Вспоминай обо мне светло... гл. 8

                8

     К Калачёвым Борис всё-таки сходил. Но без особого энтузиазма. Перешагнув порог их дома, первым он увидел Николая. Тот сидел на табуретке около открытого окна и, держа в зубах дымящуюся сигарету, подтягивал спицы на велосипедном колесе.
   – Добрый вечер! – вежливо поздоровался журналист, вытирая ноги о домотканый коврик.
   – О-о! Борька! Привет! – поднял на него глаза хозяин. – Проходи-проходи! Давно не виделись…
     Встав и пожав руку визитёру, Николай высунулся в окно и крикнул:
   – Натаха! Бросай огород! У нас гости. Накрывай на стол!
   – Да нет, не надо! Перестаньте! – засмущался Виноградов. – Я всего лишь на минуту. Вот, зашёл газетку вам передать. И книжку. Очередную…               
     В дверях показалась Наталья. В футболке и трико.
   – Ой, здравствуй, Борис! – обрадовалась она. – С приездом!.. Извини, сейчас только руки вымою…
     Хозяйка загремела на кухне рукомойником, а её супруг, отложив колесо, прошмыгнул за перегородку и о чём-то зашептал ей на ухо. «Да ладно тебе! – шёпотом огрызнулась та. – И одной хватит! Завтра с утра на работу…»
     Сообразив, о чём идёт речь, Борис громко кашлянул и ещё раз повторил:
   – Соседи-и! Попрошу не беспокоиться! Ничего затевать не надо. Я всего лишь на секунду забежал. Свежую прессу передать и новую книгу. Вот, кладу вам на стол…
     Из-за цветастой занавески вышла Наталья.
   – Может, подождёшь, Борь? – из вежливости произнесла она, вытирая руки полотенцем. – Сейчас ужинать будем. Посиди с нами! Я быстро приготовлю. А Колька пока в магазин сбегает…
   – Спасибо, но… Я абсолютно не голоден, – покачал головой Виноградов. – Давайте как-нибудь в следующий раз. Не хочу отрывать вас от домашних дел. Извините! Я пойду…
   – Ой, подожди, Борис! Я сейчас! – вспомнила о чём-то хозяйка и, метнувшись в соседнюю комнату, вынесла в руках парфюмерную коробку и запечатанный конверт. Протянула их гостю. – Это тебе! Таня просила передать. Она надеялась, что увидит тебя, но… Так и не дождалась. Мы с Николаем решили подарок ей преподнести. В честь окончания института. Накопили денег на поездку к морю. Вот она с подружкой и улетела. В Сочи… Медики очень рекомендовали ей хорошенько прогреться на югах. После болезни и операции это просто необходимо. Мы с Колей и постарались для дочурки… Через пару недель прилетит обратно…
   – Молодцы! Правильно придумали, – кивнул журналист. – Море, солнце, витамины. Отличный отдых!.. Ну… Я побежал. Передайте привет Татьяне. Спасибо ей за презенты. Надеюсь, ещё увидимся. Пока!
   – Счастливо, Борь! – с облегчением выдохнула Наталья и проводила мужчину до порога.
     Николай гордо отмолчался, даже не выглянув из-за кухонной перегородки. Видимо, оскорбился на то, что визитёр не согласился «раздавить» с ним бутылочку белой. По-приятельски и по-соседски…
   …Не заходя домой, Виноградов неторопливо побрёл к реке. Поудобнее устроившись на берегу предзакатной Студицы, он внимательно рассмотрел чёрную картонную коробочку, подаренную Таней. Это была туалетная вода для мужчин. Made in France. Аккуратно распечатав упаковку, журналист с вожделением принюхался к продолговатому флакону. Осторожно брызнул на внешнюю сторону ладони. Запах ему понравился. Даже очень! Что ни говори, а «заграница» в парфюме толк понимает.
