Ответ потомков Петра Арсеньевича Смирнова...

ОТВЕТ ПОТОМКОВ ПЕТРА АРСЕНЬЕВИЧА СМИРНОВА НА СТАТЬЮ «ЗНАМЕНИТЫЕ ДИНАСТИИ РОССИИ. СМИРНОВЫ», ОПУБЛИКОВАННУЮ ИЗДАТЕЛЬСТВОМ ООО «ДЕ АГОСТИНИ».

Купив в киоске, продающем газеты, журнал издательства ООО «Де Агостини», посвященный знаменитой российской династии водочников Смирновых, где на обложке была помещена фотография ее патриарха Петра Арсеньевича Смирнова, небольшой фрагмент лицевого фасада их родового дома №1 на Пятницкой улице в Москве, а также красивая этикетка с тремя гербами Российского Государства, лентой поставщичества и золотыми медалями , полученными Петром Арсеньевичем, его потомки обрадовались: наконец-то об их великом предке вспомнили!
Но листая страницы журнала, они обнаружили фотографии членов своей семьи, право публиковать которые издательству ООО «Де Агостини» никто из Смирновых не давал. Удивила потомков Петра Арсеньевича отсутствие знаний подлинной истории его дела и семьи, а также законодательства Российской Империи.
Тщательное изучение Смирновыми материалов статьи показало, что основой для ее написания служила книга В.В.Похлебкина «История водки» (В.В. Похлебкин. «История водки». Издание второе, исправленное и дополненное. Издательство «Русская беседа», Новосибирск, 1994; Вильям Похлебкин. «История водки». ООО «Издательство «Эксмо», М., 2014),  где он, выполняя заказ одной внешнеторговой организации, стремился показать хищническую сущность дореволюционного водочника, которого знал весь мир, и доказать, что ради получения прибыли, он шел на любые ухищрения, обман покупателей, выдавая свою плохую продукцию за изделия высочайшего качества. В связи с этим современные потомки Петра Арсеньевича Смирнова не понимают в чем тогда по мнению издателей выражается «знаменитость» смирновской династии? Можно предположить, что она абсолютно «похлебкинская» - получить прибыль любыми способами, вплоть до незаконных! Но, видимо, издателям было невдомек, что современные потомки Петра Арсеньевича, о существовании которых они знали, но общаться с ними не хотели, станут защищать честь своего предка и восстанавливать историческую правду. Поэтому данную статью они написали не только с точки зрения критики материала издательства ООО «Де Агостини», но и необходимости показать, как все события происходили в действительности, подкрепив написанное ссылками на архивные и исторические материалы, что позволяло показать - этим человеком в действительности гордилась Российская Империя.
Предки Петра Арсеньевича Смирнова, крепостные крестьяне, в соответствии с положениями «Соборного Уложения 1649 года» - основного правового кодекса России XVII-XVIII вв., окончательно оформившего крепостное право, фамилий не имели. Поэтому поменять несуществующую  фамилию на какую-то другую и стать «Смирновыми» в России было невозможно. Печатать в журнале на стр.4, что для начала новой жизни и чтобы не гневить Бога, занимаясь «небогоугодным ремеслом», новоиспеченные москвичи «сменили фамилии, став отныне Смирновыми» - значит искажать историческую правду, издеваться над существующим в то время российским законодательством и показать свою некомпетентность. Эти бесфамильные крепостные крестьяне помещиков Скрипицыных, а затем Демидовых, были уроженцами деревень Каюрово и Текусеино Климентинской волости Мышкинского уезда Ярославской губернии (ГАЯО, ф. 100, оп.7, д. 339, сс. 36об.,37; оп. 8, д.337). Деревни находились в нескольких верстах от города Кашин Тверской губернии, где пролегал оживленный тракт из Москвы в Архангельск.
Архивные материалы свидетельствуют, что один из торговых домов, а не крепостные крестьяне Кашинских деревень, как утверждается на стр. 5 журнала, занимался не только продажей, но и «воспроизведением вин подобного рода» (Памятная книжка Тверской губернии на 1868 год. Тверь, 1868, сс. 259-364). Способы «сдабривания» вин сохранялись в тайне. Но через их приказчиков стали известны Алексию Иванову, праправнуку крепостного крестьянина помещиков Скрипицыных по имени Дементий. По данным исповедных росписей Дементий в 1722-1798 гг. жил с семьей в деревне Каюрово. Вот этого бесфамильного крепостного крестьянина его потомки, изучающие родословную Смирновых более 20 лет, считают родоначальником своей династии (ГАЯО, ф. 197, оп.1, д.8, с.94; д.19,с.80; д.205, с.17; д.549, с.45).
Алексий Иванов, как свидетельствуют данные Ярославского Государственного архива (Справка ГАЯО от 28 сентября 1993 года №01-12/256), деревню Каюрово, где он жил с семьей, никогда не покидал. Но секреты «воспроизведения вин» его заинтересовали, так как заниматься сельским хозяйством на скудных землях, принадлежавших помещикам Скрипицыным, а затем Демидовым, было очень сложно, и для самих помещиков невыгодно. В то же время открыть собственное дело безграмотным крепостным крестьянам в деревнях, где они жили, тем более передать «собственные производственные секреты» несуществующего предприятия, было невозможно, поскольку любая деятельность крепостных крестьян определялась помещиками. Однако о передаче Алексием Ивановым своим сыновьям «производственных секретов» предприятия, существовавшего только в воображении издателей журнала, было сообщено читателям на стр. 3.
