Анино счастье. Глава 9. Длинный день

К началу произведения – http://www.proza.ru/2016/06/21/1157
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
К предыдущей главе – http://www.proza.ru/2016/06/29/1455



Вечером приехала Семёновна. Барина спровадили в свой кабинет.
Я, усталая, придя в свою комнатку, закрылась, помолилась. Легла в свою кроватку, хотела подумать о маме. Но увидев в своих мыслях смутно её лицо, стала быстро проваливаться в сон.
Утром будят. Глашка.

–  Вставай, соня. Нечто спать собралась до вторых петухов. Я уж намаялась, давай ка по быстренькому.
–  Сейчас.
Ушла.
В теле истома и что то урчит под рёбрами. Потянулась. «Светло уже. Хм. Поспала бы ещё.»

 Быстро оделась, вышла на улицу. Солнце ещё неяркое и блёклое светило на прохладные капли росы, поблескивающие на травинках. Пошла по двору к нужнику, специально сойдя с тропинки. По травке. Оглянулась –   сзади след из травинок со сбитой росой. Зябко. Прохладно. Поёжилась.
Всё утро возились на кухне. Очищали, мяли, резали. Пекли, варили. Завтрак, обед и ужин –   сразу же. Тут же что то ели. Пили чай. Из коридора крик,–  Аня. Аня! Поди сюда.
–  Василиса тебя зовёт.
Побежала.

–  Да барышня!
Василиса в исподнем.–  Помоги ка одеться.
Стала помогать. Василиса и сама бы могла. Видно что то ей нравится в том, что я ей помогаю.
–  А ты что не в моём платье?
–  Так на кухне я. Измарается.
–  Там что у вас –   фартуков нет?
–   Есть, да мало ли?
–   И что? В этом будешь ходить? Я же тебе сказала –   носи!
–   Хорошо, барыщня.

–   Хорошо. Иди быстро переоденься, потом волосы мне будешь делать.
Побежала. Во дворе крестьяне. Пришли зачем то.
–   Барин то дома?
–   Не знаю. Не видела ещё. Вроде здесь.
Забежала. Переоделась и назад.
–   Скажи, что с Дворовок мол ждут.
–   Так я что? Зайдите сами, спросите, дяденька.
–   Так ты ж всё туда бежишь.
–   Ладно.

 Забежала на кухню.
–  Там мужики с Дворовок ждут.
–   Мне что? Пущай себе ждут, – Глаша удивлённо пожала плечами.
–  Так мне кому сказать?
–  Барину, кому ж ещё?
–  Ой нет.
«Не хватало ещё»

Зашла к Василисе.
–  Что ты долго так?
–  Там крестьяне с Дворовок ждут.
–  И что? Ко мне что ли?
–  Да нет. К барину.
–   Так скажи ему. Только быстро.
–   А можно вы скажете?

–   Я?–  пожала плечами, –  А Силантий где?
–   Не знаю, не видела.
–   Хм. Ну ладно.–  поднялась, –   А ты что? Боишься что ли?
Я кивнула головой и виновато посмотрела на Василису.
–   Ладно. Жди здесь.

Исчезла в дверях.
Распахнутая кровать Василисы так и манила кинуться в неё и растянуться. «С утра уж набегалась. Спать охота. Вот бы мне так полежать на перинах. Почему я не барыня?»
Пришла Василиса.

–  А ты что всё стоишь. Села бы. Хоть вон на стул. Не бойся. Давай ка мне завитушки сделаем. Тащи воду.
Побежала к Глаше.
–  Мне бы воды, завитушки делать.
–  Вон в тот горшок налей. Скоро ты? Я уж тут намаюсь без помощницы.
–  Не знаю. Мы завитушки делаем.

Глаша, наливая тёплую воду из чана в горшок, –   Что, едет куда что ль?
–  Не знаю? Не сказала ни чего.
–  Вчерась только ездили. Что это они повадились.
–  Я полотенце возьму? А то горячее.
–  Бери. Чего там. Только там не забудь.
–  Ладно.

