За дальним поворотом

 Посвящается А.

      Он сидел у самого прохода переполненного вагона, уткнувшись в какую-то книжку, которую почти не читал, поскольку уже давно не переворачивал ни одну страницу. Вместо этого он провожал взглядом входящих и выходящих пассажиров на станциях. Особенного его внимания удостаивались мужчины, идущие в тамбур покурить. Он то ли осуждал "куряк", то ли завидовал им. Полгода назад, после приступа инфаркта, доктора категорически запретили ему курить. Но те же доктора намекнули, что выпивать чуть-чуть можно. Теперь он добросовестно придерживался указаний докторов: с курением завязал и... начал чуть-чуть выпивать, для чего постоянно носил с собой во внутреннем кармане фляжку со спиртным, откуда регулярно отхлебывал. То же самое он проделывал, "читая" свою книжку, стараясь делать это незаметно для других пассажиров. Справедливости ради надо заметить, он не злоупотреблял этим - пол литра ему хватало на день. Содержимое фляжки так же заменяло сердечные таблетки, которые те же самые доктора прописали ему на всю оставшуюся жизнь.

     Звали нашего пассажира... Впрочем, не важно. Немногочисленные знакомые и соседи по подъезду звали его Полковник. Но никто не знал, в каких войсках он служил и был ли полковником вообще, потому, что для звания старшего офицера выглядел слишком молодо. Ему было лет сорок пять - пятьдесят, но военная выправка, гладко выбритое лицо и темные волосы, едва затронутые сединой на висках, делали его моложе своих лет. Выразительные глаза всегда загадочно блестели (благодаря содержимому фляжки в том числе). Молодые женщины иногда бросали на него заинтересованные взгляды, но он не отвечал им взаимностью. Он дважды был женат и оба раза неудачно. От обоих браков у него остались по одной дочери, у которых уже были свои семьи, и последние несколько лет он с ними не поддерживал отношения. Родственников у него почти не осталось, друзей тоже не было. Выйдя в отставку, он нигде не работал и тихо жил один в своей холостяцкой квартире.

     Совершенно случайно в городском транспорте он однажды встретил своего бывшего односельчанина  и от него узнал, что похоронили его тетю, у которой прошли половина его детства и школьные годы. Мать растила его одна и на лето всегда отправляла к своей сестре в соседнюю деревню. Лето, как правило, продолжалось до самой зимы... У тети своих детей не было и относилась к нему, как к родному. Теперь ее не стало, и никто ему об этом не сообщил...

     Проводница объявила его станцию. Он еще раз посмотрел на свою книжку, пытаясь запомнить открытую страницу, сложил ее и направился к выходу. До деревни надо было идти минут двадцать по проселочной дороге, до кладбища было еще ближе.
     По описаниям односельчанина могилу тети он нашел сразу. Здесь было тихо, неправдоподобно тихо. Было слышно, как от малейшего ветра шелестят листья, как ломаются и падают на землю сухие веточки. Будто сама природа охраняла покой усопших.

     Он постоял с полчаса у могилы тети, потом поплелся в сторону ворот кладбища. И тут его будто током ударило. Ему показалось, что кто-то смотрит на него, хотя на кладбище кроме него никого не было. Он медленно повернул голову и замер. Несмотря на приличное расстояние и надвигающиеся сумерки, он моментально узнал знакомый овал лица, который хранил в сердце всю свою сознательную жизнь и который был теперь высечен на граните...
     На слабеющих ногах он подошел поближе. Ошибки не могло быть - это была Она. Та, в которую он был влюблен безнадежно и безответно еще со школьных лет.
     Он вцепился в оградку, будто пытаясь разорвать железную арматуру, разделившую их навечно. Перед его глазами, как в кадрах кинохроники, пронеслись эпизоды жизни с ее участием. К сожалению, их было не так много, и все он помнил отчетливо.

     Она была первой красавицей в школе. За ней ухаживали самые видные парни. Для него же она была Богиня  и он даже мечтать не смел о ней. К тому же, он был на год младше ее. По его мнению, это еще больше отдаляло ее от него. И все же, в те редкие минуты, когда ему удавалось увидеть ее издалека, он не переставал восхищаться ею, обреченно размышляя о том, что мать-природа не смогла бы создать еще что-то более совершенное, чем цвет ее волнистых волос, идеальный овал лица, безупречное расположение глаз, носа и губ. Только повзрослев, он понял, что это была первая любовь, хотя и безответная. Первая и последняя...