Система откупов, действующая в это время в России, позволяла крепостным крестьянам с разрешения помещиков оставлять хлебопашество и уезжать на заработки в разные города страны, в том числе и в Москву. Работали «отлучники» приказчиками, половыми, управляющими, «мальчиками на побегушках». В городе «отлучники» должны были зарегистрироваться в Управах, заплатить при получении рабочего места налог. Кроме того, в Московскую Городскую Управу «отлучники» представляли письменное разрешение помещика своему крепостному работать вне его вотчины и другие документы. Только имея определенную денежную сумму и необходимые документы крестьянин, еще будучи крепостным, мог открыть свое дело.
Начать познавать премудрости винно-водочного производства, опираясь на российское законодательство, предстояло еще бесфамильным сыновьям Алексия Иванова: Якову, Арсению, Ивану, Григорию и Венедикту. О периодическом отсутствии их в родной деревне свидетельствуют данные «Исповедных росписей» церкви Св. Николая Чудотворца села Потапово, хранящиеся в архиве Ярославля (ГАЯО, ф.230, оп.1, д.2767, 5127, 6335, 10214, 10638, 12373, 14560 и др.). Первыми в Москве, после окончания войны с Наполеоном, появились Яков и Арсений Алексиевы. К концу 20-х гг. XIX в. все братья в Москве работали вместе. В то же время, находясь «в отлучке», они периодически появлялись в родных деревнях, где жили их семьи (УФГАЯО, ф.43, оп.1, д.904, с.78; ф.18, оп.3, д.200, сс.1638 об., 1639).
Начать самостоятельное дело решил Яков Алексиев. Но, потерпев неудачу, вернулся в Текусеино (УФГАЯО, ф.43, оп.1, д.904, сс.180,289 об., 323 об.; ф.18, оп.3, д.94). В марте 1846 г. он умирает от чахотки. Из Москвы в Текусеино в начале 1830 г. возвратился и Григорий Алексиев. После женитьбы живет в деревне Лучкино, куда помещица Надежда Степанова Демидова переселила его семью (УФГАЯО, ф.43, оп.1, д.904, с.316 об.; ф.18, оп.3, д.36). Ничего не достигнув в Москве, Григорий Алексиев решил организовать свое дело в древнейшем российском городе Угличе. Но для того, чтобы открыть в нем трактир, гостиницу или ресторан, ему, крепостному крестьянину, в соответствии с российским законодательством, необходимо было получить от помещиков аттестат с характеристикой их крепостного и право его деятельности вне их вотчины. Такой документ он получил 10 декабря 1835 г. В нем впервые сыну крепостного крестьянина Алексия Иванова – Григорию Алексиеву присваивается фамилия «Смирнов», ставшая впоследствии всемирно известной фамилией русских водочников (УФГАЯО, ф.1, оп. 1, д.2604, с.20), а не дана путем смены одной фамилии на другую, как утверждается  на стр.4 журнала. 14 декабря 1835 г. Григорий Алексеевич Смирнов получил из Углического уездного Казначейства «свидетельство торгующего крестьянина четвертого рода на 1836 г.», пользующегося правом торгующего мещанина (УФГАЯО, ф.1, оп. 1, д.2604, с.23).
Но окончательно разрешить открыть гостиницу, трактир, ресторан и т.п. мог только Государь Император. С этой целью Григорий Алексеевич Смирнов подал прошение в Углическую Городскую Думу на имя Государя Императора «решение учинить» ( УФГАЯО, ф.1, оп. 1, д.2604, сс.17, 18). 17 декабря 1835 г. из Углической Думы он получил свидетельство с характеристикой и правилами содержания, открываемого им заведения (УФГАЯО, ф.1, оп. 1, д.2604, сс. 21, 21об.). В связи с этим Григорий Алексеевич Смирнов с семьей переезжает на постоянное жительство в Углич. Его дело развивается и дает прибыль, что позволяет ему с семьей в 1836 г. выкупиться из крепостной зависимости (ГАЯО, ф.100, оп.8, д.1223, с.434). В декабре 1838 г. Григорий Алексеевич Смирнов получает свидетельство на право торговли для крестьян третьего рода (УФГАЯО, ф.56, оп.1, д.1053, с.11). В 1841 г. он становится купцом третьей гильдии (УФГАЯО, ф.56, оп.1, д.2754, сс.22, 23), а в 1842 г. получает свидетельство на содержание нескольких ренсковых (винных) погребов. ( УФГАЯО, ф.56,оп.1, д. 2720, сс.404, 419-421). Владеет пиво- и медоваренным заводом.
После смерти Григория Алексеевича Смирнова в июне 1844 г., главой семейного бизнеса становится Иван Алексеевич Смирнов. В ренсковом погребе Василия Михайловича Корчашкина он работает в течение 1818-1819 гг. Затем возвращается в Текусеино и живет в нем до появления в Москве в середине 1826 г.
В 1827 г. было создано первое предприятие, записанное за Иваном Алексеевичем Смирновым. Этот год стал считаться годом создания его фирмы (ГАЯО, ф.230, оп.1, д. 5127, 5767, 6335, 6726, 7937, 9859).  Однако окончательно переехать в Москву он смог только в 1834 г., о чем свидетельствуют исповедные росписи церкви села Потапова за 1813-1834 гг.( ГАЯО, ф.230, оп.1, д. 10214, 10638, 12373). В 1837 г. Иван Алексеевич Смирнов стал управлять ренсковым погребом, расположенном в доме №10 на улице Варварка, а около 1840 г. покупает этот погреб у своего дальнего родственника Александра Алексеевича Яковлева. Его торговая деятельность была настолько успешной, что в 1840 г. он с семьей выкупается из крепостной зависимости и с этого времени становится известен в купеческой Москве как «Смирнов с Варварки»( ГАЯО, ф.100, оп.8, д.1223, с.434). В 1842 г. Иван Алексеевич причисляется в московское купечество третьей гильдии по Огородной слободе, а в 1844 г. сразу переходит в первую гильдию купечества (ЦГАДА, ф.1183, оп.1, д.272, с.6). 21 июля 1855 г. Императором Николаем I Иван Алексеевич Смирнов с семьей возводится в сословие Потомственных Почетных граждан (ЦГАДА, ф.1183, оп.1, д.272, с.13).   В мае 1863 г. у купца Михаила Кракау он покупает водочный завод на Берсеньевской набережной, а в 1868 г. – соседние владения (бывший казенный винный двор).
