Приборы для месье Риво

Повествование ведется от лица известного языковеда и переводчика К., эмигрировавшего во Францию в 1910.   

    Во Францию я переехал ещё до революции и, воспользовавшись временной, но накрепко укоренившейся в сознании Парижской интеллектуальной элиты модой на мертвые языки, стал преподавать розовощеким крепышам из состоятельных семей готский, авестийский и древнегреческий, зарабатывая своими знаниями приличные капиталы. Обладая с рождения уникальными кулинарными способностями, готовил я удивительные блюда из систем времён, степеней сравнения прилагательных, падёжных окончаний, приправляя изысканными соусами из литоты, парономазии и метонимии. Подавал всегда горячим, зачастую пережевывая свои деликатесы за клиента, которому оставалось лишь проглотить и переварить. Через несколько месяцев я, благодаря своим талантам и упорному труду, стал вхож в лучшие дома по левую сторону Сены. В ту пору я с ним и познакомился. Месье Риво ждал меня одним осенним вечером у ворот дома. Одет он был в старое пальто из тех, что в изрядном количестве можно встретить на картинах Тулуз-Лотрека, обладал мягким удобным рукопожатием, говорил медленно, вдумчиво. Сказал, что у него ко мне важное дело, и я, разумеется, его пригласил. Устроившись в кресле, он начал свой рассказ. «Видите ли, у меня к Вам не совсем обычное предложение. Я не хочу, чтобы Вы обучили меня языку, я хочу, чтобы Вы посвятили меня в тайны искусства преподавания. Точнее, дали подробные инструкции, как вести первые три занятия для тех, кто только начинает постигать азы языкознания. Иными словами, мне важно знать, что Вы делаете и как. Почему исключительно три занятия? На большее моя память, увы, не способна – дитя, как говорят, маргинальной среды, а капиталов тоже, знаете ли, хочется, чтобы иметь неплохой гардероб, мебель или хотя бы серебряные столовые приборы. План мой таков. Я предлагаю свои услуги, начинаю заниматься, к примеру, с сыном какого-нибудь серьезного господина, а после третьего занятия, когда все мои знания будут исчерпаны, говорю, что Ваш ребёнок безнадёжен и не имеет никаких способностей к языкам, и даже такой опытный специалист как я не в силах что-либо исправить. Для правдоподобия я  изготовил кубики авестийского алфавита. Наглядность, говорящая о моем серьезном подходе к процессу обучения. В общем, так я планирую путешествовать от дома к дому, зарабатывая на фамильное серебро, готовясь после каждого третьего занятия к встрече с новым клиентом».
    Идея мне показалась настолько безумной и необычной, что я согласился ему помочь. После моих детальных инструкций он приступил к работе, делая её точь-в-точь, как и планировал. Через месяц, впрочем, его разоблачили, и он был вынужден скрыться на поезде в отдаленные уголки Европы, но на столовое серебро, мне думается, он заработать все же успел.
     Испытывая некоторые угрызения совести по отношению к детям, которых месье Риво незаслуженно назвал безнадежными, я вызвался исправить ситуацию и стал заниматься с ними, не требуя платы за свой труд. Все они, по иронии судьбы, оказались умными и талантливыми учениками, но каких трудов мне стоило заставить поверить в это родителей, которые уже успели поставить крест на своих детях. Что ни говори, а месье Риво обладал даром убеждения от природы.