Мерга

  «…Три века кануло с той сказочной поры,
  Четыре жизни прожито душой…» А.Данильсон

Солнце подымалось из-за макушек деревьев и медленно, пядь за пядью побеждало сумерки. Лес заметно оживал, так как в это время ночной мир животных уступал свои права дневному, до самых вечерних сумерек. Засыпали в дуплах и гнёздах немногословные ночные птицы и начинали выводить свои трели шумные дневные. Ночные охотники прятались в норы и берлоги, а на их место заступали дневные. Молодой серый волчонок жадно лакал загустевшую кровь, лужицей натёкшую из бока мужчины, сидящего у ствола дерева на лужайке рядом с озерком. Волчонок был ещё сильно молод и потому кусать тело всё никак не решался, а только лакал кровь, чуть трусливо косясь на человека и поджимая тонкий хвост к полусогнутым задним ногам. Окрик «А ну брысь!» застал его врасплох, и щенок отскочил в ближайшие заросли низкого кустарника, но полностью с поляны не убежал и оглядывал её уже из кустов. На противоположной стороне, ближе к озеру лежали ещё двое мужчин в неприметной серой одежде. Один сжимал в коченеющих руках арбалет, а рядом с другим в траве лежал короткий меч, примерно на треть испачканный кровью. У обоих мужчин не хватало примерно по пол лица.
Девушка, отогнавшая волчонка, внимательно осмотрела поле боя и лишь после этого приблизилась к лежащим. Преодолевая брезгливость, она их обыскала, и безо всякого зазрения совести переложила к себе в карман два мешочка с мелкими монетами, охотничий нож, кремень и еду из заплечных походных мешков. Когда же подошла очередь третьего бойца, того что сидел у дерева, то ей сперва даже показалось что он жив. Впрочем, грудь мужчины не вздымалась и потому девушка начала обыскивать и его. Он отличался от остальных более крупным телосложением, отсутствием бороды, длинными русыми волосами, собранными за спиной в хвостик и открытым волевым лицом. Хоть на нём и не было кольчуги, но опытный взгляд безошибочно определил война. И не самого последнего! Уважение вызывал уже тот факт, что он в одиночку сумел убить двух разбойников и даже пытался уползти в лес, но рана от короткого меча бандита была слишком глубока. Когда узкая ладонь девушки с тонкими пальцами скользнула к нему за пазуху, то он попытался схватить её за запястье.  Но на деле получилось только неловкое трепыхание и хрип. Девушка вскрикнула и отскочила, а мужчина окончательно провалился в беспамятство.
- Ну и что мне с тобой делать? – Вслух спросила охотница и сама себе ответила - Лечить! Негоже тебя тут бросать, живой же человек-то!
Она достала нож и аккуратно разрезала одежду вокруг раны. От этих манипуляций рана снова закровоточила, но девушка довольно споро отхватила ножом низ рубахи, отрезала от него кусок и прополоскала в озере. Омыв им края раны, остальной полосой она перевязала мужчине бок, тем самым остановив кровотечение, и неожиданно услышала за спиной треск веток. Резко обернувшись, она выставила перед собой охотничий нож, но это был только волчонок, который пытался стащить окровавленные тряпки с лежащим на них мечом. Ноша была непосильной, и он смешно упирался передними лапами, пятясь назад в сторону кустов. «А в этом что-то есть!» подумала девушка и взяв меч срубила несколько молодых деревьев и соорудила из них с помощью верёвки волокуши. Пересадить на них раненого оказалось не просто, так как он был крепким, физически развитым мужчиной примерно лет тридцати-тридцати пяти, а девушке было всего около восемнадцати лет. Она с трудом уложила его на ветки и, обмотав верёвку себе вокруг пояса, медленно поволокла импровизированный возок вглубь чащи. По утренней росе ветки скользили охотно, но и ногам приходилось не сладко, потому что они скользили точно также и постоянно норовили подвернуться. А сбоку, неотступно словно тень, следовал волчонок. Сухой сук, брошенный в его сторону, действия не возымел.
- Вот же паразит! Расчухал кровь, теперь не отстанешь! – Девушка бросила ещё один сук в кусты, и оттуда раздался обиженный скулёж. – Получай, окаянный!
Однако волчонок даже не подумал отставать, а также тащился сбоку, теперь ещё и поскуливая. Те несколько миль, что отделяли дом девушки от полянки, тянулись бесконечно долго. Ей ужасно хотелось пить, но бросить свою непосильную ношу она не могла. Напрягая последние силы, охотница затащила мужчину в дом и рухнула на пол. Сердце бешено колотилось, отдаваясь в висках тревожным набатом. В приоткрытую дверь заглянул волчонок и любопытно уставился на тяжело дышавшую девушку.