В 1865 г. Иван Алексеевич Смирнов купил 9 амбаров в Старом Гостином дворе по улице Варварке и углу Хрустального переулка. Часть амбаров он использовал как торговые помещения, где продавалась его винно-водочная продукция, но в основном амбары он сдавал в аренду (ЦАНТДМ, ф.1, оп.4, ар. №265, ист.975, д.2).
Становление одного из основных представителей российского купечества Ивана Алексеевича Смирнова авторами статьи показывается без ссылок на источники, в сопровождении эпитетов: «шустрый», «расторопный», «смышлёный», «заматерелый» (стр.4,5). Однако следовало бы показать, каковы были результаты его труда, которыми гордилось купеческая Россия. А для гордости были основания! Иван Алексеевич Смирнов производил почти 300 наименований винно-водочной продукции. В его ассортименте были столовые вина (водки), очищенное вино. Торговал он собственной выдержки и производства кавказским натуральным коньяком, ликерами высшего сорта, ягодными наливками и т.д. Вина и водки продавались в бутылках разнообразных красивых форм и цветов. Многие вина, водки, ликеры продавались в графинах и кувшинах, а некоторые отпускались ведрами (Прейскурант Торгового дома « Ивана Алексеевича Смирнова С-вья» на Варварке в Москве. «Русское товарищество печатного и издательского дела» М., 1899, сс. 1-39). Прекрасное качество продукции Ивана Алексеевича Смирнова было отмечено многими золотыми медалями. Кроме завода на Берсеневской набережной, Иван Алексеевич построил в Дагестане коньячный и спиртовой заводы с собственными складами и виноградниками. В селе Тарки Дагестанской области он имел оптовый склад русских виноградных вин, где производилось их сдабривание (ЦГАРД, ф.44, оп.3, д.225, сс.1-96; д.302, сс.1-21).
Благотворительность была другой стороной деятельности Ивана Алексеевича Смирнова. Его служение в 1852-1873 гг. (т.е. в течение 21 года) старостой Успенского собора Московского Кремля, главного храма Российского государства, места венчания царей на царство – уникальна. Ни один староста не работал в этом храме такой длительный срок. Иван Алексеевич на свои средства, и средства, собранные им от других жертвователей, восстановил по древним рисункам настенные росписи 1773 г. В 1853 г. в соборе он установил раку над мощами святых митрополитов Фотия и Киприяна, а в 1855 в Южной и Северной сторонах Успенского собора новые иконостасы (ЦГАДА, ф.1239, оп.3, д.19677, с.1; ф.1183, оп.1, д.273, сс.13-16; Музей Московского Кремля. ОРПГФ, ф.4, д.60, сс.240-241; д.62, сс.288-290об.). В январе 1857г. «За заслуги и пожертвования в пользу Успенского собора» Иван Алексеевич был награжден орденом Св. Станислава третьей степени, а в августе 1862 г. орденом Св. Станислава второй степени (ЦГАДА, ф.1183, оп.1, д.272, сс.1-10об.). За время его службы церковным старостой Успенского собора доходы собора удвоились.
Торговый дом «Ивана Алексеевича Смирнова С-вья», учреждённый 1874 г., через год после смерти Ивана Алексеевича под руководством его сына Сергея Ивановича в 1878г. на выставке в Париже, а в 1882 г. на Всероссийской художественно-промышленной выставке в Москве, за высокое качество  продукции награждается золотыми медалями, на которых фамилия «Смирнов» была выгравирована латинскими буквами: «I.A.Smirnoff». Но несмотря на серьезные достижения Торговый дом «Ивана Алексеевича Смирнова С-вья» так и не стал Поставщиком Высочайшего Двора и не получил права на вывесках, этикетках и т.п. помещать Государственный герб, что сказалось на падении объемов производства. Исправить такое положение не удалось и внуку Ивана Алексеевича - Сергею Сергеевичу Смирнову. Кроме того, руководство Торговым домом  Сергеем Сергеевичем пришлось на смутное время 1905 г., надвигающейся революции и введения «сухого закона» в 1914 г. В 1920 г., потеряв все, Сергей Сергеевич Смирнов с женой, урожденной Рябушинской, эмигрировал во Францию, где не смог воссоздать свое фамильное дело.
Но наиболее существенные искажения издатели журнала допустили в изложении истории «Водочного короля» Петра Арсеньевича Смирнова.
Все надежды Арсений Алексеевич Смирнов и его сыновья Яков и Петр в создании собственного дела связывали только с Москвой. В 1858 г. они окончательно переехали в Москву, успев на средства заработанные  в « отлучке», в 1857 г. выкупиться из крепостной зависимости (ГАЯО, ф.100, оп.8, д.2559, с.428), а не всей семьей, специализировавшейся на винах и настойках, получить «вольную», как это сообщается в журнале на стр. 6. Первый винный погреб Арсений Алексеевич Смирнов открыл на Овчинниковской набережной в доме №6, где он работает с сыновьями Яковом и Петром. В 1858 г. они вошли в московское купечество третьей гильдии Красносельской слободы (ЦИАМ, ф.51, оп.18, д.396, сс.849об., 850). В этом ренсковом погребе Смирновы продают виноградные вина «распивочно и на вынос».
