Вспоминай обо мне светло... гл. 7

                7

     Очерк о будущих учителях занял целую полосу. Там же разместились три цветные фотографии. На одной из них – счастливая Таня Калачёва, которой ректор института вручает вузовский диплом. Борис уже несколько раз звонил девушке, чтобы сообщить ей о вышедшей в еженедельнике статье. Но землячка на контакт не выходила. И по электронной почте на послания не отвечала. Видимо, уехала к родителям в Обухово, где современные виды связи были «вне зоны доступа».
     Сам Виноградов посетить родную деревню не торопился. Какие-то необъяснимые предубеждения не позволяли ему выехать из города. Скорее всего, это было уязвлённое мужское самолюбие. Журналист, безусловно, рассчитывал на взаимное внимание со стороны юной особы. Надеялся, что она по достоинству оценит его благородный порыв относительно идеи осветить некоторые грани жизнедеятельности её вуза. Ведь он ехал туда не ради газетного репортажа, а прежде всего с целью увидеться с ней, с Танечкой-выпускницей. Однако ожидаемой благодарности (и ответных чувств) со стороны Калачёвой корреспондент так и не дождался. Тогда зачем мчаться в Обухово, если к тебе относятся, мягко говоря, равнодушно?..
   …Во второй половине июля Борис обнаружил в подъездном почтовом ящике обыкновенное письмо в конверте. От матери. Пожилая женщина волновалась, отчего её сын так долго не приезжает к ней? Может, с ним стряслась какая-то беда? Ведь раньше в это время он уже был в деревне. А у неё в огороде и малина, и крыжовник, и смородина, и вишня давно уж  поспели. Ягоды даже начали осыпаться. А сынок всё не показывается, не едет…
     Расчувствовавшись, мужчина мысленно обругал себя за бессердечие и чёрствость души, поняв, что на свете существуют не только будущие училки. Его с нетерпением ждёт родная мама! Она, наверное, уже все глаза проглядела, каждый вечер всматриваясь в жидкую цепочку пассажиров, бредущих от реки с катера «Пионер». А сыночка среди них всё нет и нет… «Ох, какая же я скотина! – виновато покачал головой журналист, дважды перечитав письмо. – Завтра же беру на работе отпуск на две недели. На этот раз поеду в Обухово на машине. Чтобы побольше гостинцев привезти матери и быстрее до неё добраться. И плевать я хотел на разных там студенточек! У них – своя жизнь, а у меня – своя…»
     Уже перед самым отъездом Виноградову позвонили из городской типографии и сообщили, что тираж его новой, третьей по счёту, книги полностью вышел из печати. «Очень кстати! – обрадовался журналист. – Прихвачу с собой не только экземпляры еженедельника, но и свеженькие образцы сборника рассказов. Пусть мама порадуется…»
   …Зинаида Павловна действительно засияла от счастья, когда её младший сын подрулил к родному дому на собственной машине.
   – Ну наконец-то! Приехал, Боренька! – кинулась она навстречу. – У тебя всё в порядке, сынок?
   – Да, мамуль! Не беспокойся. Всё отлично! – обнял и расцеловал её Борис, покинув салон авто. – Принимай подарки! Неси в избу. Сейчас пировать будем.
   – Ой, как хорошо! Ну, слава Богу! – засеменила вперёд пенсионерка. – А то уж я переживать начала. Не случилось ли чего?.. Серёжа-то ещё в июне отдыхать приезжал. Со всей семьёй. Я тебе в письме отписала.
   – Да-да… В курсе…
   – Ну, а теперь и с тобой встретились. Правильно, что на машине приехал. У нас дорогу весной отремонтировали. Сейчас можно до самой деревни докатить…
   – Угу…
     Перебрасываясь незначительными фразами, мать и сын вошли в избу. Борис с жадностью вдохнул знакомый с детства запах родных стен. От нахлынувших воспоминаний и приятных эмоций у него перехватило дыхание, а на глазах неожиданно выступили две скупые мужские слезинки. Незаметно смахнув их, Виноградов отнёс пакеты с гостинцами на кухню и осмотрелся. В доме всё было по-старому, никаких особых новшеств и перемен. Вот только у мамы морщинок на лице заметно прибавилось. Но выглядела она ещё браво. На древнюю старушенцию совсем не тянула…
     Зинаида Павловна за ужином не умолкала. «Бесспорный признак одинокого человека, – отметил про себя сын. – Оно и понятно. Мы там, в городе, каждый день видим смену декораций. А мамуля? Круглый год – только дом, печка, скотина, огород, колодец… И так практически всю жизнь. Надо бы ей путёвку в какой-нибудь санаторий достать. Да разве она отсюда уедет? Не-ет. Ни под каким видом!..»