- Вот же навязались вы оба на мою голову – беззлобно и устало ругнулась та и чуть помолчав добавила – ладно, сейчас что-нибудь дам тебе съестного.
Скинув куртку из тяжелой дублёной кожи, и оставшись в холщовых штанах и просторной рубахе, она первым делом напилась воды и умылась. Волчонок продолжал наблюдать из-за приоткрытой двери. Остаток завтрака в одной миске и вода в другой послужили ему наградой. Теперь наступила очередь мужчины. Взгромоздить его на кровать оказалось очень не просто. Тело как будто налилось тяжестью и усадить его спиной к кровати удалось только  минут через пятнадцать. Неожиданно он открыл глаза и с трудом ворочая языком спросил у девушки:
- Ты кто? Где я?
- Я Мерга, охотница. Ты  у меня дома и ты ранен. Я не могу затащить тебя наверх, помоги мне, пожалуйста.
Мужчина попытался самостоятельно встать, но боль, гримасой исказившая его лицо, тут же заставила вернуться обратно на пол.
- Как тебя зовут?
- Яков.
- Вот что, Яков, ты потерял очень много крови. Я могу тебе помочь, но ты очень тяжёлый, мне нужно чтобы ты лёг на кровать, твою рану нужно обработать.
Мерга помогла Якову приподняться и уложила его на широкую деревянную кровать. От напряжения у него на лбу выступили капли пота. Мерга сняла со стены пучок какой-то травы и протянула его мужчине.
- Жуй, это тимьян, он поможет тебе уснуть.
- Откуда ты знаешь травы? – Недоверчиво поглядел на неё Яков, но траву жевать всё же стал.
- Я же охотница, мне без травок нельзя ходить на зверя, любая царапина до хвори доведёт!
Яков чувствовал что проваливается в сон, жгучая боль в боку притупилась и усталость навалилась мельничным жёрновом. Однако он задал и ещё один вопрос.
- А где твой муж? Где хозяин дома? Он не будет против чужака?
- Нет у меня мужа. А как родителей Господь прибрал шесть лет назад, так я и стала тут хозяйкой сама. Да и не нужен мне муж, шесть лет одна живу и шестьдесят ещё продюжу!
Яков хотел возразить, но сон навалился окончательно и он оказался снова в лесу, а разбойники со снесёнными наполовину лицами бегали вокруг него и скулили, норовя лизнуть руку…
Мерга аккуратно вытащила у Якова изо рта пучок травы и выбросила её в дверь. Взяв несколько пузырьков с разными настойками и мазями, она начала обрабатывать рану на боку у мужчины изредка прислушиваясь к его тяжёлому дыханию и бормотанию сквозь сон. Через час, когда рана была очищена от крови и грязи, промыта и смазана, девушка уже и сама валилась с ног. Решив, что на сегодня охота отменяется, она наскоро перекусила тем, что нашла в заплечных мешках у грабителей и решила прибраться в доме.
Дом представлял из себя небольшую избушку посреди леса, скрытую со всех сторон от посторонних глаз зарослями разных кустарников, в том числе и шиповника. Эти заросли сажал ещё отец Мерги и за прошедшие десятилетия они стали идеальной природной ширмой. Но за эти же годы сам домик врос в землю почти на три венца, обветшал и представлял снаружи довольно жалкое зрелище. Серые подгнившие брёвна и крытая соломой крыша в купе с покосившимся крыльцом выглядели откровенно жутко. В нескольких метров от дома были воткнуты в землю колья с надетыми на них рогатыми черепами оленей. Хоть это и выглядело довольно страшно, предназначение имело самое обиходное. На рогах Мерга сушила крынки. Внутри дом представлял собой поделённый надвое квадрат. В одной половине охотница спала, а в другой разделывала туши подстреленной добычи и готовила еду. Раньше комнаты были разделены по другому принципу и потому деревянные кровати были в обеих частях домика.
Закончив уборку с наступлением сумерек, Мерга не зажигая лучины легла спать, подперев входную дверь изнутри кочергой. Снаружи на дверь навалился волчонок. Вскоре девушка задремала, но снилось ей не то что снилось раньше, а сильный могучий торс Якова.
