Поместье

Часть 1.
Мэри-Энн ненавидела это место. Ненавидела сюда возвращаться, и все равно каждое лето проходила сквозь старые скрипучие дубовые двери.
Поместье встретило девушку запустением и тишиной.
– Люси, – крикнула Энни. – Ау, кто-нибудь.
Не особо удивившись такому «радушному» приему, Мэри-Энн повезла чемоданчик на колесиках в свою комнату, которую она занимала из года в год, которую, как она думала, покинула навсегда, поступив в Академию. В комнате все было по-прежнему – еще одно свойство этого места. Раньше Мэри-Энн пыталась все обустроить по своему вкусу, приезжала из города с обновками, убирала детские вещи. Но неизменно комната возвращала прежний облик. Экономка и дворецкий клялись, что ничего не меняли, матушка старалась как можно реже бывать в поместье, а бабуле ни до чего не было дела.
В комнату постучали.
– Войдите.
– А кто это у нас такой красивый приехал? – шамкающе проговорила дверь. Следом просунулся кривоватый нос и заискивающий взгляд. Эрни, местный дурачок. Может, это его проделки с комнатой?
Мэри вздохнула.
– Какие новости, Эрни? Что случилось, пока меня не было?
– Мисс вернулась! А как Эрни скучал, как скучал! Без вас очень скучно, очень тихо.

Обед был скромным. За столом сидели бабуля, экономка Люси, Эрни, дворецкий Арчибальд и сама Мэри-Энн. Люси изо всех сил пыталась поддерживать непринужденную обстановку, болтала без умолку о ничего не значащих вещах; мистер Арчибальд помалкивал, все больше поглядывая на девушку и прихлебывая суп, а Эрни был в своем репертуаре. Сколько Мэри себя помнит, он всегда жил в поместье, и уже тогда был таким же странным и старым. Бабуля молчала и смотрела на всех и ни на кого. Некогда живые серые глаза сейчас были потухшими. Казалось, бабуля устала от самой жизни. При этом ей удавалось совмещать эту усталость с невероятной суетливостью и желанием быть полезной в деле, где ее помощь не требовалась. Вот и сейчас Люси мягко, но твердо отказалась от ее помощи в уборке.
Мэри-Энн повела бабулю в комнату. Женщина не была очень старой, однако каждодневные мысли о болезни и скорой кончине сломили могучий дух. Энни в который раз убеждалась, что разум обладает силой, во много раз превышающей наше понимание о ней.
– Бабушка, как ты себя чувствуешь?
– Постарела я. Коленки болят, ходить тяжело. Да еще эта жара, сил нет. Утром давление высокое. Просыпаюсь, выпью все нужные таблетки, позавтракаю, уже полегче. Иду отдыхать.
– Хорошо, что поместье старое, прохладно тут. А что ты делаешь в свободное время?
– Да вот смородину собираю, абрикосовое дерево поспело. Столько насекомых в этом году! Подхожу к вишне, а там осы копошатся, все соки выпили, все ягодки съели, оставили одни бобочки.
– А что еще делаешь?
– Сплю, отдыхаю.
– А как тебе книжки? Матушка такие интересные тебе в прошлый раз привезла!
– Быстро устаю, не могу читать.
– У тебя такой измученный вид, – Мэри-Энн с тревогой поглядела на женщину. – Мне кажется, ты слишком много думаешь о болезни. Не концентрируйся на ней, отвлекись. Может быть в сад пойдем?
– Оставь меня, я прилягу.
Девушка вздохнула и затворила дверь. А ведь так было не всегда. В ее детстве дом был наполнен смехом и солнцем, бабуля с дедулей играли с маленькой Мэри. А когда она была совсем малышкой, то чуть не убежала от них – испугалась дедулю после стрижки, не узнала. Энни грустно улыбнулась. Она очень скучала по дедушке. Кажется, именно его мужской руки и не хватает этому месту; мистер Арчибальд не может за всем уследить. Временами девушке думалось, что особняк не принимает их дворецкого.
Что за чушь, будто у дома есть разум!
Скрипучие половицы под ногами привели Энни к кабинету дедушки в правом крыле особняка. Ему очень не нравилось, когда отвлекали от работы, а половицы не давали ни единого шанса подкрасться незамеченной и подсмотреть, что же дедушка там делает.
Мэри-Энн толкнула дверь в святая святых своих детских тайн. Дедушки не было давно, а она все еще побаивалась по старой памяти бывать в кабинете.
На полках скопилась пыль, книги уютно лежали на своих местах. Их были сотни. Скорее всего это от дедушки у нее любовь к чтению. Энни распахнула старые портьеры и расчихалась. Это крыло совсем заброшено, бесполезно просить Люси тут убраться – по опыту девушка знала, что пыль через день вернется. Будто само время прекратило свой ход. Кто знает, может, и вправду это. Старые часы в кабинете как замерли во время ухода дедушки, так и стоят, никто не может их завести.
Странная история тогда случилась. Мэри-Энн исполнялось лет тринадцать, все собрались на ее дне рождения. Как раз выносили торт со свечами, вокруг собрались домашние: матушка, бабуля, дедуля, Люси, Эрни, даже мистер Арчибальд пришел… или нет? Или он как раз уехал к родным в Ирландию? Впрочем, это неважно. Девочка приготовилась задуть свечи, как дедуля вдруг вспомнил, что забыл кое-что в кабинете. Именинница решила подождать – за подарком ушел, решила она. Когда прошло шесть минут, а дедушка не вернулся, все заволновались.
Часы стали бить пять часов пополудни, именно тогда и родилась Мэри-Энн и по плану в этот момент желание должно было быть уже загадано, свечи задуты и торт разрезан. Дедушки не было.
Внезапно пронесся сквозняк по всему дому, открытые окна застучали, а занавески захлопали, словно крылья птиц. Мэри-Энн испугалась, что ветер задует свечи за нее, но этого не случилось.
Дедушка так и не пришел.
Когда все побежали за ним в кабинет, девочка осталась, почему-то уверенная, что дедули там нет. Домашние подумали, что дедушке стало плохо с сердцем, в последнее время у него оно частенько покалывало, а у Энни тогда внезапно заболело сердце от плохого предчувствия.
– Пусть дедушка придет, пустьдедушкапридет, ПУСТЬДЕДУШКАПРИДЕТ, – горячо шептала девочка желание именинному торту.
Когда домашние прибежали к имениннице, так и не найдя дедулю, они увидели Мэри-Энн в слезах, шепчущую искреннее желание торту. Она отчаянно пыталась задуть свечи, но огоньки не шевелились.
Никто так и не смог задуть свечи.
Торт простоял до позднего вечера, свечи прогорели, желание не сбылось.
Дедушка так и не вернулся.