     Слушая последние новости местного «сарафанного радио», Борис деликатно помалкивал и умышленно не заводил разговор о Калачёвых. Хотя его давно подмывало показать маме статью с фотографией выпускницы Танечки. Наконец, словно прочитав мысли сына, пожилая женщина сама повела разговор о соседях.
   – Ой, я ж совсем забыла! – встрепенулась она. – Мне тут Наталья всё обсказала. Как ты зимой помог ей в Челябинске. И вылечил Танюшку. Какой же ты молодец, Боренька! Уж как я рада была за тебя! Что не оставил земляков на произвол судьбы. Тут тобой вся деревня стала гордиться! До самого лета только и разговоров о твоём… как это?.. благородстве… Умница! Дал повод матери погордиться за сына…
   – Да ладно! – скромно отмахнулся журналист. – Подумаешь! Невелика заслуга… Ты лучше посмотри, что я привёз. – Борис достал из дорожной сумки газеты и книги. – Вот это – мой новый сборник рассказов. Житейские истории. А это – очерк об институте, где училась Татьяна Калачёва. Здесь и фотография её есть. Вот! Видишь? Узнала?
     Зинаида Павловна нацепила на нос очки и внимательно посмотрела на снимок.
   – Ну надо же! И впрямь Танюшка! Просто красавица! – обрадованно улыбнулась она. – Это ты снимал, Борь?
   – Не только снимал, но и всю статью написал. От начала до конца.
   – Эва как!.. Ла-адненько. Надо будет почитать… А как ты… в Кремнегорске-то оказался?
   – Получил задание от редактора. Чтоб написал очерк о современных выпускниках. Вот и съездил…
     Хозяйка сняла очки и, проморгавшись, пристально взглянула в глаза сыну. 
   – Борь! А ты сам вызвался туда ехать? Наверно, захотел Таньку увидеть? Землячку свою. Да?.. Или… Проста так совпало?..
   – Мам! Я же объяснил, – засмущался Виноградов. – В редакции приняли решение. Опубликовать материал про этот пединститут. Я и поехал… А что? Есть какие-то претензии?
   – Да так… – пожала плечами пенсионерка. – Это ваше дело, молодое. Мне-то что?.. Только… У нас тут бабы шушукаются. Мол, Борька и Танька, похоже, снюхались. Переписываться начали. Может, уже и встречаются. А я и не знаю ничего. Ты мне не рассказываешь. Гм… Это так? Вы с Татьяной дружите?..
     Журналист от удивления только руками развёл и грустно усмехнулся.
   – Да-а… Вот она – деревня! – иронично фыркнул он. – Стоило помочь людям, как уже все вокруг засплетничали. Виноградов и Калачёва встречаются!.. Похоже, это Наталья воду здесь мутит? Зачем же так… перевирать?
   – Тык… А мне почём знать? – Зинаида Павловна от волнения чуть не сбросила чашку на пол. – Как грится, за что купила, за то и продаю. Ты не обижайся, сынок! Моё дело – сторона. Сами во всём разбирайтесь…
   – Господи! В чём разбираться-то? – всплеснул руками мужчина, повысив голос. – Ты так говоришь, будто Калачёва беременна от меня, а я, паразит, не хочу жениться…
   – Не знаю… – покачала головой мать. – Я про то не ведаю…
   – Ну так знай! – разгорячился сынок. – Никаких отношений с Татьяной у меня не было и нет. Честно говорю!.. Да, немного переписывались по электронной почте. А девятого мая они с Натальей заходили ко мне в гости. Кстати, спасибо за подарки!.. А в июне увиделись с Таней в институте. Перекинулись тремя словами. Вот и всё! И все наши отношения!.. А вы… Напридумывали тут… Готовы нас уже в загс отправить. Не смешите, ради Бога! Даже стыдно говорить…
     Пожилая женщина отхлебнула из блюдца чаю и миролюбиво заметила:
   – Да ты не кипятись, сынок! Тебя никто и ни в чём не обвиняет. Молодец, что помог Калачёвым. Вот и весь сказ!.. А в остальном – сами решайте. Я тебе не советчик. У вас у самих у всех – высшее образование. Чай, не глупые…
   – Фу ты! – чертыхнулся собеседник. – Опять – двадцать пять. Ну ладно. О чём ещё  толковать?.. Спасибо, мам, за ужин. Пойду прилягу. Устал с дороги.