Проснулась охотница как обычно, за пол часа до рассвета. Наскоро умывшись и перекусив, Мерга пошла на охоту. Чуть задержавшись возле постели Якова, она послушала его дыхание. Ровное, значит всё будет хорошо, оклемается. В памяти всплыл вчерашний сон, только теперь к нему добавился и голос мужчины. «Какой красивый у него голос, мужественный…»  Мерга тряхнула головой, отгоняя наваждение и вышла за порог. Волчонок,  как она и предполагала, сидел у крыльца. «Лови!» Кусок холодного мяса хищник поймал на лету и проглотил почти не жуя, после чего последовал за девушкой в чащу леса. За час охоты Мерга подстрелила несколько зайцев, а одного упустила, чего раньше с ней никогда ни случалось. Её мысли постоянно возвращались к Якову. «Кто он  такой? Почему оказался ночью в лесу? Судя по одежде он не бедняк, но был без кольчуги… Уложить двух разбойников не каждый сможет, да и к тому же, судя по всему, удар у него поставленный, не случайный… Но меч простенький и с собой не монетки... А рана то глубокая… Бедняжка… Чего это я рассуждаю как какая-нибудь городская дурочка юбочная! Прекрати!»
Очередной зайчишка, выскочивший в эту секунду на поляну, тут же поплатился жизнью за секундную душевную слабость Мерги. Стрела, отпущенная охотницей, просто  пригвоздила несчастное животное к дереву. Вырывая её из ствола, девушка подумала об арбалете вчерашнего разбойника. «А ведь он также спокойно целился в Якова, рассчитывая как убить того.» От этого сравнения девушке стало не по себе. «Кстати, я же сейчас недалеко от того озера. Нужно будет сходить и забрать тот арбалет и меч, пригодятся ещё.»
Минут через пятнадцать Мерга была уже на поляне. За сутки птицы и звери основательно обглодали тела разбойников, а особенно то, что было раньше лицами. Два меча и арбалет лежали там же где и вчера и тут же перекочевали ей за спину.
Волчонок, так и сопровождавший её, попытался присоединиться к трапезе сородичей, но охотница его отогнала и поспешила домой. Теперь ей было к кому спешить.
К возвращению девушки Яков ещё не проснулся. Хоть она и старалась не шуметь, но звуки с кухни разбудили мужчину довольно быстро. Восстановив в памяти события предыдущего дня, Яков поморщился. Его жизнь была на волоске, и спасла её какая-то девчонка… Но ведь спасла! Мужчина воздал хвалу Богу и попытался перекреститься, но рана в боку резко напомнила о себе. На стон вошла Мерга. Бегло глянув на измождённое лицо Якова и его горящие глаза, она потрогала его лоб, покачала головой, и молча взяла с полки пузырёк и отлила из него мутную жидкость в стакан, который протянула больному.
-Что это?
-Это настой целебных травок, жар снимет и сил придаст.
-Сначала отпей сама !- Яков не отрываясь смотрел на лицо девушки. Мерга молча отпила из стакана и долила туда из пузырька. Мужчина хлебнул настойку, не опуская глаз от хозяйки избушки, но тут же закашлялся и начал ловить ртом воздух. Девушка смотрела в ответ и в её глазах заскакали чёртики безудержного веселья.
-Ну и дурной же ты! - её голос дрожал от смеха и Яков не произвольно начал улыбаться в ответ сквозь набежавшие от кашля слёзы –по твоему я тащила тебя на ветках через весь лес чтобы отравить дома?
-Я вообще не понял, зачем ты меня спасла. – мужчина внимательно всматривался в мгновенно ставшее серьёзным лицо девушки.
-А как иначе то? Неужели можно бросить умирать беззащитного? – теперь и девушка всматривалась в лицо собеседника, стараясь понять какие эмоции вызывают её слова у него.
-Даже зверь лесной так не делает, а мы то, люди и подавно так поступать не должны! Или ты бы бросил странника околевать у дерева??
Яков отрицательно замотал головой.
«Чудная какая то!» - подумал он
«Врёт!» - безошибочно угадала она.
На печи зафырчал котелок и прервал неловкую паузу. Девушка ушла к печи и вернулась с миской ароматного бульона и деревянной ложкой, малость обгрызенной с правого края. «Левша» - мысленно отметил мужчина.
-Что, тоже скажешь самой пробовать? – насмешливо спросила Мерга, но Яков метнув в неё оскорблённый взгляд уже тянул руки к миске.
-«Экий голодный! - думала любуясь на него девушка – Даже вкус тимьяна не чувствует!» Дохлебав бульон мужчина начал зевать и моментально заснул.
