказала Лина. Она говорила спокойно и задумчиво, погрузившись в свои мысли. Как будто не было только что ругани и конфликта, и не создавалось впечатление, что она хоть немного расстроена и подавлена. Даже наоборот, присмотревшись, можно было заметить следы улыбки в уголках губ.
- Откуда они знают, что мы разговаривали с этим торчком? В машине рация на приём не работала, жучков в ней нет. Телефоны мы тоже выключили, так?
Гарту, глядя на неё, тоже захотелось улыбнуться. Ход мысли был правильный.
- Возможно, за ним ведётся наблюдение. А это значит, что он не так прост, как казался на первый взгляд.
Никто не произнёс эту мысль вслух, но оба четко знали. Наконец-то появилась реальная ниточка к запутанному и непонятному делу. Хотя кто знает, вполне возможно, это окажется не просто тонкая и ненадежная нить, а вполне осязаемый и мощный трос.