Пустыня Кызылкум. Прогулки в прошлое и настоящее-4

*****
(Журнальный вариант. В небольшом сокращ.)

  ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ (окончание)

  УМИРАЮЩЕЕ ОЗЕРО. ПЕСЧАНАЯ БУРЯ. НАС ИЩУТ! СПАСЕНИЕ И ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
   
  «…И люди построили на берегах её /Амударьи/ более трёхсот городов и селений, от которых сохранились развалины до сих пор...»
  (Аль-Бируни)*
       
  ***
               
  ...Там, в далёкой красивой стране,
  Мной оставлена сердца частица...
  ("Ностальгия... по ТОМУ Узбекистану...")   

1

   Восточная пословица гласит: «Трудно верблюду находиться у воды и не напиться».
   
   Вот и мы с Серёжкой, хоть и не верблюды, но, оказавшись у высыхающего  озера, не могли удержаться и… напились из него. Вода в нём была препротивная: мутноватая, тёплая и солёная, с неприятным привкусом тины. После такой ещё больше пить охота!
   
   Ну, раз пить нельзя, решили хоть искупаться.
   
   Дно озера было не песчаное, как мы ожидали, а мягкое, илистое, и ноги вязли в  вонючем и холодном иле довольно глубоко. Поплавать тоже не получалось: воробью, как говорится, по колено! Самая большая глубина на середине была едва по пояс, а ноги при этом проваливались почти до колена!
   
   Серёжка черепаху вспугнул: наступил на неё – видно, задремала, зарывшись в прохладный ил и не сразу услышала нас! Или уже старенькая была эта Тортилла, глуховатая!? Как она смешно от нас потом улепётывала! Но мы её... задержали рассмотреть: ведь не каждый день бывают такие встречи!
   
   В общем, поплескались мы в этой большой луже, поиграли со старушкой-старожилкой пустынно-озёрной и уже собирались выходить на берег.
   И тут...
   
   Я почувствовала, как в ступню вцепилось или вонзилось что-то очень острое. Боль пронзила всю ногу, и я громко вскрикнула.
   
   Перепуганный Серёжка ринулся ко мне, думая, что меня кто-то укусил.
   Когда же я подняла ногу из воды, мы увидели, что в неё вонзился какой-то сучок. Но, внимательно присмотревшись, мы поняли, что это не кусок дерева или острого камыша, а что-то другое, более тяжёлое и похожее на кусок ржавого железа. Где-то мы уже видели подобный остроконечный предмет**, но что это такое, так и не могли сразу вспомнить. Да и не до этого было, хотя мой друг даже в такой ситуации не терял своей любознательности и мальчишеской практичности. И он… сохранил эту железяку – «на всякий случай»! Авось, пригодится!
   А вскоре мы о ней и забыли.
   
P.S.
   
   Правда, до сих пор у меня на левой ступне шрам от неё, память о том приключении!
   
***
   
...Стали выбираться из озера. Из моей раны текла кровь, окрашивая воду в ярко-красный цвет. Было очень неприятно и больно, потому что солёная вода раздражала порез. Я с трудом сдерживала слёзы, чтобы не расплакаться при Серёжке. Он же считал меня всегда такой боевой, стойкой и вовсе не плаксой – почти как мальчишка!
   
   Выбравшись на берег, мы увидели и на земле тоненький кровавый след. Значит, рана была довольно глубокой, и кровь никак не останавливалась. Надо было промыть её от грязи и быстро перевязать ногу. Но чем? Носовой платок здесь не поможет, а другого ничего не было!
   
   И тогда мой верный друг сообразил: снял с себя (заметила, совершенно новенькую!) майку и пожертвовал её мне. Правда, через некоторое время из белоснежной она превратилась в грязную окровавленную тряпку!..
   Обуть на эту раненую ногу кед я теперь не смогла, и пришлось ковылять в нём, привязав шнурком к ноге.

***
   
...А тут ещё после всех наших приключений и прогулок по пустыне, аппетит разыгрался не на шутку. Мы нарвали дикого лука и пообедали ним и всеми домашними припасами, оставив только одну лепёшку, которой нас угостил в кишлаке наш проводник Карим («про запас»!).
   
   Солнце давно уже стояло очень высоко и припекало совсем не по-весеннему. Мы с Серёжкой теперь представляли, что творится в пустыне в разгар лета! Вот пЕкло, наверное!
   Нам всё время хотелось пить, у меня болела проколотая нога, и я не могла полностью ступать на подошву. А помня про змею, на которую я по пути к озеру чуть не наступила, теперь мы и вовсе шли по гладким такырам намного медленнее, глядя под ноги, а не глазея по сторонам.
   
