Вспоминай обо мне светло... гл. 3

                3

   …А через две недели снова начались привычные трудовые будни. Летучки, горячие линии, новые задания, обсуждение очередных планов. Борис с головой окунулся в работу и совсем не заметил, как в город незаметно прошмыгнула сырая листопадная осень. А затем и зима пожаловала – с ядрёными морозцами и затяжными снегопадами. Сразу после Рождества Борька решил провести ближайшие выходные на загородной турбазе. В сауне попариться, шашлычок поесть, на лыжах покататься. Забежал как-то утром в Сбербанк, чтобы снять с карточки деньги на поездку. А там… Нос к носу столкнулся на лестнице с Натальей Калачёвой.
   – Ой! Привет, Наташ! – приободрился мужчина, узнав землячку. – Рад тебя видеть! Каким это ветерком тебя сюда занесло?
   – Здравствуй, Борь! – выцветшим голосом ответила заметно осунувшаяся женщина. – Да вот. Зашла кредит оформить… Беда у нас, Боренька…
   – Беда-а?! – сразу сник собеседник. – Так! Что случилось? Рассказывай! Давай в сторонку отойдём…
     Наталья не удержалась и расплакалась, размазывая по серым щекам тушь для ресниц.
   – Танечка наша… В плохом состоянии… – всхлипывая, пояснила она. – Приехала к нам на зимние каникулы и… Подцепила где-то ангину. С высокой температурой… Думали, отлежится. Таблетки попьёт – и всё пройдёт. А ей всё хуже и хуже. Поехали в районную поликлинику. Там определили её в стационар. Сделали анализы. Оказывается – острое воспаление почек. Нефрит. Осложнение после ангины… Врачи посоветовали срочно ехать в Челябинск. Только здесь есть необходимые антибиотики и аппаратура для физиопроцедур… Сегодня утром положили Танечку в здешнюю клинику. В общую палату. А она, бедная, аж на крик кричит. Дикие боли в пояснице. Почки отказывают… Шепчет мне: «Спаси меня, мамочка! Я жить хочу! Очень!» Для матери – как ножом по сердцу…
   – Так, в какой она больнице? – встревоженно откликнулся Виноградов.
     Наталья назвала номер и адрес.
   – Знаю такую, – кивнул мужчина. – И что дальше?
   – Я побежала к лечащему врачу. Поговорила с ним. Он сказал, что надо как можно быстрее приобрести в одной из аптек импортный препарат. У них в клинике такого нет. Есть другие, но они менее эффективные…
     Калачёва достала из сумочки листок бумаги и протянула его Борису.
   – Вот! Здесь он написал название лекарства и адрес аптеки. Я узнала, сколько это будет стоить и… ахнула. Почти семьдесят пять тыщ! За шесть упаковок. На курс лечения… А у меня с собой только двадцать… Я пыталась дозвониться до мужа, хотела посоветоваться с ним. Но ты, наверно, знаешь. По мобиле связаться с нашей деревней отсюда невозможно. Звонила-звонила – никак! Подумала и побежала в банк. Решила кредит взять. Если дадут. Ведь время-то уходит! Для меня сейчас главное – дочь спасти! А с деньгами потом разберёмся…
     Секунду поразмыслив, Борька ответил:
   – Я всё понял, Наташ! Похоже, тебя пытаются крупно развести. То есть – обмануть, пользуясь критическим положением Тани. Ох уж эти медики! Достали! Доберусь я до них когда-нибудь… Значит, так, Наталья! Действовать надо быстро, слаженно и чётко. Подожди меня здесь. Я сейчас!..
     Виноградов кинулся к ближайшему банкомату и снял с карточки довольно крупную сумму денег. Убрал купюры в бумажник. Вернулся к землячке.
   – Пошли! – коротко скомандовал он.
   – Куда? – не поняла та. – Я ведь за кредитом…
   – Ни в коем случае! – оборвал её журналист. – Не вешай на себя неподъёмное ярмо. Потом не расплатишься. Уж я-то знаю, как в деревне копейка достаётся. Тебе повезло, что я на машине. И что вообще пересеклись мы с тобой. Поехали!   
   – Куда? – опять спросила Наталья.
   – По дороге объясню. Быстрей!..
     Когда они нырнули в салон тёмно-синего «Рено», Борис достал из кармана мобильник и набрал чей-то номер.
