Вспоминай обо мне светло... гл. 6

                6

   …На письмо Таня ответила не сразу. Лишь через четыре дня. К тому же послание получилось каким-то скомканным и коротким. Будто девушка сочинила его наспех, без особого  желания и усердия. Борис прочёл эти строки не единожды, стараясь заглушить в себе лёгкую досаду и обиду. Из многолетнего житейского опыта он давно уже усвоил, что головокружительные душевные порывы нередко пресекаются неожиданно банальными и равнодушными поступками со стороны тех, кого ты ещё вчера боготворил. И наоборот. Ведь жизнь – штука непредсказуемая. Поэтому журналист успокоил себя тем, что его адресат слишком поглощён подготовкой к предстоящей защите диплома. Стало быть,  «племяннице» некогда корпеть над электронными письмами для «дяди Бори»…
     На очередной летучке главный редактор обозначил новые темы для ближайших номеров еженедельника. Среди них – традиционный обзор выпускных мероприятий в местных школах, вузах и техникумах. Следовало осветить не только результаты последних экзаменов, но и работы по приёму накатывающей волны абитуриентов. И тут Бориса внезапно осенило.
   – Пал Саныч, – подал он голос. – У меня есть одно предложение. Можно озвучить?
   – Излагай, – коротко ответил тот.
   – Мы вот по привычке всё по нашим учебным заведениям шарим. По челябинским. А в сорока километрах отсюда есть интересный городок – Кремнегорск. Там расположен старейший в нашей области пединститут. Некоторые из студентов этого вуза потом приезжают к нам, устраиваются в местные школы. Может, увязать весь этот процесс в одном очерке? Как выпускники из глубинки адаптируются к новым условиям на просторах промышленного мегаполиса? М-м?.. Полагаю, привлекательный может получиться материал.
   – Ну да. Если поработать над ним основательно, – отозвался главред. – С душой, а не ради красной строки и привлекательности. Девочки в коротких юбочках из провинции – ещё не главный козырь репортажа… Здесь важно знать, с какой целью молоденькие училки стремятся попасть в челябинские школы. Чтобы детишек по новым методикам обучать или повыгоднее выскочить замуж?
     Корреспонденты сдержанно похихикали. Пал Саныч из-под очков взглянул на Виноградова.
   – Я так понимаю, Борис, что ты сам готов взяться за этот очерк? 
   – Могу и я. Запросто! Что называется, сам напросился…
   – На какую неделю ставить? – редактор уткнулся в расписание номеров газеты.
       Борис провёл ладонью по подбородку, лихорадочно соображая, что ответить. Ведь защита дипломов в Кремнегорском «педе» начнётся не раньше середины июня. Стало быть, статья или очерк нарисуются в еженедельнике где-то к концу этого месяца. Или даже в начале июля.
     Журналист изложил свои соображения.
   – Ну ладно, – поморщился Пал Саныч. – Поставим на обозримую перспективу. А пока нам надо май и две недели июня закрыть…
     Как только планёрка закончилась, Виноградов ушёл в свою комнату и, немного подумав, позвонил по мобильному Татьяне.
   – Да-а? – бодро откликнулась девушка.
   – Привет, Танюш! Это землячок твой. По имени Боря.
   – А, Борис! Приве-ет! – голос у студентки чуть дрогнул. – Как дела?
   – Да вот. Есть приятная новость. Я получил задание посетить вашу альма матер. Буду освещать проблемы и достижения Кремнегорского пединститута. Так что… Достаточно скоро можем увидеться…
   – Ой! Как неожиданно! – то ли растерялась, то ли обрадовалась собеседница. – А… когда ты приедешь?
   – Планировал попасть на защиту дипломов. Это возможно?
     В трубке несколько секунд висела гнетущая тишина. Наконец Татьяна ответила.
   – Я, честно говоря, не знаю. Тебе надо с руководством договариваться. Но… – девушка порывисто вздохнула. – Извини, Борис. Лично мне… Мне бы не хотелось видеть тебя, как журналиста, во время защиты. Ощущать, что ты присутствуешь в зале…
   – Почему? – неприятно дёрнулось сердце у мужчины.