В 1860 г. Арсений Алексеевич Смирнов передал управление ренсковым погребом на Овчинниковской набережной Петру Арсеньевичу, а сам со старшим сыном Яковым Арсеньевичем работают у него приказчиками. Второй ренсковый погреб Петр Арсеньевич открыл в двухэтажном доме №1 на Пятницкой улице, принадлежавшем дальним родственникам Морковкиным. Но производить продукцию он как купец третьей гильдии в соответствии с действующим Российским законодательством права не имел («Положение о питейном сборе». Полное собрание законов Российской Империи. Собр. 2-е, Т.36; «Положение о питейном сборе, высочайше утвержденное 4 июля 1861 года». М., 1862). Такое право дала Петру Арсеньевичу Смирнову вторая гильдия, присвоенная ему в 1863г. Поэтому утверждение на стр.7 журнала, что в начале 1860-х гг. в России каждый желающий мог производить спиртные « высшие пития» не соответствует законодательству того времени и является ложью.
Получив право изготовления продукции, Петр Арсеньевич Смирнов в доме купца И.Ф. Шехобалова, расположенного во втором квартале Пятницкой части в районе Садовников, открывает водочный завод, в котором работает 9 человек. Изображение этого завода появилось на этикетках и плакатах Петра Арсеньевича, а также дается в журнале на стр.18, где на витрине Музея в Угличе слева стоит бутылка с этикеткой, на которой виден завод Шехобалова (Рекламный плакат Петра Арсеньевича Смирнова у Чугунного моста в Москве с изображением двухэтажного дома №1 на Пятницкой улице, в котором производилась торговля иностранными и российскими виноградными винами, а также паровой водочный завод в доме купца Шехобалова. Литография С.Г. Григорьева, М., 23 марта 1872 года).
Но в такие детали работники ООО «Де Агостини» не вникали и на весь мир сообщили (стр.7), что Петр Арсеньевич переоборудовал свой ренсковый погреб в доме №1 на Пятницкой улице  «в маленькое водочное производство, этакий мини-заводик, и стал торговать спиртными напитками в розницу». В действительности, в двухэтажном доме Морковкиных, а не в трехэтажном как утверждается в журнале на стр.8, продолжал действовать ренсковый погреб Петра Арсеньевича Смирнова и только в 1867г. дом был куплен этим купцом за 50 тыс. рублей серебром. После ремонта, продолжавшегося около года, в дом переехала вся семья и многие ведущие работники предприятия Петра Арсеньевича Смирнова. С этого времени он становится «Родовым Домом Смирновых» (ЦИАМ, ф.203, оп.764, д.173, сс.2об, 3, 22об., 23). В 1871 г. Петр Арсеньевич Смирнов, став купцом первой гильдии, перевел водочный завод, где уже работало более 25 человек, из дома купца Шехобалова в дом №6 на Овчинниковской набережной. Этот водочный завод существовал вплоть до 1917 г. После революции и муниципализации завод на Овчинниковской набережной стал называться «Водочным складом №1» ( ЦАГМ, ф.2504, оп.1, д.61, с.51; ЦГАМО, ф.66, оп.19, д.50, с.17).
В 1885 г. были изданы новые «Правила о приготовлении и продаже водочных изделий, очищенного вина и спирта и морсов, содержащих спирт» ( Полное собрание законов Российской империи. Собр. 3-е, Т.5), в соответствии с которыми производство вина и водок должно быть разделено. Руководствуясь этими правилами, Петр Арсеньевич Смирнов в 1885 г. построил на Садовнической улице, 57 шесть новых заводских корпусов, оснастив их последними техническими новшествами. После муниципализации винной торговли в 1918 г. завод на Садовнической улице, стал называться «Винным складом №1» ( ЦГАМО, ф.66, оп.19, д.50, с.17). Двухэтажный особняк на Пятницкой улице, купленный у Морковкиных, после присвоенного Петру Арсеньевичу Смирнову звания Поставщика Высочайшего Двора и возведения его с семьей в сословие потомственных  почетных граждан, в 1886 г. был перестроен в трехэтажный военным инженером Николаем Александровичем Гейнцем (Государственный научно-исследовательский музей архитектуры им. А.В. Щусева. «Зодчие Москвы времени эклектики, модерна и неоклассицизма» 1830-1917 годы. Иллюстрированный биографический словарь. Издательство «КРАБиК», М., 1998, с.72).
В связи с этим трудно поверить, что архитектор, перестраивающий жилые дома в Москве (ЦИАМ, ф.54, оп.173, д.332.), в подвальном помещении расположил водочный завод, а на втором и третьем этажах жил богатейший предприниматель России, который «всегда был в курсе дел на заводе и следил за качеством своей продукции буквально из окна, не выходя из дома», о чем читателям журнала сообщается на стр.9.
Искажением исторической правды является и утверждение издателями на этой же странице, что у Петра Арсеньевича Смирнова не было «верных соратников», на которых он мог бы положиться. В действительности надежность смирновского дела во многом определялось участием в нем родни и земляков Петра Арсеньевича. Выходцами из мышкинских, кашинских и углических деревень были многие приказчики его предприятия. Многолетними сотрудниками являлись близкие и дальние родственники: отец Арсений Алексеевич Смирнов; родной брат Яков Арсеньевич Смирнов; двоюродные братья: Николай Григорьевич Смирнов, Николай и Дмитрий Венедиктовичи Смирновы, причем Николай Венедиктович много лет состоял в директорате фирмы; зять Якова Арсеньевича – Григорий Корнеев; крестьянин из деревни Горбыли Мышкинского уезда Ярославской губернии Василий Диамидович Кувалдин и др. Многие из этих людей жили в доме на Пятницкой. Василий Диамидович Кувалдин был поручителем при бракосочетании Петра Арсеньевича Смирнова с Марией Николаевной Медведевой (ЦИАМ, ф. 203, оп. 750, д. 3, сс.  281об., 282), а Николай Григорьевич Смирнов – крестным отцом старших детей Петра Арсеньевича: Марии, Петра, Глафиры, Николая(ЦИАМ, ф.203, оп.764, д.173, сс.2об.-3; 22об.-23; 57об.-58; 147об.-148). Мария Николаевна, третья жена Петра Арсеньевича, хозяйка родового дома Смирновых на Пятницкой улице, была крестной матерью Григория Корнеева и сына двоюродного брата Петра Арсеньевича – Дмитрия Венедиктовича Смирнова. Всей громадной семьей праздновали свадьбы. Общим горем были похороны.