   – Алё? Пал Саныч? Это Виноградов. Слушай, у меня непредвиденные обстоятельства. Племянница в очень тяжёлом состоянии. Надо срочно помочь. Да, её здесь госпитализировали. Сестра из деревни приехала, привезла девчонку. Чуть живую. Потом объясню… Ага! Статью привезу, она готова. Пусть Ольга восемнадцатую полосу оставит. Буду часа через два-три. Обязательно! Ну давай! Пока!
     Включив зажигание, мужчина выгнал свою «ласточку» на проспект и на приличной скорости помчался вперёд. Минут через восемь остановились у жёлтого здания с колоннами.
   – Со мной пойдёшь или здесь посидишь? – покосился на притихшую женщину водила.
   – А… Мы куда прибыли?
   – Это один из административных корпусов. Но я хочу в управление здравоохранения заскочить. Прямо к начальнику, – пояснил попутчик. – Потолкуем с ним немножко…
   – А меня туда пустят?
   – В фойе подождёшь. Погреешься. Я недолго.
     Виноградов и в самом деле спустился в вестибюль достаточно быстро. И пятнадцати минут не прошло. Наталья поднялась ему навстречу.
   – Ну как? – измученно взглянула она на спутника. – Теперь куда?
   – Не зря я сюда пожаловал! – воодушевлённо произнёс Борис и посмотрел на часы. – Всё в порядке, Наташ! Думаю, твоя Танюшка уже в нужных руках.
   – Как это? – удивилась землячка.
   – Начальник при мне позвонил в эту клинику и дал врачам несколько важных ЦУ. А заодно звякнул и в аптечную сеть. Надавал кой-кому по ушам. Поэтому мы сейчас едем в центральную аптеку и выкупаем твоё лекарство по реальной цене. Это в пять раз дешевле. И без риска налететь на подделку. Расходы я беру на себя. Деньги побереги, пригодятся…
     Наталья опять беззвучно расплакалась, сморкаясь в платочек. Хотела что-то сказать Борису, но не смогла. Слова застряли слишком глубоко…
   …В терапевтическом отделении клиники их уже поджидали. Навстречу вышел главврач в окружении двух старших медсестёр. 
   – Добрый день, Борис Андреевич! – радушно улыбнулся седоватый мужчина, протягивая журналисту руку. – Ваша племянница уже переведена в бокс интенсивной терапии. Там же находится и лечащий врач. А с вами, простите, кто?
   – Это мама Тани Калачёвой. Моя сестра, – вежливо пояснил представитель прессы. – Кому мы можем передать лекарство? Вот оно, в пакете. Шесть упаковок.
   – Ах, да! Это вы вовремя… – смущённо засуетился главврач и протянул пакет одной из медсестёр.
   – Мы можем навестить больную? – поинтересовался Виноградов.
   – Безусловно! Только придётся переодеться. У нас в боксах стерильно… Тонечка, покажите, пожалуйста, как пройти в третий номер. А я, простите, удаляюсь. Извините – дела…
   …В боксе действительно было тихо и стерильно. В мягком полумраке слабо попискивала и мигала медицинская аппаратура. Бледное и худенькое личико Тани, обрамлённое разметавшимися локонами волос, едва заметно выделялось на белой подушке. Рядом с девушкой стояла металлическая стойка с капельницей. Глаза у больной были закрыты.
   – Она уснула, – шёпотом пояснила медсестра, находившаяся в боксе. – Это хороший признак. Значит, боли отступили. Ей назначили пять инъекций в сутки. Того препарата, что вы привезли. Теперь, думаю, девочка пойдёт на поправку…
     Постояв у Таниной кровати ещё минут пять, Наталья и Борис вышли из бокса. Присели в коридоре на диван. Журналист украдкой покосился на часы.
   – Значит, так, Наташ, – приглушённо произнёс он. – У меня ещё есть немного времени. Предлагаю тебе подкрепиться. Здесь недалеко приличная кафешка. Наверняка с утра ничего не ела?
     Спутница молча кивнула.
   – Вот!.. А потом я отвезу тебя в своё логово. То есть, в квартиру. Поспишь там в тишине. А то уже с ног валишься… А я пока на работу съезжу. Займусь своими делами. К вечеру приеду. Часов в шесть… Так что… Пойдём потихоньку! Здесь нам пока делать нечего. Пусть Танечка выспится. Она слишком намаялась. Идём!..