     Почувствовав, что начинается сильное сердцебиение, он поспешно отпил живительной влаги из своей фляжки - больше, чем обычно. Чем могло закончиться такое "лечение", его совершенно не тревожило.

     ...Он сидел, прислонившись к кладбищенским воротам, когда его окликнули по имени:
     - Нурдаут, если не ошибаюсь? Ты что здесь так поздно?
     Медленно возвращаясь в реальность, он узнал говорившего. Это был ее брат Данис, который был на год младше его. В школьные годы они даже были приятелями. Поднявшись, он поздоровался с ним и ответил:
     - Да вот, тетю навестил...
     - Кажется, на похоронах тебя не было?..
     - Я только вчера узнал...
     - Мы тоже сестру похоронили...- сказал Данис, после некоторой паузы.
     - Знаю... Теперь знаю...
     Нависла еще пауза - более длинная и тягостная.
     - Ты где остановился?- первым заговорил Данис.
     - Нигде. Я сейчас на поезд,- ответил он.
     - Уже поздно, может, пойдем к нам?- предложил Данис. - Посидим, поговорим. Сколько мы с тобой не виделись, лет тридцать или больше?
     - Около того,- неопределенно ответил он, подумав.
     И они пошли в деревню. Конечно, по пути мужчины зашли в магазин.

     - Когда это случилось?- задал гость, давно мучивший себя вопрос, после первой рюмки.
     - Полгода назад, в последний день зимы.
     - На ее месте должен был быть я!- тихо проговорил он.- Я тогда попал в больницу с инфарктом...
     - У сестры был безнадежный случай,- ответил на это Данис.- Цирроз печени. Откуда?! Она никогда не пила, на вредном производстве не работала... Да она и не болела почти, и не жаловалась ни на что. В конце зимы захандрила. Еще шутила, мол, зиму перезимует - все будет нормально...
     Мужчины выпили еще, в полной тишине.

     - Знаешь, что мне мать сказала недавно?- нарушил тишину Данис.- Если б сестра вышла замуж за тебя, она была бы сейчас с нами.
     Его потрясло услышанное:
     - Как мать могла знать, что я... был влюблен в твою сестру?! Я сам себе боялся признаваться в этом!..
     - Матерей не обманешь! Я еще пацаном помню, как моя мать с твоей матерью смеялись, называя тебя с сестрой женихом и невестой.
     - Она меня и не замечала. Около нее всегда были такие парни...
     - Ты думаешь, сестра сама должна была к тебе подойти?! Это должен был сделать ты, как мужчина!
     ...Да, за ней многие бегали, но она вышла совсем за другого. Тебе должно быть известно это. Познакомились, когда она училась в институте, на последнем курсе. Мужик - неплохой, ничего не могу сказать. Положительный. Всегда занимал хорошие должности. Вырастили с сестрой двух сыновей. Но она никогда не была счастливой...
     - Мы встретились с ней в последний раз в больнице.- Он вновь представил ее в белом халате, улыбчивую, невероятно красивую. Такую он и запомнил на всю жизнь.- Я туда попал с нелепой травмой - поскользнулся на улице. А она там проходила практику...
     - Я знаю про это. Сестра рассказала мне как-то. Она ждала тогда от тебя намека, хотя бы полнамека! И не дождалась...
     - Я выглядел тогда, как калека: в гипсе, весь забинтованный...- попытался оправдаться он перед собеседником, перед самим собой и... перед ней - сквозь вечность...
     - Дурак  ты!.. Женщины любят нас еще больше, когда мы больны и беспомощны! У них же материнский инстинкт!!!
     Все мы - мужики дураки, дураки с рождения... и до гроба!..


     Если вы когда-нибудь сядете на поезд Уфа - Челябинск, то, не доезжая до неприметной станции N, увидите маленькое деревенское кладбище. Там крутой поворот и поезда там всегда замедляют ход. Если окажетесь в тех краях в последний день месяца - в любое время года, в любую погоду - около одной из могил вы увидите седовласого пожилого мужчину с военной выправкой, которую не спутаешь, даже когда он стоит, склонив голову и плечи. Если приглядитесь к нему внимательнее, заметите, что он что-то говорит, хотя вокруг него никого нет. О чем он говорит, никто не знает и никогда не узнает. У татар не принято часто на кладбище ходить... Там почти всегда безлюдно... Там вас никто не подслушает...