   – Давай, Боренька! Ложись! А я потихоньку приберусь тут… Ты зла на меня не держи. Может, чего и не понимаю?!.. Глупая я у тебя. Старая стала. Только вот… Каждая мать хочет своему ребёнку счастья. И я хочу. Чтоб у тебя всё было хорошо. Как у людей…
     Зинаида Павловна продолжала что-то потихоньку бубнить, но сын её уже не слышал. Мгновенно отключился на своей кровати…
   …Утром, как всегда, Борис собрался на рыбалку. Приготовив все необходимые снасти, он незаметно, огородами, ушёл к реке. К своему заветному местечку. По дороге поймал себя на мысли, что вчера вечером никто из деревенских не заглянул на их приветливый домашний огонёк. В том числе и Татьяна. А он в глубине души ждал её появления. Даже машину припарковал у палисадника, а не в глубине двора. Чтобы сельчане видели – в Обухово приехал к матери сын Борис. Впрочем… Каждый живёт по своему усмотрению. Подчиняясь своим, а не нашим желаниям. Как говорится, мы предполагаем, а Бог располагает…
     Надёргав несколько мелких рыбёшек, Виноградов прошёлся по заповедным местам около Студицы и сделал серию пейзажных снимков цифровым фотиком, который прихватил с собой. Об этом его всегда просил фотокор Славик Нестеров, провожая коллегу в отпуск. Журналист и сам прекрасно понимал, насколько важны любые кадры в личном «фотошопе». Поэтому при случае с удовольствием пополнял коллекцию Славика…
     Вернувшись домой, Борис передал скудный улов матери. «Для кошки», – пояснил он. Однако родительницу окушки и плотвички совсем не заинтересовали. Поправив концы полинявшего платка, она, кашлянув, сообщила:
   – Тут это… Наталья Калачёва забегала. Привет тебе передала. Сказала, чтобы в гости к ним приходил. Вечером… Они будут рады…
   – Интересно, а кто это – «они»? – усмехнувшись, съязвил сын.
     Зинаида Павловна без труда догадалась, кого имел в виду Боря. Понимающе кивнув, она спокойно ответила:
   – Не переживай! Таньки там не будет. Она улетела отдыхать. В Сочи. Три дня назад…
   – Вот оно как? – невольно вырвалось у Виноградова. – Ну и… Флаг ей в руки! Счастливого отдыха! Спасибо, что предупредила.
     Несмотря на бравурный тон сына, мать поняла, что эта новость неприятно скребанула его по сердцу. Тут уж ни к какой гадалке ходить не надо. И постаралась смягчить удар:
   – Ты, сынок, не ерепенься. Ведь люди к тебе с открытой душой. Уважь соседей! Сходи! А то скажут – совсем зазнался. Знаться не хочет… А заодно и газетки им с книжками отнеси. Сделай подарочек. Они только порадуются. За дочку свою…
   – Ага! А потом тебе те же деревенские кумушки новые сплетни принесут. Мол, сынок твой, Павловна, в гостях у Калачёвых был. Знать, не зря он туда дорожку торит. Видно, и впрямь они с Танькой хороводятся. Так что – готовься к свадьбе, мать!..
   – Ну и что? – беззлобно усмехнулась пожилая женщина. – Свадьба – дело хорошее. Это не развод с дележом имущества. Лишь бы лад в семье был. И детишки крепенькие. Тем более – Татьяна выучилась, диплом получила. Скоро работать станет. Самое время и о замужестве подумать…
   – Да что вы в самом деле! – начал закипать Виноградов. – Я с ней ни разу даже в кино не сходил. Ни одного цветочка не подарил. По паркам не гулял. А вы… Уже о какой-то свадьбе языки точите. Хоть бы повод для этого был! Сплошное пустобрёшество!..
   – Ничего-ничего… – многозначительно изрекла пенсионерка. – У Бога всё припасено. И мир, и война. Не нам судить!.. А в гости всё-таки сходи, Борь. Хотя бы ради меня. Ты уедешь, а мне здесь с людьми жить. С соседями и земляками…
     Ничего не ответив, сын ушёл в свою комнату и, завалившись на старый диван, задумчиво уставился в потолок.