     Наталья безропотно встала и, ни слова не говоря, пошла вслед за мужчиной…
   …Виноградов вернулся с работы в начале восьмого. Он приехал бы раньше, но по дороге заскочил в супермаркет. Накупил целый пакет продуктов. Поднявшись на свой восьмой этаж, журналист осторожно открыл входную дверь ключом, боясь потревожить отдыхающую гостью. Однако Наталья была уже на ногах. Осмотревшись, Борька присвистнул. В квартире – идеальный порядок. Чистенько, всё прибрано, из кухни пахнет чем-то вкусненьким и домашним.
   – Ну ты даёшь, Наташ! – улыбнулся мужчина и разделся в прихожей. – Вот что значит настоящая хозяйка! Молодец! Спасибо тебе от лица всего коллектива еженедельника.
   – Да брось ты! – сконфуженно опустила глаза Наташа. – Мой руки и проходи к столу.  Поешь. Я тут приготовила, что под руку подвернулось…
   – А я вот в магазине отоварился, – Борис занёс на кухню пакет с продуктами. – Выкладывай, хозяюшка! Ужинать вместе будем.
   – Извини, Борь, я уже перекусила. Если только чайку с тобой попью. Ты садись, ешь!..
     Во время вечерней трапезы Калачёва поведала земляку, что опять звонила в клинику. Что Татьяне сейчас стало немного лучше. Что она даже чуть-чуть покушала. И что ей, Наталье, надо бы снова навестить дочь, принести ей кое-какие гостинцы.
   – А ты где остановилась, Наташ? – поинтересовался Виноградов.
   – Ещё нигде. Не успела…
   – Так живи у меня! Зачем деньги тратить?.. Ты – в комнате, а я здесь – на кухне. Мне не привыкать. Тем более, что я почти весь день то на заданиях, то в редакции…
   – Ой, нет, Борь, прости! Не могу! – смутилась гостья. – Я знаю – ты мужчина порядочный, добрый, отзывчивый. Но… Мне неловко… у одинокого парня оставаться… Тут же сплетни по всей округе покатятся. А Колька у меня – мужик ревнивый. Замучает потом расспросами… Спасибо, но… Я в гостинице номер сниму…
     Допив чай, Борис поднялся из-за стола.
   – Хорошо, я всё понял. Поехали, Наташ. Подброшу тебя до больницы, а потом к отелю отвезу. Это рядом с клиникой. Недалеко…
     Корреспондент оделся и вынул из кармана бумажник. Достал несколько крупных купюр.
   – Вот, Наташ, возьми, пока не забыл. Это на гостиницу и на прочие расходы.
   – Спасибо, Борь, но… Не надо! – покраснела односельчанка. – У меня есть. Ты и так слишком много на нас потратил. Я сама…
   – Я знаю, что делаю! – решительно заявил мужчина. – Вам с Колькой деньги ещё ой как понадобятся. Танино здоровье восстанавливать. А у меня нет семьи. Детишек не нажил. Заботится мне не о ком. У матери приличная пенсия. Да и я в редакции неплохо зарабатываю… Поэтому – бери! Без разговоров!.. 
     Уже спускаясь в лифте, Борис вспомнил о визитках. Достал их из портмоне, протянул спутнице.
   – Держи, Наташ! Здесь все мои реквизиты. И домашний телефон, и рабочий, и мобильный. И даже адрес электронной почты. Это тебе, Танечке и Николаю. Звоните в любое время. Не стесняйтесь. Чем смогу – помогу…
   – Спасибо тебе, Борь! За всё! – женщина неловко чмокнула спутника в щёчку. – Мы с Николаем теперь в неоплатном долгу перед тобой. Ты нас просто спас. А Танюшку с того света вытащил. Мы никогда этого не забудем…
   – Перестань! – небрежно отмахнулся Виноградов. – Мы же земляки. К тому же и родственниками стали. Не забывай! Ты теперь – моя сестра. А Таня – племянница…
   …На следующий день ближе к обеду у Борьки призывно заверещал мобильный телефон. Наталья радостным голосом сообщила, что Танечка уже сидит на кровати и с аппетитом наворачивает больничный обед. Передаёт огромный привет своему спасителю. Главврач сказал, что если выздоровление пойдёт теми же темпами, то через пару недель Татьяну можно будет выписывать из клиники. Главное, чтобы нормализовались анализы и общие показатели. А потом надо будет непременно удалять никуда не годные миндалины. Но это уже – дело будущего…
     Борис с облегчением выдохнул и пожелал «племяннице» скорейшего выздоровления. Сказал, что искренне рад за Калачёвых. И напомнил, чтобы Наталья постоянно держала его в курсе всех больничных событий…   
   …Между тем незаметно прошмыгнули три недели. Однажды утром, когда Борис сидел на очередной планёрке, ему позвонила Наташа и сказала, что Таню выписывают.