Удивляет в разделе «Птенцы гнезда Петрова» намеренное искажение взаимоотношений между старшими и младшими сыновьями Петра Арсеньевича Смирнова и желание доказать читателям журнала «хищническую» сущность старших братьев. В 1894 г., когда было создано Товарищество «П. А. Смирнова в Москве», Сергею было 9 лет (ЦИАМ, ф.203, оп.768, Т.2, д.5, сс.60об-61), а Алексею – 5 лет (ЦИАМ, ф.203, оп. 776, д.449, с.88об.). Естественно, никакой деятельностью младшие сыновья в Товариществе Петра Арсеньевича не занимались. Но в нем они имели паи, размер которых превышал величину паев старших братьев, а не унаследовали «в паевом Товариществе равные доли», как это написано в разделе «Птенцы гнезда Петрова» на стр.12. Так, Петр Петрович Смирнов в Товариществе имел 100 паев, Николай Петрович – 96 паев, Владимир Петрович – 121 пай, а малолетние Сергей и Алексей – по 125 паев. В соответствии с размерами паев при ликвидации Товарищества «П. А. Смирнова в Москве» в 1902 г. Сергей и Алексей получили по 515 тыс. руб., тогда как Петр Петрович получил 410 тыс. руб., Николай Петрович – 394 тыс., а Владимир Петрович – 498 тыс. руб. («Отчет ликвидационной комиссии, утвержденной по делам Товарищества П.А.Смирнова, с 21 ноября 1902 года по 31 декабря 1910 года». Типо-литография Т.А. Подрезкова, М., 1911, с.4). Таким образом, сообщение авторов журнала на стр. 12, что при ликвидации Товарищества «наследники, попросту говоря, поделили средства», является очередной выдумкой, не соответствующей исторической правде.
Ликвидация Товарищества была вызвана объективными причинами, а не корыстными интересами старших братьев. Она произошла в полном соответствии с действующим законодательством Российской Империи. Прибыльность Товарищества в условиях винной монополии, охватившей к 1902 г. уже 35 губерний , заметно уменьшилась. Об этом свидетельствуют данные балансовых отчетов, сохранившихся не «по счастливой случайности», как утверждают авторы журнала на стр. 12, а показывают данные отчетов кредитных учреждений, торговых и промышленных предприятий за 1895 – 1902 гг. («Вестник финансов, промышленности и торговли». Указатель правительственных распоряжений по министерству финансов. СПб, 1895-1902 годы). Так выручка Товарищества с 1898 по 1902 г. по данным «Вестника финансов, промышленности и торговли» сократилась в 2,2 раза, а прибыль в 2,4 раза.
В 1901 г. был осуществлен раздел имущества между наследниками Петра Арсеньевича Смирнова, что нашло отражение в «Крепостной Московского нотариального архива книге по Москве» ( ЦАНТДМ, ф.1, оп.4, д.977-980, сс.5-10). Этот документ завершали такие слова: «Настоящим разделом оставаясь вполне довольными и находя его для малолетних выгодным, мы делящиеся за себя и наследников наших, а за малолетних опекуны их, обязуемся вопросов о переделе не возбуждать и друг к другу никаких претензий не предъявлять». В соответствии с «Раздельным актом» Сергей Петрович Смирнов стал владеть многими доходными домами в Москве, Шаболовскими банями, а в Нижнем Новгороде на Царской улице шикарными каменными лавками (ГАНО, ф.472, оп.287, д. 667, сс.11, 178, 196). Алексей Петрович Смирнов получил амбары в Старом Гостином дворе на углу Варварки и Хрустального переулка. Причем, с 1899 по 1902 г. на его счет в Московской конторе государственного банка было положено около 3 млн. рублей (ЦИАМ, ф.83, оп.2, д.1442, с.121об.). Представляется, что такие отношения между братьями называть «альянсом», как это сделали авторы статьи на стр.13 подло и неприлично. Но главное, на стороне младших сыновей Петра Арсеньевича стоял закон Российской Империи, в соответствии с которым ущемление интересов младших братьев старшими было невозможно! Старшие братья разделом также не были обижены. Трехэтажный особняк на Пятницкой улице - родовой дом Смирновых стал собственностью старшего сына Петра Арсеньевича – Петра Петровича Смирнова, а затем его потомков, что нашло отражение в справочной книге «Вся Москва» за 1910-1917 гг.
Владимир Петрович Смирнов, занимавшийся на предприятии отца технологическими процессами, созданием красочных этикеток, с 1897 г. состоящий в директорате товарищества, в конце 1904 г. вышел из фирмы, предоставив Петру Петровичу право  продолжать дело отца. В своем подмосковном имении « Шелковка» Владимир Петрович разводил элитных лошадей. Рысаки его конюшни были известны не только в России, но и за рубежом. Свою родословную они вели от рысаков, привезенных в Россию фаворитом Екатерины Великой – Графом Орловым. Владимир Петрович был даже освобожден от поставок лошадей в армию. На стр.13 журнала в небольшой рубрике «Причуды и увлечения» помещена фотография «Пылюги» - любимого рысака Владимира Петровича Смирнова, выращенного на конном заводе в Шелковке. Эта фотография – собственность потомков Владимира Петровича и права публиковать ее в журнале они не давали.
