Дети цветов

Мамочка говорила мне, что они плохие, сумасшедшие и не совсем люди. И я верил ей, потому что я был таким маленьким и таким глупым. Я встретил их впервые, когда мне было восемь. В моем городе тогда только-только началось строительство небоскребов и воздушных дорог, и шатер от солнца поставили лишь пару дней назад. Мне не понравилась то, что в городе стало так мрачно, но мамочка говорила, что свет от ламп лучше солнца, которое может ослепить или убить нас.
Ребёнком я был любопытным. Наш город был одним из немногих, в которых ещё остались природные водоемы и даже лес с живыми деревьями. Лес был очень большой, хотя большую его часть давно вырубили, но сейчас лес не трогают — дерево считается устаревшим материалом. Мамочка не разрешала мне переходить на другую сторону реки, но я не смог унять своё любопытство. Небо голубое, вокруг слишком тихо, а настоящее солнце показалось мне слишком ярким, что я даже невольно вспомнил свою маму , которая постоянно ходила в тёмных очках, пока над городом не появился шатер. Мне, маленькому мальчику, лес показался слишком большим, и я решил постоять немножко на полянке у реки, чтобы не потеряться, и вдруг заметил недалеко от себя девочку. Она выглядела лет на двенадцать, волосы её были такого темного цвета, какого я никогда не видел, а платье её было расшито зелеными кружевами. Но, как только она увидела меня, она убежала в лес и так быстро растворилась в нем, будто бы была его частью.

Они называют себя детьми цветов. Дедушка говорил, что когда-то давно это обозначение использовалось совсем для других людей, но теперь так называют сбежавших из города. Мама в детстве говорила, что такие люди ночью превращаются в птиц и крадут непослушных детей; папа говорил, что они инопланетяне и живут под водой, строя домики из рыбьих костей. А мне хотелось увидеть их самому.

В следующий раз я пошёл туда уже в сознательном возрасте. Я рыскал по лесу каждый день и оставлял ножом пометки на деревьях, а от обилия свежих запахов и яркости солнца у меня каждый раз кружилась голова. И однажды я их нашёл, идя на звуки. Они пели песни, которых я никогда не слышал, и играли на инструментах, которые я никогда не видел, а вокруг большого деревянного чучела танцевала девушка с чёрными волосами. Я узнал её сразу, как только увидел, но был уверен, что она не узнает меня. Она напомнила мне змею своим танцем — движения её были плавными, а колокольчики на платье звенели. Я стоял завороженный, пока не понял, что она уже не танцует, а идёт ко мне, и я ждал, что меня прогонят или, что ещё хуже, убьют, но девушка взяла меня за руку, назвала своё имя и повела танцевать. Майра.

"Никто не приходит дважды, никто нас не ищет, — сказала она мне — Если ты пришёл снова, значит так должно быть".
Она постоянно улыбалась, и я каждую свободную минуту своей жизни проводил в лесу, забывая обо всем, о чем только можно забыть. Майра прятала свои книги в мой рюкзак, давай понять, что хочет, чтобы я прочитал их, она плела мне венки и пела песни собственного сочинения, а однажды я нашёл белый блокнот и карандаш в своём рюкзаке. Я не знал, что мне с ним делать, поэтому я начал рисовать: я рисовал лес, рисовал реку, представляя её без мостов и катеров, я рисовал город с деревьями и живым солнцем. Мама забрала мой блокнот и сказала, чтобы я перестал маятся ерундой — тогда я начал рисовать на белых листах в книгах, но книги мама сжигала в печи. Я рисовал ручкой на своих руках, чтобы показать Майре, что у меня получается все лучше и лучше, а когда я нарисовал что-то отдаленно похожее на неё, она сняла браслет из колокольчиков со своей руки и надела на мою. Я стал частью большой семьи. Настоящей семьи.

Однажды я привёл в общину своего лучшего друга, чтобы показать ему, несколько прекрасным может быть мир за пределами шатра. Я так надеялся, что он поймёт меня, но его стошнило он запаха свежей травы ещё раньше, чем мы дошли до нужного места. А я так хотел показать ему, как прекрасна Майра, и как добры на самом деле дети цветов.
Мать запретила мне выходить из дома и приказала готовиться к вступительным экзаменам. Она хотела, чтобы я стал стражем порядка, а я становился тем, кого обычно эти стражи порядка ловят. Она ничего не сказала мне про лес, но я знал, что мой бывший друг рассказал ей всё то, что я рассказал ему — он боялся всего непонятного, как и все остальные, и лесной воздух он назвал ядовитым, непригодным для дыхания. Настолько впитались в его лёгкие запахи дыма заводов и резины машин.

Я испугался, проснувшись от стука в окно, ведь я жил почти на самом высоком этаже. За окном стояла Майра, а на её плече сидела чёрная птица и била клювом в стекло. Девушка махнула мне рукой и жестом подозвала к себе, а я послушно подошёл. Она стояла на карнизе и, приложив палец к губам, чтобы я ничего не говорил, протянула мне руку. С распущенными волосами, в коротеньком белом платье она была похожа на настоящее приведение, а ворон на плече давал ей сходство с ведьмами, в которых я никогда не верил, но много читал о них в книгах Майры. Я шел за ней без капли страха, пока мы спускались по карнизам и трубам и прыгали по чужим балконам, и только внизу, на земле, я упал на колени и заплакал от страха. Я всегда так боялся высоты, но спустился и остался, будто по колдовству, живой и невредимый.

Иногда люди, которых я когда-то любил, находят мои рисунки на столах в своих комнатах или под дверью, потому что я хочу, чтобы они знали, что я жив и счастлив теперь. Майра относит рисунки туда, куда я попрошу, но никогда не берёт меня с собой, а я не спрашиваю её, почему она это для меня делает. Просто Майра хочет, чтобы я был счастливым, потому что она моя семья.

Дети цветов не живут в домах из рыбьих костей. Они прячутся между деревьями, растворяются в кроне и поют песни звёздам каждую ночь. Я был непослушным ребёнком, и чёрная птица забрала меня; я ушёл из дома, последовав за ней, чтобы найти настоящий дом и стать одним из тех, про кого рассказывают страшные сказки.