     Дошла очередь и до бумажного конверта. Надорвав его сбоку, Борис выудил на свет божий красочную открытку-раскладушку. На её лицевой стороне большими золотыми буквами было выведено: «Настоящему мужчине». «Ух ты! – обрадованно шмыгнул носом растерявшийся адресат. – Как круто!» На развороте открытки разместились незатейливые типографские стишочки, которые тоже приятно пощекотали самолюбие представителя прессы. А далее рукой Татьяны были приписаны несколько слов благодарности в адрес «самого лучшего на земле наставника, учителя, покровителя и благородного спасителя». От волнения у Бориса и в самом деле «в зобу дыханье спёрло». Горделиво распрямив плечи, он пришёл в полный восторг от написанного и, счастливо улыбаясь, ещё несколько раз перечитал это чудесное послание.
     «Значит, помнит обо мне Танюшка?! Не забыла?!– захлёбываясь от накативших эмоций, мысленно подытожил журналист. – Спасибо тебе, добрая душа! Я очень рад, что ещё что-то значу в твоей жизни. А вообще… Очень странные получаются у нас отношения. Как на качелях. Когда я пытаюсь вытравить из сердца эту обаятельную девушку и прихожу к выводу, что у нас абсолютные разные пути-дороги, судьба вдруг посылает мне от неё благосклонные знаки внимания. И я, как мотылёк, лечу на призывные маячки этой молоденькой особы. Но, как правило, тут же обжигаю свои нетерпеливые  крылышки о «лампочку» её равнодушия и невнимания. А когда отползаю в нору, чтобы зализать раны, привлекательные маячки снова начинают посылать мне обнадёживающие  сигналы. Вот ведь какая штука – жизнь. Даже разменяв пятый десяток, порой начинаешь вести себя, будто ребёнок. И зачастую теряешься, не в силах отличить ложь от истины…»
     Виноградов перешагнул порог родной избы, когда на небе таинственно замигали первые звёздочки. Мать уже спала. Тихонько удалившись в свою комнату, мужчина разобрал постель и, сунув под подушку коробку с открыткой, мечтательно закрыл глаза. «Завтра же сгоняю в районный центр, в Нелидовск, – решил он. – Попробую дозвониться до Татьяны и поблагодарить её за то, что не забывает своего «дядю Борю». А заодно отошлю в редакцию пейзажные снимки для Славика. По электронке. Надеюсь, там, в Нелидовске, мобильная связь и интернет работают более исправно, чем в Обухове… Спасибо, Господи, за сегодняшний чудесный вечер! Нежданно-негаданно обрёл такой праздник для души!.. А с Калачёвыми мы ещё посидим за общим столом. Непременно! Просто им надо научиться совмещать слова и поступки. Как говорится, сказал – сделал. А то позвали в гости, а сами благополучно забыли об этом. Ну ничего. На первый раз прощаю…»
   …В Нелидовске Борис припарковал свой «Рено» у третьего городского отделения «Почты России». Заплатив положенную сумму по тарифу, журналист подсел к одному из компьютеров, вставил флэшку и зашёл в Интернет. Набрав электронный адрес редакции, сбросил два десятка кадров, адресованных фотокору. Передал привет Пал Санычу. С облегчением выдохнув, мужчина выключил компьютер и достал из кармана мобильный телефон. Отошёл к окну, чтобы не мешать посетителям почты. Бросил рассеянный взгляд на улицу, где в доме напротив сидела на летней веранде кафе компания из четырёх человек. Двое парней и две смазливые девицы в шортах. И в этот момент…
     Нет, ему не почудилось! Он даже потряс головой и протёр глаза. Но одна из девушек, на которую он обратил внимание, никуда не исчезла. Она по-прежнему беззаботно улыбалась сидящему рядом юноше и была как две капли воды похожа на… Танечку Калачёву. «Бо-оже! Какое удивительное сходство! – подумал поначалу корреспондент, всматриваясь в молодые лица. – Встречаются же на земле такие двойники!.. Или… Я ошибаюсь? Может, это и впрямь Таня? Но… Она же отдыхает в Сочи?! С подружкой. А может… отдыхает… именно здесь? В Нелидовске?.. С той же подружкой и с молодыми людьми?.. Фу, абсурд какой-то!..»