Мерга обглодала заячью ножку сама и щедро покормила волчонка, который уже не стесняясь пытался пробраться в дом. После этого она спокойно промыла рану Якову, сменила повязку и намазала свежей мази. Мужчина спал более спокойно чем утром, посапывая и причмокивая во сне. Мерга незаметно для себя залюбовалась его лицом, русыми волосами и рельефной мускулатурой. Ей совсем не хотелось делать что то по дому, словно пошевелившись она могла бы разрушить эту негу, граничащую со сказкой. И почему ей так важно чтобы жил этот незнакомый и совсем чужой ей мужчина? Или не совсем?  За этими размышлениями Мерга задремала. Ей снилось синее-синее небо с лёгкими перьевыми облаками, и как она летает по небу, а Яков прячется от неё в облаках и нападает оттуда смеясь. А она притворно убегая даёт себя догнать и Яков кружит её на руках, а она прижимается к его сильной груди, как некогда её мать прижималась к груди отца, а он кружил её и маленькую Мергу на полянке перед домом, и это было так прекрасно!
Яков проснулся и увидел что девушка спит сидя на стуле перед его кроватью. Он смотрел на юную охотницу и силился понять, кто же она, и почему не дала ему умереть. Почему она живёт в лесу, вдалеке от людей? Откуда так хорошо ведает травы и мази? Почему тратит на него столько сил? Постепенно его мысли перетекли совершенно в другую плоскость. Он любовался её рыжими волосами, чуть подрагивающими ресницами и слегка вздёрнутым вверх носиком. Чуть пухлые, ещё детские губы и ямочки на щеках манили его к себе… Фигура под грубой тканью еле угадывалась, но воображение охотно дорисовывало всё что необходимо.
-Мерга! – тихо позвал Яков и девушка встрепенулась – Мерга! Иди сюда!
Девушка подошла и наклонилась над его лицом, силясь понять что же случилось. Яков попытался опрокинуть её на кровать, но неожиданно ему в бок, чуть выше раны, упёрлось что то острое.
-Немедленно отпусти – в голосе Мерги слышались холод и решительность.
-Неужели ты меня ударишь ножом? – насмешливо спросил мужчина, но на всякий случай чуть ослабил руки.
-Да. – спокойно ответила девушка и посмотрела Якову в глаза. Он торопливо убрал руки. Больше в этот день они не разговаривали.
На следующий день Яков попытался договориться с девушкой и восстановить прежний уровень доверия, но безуспешно. Мерга на его слова не реагировала, отвечая исключительно жестами. Поначалу Якова это устраивало, но чувство вины перед девушкой отравляло его существование, как камушек в сапоге. Вроде ничего глобального не случилось, и перетерпеть не сложно, но чувствуется каждую минуту и совершенно не даёт  расслабиться. Через три дня Яков, уже самостоятельно ходящий по избушке, подошёл к Мерге и попросил выслушать его.
-Пойми меня! Мне правда очень не удобно перед тобой! Я искренне не хотел тебя обидеть, и жалею что так вышло. Извини. Я бывший наёмник и большую часть жизни провёл в казармах и харчевнях. Я даже не сразу понял, что именно тебе не понравилось! Это было как наваждение, будто меня бес попутал! – и он размашисто перекрестился – но я не желал тебе ничего плохого! Клянусь всеми святыми! Просто ты совсем не похожа на тех женщин, которых мне доводилось знать. Ты какая то другая, ты чище и лучше любого из людей, с кем меня когда либо сводила жизнь! Прости меня, твоя пытка молчанием страшнее боли от меча!
На протяжении всего монолога девушка испытующе смотрела на лицо собеседника. Теперь же, когда он замолчал и уставился на неё саму, охотница отвела глаза в пол, и помолчав ответила.
-Как я могу тебя простить, когда ты показал себя грубым сластолюбцем? А сейчас вещаешь, как епископ на площади… Какой же ты настоящий?
-Я хочу заслужить твоё доверие! Я твой должник и хочу быть твоим другом!
-Доверие это такая крепость, из которой очень легко выйти, а назад попасть очень сложно! А штурмом так и подавно не возьмёшь! – девушка помолчала и добавила глядя собеседнику в глаза – я тебя прощаю, но это было в первый и последний раз. Договорились?
-Конечно! Знаешь, я шёл в этот город наняться на службу к своему давнему приятелю, он собирает отряд стражников для князя и меня точно возьмёт. Я возьму аванс… - Яков осёкся под вспыхнувшим взглядом девушки, и продолжил уже ни так самоуверенно – я хочу заказать молебен за тебя в церкви, - он достал из-за пазухи нательный крестик, приложился к нему губами и продолжил – клянусь гробом Господним, я закажу молебен во спасение твоей души и куплю тебе индульгенцию!