   Да и что нового мы уже могли там увидеть, в этой красной пустыне? Вокруг либо высохшие такыры, либо надоевшие изрядно пески и небольшие барханы. Тюльпанами и маками мы налюбовались вдоволь, варана и ящериц видели. Даже змею и черепаху встретили, и не хватало теперь ещё каких-нибудь скорпионов или каракуртов встретить. Бр-р-р!!!
   
   А вообще-то, в жару всё живое попряталось, чтобы вылезти-выползти из своих норок-укрытий к ночи, когда в пустыне уже попрохладнее станет.
   
***

...В общем, надо было возвращаться к городищу, к нашим. Они, наверное, давно уже обнаружили наше исчезновение и ищут нас.
   Вот только где ищут? Они же не знают, в какую именно сторону от крепости мы пошли!..
   
   А мы с Серёжкой и вовсе этого не знали, в панике убегая от разъярённых орлов!
   
   Мы и теперь их боялись!..

2
   
   Но нас подстерегала совсем другая опасность, о которой мы только слышали и читали.
   
   Внезапно яркое солнце стало тускнеть и словно заволакиваться мутной плёнкой.

   Мы увидели, как на чистом недавно ещё горизонте откуда-то появилась маленькая тёмная (как обычная дождевая) тучка. Она очень быстро увеличивалась, уже закрывая собой до этого безмятежно-голубое небо. Так же внезапно налетел яростный порыв довольно горячего ветра, подняв в воздух и пыль, и песок. Он больно сечёт нас, закрывая солнце. 
   И уже через минуту меркнет день, словно наступило солнечное затмение (я однажды видела это). Ветер усиливается с каждой секундой, становясь всё горячее.
   
   – Кажется, это песчаная буря! Самум!*** – кричал мне Серёжка. – Надо где-то укрыться!
   
   – Но где?!? Где мы здесь укроемся?!? – кричала я в ответ.
   
   – А помнишь заросли саксаула, где видели варана? Бежим скорей туда!
   
   – Разве он нас спасёт? – не поверила я Серёжке.
   
   – Спасёт! – заверил меня мой верный друг, будто он проделывал это уже не раз.
   
   – А вдруг там снова… это чудовище?! – испуганно спросила я.
   
   – Да ничего оно нам не сделает! Оно само будет прятаться!

***
   Хорошо, мы не так далеко были от того места, иначе бы с моей пораненной ногой мы быстро до него не добрались бы. Хромая и забыв про боль, я бежала изо всех сил, поддерживаемая моим другом.
   
   Добравшись до саксауловой рощицы, мы забираемся в самую его глубь. Ложимся на землю лицом вниз и укрываемся с головой шляпами (я – своей маленькой полотняной, Серёжка – огромным соломенным «самбреро») и одеждой (снятыми с себя рубашками). Они должны защитить нас от песка и пыли. Но вот надолго ли?
   
   В Бога мы (будучи тогда ещё пионерами), конечно, не верили, но, наверное, каждый из нас в глубине души молил Его о спасении.

***
   И Он... словно услышал нас и спас невинные детские души!
   
   Взметнув в воздух кучу песка и щедро осыпав им нас, вихрь прекратился так же внезапно, как и начался. И умчался куда-то дальше вглубь пустыни!
   
   Поднявшись-откопавшись из зарослей саксаула, мы с Серёжкой долго отряхивались от пыли и вытряхивали набившийся кругом песок.
   
   И всё-таки он нас спас от песчаного вихря, этот белый саксаул – спасибо тебе, «хозяин песков»!

***
   
...Солнце опустилось уже очень низко, приближался вечер, и причудливые длинные тени от зарослей саксаула живописно ложились на песок, постепенно розовевший...

   Правда, любоваться на всё это вечернее пустынное великолепие у нас уже не было ни сил, ни времени.

   Очень уставшие, умирающие от жажды, мы с Серёжкой медленно побрели к древнему городищу, контуры стен и башен которого уже были чётко видны на очистившемся закатном горизонте.
   
   Но оно было такое огромное, и мы не знали точно, куда именно идти, чтобы встретиться с нашими. Шли наугад, в надежде, что нас всё равно ищут.
   
***

   Так и произошло.
   
   Вскоре мы услышали гул и увидели вертолёт, приближающийся к нам. И почти одновременно с ним – трёх человек, шедших нам навстречу. Среди них оказались наш любимый учитель Пётр Иванович и проводник Карим.
   
   Мы с Серёжкой им так обрадовались, будто сто лет не виделись! Я почти бежала, забыв про боль в ноге!

3
   
   Обнялись с Нашим Петей, как родные. И тут я… расплакалась. От радости!
   