     Почувствовав под сердцем неприятно давящий комок, Виноградов несколько секунд лихорадочно соображал – звонить ему Калачёвой или нет? Наконец он решился. Отошёл на несколько шагов от окна и присел за свободный столик, продолжая держать в поле зрения пресловутую компашку. Набрал заветный номер. В трубке послышались длинные гудки. Молодая особа, похожая на Таню, встрепенулась и, открыв свою сумочку, достала из неё мобильник. Не глядя на дисплей, она нажала на кнопку и поднесла аппарат к уху.
   – Да-а? – разлился по динамикам знакомый голосок.
   – Привет, Танюш! Это Боря! – с трудом выдавил из себя журналист.
   – А-а! Добрый день! – слегка смутилась собеседница.
     Виноградов увидел, как девушка встала из-за стола и отошла в сторону.
   – Извини, Борис! Мы тут с Инной в кафе забежали. Здесь довольно шумно…
     В трубке действительно послышалась какая-то мелодия, которая потом немного затихла.   
   – Ну как отдыхается? – спросил мужчина, стараясь держать себя в руках. – Какая погода в Сочи? Море тёплое?
   – Да-да, всё замечательно! – откликнулась собеседница. – Ты был в Обухове? Тебе мой подарок передали?
   – Да, Танюш! Всё передали. Поэтому и звоню. Чтобы поблагодарить тебя. Спасибо огромное! Я был очень тронут… Ты когда вернёшься в деревню?
   – Через двенадцать дней. А может, и чуть позже. Мы здесь дикарями отдыхаем. Однушку снимаем. Поэтому ни от кого не зависим.
   – Ну ладно, Тань! Не буду тебе мешать! – начал закругляться журналист, внимательно следя за поведением «визави». – Ещё раз огромное спасибо за парфюм и открытку! Я тебе тоже кое-что оставил. В подарок. Газету и новую книгу…
   – Ой, что-то плохо слышно! – растерянно произнесла девица, заметив, что «компаньоны» встали из-за стола, собираясь покинуть кафе.
   – Всего доброго! – крикнул в трубку Борис, окончательно оценив обстановку и нажав на кнопку «отбой».
     Теперь он уже не сомневался, что с ним беседовала именно Калачёва. Через окно журналист увидел, как она присоединилась к компании, которая села в салатовый «Опель» и отбыла в неизвестном направлении. Сказать, что Виноградов был ошеломлён увиденным – значит, ничего не сказать. Его до глубины души потрясла эта внезапная встреча с землячкой, после которой он ещё минут двадцать не мог прийти в себя.
     «Вот это я понима-аю! – мысленно изрёк корреспондент, выходя из здания почты. – Ничего себе сюрпризик! И как теперь на него реагировать?.. Сделать вид, что ничего не видел? Никому ничего не говорить?.. С одной стороны – лично для меня всё предельно ясно. Ни о каких отношениях с этой наглой и распущенной девкой уже не может быть речи. Пусть встречается со своим мальчиком. Совет им да любовь! Хорошо, что всё так внезапно разрешилось. Оно и к лучшему. Как говорится – с плеч долой, из сердца вон… А вдруг у Таньки какие-то проблемы? Может, они с подружкой попали в сексуальное рабство? И надо бить во все колокола?.. Да нет, вроде не похоже. Просто загуляли девочки, вырвавшись из домашнего гнезда и получив на руки приличные родительские денежки. По молодости такое случается. Редко, но бывает. Что называется – издержки современного общества и семейного воспитания. Впрочем… Какое мне теперь дело до всего этого? Пусть Николай с Натальей репы чешут. И всё же… Этим глупым выпускницам ведь недолго и до беды… Нарвутся на маньяков-рецидивистов и жизни лишатся. Запросто! А я потом всю жизнь проклинать себя буду за то, что смолчал и «сделал вид на море»… Нет, надо что-то придумать!..»
     Уже по дороге в Обухово Борис решил, что ему непременно следует поговорить с Николаем Калачёвым. По-мужски. И рассказать обо всём увиденном в районном центре. А там – пусть сам решает, как поступить с драгоценной доченькой…