-Зачем всё это? – девушка недоумённо уставилась на него – Господь и так нас любит, не требуя за это гонорара!
-Но молитвы святых людей до него доходят быстрее!
Мерга неопределённо хмыкнула и вышла из избушки. Волчонок ткнулся ей в ладонь влажным носом и начал обнюхивать штаны. Охотница вынула из кармана кость и невысоко подкинула её над щенком. Тот грациозно подпрыгнул, поймал кость налету и с хрустом перемолол белоснежными зубами, при этом радостно виляя хвостом. Когда девушка вернулась в избушку, Яков сидел на кровати, разглядывая затягивающуюся рану.
- Как ты смогла так быстро её залечить? Что это за мазь?
- Меня научила её делать матушка, она была талантливая травница, ни то что я – девушка грустно вздохнула и высыпала в миску пригоршню принесённых лесных ягод – угощайся.
- Спасибо! – Мужчина придвинул миску к себе. – А что с ней случилось?
- Я не хочу про это говорить, мне до сих пор не верится что больше нет ни её, ни отца. А твои родители живы? – Мерга катала между пальцев ягодку, а Яков следил за этим не отрывая глаз.
- Я не знаю – спокойно ответил он. – Я уже два десятка годин не был дома и не знаю буду ли…
В избушке воцарилось молчание и только на улице скулил волчонок.
- Забываю спросить – Яков на ходу пытался придумать, что же именно он забывает спросить, но скулёж с улицы прозвучал очень кстати – у тебя пёс охотничий?
- Это не пёс, это волк. Точнее волчонок!
- Ты приручила волка? – Удивился мужчина.
- Нет, ты – засмеялась девушка – ты когда сидел у дерева, он ходил вокруг тебя и примеривался к шее, а потом следом пришёл за нами!
- И ты его не застрелила?
- А зачем? – удивилась Мерга – зачем убивать без нужды?
«И всё-таки она чудная! Но что то в ней есть!» – подумал мужчина.
« Странный он, но что-то в нём есть!» – подумала девушка.
Через три дня рано утром, когда Мерга по обыкновению собиралась на охоту, Яков окликнул её.
- Мерга, проводи меня в сторону города, а?
- А не рано ли тебе ещё? – Девушка с сомнением смотрела на выздоравливающего, но тот энергично запротестовал.
-Я и так от безделья с ума схожу! А тут хотя бы город посмотрю, да о службе сговорюсь с дружком… Короче, я решил!
-Ну раз решил, то пойдём…
Девушка взяла с собой на дорогу холодного мяса, принесла заштопанную одежду и меч. Последнему Яков обрадовался неимоверно!
-Какая же ты молодец, мечик мой прихватила, а то мне бы без него было совсем тяжко! Пришел наниматься вОйном, а сам с пустыми руками!
-Ты так и хочешь снова быть войном?
-Или войном или стражником. Я же ничего другого делать не умею!
Охотница тихо засмеялась и откинула прядь рыжих волос со лба. Глядя на неё засмеялся и Яков.
-Ну правда, не умею! Я даже готовить то не умею..
-Хочешь научу? Будешь в походах готовить друзьям салаты? – развеселилась не на шутку девушка.
- Если я приготовлю друзьям салат, то они меня даже убивать за такое не станут! Они меня просто заставят его съесть самому! При том весь!
Мужчина и девушка брели по лесу, с каждым шагом приближая минуту расставания и с каждым взглядом стараясь её оттянуть.
- А можно я буду приходить к тебе в гости?
- Конечно, Яков, приходи. Я всегда буду рада видеть тебя – впервые дрогнул голос девушка и она начала смотреть больше под ноги, чем на собеседника.
- А я сегодня же постараюсь заказать молебен, сдержу своё слово!
- Да к чему это? – девушка всё также не поднимала глаз.
- Чтобы спасти свою душу! Ты спасла мне жизнь, а я спасу тебе душу!
Когда Яков вошёл в город, то первое что он сделал это расспросил стражников, сидящих у ворот, где найти гарнизон. Идти пришлось через весь город, но Якова это не смущало. Улица сменяла улицу, а пейзажи вокруг были типичные.  Роскошные дома зажиточных купцов и поразительной красоты храмы  соседствовали с харчевнями и домами терпимости, кстати, последние даже не скрывались и специально открывались ближе к монастырям. На углах бродячие артисты разыгрывали нравоучительные сценки, а из окон на мостовую опорожняли ночные горшки. Яков видел города и похуже, поэтому особо ни чему не удивлялся. В гарнизоне пришлось прождать около двух часов, но зато когда его приятель вернулся от князя, мужчины крепко обнялись и направились прямиком в харчевню. Там, за кружкой местного кислого вина, Яков и нанялся на службу к князю. Приятель тут же пообещал ему отдельную комнату при казарме, коня и обмундирование. Конечно же всё это было не бесплатно, в счёт будущего жалованья. Но всё же. Да и аванс в половину месячного жалования не составил проблемы для друга. А в том что Яков всё это отработает честной службой, тот не сомневался.
