Глава I. Месть

    ,, ,, Лишь кровавой зарей, реющей на наших алых знаменах, омрачится этот день; догорающий в очах смерти!" - вместе со словами, призывающими к алым рекам крови, коротко взвизгнула тетива тисового лука. И промелькнув в спасающих дюймах от кольчуги постового, стрела стукнулась о замшелую стену. ,,Огонь!" - прокричал воевода ... и мигом сорвались другие стрелы с соколиным опереньем. И сотни стрел, промелькающие в реющем облаками небосводе, нашли свою цель: будь-то живая плоть, воздух; рассеченный полётом смерти, камень. И пару сотен солдат с лестницами кинулись на непреступные крепостные стены с одним лишь желаньем: поскорее насадить на древко копья окровавленную от удара булавы голову короля, предавшего их города, сёла, дома огню и мечу чужестранцев.
   Бурля, сжигая и устрашая полилась горящая нефть на осаждающих. ,,Если они и думают, что мы не правы, приходя к помощи фракийцев, то они и шагу не шагнут из этой крепости, роковой для них!" - вместе с криком короля полилось бесстрашие, разгорающееся в очах воинов.
  ,,Подводите таран, нефти у них не так уж и много!" - и пару инженеров сдвинули с места таран, окропленный следами времени и коррозии. Отливающие медью топоры начали рубить веревки, сдерживающие напор требюшетов и катапульт. И десятки камней взметнулись к небосводу, набирая силу, чтоб с мощью разнести потрескавшиеся стены монастыря, крепости, крестьянских лачуг; чтоб вознести мысль о мести, простирающейся в сердцах воинов; которые взбираются на стены.
  ,,В атаку!" - крикнул воевода, реющий уже алеющей точкой среди первых рядов сил. И взметнув свой фамильный клинок, сразил наповал оторопевшего араба.. .Вкруг него и пары верных пикинеров уже алела смерть в стеклянных глазах поверженных предателей. Нескольких трупов, упавших с непреступных стен, уже клевали вороны... И лишь зиявшие пустотой глазницы вторили мести. Мести, взбухающей в жилах яростью слепой; мести, не находившей места в душе. И только в предсмертном кровавом крике, срубленном полётом смерти, она находила своё успокоенье на земле; хладной от пролитой крови неверных.
   ,,Что, ублюдок, молишь о пощаде?" - кричал воевода монаху, облаченному в кроваво- синюю рясу. И вторя его крикам, взвизгнул клинок, тяжело упавший на шею, взбугрившуюся от предсмертной молитвы; не окончилась и её обеспокоенная поступь... Лишь с клинка падает багровая кровь, и, смерть холодит глаза монаха.
   И лишь один человек был рад падению этой крепости - отступник, сказавший о предательстве короля, о местоположении постовых и слабых местах... Уже подгнивающие ворота рухнули с скрежетом ржавых петель на увядшую траву. В эту прореху тут же ринулись копейщики, пикинеры и  закованные в сияющие латы мечники с полуторными мечами. В межу их круглых шлемов тлеющим маревом падал свет стоявшего в зените солнца, и вкруг него поясом алели облака, зиявшие голубым небом.
   ,,Они в трактире!" - небеса прорезал крик воеводы. И десятки уцелевших воинов ринулись в подвал трактира ,,Сонная змея". Там же и завязалась битва. Предатели, привыкшие к открытому бою, были застигнуты врасплох, потому и многие из них оказались на стуле, ушедшем из под ног их от удара палача. Вскоре глаза тускнели и стекленели от крепкой хватки веревки.
   И лишь крики о пощаде выдали намерения воеводы. В темнице, озаряемой лишь свечой, всю ночь пытали короля огнём и мечом, калёным железом и дыбой. Он быстро предал чужестранцев и, потому был четвертован на глазах выживших зрителей... И лишь голова его была насажена на копье, багровое от крови.
   Сполохами ало-жёлтого пепелища омрачился небосвод, чернеющий от дыма. Много домов и пристроек сгорело в то время, и много крови пролил на хладную землю воевода" - вдруг голос его сразил кровавый кашель... и мой рассказчик замолк в раздумье, видной на его морщинах и в поблекших очах. ,, А что было дальше? Не тяготите, пожалуйста, молчаньем мою грудь," - обеспокоенный голос девушки, застывшей в дверях, послышался. И слегка поправив складки сизо-алой юбки, доходившей до её румяных икр, замолкла в ожидании.
   ,, ,, Мы взяли замок и, потому он Ваш на два часа! Грабьте, насилуйте, но помните, чтоб в срок все были на плаце, около трактира. И кстати, без пленных!" - вместе с криком разнеслось громоподобное ,,ура!" , и, вместе с ним разлилась безнаказанность на маленьких улочках города- крепости. Некогда воины, идущие по тропе войны походным шагом на крепость... А стали ныне убийцами и мародерами, разоряющие дома, торговую лавку, целомудрие девушек. Позже все они получили холодным лезвием по сонной артерии, податливой на кровь алую. Пустынные места лавок, скамеек, лож...словом - все они получили по заслугам. И лавочник, обманувший многих на своем веку; и священник, предавший веру в господа Бога; и жалмерка, заразившая приемника короля чёрной смертью, иными  словами - чумой. Словом - оставили они после себя - багровые реки крови, окропленную ими месть и назидание остальным."
   Лишь через четыре минуты придя в себя после чарующей музыки арф средневековья, разрушенной веры и мести воеводы, я вскинул осторожный взор свой на рассказчика, как бы говоря, что поражён. ,, Что, молодой юноша, удивлён? Это тебе не учебник истории читать, а проникновение в суть промелькнувших событий, павших в реку Лету... Кхе-кхе... Я также, как ты, ране интересовался историей, ведь она даёт смысл в наступающем следе жизни". - Голос старца, убеленного сединой и знаниями, зажёг тусклый свет звёздной заинтересованности в глазах слушателей; которые ловили каждое его слово и, быть может, теченье его рдеющей мысли. ,, Признаюсь, я удивлён...тем, что внимание многих историков не обращёно на прошлое, на прошед...". ,, В том то и проблема, юноша!" - в который раз наши мысли переплелись воедино, и старец в который раз перебил меня. - ,,Да, суть истории должна быть в минувшем, а не только в датах, крохотных пометках к ним: ,, в такой- то день свершилась битва...потери и итог". А что чувствовали они, воины и воеводы, в минуты осязания смерти? Когда она промелькает стрелою в спасающих дюймах от лиц... удар... И ты снесен поступью коня, опрокинувшего ездока. Впоптанный в грязь, со сломанными ребрами, вновь идешь в атаку; движимый лишь кротким осязанием страны в сердце... или попросту наживой. И лишь, когда заря окропляет сияньем трупы, задумываешься о жизни, отмывая багровой водою меч, покореженный ударом палицы. И сердце жжёт души испуг за оставленную семью…, родину в когтях врага, друзей, предавших воеводу... И кто виновен, скажи мне кто... за то, то мы льем реки крови? И Христа иногда отожествляем с убийством...Религию смешиваем с грязью..."- и очи в последний раз блеснули в сияньи зари, ушедшей глубоко в небесный колодец... Голос его вместе со звоном арфы, тронутой ветром, угас в тусклом проблеске капель; стучавших о подоконник.

13-18.03.13