   – Неужели не понимаешь? – недовольно понизила голос Калачёва. – Да я тогда точно двух слов не свяжу! Переволнуюсь. Начну лепетать какую-нибудь несуразицу. Как первоклашка. В итоге получу позорный тройбан. И кому это надо? Четыре с половиной курса – коту под хвост… Поэтому… Я тебя умоляю, Борь! На мою защиту не приходи. Пожалуйста! Я не смогу сосредоточиться…
   – Вот как? – разочарованно хмыкнул представитель прессы, виновато сопя носом. – Может… Мне тогда отказаться от задания? Пока не поздно?
     На другом конце связи опять затихли.
   – Алё? Таня?! Ты меня слышишь? – нетерпеливо бросил Виноградов. – Эй! Отзовись!..
   – Да-да! Я здесь!.. Просто задумалась. Подбираю в уме варианты.
   – Какие? – не понял собеседник.
   – Ты знаешь… Попробуй связаться с нашим деканатом. Двадцатого июня у нас в институте состоится торжественное вручением дипломов. Всем выпускникам. Думаю, что на это мероприятие тебя пропустят. Вот тогда и пообщаешься со всеми, кто тебя интересует. Получится неплохой репортаж. Настроение у людей будет совсем другое. Согласен?
     Поразмыслив несколько секунд, Борис ответил:
   – Ну… В принципе, тоже вариант… Значит, двадцатого?
   – Да. Это будет пятница. Сейчас продиктую тебе телефон деканата…
     Студентка пошуршала бумажками и, успокоенно кашлянув, произнесла:
   – Записывай, Борис…
   – Угу…
     Обговорив мелкие детали, собеседники вежливо «откланялись». Однако после этого диалога у Виноградова ещё долго скреблась на душе приличная «стая бездомных котов». Почему? Он и сам не знал. Но репортёрский «запал» перед поездкой в Кремнегорск у него явно поугас. Без видимых причин…
   …В актовом зале педагогического института все окна были открыты настежь. По празднично украшенному помещению шнырял лёгкий летний ветерок. Играла музыка, молодые девушки и парни, улыбаясь, заполняли свободные места. А Борис, угнездившись на последнем ряду, без особого участия созерцал всю эту суматоху и уже в который раз корил себя за необоснованную спешку в выборе объекта для будущего очерка.
     Во-первых, ещё вчера они с Татьяной договорились по телефону, что она встретит его в холле первого корпуса в 12-00. Виноградов, припарковав свой «Рено» на стоянке у института, вошёл в это здание в 11-50. Прошло двадцать минут, но Калачёва так и не появилась. Пришлось самому рыскать по этажам и аудиториям, чтобы взять интервью у некоторых должностных лиц. Благо, служебное удостоверение и билет Союза журналистов были при нём. Во-вторых, одна из преподавательниц вуза довольно бестактно дала понять, что здесь, в Кремнегорске, еженедельник «Трамвай 27» практически никто не читает и он «как-то не котируется у интеллигенции города». В-третьих, Таня заметила его, Бориса, лишь у входа в актовый зал. Как ни в чём не бывало она на секунду притормозила у колонны, где он стоял, и, наспех поздоровавшись и не извинившись, бросила на ходу:
   – Привет!  Увидимся после торжественной части.
     После чего благополучно исчезла со сверстницами в толпе выпускников. «Может, надо было цветы купить? – обескуражено подумал в тот момент журналист. – Ведь праздник у девчонки. А я как-то не догадался… Впрочем, букет – дело поправимое. Ещё не вечер. Зачем же так динамить? Чересчур как-то холодно и демонстративно...»
     Как бы там ни было, Виноградов, повздыхав, достал из портфеля редакционный фотоаппарат и, дождавшись начала церемонии вручения дипломов, незаметно подошёл ближе к сцене. Поймав в кадр самых симпатичных выпускниц, сделал несколько снимков. На одном из них запечатлелась и Танечка Калачёва, его землячка…
   … После витиеватых напутственных слов и слёзных прощаний бывшие студенты и их родственники стали медленно «вытекать» из душноватой «колбы» актового зала. Борис вышел одним из первых и, поставив портфель на коридорный подоконник, остановился в ожидании обещанного «рандеву». Вскоре показалась и Таня. Счастливо улыбаясь и придерживая в руке заветный диплом, она отделилась от стайки подружек и приблизилась к Виноградову.