Принесённая расторопным слугой порция жаренного мяса выгнала хмель  из головы, но подарила сонное состояние. Хоть друг и звал быстрее вступить во владение комнатой и конём, Яков всё же перенёс это на вечер. Сейчас, когда карман приятно оттягивала горсть монет, он заспешил в храм. Ведь он же должен отплатить Мерге добром за добро, купить для неё индульгенцию. Негоже мужчине жить и чувствовать себя должным.
Храм был выбран самый большой, исходя из логики, что и праведников там больше, а значит и слушает их Бог чаще. Храмовый служка с радостью принял деньги,  и быстренько спрятал их в ящик. Но узнав, что девушка по имени Мерга не является заказчику молебна и индульгенции родственницей, заколебался.  Ибо по уставу этого храма, в святые праздники заказывать молебны за спасение души можно только за родственников. Но один серебряный качнул чашу сомнений в пользу просителя. Служка тут же побежал просить разрешения у викария. Викарий же в свою очередь заинтересовался удивительной историей спасения и попросил епископа выслушать эту подозрительную историю. Епископ был рослым мужчиной, чуть склонным к полноте, но очень подвижным и с живыми умными глазами. На вид ему было около сорока пяти лет. Окружающие обращались к нему не иначе как «Отец Иоган-Георг», а вот он общался с окружающими свысока и показательно покровительственно. Брезгливая улыбка совсем не вязалась с довольно приятным обликом священнослужителя.  Когда Яков рассказал историю и ему, епископ задумался ненадолго, а потом обратился к просителю.
- Ты правильно сделал, сын мой, что пришёл в дом Божий! Видишь ли, волк в овечьей шкуре останется волком, а зло, прикрываясь добрыми делами, останется злом! Раз ты здесь, значит, душа твоя чиста и ты сохранил её чистой, даже побывав в логове ведьмы!
- Она не ведьма! – Воскликнул Яков.
- Молчи, сын мой, ты был одурманен!
- Но это не правда!
- Предоставь право решать что правда, а что не правда слугам Божиим! – Повысил голос священник. – Она живёт в лесу? Так?
- Так.
- Твоя рана исцелилась гораздо быстрее, нежели обычно? Так?
- Так.
- Волк ей подчиняется? Так?
- Так.
- Истинно то, что она ведьма! – Взревел священник.
- Святой отец! Но зачем же тогда ей нужно было меня спасать? – Заколебался Яков.
- Да за ради полюбовника своего, диавола! Чтобы душу твою заполучить, да ему и передать! А как тебе то, что она то нападение на тебя и организовала?
- Этого не может быть!
- Ещё как может! Мерга эта… тьфу на неё,  одурманила разбойников да к тебе то их и подослала! А ты и поверил в её доброту! Не от скромности она от молебна отказывалась, а потому что противен он её бесовской сущности.
Яков стоял в крыле храма, сражённый напором священника, а тот ходил вокруг, громогласно проклиная ведьму, вместе с самим Сатаною. Яков цеплялся за несостыковки, но священник был непоколебим и на всё находил ответ, вслух отвечая на свои же вопросы.
- На себе тащила?  Бес её силы дал! Видано ли, чтобы девка взрослого мужика на себе несколько миль тащила!
- Не прельщала к себе? Потому что дьяволова невеста!
- Живёт в лесу потому что охотница? Нет! Потому что ведьма!
- Кроме доброты от неё ничего не было? Истинно, душу твою заполучить желает!
- Глаза зелёные волосы рыжие? Точно ведьма!
- Ходит в мужских штанах? Всё как в «Молоте ведьм» описано! А так же писано там, что всякий кто будет чинить препятствия правосудию и покрывать ведьму, становиться соучастником её и пособником Диавола! Так зачем же, сын мой, ты от Бога нашего истинного в пользу сатаны отречься желаешь?
И, глянув в глаза окончательно растерявшегося Якова, воскликнул:
- Вижу! Вижу что чист ты душой и помыслами! Так отрекись от ереси и выдай инквизиции ведьму богомерзкую, что душу твою, Богом сотворённую, в геену огненную низвергнуть пыталась! А ежели она не ведьма, то отпустим мы её на все четыре стороны, ибо Божий суд карает лишь виновных! Так ответь с Богом ты или с ведьмой?