   Он рассказал, что после обнаружения нашего исчезновения они все начали нас звать, а потом долго искали внутри городища.
   Когда нас там не оказалось, Пётр Иванович понял, что мы с Серёжкой ушли в пустыню. Но в какую сторону от городища? Они же этого не знали.
   
   И тогда они с Каримом приняли решение: надо ехать в кишлак за подмогой.
   Там, оставив всех ребят под надёжным присмотром сестры Карима, они и ещё десять мужчин-военных (там рядом была воинская часть), взяв рации и сигнальные ракеты, на военном грузовике поехали обратно к городищу.
   
   Разделившись на четыре группы, по три человека в каждой, они отправились на поиски нас в четыре разные от стен городища стороны: север, юг, запад и восток.
   Карим пошёл с Пиком. Они-то и нашли нас первыми.
   
   Главнй военный спасатель сразу же сообщил всем остальным поисковикам по рации, что нашёл нас и чтобы они возвращались. А вертолёт ещё до этого вылетел из Ургенча и теперь, получив то же сообщение с нашими координатами, летел за нами.
   Он сел неподалёку на почти ровную глинисто-песчаную площадку, подняв в воздух небольшой вихрь из песка. Военные помогли нам с Серёжкой и Пику с Каримом забраться в вертолёт, и вот мы покидаем пустыню и быстро летим в кишлак.
   
   Мы первый раз тогда увидели военный вертолёт и тем более летели в нём (все наши потом просто иззавидовались нам!). Поэтому, несмотря на страшную усталость, с любопытством озирались и осматривали его нутро. От шума страшно закладывало уши и так трясло, словно землетрясение началось (что это такое, я уже знала по Ташкенту!). Разговаривать там было невозможно, и Наш Петя на этот раз всю дорогу сидел молча.
   
   Теперь представляю, сколько он, бедный, тогда пережил из-за нас!..
   Позже учитель рассказал нам про страшные песчаные вихри и бури-самумы, которые сгубили столько людей в разных пустынях!..

4 

...В кишлаке встреча с ребятами тоже была довольно бурной: все обнимали нас с Серёжкой так, словно мы расстались давным-давно.
   Оказывается, иногда надо с кем-то расставаться, чтобы проверить, как тебя любят!
   
   В небольшой чайхане, что уютно расположилась рядом с пристанью на берегу Амударьи, было прохладно и невероятно аппетитно пахло. Нас всех здесь давно ждали и очень вкусно и сытно накормили ужином: пловом, тандырной самсой**** и напоили зелёным чаем с восточными сладостями: белой халвой, рахат-лукумом и невероятно вкусной парвардой***** – до сих пор её люблю и часто покупаю на базаре у таджиков и узбеков, как и «стеклянный» сахар-нават, тоже любимый с детства.
   
   Сытые, разомлевшие, усталые, мы готовы были там же и заснуть. Но вечерело очень быстро, и надо было возвращаться в город, домой.
   
   Снова погрузились на паром.
   
   На закате и река, и пески окрашиваются в малиново-алый цвет. Зрелище незабываемое!

"Закат поспевшею малиной
Окрасил нежно берега..."*******

   Но это красивое пламя заката, раскрасившее восточную половину горизонта, предвещало большую песчаную бурю – так сказал Карим.
   Так что, тот небольшой песчаный вихрь, что застал нас с Серёжкой, был только «цветочком». «Ягодки» были впереди!
   
   И не дай Бог оказаться в это время в голой пустыне, где укрыться совершенно негде!..

P.P.S.

   Но, если вы думаете, что тот случай меня напугал на всю жизнь, то вы... глубоко ошибаетесь!
   Я впоследствии ещё не раз бывала и в Кызылкум/е/ах, и в Каракум/е/ах! Но это уже в более взрослом возрасте, и это совсем другие истории, о которых, возможно, я тоже ещё напишу.

***
   
...Не буду описывать встречу с испуганными родителями, но можете представить, как нам с Серёжкой попало уже дома.
   Нас не били, нет! Ругали, конечно. Долго. Но главным наказанием было лишение нас прогулок на улицу – аж… на три дня!!! Хуже и придумать было нельзя для таких непосед!..
   
   И в «мой» лагерь меня в то лето тоже не отправили, но этому я только обрадовалась. Ну не любила я всю эту лагерную муштру-тягомотину: с манными и овсяными кашами на завтрак, ранними подъёмами и отбоями, ежедневными «линейками», всякими «сборами» и прочими скучными «мореприятиями» без купания и походов – скукотища же!

***
   
   ПОСЛЕСЛОВИЕ

   Что же такое настоящая песчаная пустыня? – кроме того, что это засушливая и очень жаркая местность, где почти нет воды, мало растений и обитает мало животных.
   Зачем они вообще, эти пустыни?
   