Девушка сдула пыль со старой фотографии и всмотрелась в лица. На старой фотокарточке четверо улыбались счастливыми улыбками. Вот сама Мэри-Энн, ей тогда было не больше пяти; рядом красивая молодая женщина – ее матушка, и бабуля с дедулей, радостные и обнимающиеся. Пожалуй, фотографию она к себе в комнату заберет.

– Как хорошо, что вы зашли, мисс Энн, – так официально и чопорно ее называл только мистер Арчибальд.
– Бросьте, Арчибальд, мы знакомы очень давно. Вы же знаете, что я не люблю это обращение.
– Так положено, – дворецкий был непреклонен. – Это с вами приехала та милая собачка?
Энни с удивлением выглянула в окно. «Собачка» была метр в холке, шерсть белая и пушистая. Девушке стало не по себе. У соседей такая точно не водилась.
– Мистер Арчибальд, это не моя. Пойдемте с вами, прогоним.
– Эх, ничего молодежь сама не может, – посмеиваясь и деланно кряхтя, дворецкий вышел в сад, за ним Мэри-Энн.
Собаки на месте не оказалось, зато к девушке тут же подбежал, ласкаясь и мяукая, ее любимец, черный кот Нокс.
– Иди сюда, родной, как же я скучала! – Нокс сразу воспользовался приглашением и запрыгнул на руки.
– А ко мне не идет, – загрустил Арчибальд, – забрали бы его, мисс Энн, без вас совсем ему худо. Собаки соседские достают, Люси с кухни гоняет.
– С радостью, да запрещено у нас животных держать. Вы представляете, если еще и за ними надо будет смотреть? Разбушевавшиеся ученики чего стоят, а тут еще и животных навезут.