 -С Богом… - Прошептал смущённый и испуганный мужчина.
- Так покажешь где логово её? – Вкрадчиво спросил епископ.
- Да… покажу… - Окончательно сломался Яков.
Через два часа кавалькада из всадников окружила кольцом дом Мерги. Иоган-Георг с двумя викариями лично вошёл в дом и связал предварительно обезоруженную девушку. Её усадили в седло, связав руки и ноги, а в рот засунули кляп. Яков с епископом ехали вслед за всхлипывающей пленницей, и всю дорогу епископ рассказывал о шабашах ведьм, их грехах и блуде с Сатаною, о порчах и проклятиях, насылаемых на мирян, а также о неустанной заботе церкви о пастве, вверенной ей Господом.
По приезду в город девушку заключили в храмовую тюрьму и начали против неё следствие по обвинению в ведовстве. А Яков стал в гарнизоне знаменитостью, как воин в одиночку выследивший и сдавший церкви ведьму. Он знал, что поступил верно и богоугодно, но что то в душе не давало ему радоваться жизни. В каждой девушке он видел милые сердцу черты, в каждом окрике слышал её голос и каждую минуту вёл с ней внутренний диалог, доказывая ей правильность своего поступка. А ночью ему снился один и тот же сон: он снова на полянке у озера, но убивает не двух разбойников, а двух Мерг, они же вместо того чтобы умереть, ластятся о его ноги и скулят, заглядывая ему в глаза пустыми мёртвыми глазницами. И каждую ночь новоиспечённый стражник просыпался от собственного крика, и уже не мог уснуть до самого утра. А утром он одевался, завтракал и шёл на службу. И там старался по больше узнать о Мерге,  слушая все новости и сплетни, хоть подчас сплетни были куда более достоверными. Из сплетен он узнал, что Лесная ведьма на допросах полностью признала свою вину в ведовстве. И что следствие, продлившееся рекордные восемь дней против обычных двадцати пяти-тридцати, вину её установило  в полном объёме. И что он сам, ни разу не вызванный на допрос епископом Иоганом-Георгом, считается главным свидетелем обвинения. Также он узнал что Мерга, как признавшая свою вину в колдовстве, передаётся мирскому суду. Который хоть и является формально независимым, на деле целиком и полностью подчиняется епископу. И по договорённости с последним, всегда выносит смертные приговоры, но это для заблудших душ скорее благо, так как очищенные огнём и болью, они обретают шанс попасть на небо. Этим себя и успокаивал Яков, да ещё верой в непогрешимость церкви, но порою сомнения всё же закрадывались в его душу… И вспоминалась ему мягкая улыбка охотницы, её нежные руки делавшие ему перевязку, но он гнал сомнения прочь, считая это бесовским искушением. Хоть и давалось это ему с каждым разом всё труднее и труднее.
В день вынесения приговора, Якова поставили в первую цепь стражи, для сдерживания толпы. Площадь гудела и волновалась как полноводная горная река. Места занимались с вечера, и пришедшие заранее зрители тут же ели, спали и испражнялись, боясь потерять с таким трудом добытое место. Временами у Якова от зловоний начинала кружиться голова, но он старался держать себя в руках…
Вот пришли рабочие и вкопали в землю принесённый накануне высокий столб, потом сделали к нему мостки и обложили снизу большим количеством сухого хвороста и смолы. Обычно суды устраивались сразу над группой ведьм, но здесь было сделано исключение. Лесную ведьму судили одну. После полудня на площадь вышли епископ в окружении викариев и князь в окружении вельмож. Следом за ними вывели Мергу, поддерживаемую с двух сторон тюремщиками. Сама она идти не могла и еле волочила ноги по мостовой. Пока её приковывали к столбу, Яков не мог видеть её лица, но как только тюремщики отошли, мужчина впился глазами в свою спасительницу. Позорная ведьмина одежда скрывала следы пыток, но руки, лицо и голова не оставляли места для сомнения. Как же резко она отличалась от той Мерги, которая спасла Якова в лесу пару недель назад! Голова была обрита и на ней проступали свежие, сочащиеся сукровицей шрамы, ожоги на лице и на шее, синяки, разбитые губы исторгающие невнятное мычание… яков боялся встретиться с ней глазами, боялся увидеть в них обвинение, но напрасно. Когда он осмелился и посмотрел ей в глаза, то там были только боль и страдание. От прежней Мерги не осталось и следа, казалось что нечеловеческие пытки вытравили из её тела её саму…
Всё это время викарий, под одобрительное кивание инквизитора и князя читал проповедь. Но Яков его не слышал, в его ушах звучал голос Мерги: «Разве можно бросить умирать беззащитного?» Тем временем викарий вещал о кознях ведьмы. Первые ряды жадно ловили каждое слово проповеди, повторяли его, словно пробуя на вкус, и под крики праведного гнева швыряли в несчастную девушку камни. Те, кто находился дальше, возмущались затянувшимся вступлением, а те кто находился по краям площади, не стесняясь кричали викарию: «Кончай трепаться! Жги чертовку!» добавляя под одобрительный хохот товарищей эпитеты покрепче. На балконе ратуши стояли два вельможи и вели неспешную беседу.