Пошла с горшком к Василисе.
В коридоре заметил барин, куда то собиравшийся, –   Ну ка подь.
Подошла, склонив голову. Трезвый.
–  Ты вот что. Кто старое помянет, тому глаз вон. Поняла?
Показал кулак.
–  Да.
–  Куда собралась?
–  Василисе, волосы делаем.
–  Ну иди. Только смотри мне!
Склонила голову, –  Да.
–  Поняла? Не слышу?
–  Поняла.
–  Иди.
«Уф, Господи.»

–  Аркаша, ты что там? –   голос Лукерьи Семёновны.
–  Да ни чё, Луша, я к Семёнычу сёдни.
–  Так я бы тоже съездила. К Варваре то.
–  Дык нет её вроде, уехала куда то.
–  Так ты поосторожней там. Вы без неё то развернётесь.
Разговор не дослушала, закрыв ногой дверь у Василисы.
–   Ну давай сюда, Василиса заждалась уж.

Намочили волосы. Намотали на маленькие коклюшки, скрепляя нитками.
–  Расскажи ка что–  нибудь.
–  Что рассказать?
–  Ну, жила же ты в другом имении.
–  Да. С мамой жила.
–  Ну и что там у них?
–  Ну. Так же почти что.
–  Балы у них были?
–  Да. Были. Барин тамошний любил энти балы. Там даже не балы, а праздники всякие.

–  Ну вот и расскажи. Что там делали.
–   Дядьки с тётками плясали. Мы тоже.
–   Что же вы танцевали?
–   Нас как взрослых одевали и мы танцевали.
–   Что же танцевали то?
–   Ну разное. Менует. Мазурка. Потом этот, как его?
–   Вальс?
–  Ну да и вальс. И этот, там ещё на коленку надо сесть.
–  Котильон?
–  Да да. Котильон.

–  Ещё что?
–   Всё вроде.
–  А сейчас ты умеешь?
–  Ну помню вроде.
–  А за кавалера?
–  За кавалера плохо помню. Меня за девочку всегда ставили.
–  Ну что то помнишь наверное?
–  Ну что то.
–  Ну как давай мазурку.
 
–  Мне за кавалера?
–  Давай за кавалера.
Я отошла и встала, важно сделав себе руками усы. Василиса встала с улыбкой распрямила спинку и подошла.
–  Там там та парам пам.
Начали танцевать, тут же споткнувшись о кресло.
–  Пошли в залу.
–  А что барыня скажут?
–  Ничего не скажут.
–  А барин?

–  Папа уехал куда то вроде. Так и он не скажет. Что ты скисла, что я скажу то и будет.
Пошли в залу. Я как то не заходила ещё в эту большую комнату. Зайти в неё было удобно через парадную гостиную, а мы в дом ходили с заднего ходу.
–  Ну, давай.
–  Там там та парам пам.
Начали. Я подпрыгивала за кавалера постукивая ногами друг о друга. Василиса крутилась подле меня. Было весело, но не хватало музыки.

–  Сейчас, –   Василиса умчалась куда то, оставив меня посреди залы.
Я стала пританцовывать за девочку.
Через некоторое время появилась Василиса, ведя за руку свою мать.
–  Сейчас всё будет. Правда маман?
–  Здравствуйте.
–  Здравствуй.
–  Мама сыграйте мазурку.

Лукерья Семёновна, подошла к рояли, открыла и поиграла немного какую то музыку.
Мне немного неудобно перед ней. С одной Василисой было по свободней.
Лукерья Семёновна остановилась и снова застучала пальцами по клавишам. Зазвучала музыка мазурки.

–  Ну, –  довольная Василиса подскочила ко мне, – Давай уже!
Я стала танцевать. Ходила вокруг неё, подпрыгивала, изображая кавалера, постукивала нога об ногу. Постепенно стало легко. Довольное лицо матери Василисы подбадривало нас на новые выкрутасы. Музыка закончилась.

–  Маман, маман, ещё!, –  подбежала тут же к матери раскрасневшаяся Василиса.
–  Танцуйте танцуйте.
Мы мазурку станцевали ещё раз.
–  Маман, давайте вальс.
Медленная важная музыка заполнила зал.
Я подошла, пригласить Василису.