   – Вот! – протянула она земляку синюю «корочку». – Защитилась на «отлично»! Можешь полюбопытствовать.
   – Поздравляю, Танюш! – мужчина наигранно «натянул» на лицо некое подобие улыбки и для вежливости полистал свеженький документ. – Молодец! Теперь ты – дипломированный специалист. С законной «вышкой». Ещё раз мои самые наилучшие пожелания!..
   – Спасибо! – сдержанно отозвалась собеседница и, порозовев от волнения, потупила глаза, не зная, что сказать дальше.
     Журналист, невольно залюбовавшись неотразимой свежестью молоденькой визави, неожиданно для самого себя предложил:
   – Полагаю, это событие следует отметить. Может, посидим в каком-нибудь кафе? Я на машине. Командуй, штурман! Отвезу, куда душа пожелает…
   – Ой, Борис, прости! Не получится, – ещё сильнее зарделась девушка. – Я… сейчас… не смогу… Нам с девчонками ещё в канцелярию надо зайти. Получить кое-какие документы. А потом… Переоденемся и… в ресторан… Там намечен прощальный ужин с преподавателями. Так что… Извини! Я бы пригласила тебя с собой, но… В ресторане будут только выпускники и сотрудники вуза. Без всяких родственников и знакомых. Так договорились…
     В этот момент из-за ближайшей колонны показалась пожилая женщина в кружевном жабо и, озабоченно оглядевшись по сторонам, приметила знакомую выпускницу.
   – Таня-я! – скрипуче произнесла она. – Фотографироваться! Быстро! В седьмую аудиторию…
     Калачёва встрепенулась и, облегчённо выдохнув, с готовностью откликнулась:
   – Иду, Вера Фёдоровна!
     Обернувшись к земляку, извиняюще добавила:
   – Ну, всё! Я побежала. Зовут!.. Спасибо, Борис, за визит. Надеюсь, ещё увидимся. Теперь уже в деревне. Через неделю буду там. Приезжай!.. Всего доброго! Пока!.. Позвони, когда выйдет статья…
   – Ладно! – отрешённо кивнул корреспондент и, проводив взглядом убегающую Танечку, забрал портфель с подоконника и неторопливо потянулся к выходу…
   …Вырулив на загородное шоссе, Виноградов привычно посмотрел в зеркало заднего обзора и, тяжело вздохнув, мысленно обратился к самому себе: «Нет, а чего ты, собственно, хотел? Мечтал снова увидеться с обворожительной «русалкой»? Ну так увиделся! Что ещё надо?.. Теперь кати в свою берлогу и корпи над очередным материалом. Вот твой удел! А то – ишь ты! Нафантазировал себе. Слишком уж ты, мужик, расчувствовался после той встречи. Девятого мая… А жизнь, она посуровее будет. Это не свиданки при луне. И даже не томные поцелуи на рассвете. И вообще… Кто сказал, что Таня – твоя избранница? Что в ближайшем будущем у вас непременно замутятся серьёзные отношения?.. Сам видел – выпускники готовятся к самостоятельной жизни. Хотят напоследок оторваться в кабаке. По полной. Поэтому ни родители, ни прочая родня уже не нужны. У молодёжи – свой праздник. А ты его, дядя, отгулял. Давным-давно. Так что… Фигачь в свой Челябинск и утрись. Чем сможешь. И как можешь. А о Калачёвой лучше не вспоминай. Дохлый номер! Не твоя эта пассия. Ничего дельного у вас не получится. Кроме напрасно подорванных нервов и переживаний…»
     Вернувшись в родной город, Борис в редакцию не поехал. И за очерк садиться не стал. Войдя в квартиру, он переоделся и достал из холодильника начатую бутылку коньяка. Мысленно послав всех подальше, уединился на кухне и просидел там до самого вечера. Даже покурил на балконе, чего не делал уже много лет…