-А чего это наш преподобный, на эту девку то взъелся? Сам, говорят, её допрашивал даже! За два года что я тут, и не припомню такого.
-Это, милый мой Вильгельм, очень давняя и интересная история!
-Я весь во внимании. Интересно, а эти площадные остряки, между собой соревнуются кто громче и глупее крикнет?
-Возможно! За право попасть в кабинет к преподобному, кхе, кхе… на ночную аудиенцию за сквернословие, кхе, кхе! Так вот. Двадцать лет назад, Орден прислал к нам двух инквизиторов. Одним из них был наш преподобный, а другим его друг Юниос.  И разожгли они костры, словно бы соревнуясь между собой, в ревности к борьбе за веру. Но вот, не задача-то! Приглянулась им обоим одна девица, дочь лекаря Анна. Целибат то он, конечно целибатом, но самому себе грех не отпустить грех, кхе, кхе! А девице то приглянулся этот Юниос, а не наш преподобный! Вот Иоган-Георг и обвинил её в колдовстве, мол очаровала она друга моего и на костёр её за это надо! А друг то ему ведро деревянное на голову одел, да в пыточной до утра и запер висящего под потолком! А сам с этой Анной и убёг в лес! Так и жили они где то рядом с городом, иной раз и на рынок даже наведываясь. Люди его там видели, а поймать за двадцать лет так никто и не смог, сумел инквизитор так схорониться, что ни одна облава его не нашла! А уж как бесился Иоган-Георг-то, всех её родственников сжёг от обиды лютой! Так эта девка и есть дочка покойного Юниоса и также покойной Анны! Вот и вернул преподобный, должок-то! Кхе! Кхе! Да и Юниос, скольких сам сжёг, а теперь дочери его костёр достался… Смотри! Зажигают!
В толпе раздался одобрительный гул, и вскоре пламя охватило столб с осужденной. Её предсмертные крики потонули в рёве толпы и треске горящего хвороста в основании костра… С балкона было видно, как один из стражников бросился прочь сквозь толпу от места казни, зажав уши руками. Епископ что то сказал начальнику стражи и несколько воинов бросились догонять коллегу. А где то в лесу выл волчонок, горько и отчаянно…

***

Наши дни
Дождь лил с вечера… Ливневая канализация не справлялась с таким объёмом воды и потому улица больше напоминала небольшую реку. Машины неслись, поднимая в воздух десятки литров воды, и щедро окатывая ими друг друга и незадачливых пешеходов. Особо доставалось одиноко стоящему у обочины Ниссану Жуку. Некогда жёлтый, сейчас он был скорее чёрным, из-за струящихся по нему потоков грязи. Девушка за рулём безуспешно пыталась вызвать такси, но самое раннее, что ей предлагали различные фирмы, пришлось бы ждать два с лишним часа…
Неожиданно сзади припарковался экипаж ДПС и инспектор, напоминающий статью юного Апполона, постучался в окно.
- Девушка! Вы припарковались под знаком…
- Помогите! Моя машина сломалась, а мне очень нужно быть сейчас в зоопарке! Там волчонок умирает, а я должна оперировать! – Девушка с мольбой смотрела на инспектора. От взгляда зелёных глаз ему стало не по себе…
- Вы врач?
- Ветеринар. Так поможете?
- Конечно! Садитесь к нам, с мигалкой домчим за десять минут! Меня зовут Егор.
- Марина! – Девушка приветливо кивнула головой и рыжие кудри, будто пламя костра, заплясали вокруг её головы… Странное ощущение дежавю накатило на Егора, и как то неприятно заныло в боку, но он не придал этому значения…
А на тротуаре рядом с ними, никому не видимые, стояли два ангела.
- Ну, кажись, удалось, Анатолий Фёдорович!
- Удалось! А знаешь, Викентий Викентьевич, быть помощниками у Любви мне нравится всё больше и больше! И не очень-то уж она и зла!