Стали танцевать. Сначала натыкались немного друг на друга. Василиса не совсем слушалась, а я не всегда могла вспомнить какую нибудь фигуру. Путались немного ноги. Но разыгравшись душой, нашли наконец то, что хотели, вспомнили и стали исполнять друг за другом знакомые друг другу фигуры.
Было здорово!
 
–  Маман. Вы видите не всё получается. Нам учителя надобно. Вы же знаете, я котильон плохо знаю. Ну и это все ещё не очень то.
–  Я поговорю с отцом.
–  Ура.! Маман! – Василиса обняла быстро мать.
–  Давай ещё что–нибудь.
–  Я уж устала, Васюша.
 
–  Ну немножечко, совсем чуть чуть.
–  Хорошо. Но сначала обедать.
–  Хорошо, мамочка. А можно и она со мной пообедает?
Лукерья Семёновна оглядела меня с ног до головы.
–  Ты что же. Ей платье своё отдала?
–  Оно мне мало.
–  Где ж это видано, чтоб слуги с хозяевам обедали?

–  Мама, ну мы никому не скажем. Ну, мама.–  Василиса обняла мать нежно. Лицо у той смягчилось.
–  Ну ладно. Но если кто приедет, папан или кто ещё, чтобы духу твоего за столом не было. Поняла?
–  Да,–  я опустила глаза.
Василиса вприпрыжку подскочила ко мне.
–  Пошли.

Взяла за руку и так и повела меня до самой столовой.
Глаша, выносившая из кухни то, что я помогла ей готовить утром, открыла рот, увидев, как я устраиваюсь на стуле с рядом с барышней.
–  А ты куда?
–  Глаша, это вас не касается, –   Василиса с надменным барским взглядом одёрнула кухарку.
Подошла Лукерья Семёновна. Помолились. Сели за стол.

–   Накладывай. Ешь.
Я не особо хотела есть, на кухне всегда что– нибудь перекусишь, но ради такого случая похлебала супчик и съела вкусные булочки, испечённые Глашей, запивая морковным чаем.
–  Морсику хочу!
–  Счас принесу, –  Глаша удалилась делать морс.
–  Тебя кто учил то танцевать?
–  А была учительша в том имении, она всех учила.
–  Как звать то её ? Не помнишь?

–  Как и барыню –  Клара. Клара Гансовна.
–  А, знаю её. Василиса, может её пригласим? Интересно, дорого ли берёт?
Я на всякий случай пожала плечами.
Сидели, попивали чай.
Глаша принесла морсику.
 –  Мне, мне, –  Василиса быстренько допила остаток чая и протянула руку с чашкой Глаше.
Та налила из крынки.
–  Ей тоже налей.

–  Как скажете, –   смотрит на Лукерью Семёновну. Та кивнула головой. – Налей. И мне тоже полчашки.
Я пила сладкий морс из вишнёвого варенья. «Хорошо как. Здорово!»
–  Ты бы погуляла, Васюша. Сейчас, наевшись то всё равно не потанцуешь. А я прилягу чуть чуть.
–  Ладно. Пошли.
Мы пошли, провожаемые укоризненным взглядом Глаши, –    Мне что ж, опять одной.
–  Она со мной!

Выщли на улицу. Силантий, –  здравствуйте, барышня, –  Как почивали?
–  Здравствуй, хорошо, –  Василиса повернулась ко мне, –   Пошли на качели.
–  Здравствуйте, –   я поздоровалась тоже.
–  Здравствуй, дочка.
Пошли к качелям в саду.

Было душновато. Василиса уселась в качели. Я стала раскачивать.
В конце дня совсем выбилась из сил. Василиса что то говорила. Я только поддакивала и улыбалась. В конце концов и Василиска приобрела сонный вид, я проводила её в комнату, помогла ей раздеться и вся без сил добралась до своей кроватки в домике прислуги. «Какой то день длинный. Уф. Устала!» Помолилась на маленький образ в углу и спать!


– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
к следующей главе – http://www.proza.ru/2016/06/30/1720