   – Как, уже? Так быстро? А она в порядке? – поинтересовался он, выходя в коридор, чтобы не мешать сотрудникам.
   – Да, всё нормально! Просто чудесно! – энергично откликнулась женщина. – Анализы в норме. Выписные документы на руках. Танечка рвётся в университет, чтобы наверстать упущенное.
   – А вы на чём будете добираться до дома?
   – Сюда, в клинику, Николай приехал. На внедорожнике. С другом. Они нас и отвезут. Таню – в Кремнегорск. А меня – в Обухово… Спасибо тебе, Борис, ещё раз! Огромное!.. Низко кланяемся тебе!.. Всё! Больше говорить не могу. Мы уже садимся в машину. Всего тебе доброго, Борь! Созвонимся…
     Из трубки донеслись короткие гудки. Журналист нажал кнопку отбоя и поймал себя на мысли, что его почему-то заранее не предупредили о Танином отъезде. Николаю Калачёву сказали, а ему – нет. Видимо, сочли, что подобное не обязательно. Решили лишний раз не беспокоить. А он бы непременно купил два букета цветов – Наташе и Татьяне – и приехал бы проводить их, своих новых «родственников». Но… Они решили по-своему. Господь им судья. Главное – чтобы Танюшка окончательно выздоровела и благополучно закончила университет. Остальное – мелочи жизни…
   …Вечером, вернувшись с работы, усталый мужчина без аппетита поужинал и прилёг на диван. Прямо здесь, на кухне. Закрыв глаза, он начал проваливаться в дремотную сонливость, однако позывные нежданно пришедшей эсэмэски заставили его взять со стола мобильный телефон. Перед глазами замелькали строчки электронного текста:
     «Спасибо вам огромное, Борис Андреевич! За всё, что вы сделали для меня. Я уже в общаге. Хотела бы сказать вам много добрых слов. Но не по телефону. Надеюсь, ещё увидимся. Всего вам самого наилучшего! Ваша «племянница» Таня».
     Перечитав послание три раза, Борис грустно усмехнулся и хотел было отключить телефон. Но последние три цифры мобильного номера Татьяны почему-то смутили его. За долгие годы газетного ремесла у него выработалась прекрасная профессиональная память. Особенно на имена с отчествами и на номера телефонов. Где он мог видеть эти цифры? Именно последние – 039. Виноградов призадумался, но ни к какому выводу не пришёл. На этот раз память дала осечку.
     И лишь когда мужчина разложил кровать и улёгся спать, из глубин его подсознания всплыло раннее июльское утро и катер «Пионер». Именно тогда, когда он уезжал из деревни, кто-то позвонил на его номер и долго отмалчивался. А потом и вовсе вышел из зоны действия связи. Однако номерок тот Боря сохранил. На всякий случай. И занёс его в графу «Вызовы».
     Мужчина поднялся с кровати и включил свой мобильник. Заглянул в искомый раздел. Поисковая система добросовестно выдала прошлогодний вызов, датированный 27-ым июля. И номер, в котором все цифры выдали хозяина с потрохами. Точно такие же белели под сегодняшней эсэмэской. «Значит, это Танечка Калачёва? Она мне звонила в то раннее утро? – умозаключил Борис. – Но зачем? Да ещё в такое время? Почему отмолчалась? Хотела что-то сказать и передумала? Отчего тогда не позвонила позже? Странно!..»
     Журналист ещё долго ворочался на кровати, пытаясь найти ответы на поставленные вопросы. Но пришёл лишь к одному выводу – что утро вечера мудренее. В конце концов, ответчик нашёлся. И способен обо всём рассказать сам. Может быть. Когда-нибудь. Если захочет…