Смирновы считают, что вместо рассказа комических историй «о неподании руки» и возвращении подарков Владимира Петровича Смирнова, с которым его жена Мария Гавриловна, дочь богатейшего купца первой гильдии из Ростова-на-Дону Гаврилы Ильича Шурипанова уже несколько лет вела бракоразводный процесс, издатели журнала поинтересовались бы судьбой этой женщины. А она была трагична!
По ложному обвинению в контрабандном вывозе товаров при попытке материально помочь сестре, живущей во Франции, она была арестована в ноябре 1929 г. и отправлена в Соловецкий лагерь, где и погибла, но когда неизвестно (Дело из архива ФСБ – ОГПУ №5623).
Бракосочетание Владимира Петровича Смирнова с Марией Николаевной Шушпановой состоялось 3 сентября 1897 г. в Верхоспасском соборе Московского Кремля, где Петр Арсеньевич Смирнов служил старостой (ЦИАМ, ф.203, оп.410, д.4, с.4). Но брак не оказался счастливым. Женившись по требованию отца, Владимир Петрович не смог по достоинству оценить ум и красоту этой женщины. Сказалась разница в привязанностях и увлечениях. Не имея детей, уже через два года они стали жить раздельно, каждый в соответствии со своими интересами.
В 1900 г. Владимир Петрович познакомился с красавицей, ведущей актрисой Александринского  театра Санкт-Петербурга Александрой Павловной Никитиной. Их объединила любовь к театру, его истории, музыке, поэзии и даже к лошадям, т.к. Александра Павловна сама была прекрасной наездницей и в Вспольном переулке, дом №21 в Москве в начале 1900-х годов содержала конюшню ( М. Нащекина. Архитекторы московского модерна. Творческие портреты. Издательство «Жираф», М., сс.276, 277; Распоряжение Правительства Москвы. 2 ноября 2009 г. № 2844 – РП). Друзьями этой семьи был А. П. Чехов, А. М. Горький, В. И. Немирович – Данченко, К. С. Станиславский, Ф.О. Шехтель, многие известные артисты Москвы и Санкт-Петербурга и даже Великий князь Сергей Александрович Романов, генерал-губернатор Москвы.
30 мая 1901 г. Александра Павловна Никитина родила Владимиру Петровичу сына Володю (ЦИАМ, ф.2124, оп.2, д.7, сс.149об. – 150), а не Мария Гавриловна, как это показано в «куцей» родословной Смирновых на стр. 17 – 18. В законный брак Владимир Петрович Смирнов и Александра Павловна Никитина вступили 10 июня 1905 г. после расторжения брака Владимира Петровича и Марии Гавриловны в начале этого года (ЦИАМ, ф.203, оп.744, д.1430, с.355). Кстати, на стр.20 журнала на фоне старинных часов и книг, не имеющих никакого отношения к смирновским вещам, без каких-либо пояснений приводится фотография супругов Смирновых: Александры Павловны и Владимира Петровича, являющихся родителями Владимира Владимировича. Эта фотография – собственность их потомков и разрешения публиковать ее в журнале они не давали.
За кровную связь с Петром Арсеньевичем и Владимиром Петровичем Смирновым сын последнего - Владимир Владимирович Смирнов в 1941 г. был арестован и пять лет провел в лагерях НКВД. В 1956 г. все обвинения с него были сняты и он признан жертвой политических репрессий (Министерство юстиций РФ. Московский городской суд. 25 янв. 1995 года №5ПС-1326/56). Так на каком основании и в этом случае в журнале, который продается во многих странах, печатается ложь?
История династии Смирновых по мнению авторов раздела «Творцы российского похмелья» (стр.22) во многом якобы определялась противостоянием на рынке алкогольной продукции частного производителя и монополиста-государства. Это противостояние авторы статьи в основном обосновывают данными книги В.В.Похлебкина «История водки». На её материалах написан также и раздел в журнале «Битва железных королей» (стр. 26-27).
Положив в основу очернения дореволюционного водочника, прошедшего путь от безграмотного крепостного крестьянина до купца первой гильдии, потомственного почетного гражданина, коммерции советника, кавалера орденов Св.Станислава и Св. Анны разных степеней, а также Равноапостольного князя Владимира четвертой степени, поставщика императорских дворов не только России, но и ряда иностранных государств, обладателя четырех государственных гербов,  материалы книги В.В.Похлебкина, издатели ООО « Де Агостини» не учли, что она была заказной, а её исторические опусы ВО «Союзплодоимпорт» использовал в судебных процессах в 80-х гг. ХХ в. в Кельне с производителями водки «Smirnoff» (В.В. Похлебкин «История водки». Издание второе исправленное и дополненное. Издательство «Русская беседа», Новосибирск, 1994, сс. 8,9; Вильям Похлебкин, «История водки». ООО «Издательство «Эксмо», М. 2014, с.295). Но процесс, построенный  на материалах В.В.Похлебкина, российской стороной был фактически проигран. С этикетки водки «Smirnoff» убрали только несколько элементов оформления. Об этом в 2002 г. написал Ю.Б.Жижин, возглавлявший ВО «Союзплодимпорт» в 1974 – 1987 гг. ( Ю.Б. Жижин. «Водка – все равно, что вечный двигатель». Деловой еженедельник, №1, М., 2002). Престижу России был нанесен серьезнейший удар.
«Исторические аргументации» В.В.Похлебкина, желающего «помочь родной советской организации, судом Кельна учтены не были, т.к. аргументация была примитивной и грубой». Такое мнение о заказной работе В.В.Похлебкина и влиянии её аргументов на решение суда  в Кельне высказал его основной оппонент Борис Радионов. По его мнению, Похлебкин рисовал картину очень примитивную, но доходчивую для неподготовленного читателя, не знающего историю своей страны в целом и историю отдельных дореволюционных предпринимателей. Его книга – это «литературная мистификация, не имеющая никакого отношения к реальной истории русского алкоголя» (Борис Радионов. «Правда и ложь о русской водке. АнтиПохлебкин». ООО «Издательство АСТ», М., 2011, сс.2, 286).