   На самом деле, как кто-то из древних философов сказал, «пустыня – это как раз то испытание, пройдя которое человек становится сильнее, а также добрее и терпимее».
   
   Наверное, она и на нас всех тогда повлияла. На меня – точно! Я стала ещё смелее, ещё больше полюбила природу и... приключения!

   Конечно, нынешняя Кызылкум/ы кардинально отличается от той, какой она была не так давно.
   Теперь тут можно встретить людей достаточно часто, и прежних проблем становится всё меньше. Человек постепенно отвоевывает территории у песков и красных камней, а поверхность Кызылкум/а/ов, словно сеткой, покрыта-испещрена следами автомобильных шин и ногами верблюдов.
   Есть уже специальные джиптуры по пустыне, по Великому Шёлковому Пути – с проживанием в настоящих азиатских войлочных юртах******, поездками на (рукотворное!) озеро Айдаркуль и катанием на «кораблях пустыни» – двугорбых верблюдах.
   ЭКЗОТИКА!
   
   А ещё тут бывают, а также и живут постоянно многие самоотверженные люди: изучают пустыню, добывают из глубины песков тёплые, минеральные воды, занимаются выращиванием растений, в том числе и верблюжьей колючки (она служит кормом скоту), разводят овец и верблюдов.   

   Правда, без мистики и непознанного не обойдётся ни одна, уважающая себя пустыня.
   И Кызылкум/ы – вовсе не исключение!
   
   Сейчас здесь активно ведутся раскопки. И, судя по находкам, Древний Хорезм, окружённый многочисленными развалинами, время происхождения которых теряется во мгле столетий, действительно, был когда-то цветущим оазисом, очень богатой и технологически развитой страной, жители которой были зороастрийцами (огнепоклонниками).
   
   Это открытие стало настоящей сенсацией среди учёных: видимо, мы пока далеко не всё знаем о Древнем мире, Средней Азии.
   
   Что ж, остаётся только ждать, когда красные пески пустыни Кызылкум/ы откроют нам все свои загадки и тайны, накопленные за тысячелетия!


© Ольга Благодарёва, 2016


   +ПРИМЕЧАНИЕ-приложение
   
* Абу; Рейха;н Мухамме;д ибн Ахме;д аль-Бируни; (4 октября 973, город Кят, Хорезм — 9 декабря 1048, Газни, совр. Афганистан) — средневековый персидский учёный-энциклопедист и мыслитель государства тюрок Газневидов и Хорезмшахов.

** Этим остроконечным предметом был железный наконечник для стрел или копий, какими пользовались древние (хорезмийские или иные) воины.
   Сейчас их можно увидеть в музеях Хивы.
   
*** Песчаные бури – самумы – с давних пор овеяны мрачной известностью. Недаром они носят это название: самум – значит ядовитый, отравленный. Он действительно губил целые караваны...
   
**** Самса – разновидность пирожка произвольной, чаще квадратной, треугольной или округлой формы, с начинкой из приправленного луком и специями мелко нарезанного, реже – молотого) мяса (преимущественно баранины,говядины, курятины), курдюка,картофеля, тыквы, гороха,чечевицы.
   Очень вкусна узбекская тандырная самса пармуда, т.е. испечённая в тандыре. А тандыр – это открытая глиняная печь, обычно во дворе.

***** Парварда – это разновидность восточной (узбекской) белой карамели в виде подушечек, посыпанных сахарной мукой.
   Без неё не обходится ни одно чаепитие (там же, на Востоке), а базар, на котором бы не продавали парварду наряду с орехами и сухофруктами, трудно даже себе представить.
   Парварда имеет плотную консистенцию, слегка пористую. Изготовляется из сахара, пшеничной муки, лимонной  кислоты.
   Это поистине сладкая жемчужина среднеазиатской кухни!

****** Юртовый лагерь «Айдар» – гостиница в пустыне Кызылкум.

******* Строки из стих-я А.А.Губенко (с его разрешения) «Закат поспевшею малиной».

N.B.!
   
   Некоторые имена и фамилии героев изменены, а кое-что просто забылось за давностью лет. Не взыщите!
 
   НАЧАЛО:
   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
   ХОРЕЗМ, ТИМУР ТАМЕРЛАН И ДРЕВНИЕ ГОРОДИЩА В ПУСТЫНЕ –   
http://www.proza.ru/2016/05/03/580


   Фотоколлаж – мой:
   Наши спасатели.
   Умирающее озеро.
   Развалины городища.
   Пустынная старожилка.
   Закат в Кызылкум/е/ах.

   Спасибо авторам фото!