Ночью было неспокойно. Энни ворочалась с боку на бок, но сон не шел, а тут еще Нокс то хвостом, то лапой попадал на лицо. Девушка рассердилась и отправилась на кухню попить воды.
Уже на первом повороте Мэри-Энн пожалела, что заранее не позаботилась об этом. Кругом темнота, половицы скрипят, рядом темным пятном бежит Нокс, то и дело мешаясь под ногами. Мэри боялась, что упадет на лестнице, споткнувшись о кота.
Часы пробили три ночи; от неожиданности девушка подпрыгнула и задела кота. Тот возмущенно зашипел и отбежал.
– Нокс, миленький, где ты, – прошептала Энни. Было страшновато. Девушка пошла дальше маленькими шажками, путаясь в подоле ночной рубашки и стараясь не задавить кота, если вдруг тот окажется под ногами.
Впереди сияло пятно лунного света на полу, внутри сидел Нокс. Сидел и не шевелился. Вдруг кот повернул голову и посмотрел на хозяйку; глаза его страшно блеснули желтым. Энни вздрогнула, а Нокс зашипел на что-то позади нее и приготовился к прыжку.
Мэри-Энн обернулась, но никого не увидела.
– Глупышка, ты чего? Иди сюда, родной.
Кот фыркнул, встряхнул головой и убежал.
– Что за странное создание? Вначале пугает, потом убегает, – девушка скорее для себя самой вслух проговаривала мысли, – Ну и беги, и без тебя схожу за водой.
Воздух вокруг зашевелился, теплый ветерок пробежал по коже. Кто-то задорно рассмеялся, а призрачные руки схватили девушку и повели в круг танцевать. У Энни сердце ушло в пятки. «Что за чертовщина творится?»
Не успела она подумать, как уже была вовлечена в круг призрачных созданий. Мир вокруг плыл и звенел, вокруг раздавались смешки, ноги сами танцевали. Кто-то ущипнул за бок, другой схватил за пятку, а особо смелый решил пощекотать. Энни с визгом вывалилась из круга.
Вдруг пронесся сквозняк, ставни захлопали, стало очень холодно. Призрачные руки вновь затащили девушку в круг, но никто больше не танцевал. Вокруг раздавались звуки шаманского бубна, поползла изморозь по окнам, дыхание стало вырываться паром. Что-то острое прошлось по руке. Энни вздрогнула и поднесла ее к глазам. Чей-то коготь оставил глубокую царапину, капли крови выступили на руке. Девушка задрожала, выхватила руку и пустилась бежать, расталкивая воздух и существ, что таились в нем.
Мэри-Энн оказалась в заброшенном правом крыле. Она медленно шла, внимательно рассматривая не колышется ли впереди воздух. Все было спокойно. Но девушку поджидала другая напасть – к своему ужасу Энни осознала, что заблудилась. Она давно не бывала в этой части поместья, а сейчас вдобавок было темно.
Тогда Мэри-Энн решила открывать все попадающиеся на пути двери, надеясь, что увидит знакомое место и потом поймет как дойти до комнаты. Про желание выпить воды она давно забыла.
За первой дверью пряталась гостевая комната, покрытая пылью и забвением. Ничего интересного. Вторая дверь вела в ванную комнату. Энни неудачно прервала ночные омовения чешуйчатых существ с длинными зелеными волосами и перепончатыми руками. Они взвизгнули и прикрылись.
– Простите-простите, я не хотела, – девушка резко захлопнула дверь и отдышалась.
Следующей дверью была кухня. Мэри-Энн медленно отворила ее и аккуратно заглянула. В воздухе плыл сладковатый запах воска свечей; из смежной комнаты, которой была столовая, раздавалось монотонное пение. Дурманящий аромат повел девушку за собой. Почти не думая, она подкралась к проему и заглянула. То, что Мэри увидела, заставило ее на четвереньках отползти обратно к двери. Там ее вывернуло наизнанку. Пошатываясь, девушка затворила дверь и сползла по стене.
В столовой среди света сотен свечей готовилось кушанье. На алтаре из обеденного стола лежал единорог, от него исходил яркий свет. Вокруг кружили три страшные образины, вонь от которых резала глаза. С раскрытых пастей капала слюна, прожигающая дырочки в столе и на полу. Ловкими движениями чудища вспарывали живот единорогу; внутренности с удовольствием поедали и одновременно успевали отрезать лакомые кусочки и кидать в чан с маринадом. Когда Мэри-Энн подглядела пиршество, от бедного волшебного существа оставался только один бок, голова с гривой да ноги с хвостом.
Девушку снова вывернуло. Воздуха ужасно не хватало. Энни уже подумывала постучаться в ванную к тем существам и окунуть голову в воду.
Все еще немного покачиваясь, девушка пошла дальше. Куда угодно, лишь бы подальше от этого страшного места! «Подальше» привело ее в кабинет дедушки. Мэри-Энн обрадовалась, хоть одно знакомое место. Уж там-то она отдохнет до утра.
Кабинет был полон шепота и ветра. Портьеры раскрыты, сквозь окно лился серебряный лунный свет, а тюль колыхался. Кто-то невидимый постоянно перебегал по кабинету, слышались смешки, вздохи. Со скрипом развернулось любимое кожаное дедушкино кресло. На нем стояло зеркало.
– Энни, ты меня слышишь?
– Дедушка? – Мэри-Энн встрепенулась. – Где ты? Как ты говоришь со мной?
– Взгляни сюда, родная.
Голос доносился из зеркала, наконец-то поняла девушка. Не медля она наклонилась.
На нее взглянули родные глаза. Вновь засияли в них темно-карие искорки. Вновь, как три года назад, она увидела его улыбку, уловила морщинки вокруг глаз и рта.
– Я верила, что ты жив! Дедушка, как мне вытащить тебя оттуда? Сделаю все, что нужно!
Голова закружилась, мир покачнулся, а зеркало исчезло. Мэри-Энн потеряла сознание.
Утром она очнулась от того, что мистер Арчибальд несет ее на руках, а рядом вьется Люси с причитаниями.
– Нашел ее в кабинете. Бедняжка… Видимо, заблудилась ночью, когда спускалась попить.
– Ох, ужас какой, нехорошо спать на полу. Энни, деточка, полежи у себя, я тебе принесу завтрак.
– А я видела дедушку… – еле слышно прошептала девушка и отключилась.