Оппонентом В.В. Похлебкина является и Александр Викторович Никишин, изучивший не только историю водки, но и историю семей её производителей. На эти темы им были изданы книги, альбомы, буклеты. Он много лет руководил «Музеем русской водки» на Самокатной улице в Москве. Никишин в своих работах показал, что история династии Смирновых никогда не была историей противостояния частного производителя винно-водочной продукции и российского государства. Звание Поставщика Высочайшего Двора не давалось просто так и кому угодно. Его надо было заслужить, выполнив многочисленные жесткие требования.  Об этом также писали в своих статьях А.А. Журавлев, И.В. Зимин и другие историки. («Поставщики Императорского двора. Царскосельская научная конференция. Журавлев А.А. «Из практики присвоения звания Поставщика Императорского Двора»; Зимин И.В. «Поставщики винных погребов Императорских резиденций». Издательство «Серебрянный век», СПб., 2013, сс.70-92). К получению этого звания Петр Арсеньевич Смирнов шел 17 лет, тогда как Николай Леонтьевич Шуствов, производящий коньяк, водку, виноградные вина, ждал его 50 лет.
В 1869 г. купец второй гильдии Петр Арсеньевич Смирнов подал в Канцелярию Министерства Императорского двора прошение о присвоении ему звания «Поставщик Высочайшего Двора». Но поскольку условий для получения этого звания у Петра Арсеньевича еще не было, он получил отказ. И только после рассмотрения повторного прошения, направленного им в 1885 г. Министру Двора Его Величества, генерал-адъютанту И. И. Воронцову – Дашкову уже будучи купцом первой гильдии, которого знали не только в России, но и за границей, началась процедура рассмотрения этого прошения (ЦГАДА, ф.1239, оп.3, ед. хр. 25300, сс. 1-33).
Основным критерием оценки деятельности дореволюционного водочника было высокое качество выпускаемой его предприятием продукции, что подтверждалось многочисленными наградами, полученными Петром Арсеньевичем Смирновым на международных и отечественных выставках.
В 1873 г. на Венской Всемирной выставке Петр Арсеньевич Смирнов, купец первой гильдии с 1871г. за высокое качество своей продукции получает «Почетный диплом». С этого времени на этикетках продукции, отправляемой заграницу, а также бланках впервые появляется фамилия Петра Арсеньевича, написанная латинскими буквами: «P.A. Smirnoff ». В 1876 г. экспертная комиссия на международной выставке в Филадельфии единогласно присуждает Смирнову « Медаль высшей награды», а на Родине в 1877 г. «окончательно определяется первенствующее значение его завода» и дается Петру Арсеньевичу Смирнову право изображения на вывесках, этикетках, рекламе и.т.п. Государственного герба. В 1878 г. на Всемирной Парижской выставке Петр Арсеньевич получает две золотые медали. Такая награда в стране, где потребитель считался знатоком, показала, что русский производитель создает продукты, не уступающие по своим качествам французским. С этих пор продукция завода Петра Арсеньевича Смирнова участвует на всех международных выставках и выходит победителем («Исторический очерк фирмы Поставщика Двора Его Императорского Величества высочайше утвержденного Товарищества Петра Арсеньевича Смирнова».Типогр. М. Г. Волчанинова, М., 1896, сс.1-4.).
На Всероссийской художественно-промышленной выставке 1882 г. в Москве предприятие Петра Арсеньевича Смирнова « За превосходное качество очищенного вина, водки, наливки и ликеры, а также за развитие и усовершенствование производства» получило право изображения на вывесках, этикетках второго Государственного герба («Отчет о Всероссийской художественно-промышленной выставке 1882 года в Москве». Под редакцией В.П.Безобразова. Работы экспертных комиссий. Т.3, СПб, 1883, с.17; Т.5, СПб, 1883, с.250). Кроме того, Государь Император наградил самого Петра Арсеньевича Смирнова золотой медалью на ленте Андрея Первозванного. Даже в советское время в книге «История Москвы», изданной Академией наук СССР в 1954 г., было написано : «Эксперты Всероссийской художественно-промышленной выставки 1882 г. отметили превосходные качества изделий завода Смирнова и особо подчеркнули вводимые на нем усовершенствования производства» («История Москвы» в шести томах. Издание АНСССР, М., 1954, с.116).
Но триумфом фирмы был 1886 г. когда Государь Император возвел Петра Арсеньевича Смирнова в Поставщики Двора Его Императорского Величества, наградив фирму третьим государственным гербом, а главу предприятия – орденом Св. Станислава третьей степени. За заслуги перед Отечеством Александр III на основании положений манифеста 1832 г. возвел в ноябре 1886 г. московского купца первой гильдии Петра Арсеньевича Смирнова с семьей в сословие потомственных почетных граждан и дал право пользоваться ему и его потомству всеми правами и преимуществами, установленными для этого сословия («Исторический очерк фирмы Поставщика Двора Его Императорского Величества высочайше утвержденного Товарищества Петра Арсеньевича Смирнова». Типогр. М. Г. Волчанинова,  М., 1896, с.6; ЦГАДА, ф.1239, оп.3, д.2530, сс.14-15).
Через два года экспертная комиссия на выставке в Барселоне присуждает фирме за выпуск продукции высочайшего качества золотую медаль, а испанское правительство удостаивает владельца завода орденом Св. Изобеллы, обычно жалуемого за особые заслуги в промышленности. В 1888г. в память умершего Александра III Петр Арсеньевич Смирнов был возведен в звание Коммерции Советника («Исторический очерк фирмы Поставщика Двора Его Императорского Величества высочайше утвержденного Товарищества Петра Арсеньевича Смирнова». Типогр. М. Г. Волчанинова,  М., 1896, с.7).
В 1892г. на лондонской выставке он получил «Почетный диплом», а на брюссельской – «Почетный Диплом» и золотую медаль. («Исторический очерк фирмы Поставщика Двора Его Императорского Величества высочайше утвержденного Товарищества Петра Арсеньевича Смирнова». Типогр. М. Г. Волчанинова,  М., 1896, с.8).
Триумфальным итогом деятельности Петра Арсеньевича Смирнова была Всероссийская промышленная и художественная выставка в Нижнем Новгороде в 1896 г. Экспертами выставки было отмечено высокое качество продукции фирмы Петра Арсеньевича Смирнова, которая продавалась не только в России, но и в Англии, Франции, Германии, Турции, Персии, Болгарии, Японии. Указывалось также на прекрасное оснащение производства, которым руководят квалифицированные мастера, и использование «сырых материалов» (Подробный указатель по отделам Всероссийской промышленной выставки 1896 года в Нижнем Новгороде. Отдел IX. Производства фабрично-заводские. М., 1896, группа 86 «Винокурение», п.690). Петр Арсеньевич Смирнов на этой выставке показал себя как человек, которому не чуждо дизайнерское искусство, поскольку его витрина была признана «самой интересной и красивой», а Высочайше утвержденное Товарищество Петра Арсеньевича Смирнова – среди крупнейших промышленных предприятий России, имеющих не только коммерческое, общественно-экономическое, но и государственное значение. Как следствие такой оценки работы предприятия Петра Арсеньевича Смирнова – присвоение ему четвертого государственного герба. Торговый дом «Ивана Алексеевича Смирнова С-вья» за участие в этой выставке получил лишь серебряную медаль (Нижегородская выставка 1896 года, IX отдел. Фабрично-заводской отдел: производство питательных продуктов.  Типогр. Д.Шульца, Одесса, 1897, с.21; «Исторический очерк фирмы Поставщика Двора Его Императорского Величества высочайше утвержденного товарищества Петра Арсеньевича Смирнова». Типогр. М.Г.Волчанинова, М., 1896, с.1).
Товарищество Петра Арсеньевича Смирнова своим потребителям предлагало около 400 видов различных напитков:
- 50 видов отечественных вин,
- 150 видов напитков собственного изготовления,
- 170 видов иностранных вин («Прейскурант иностранных и русских виноградных вин, столового вина, водок, наливок и ликеров. Поставщик Двора Его Императорского Величества высочайше утвержденного Товарищества Петра Арсеньевича Смирнова в Москве у Чугунного моста», Типогр. М.Г.Волчанинова, М., 1896).
Фирму Петра Арсеньевича обслуживало 7 стекольных заводов. Но главными поставщиками тары для его продукции были Горбуновский и Дубасовский заводы Комиссаровых, а также Мишеронский и Серженский заводы Товарищества «Братья Н. и И. Костеревы», имеющего высшую награду – Российский государственный герб, а в 1908г., ставшее Поставщиком Высочайшего Двора (В. В. Скурлов и А.Н.Иванов «Поставщики Высочайшего Двора». Журнал «Антикварные обозрения», СПб., 2002, с.21). Бутылки, в которых продавалась продукция Петра Арсеньевича Смирнова, имели прекрасный дизайн и в сочетании с красочными этикетками, изготавливаемых на четырех литографиях, представляли собой произведения искусства. И в настоящее время смирновские бутылки очень высоко ценятся коллекционерами. Численность работающих в Товариществе Смирнова к 1896 г. достигла 1600 человек, а с учетом всех рабочих, служащих, возчиков, упаковщиков, работников мастерских, изготавливающих ящики для перевозки продукции, а также лиц, занятых сбором, доставкой ягод и т.п. в орбиту его деятельности было вовлечено около 25 тыс. человек («Труды высочайше утвержденного Всероссийского торгово-промышленного съезда 1896 года в Нижнем Новгороде», СПб, Т.1, 1897, с.199).
Эти сведения о предприятии Петра Арсеньевича Смирнова его потомки узнали из документов, найденных в архивах Москвы и других городов Российской Федерации. В связи с этим как унижение и оскорбление «Знаменитой династии России» они восприняли напечатанное издателями в разделе «Битва «железных королей»» на стр. 26-27, что Петра Арсеньевича Смирнова лишили права называться Поставщиком Двора Его Императорского Величества. Основанием для этого якобы служил вердикт правительственной комиссии под руководством Д. И. Менделеева, давшей крайне низкие оценки качеству продукции Товарищества Смирнова на Нижегородской выставке в 1896 г. и даже ранее. Эксперты комиссии по версии издателей якобы установили, что Петр Арсеньевич Смирнов использовал не зерновой, а картофельный спирт, в его водках присутствовал вредный для здоровья человека поташ. Кроме того, для привлечения покупателей он пользовался нечестными приемами, например, продавал свою продукцию в «хитроумных» формах бутылок, использовал красочные этикетки и т.п. В схватке «водочного короля» Петра Арсеньевича Смирнова побеждает «король химии» Дмитрий Иванович Менделеев, партия которого добивается введения в России «водочной» монополии, исключения из спиртового сырья любых примесей и использования только зернового спирта (стр. 26,27).
К сожалению, все сказанное в этом разделе повторяет материал книги В. В. Похлебкина, переизданной в 2014 г. (Вильям Похлебкин. «История водки». ООО «Издательство «Эксмо», М., 2014, сс.286-290), что опять говорит о непрофессионализме издателей и авторов этого раздела распространяющих ложь.
Работникам журнала, видимо, было невдомек, что одновременно лишить Петра Арсеньевича Смирнова звания Поставщика Двора Его Императорского Величества, а его фирму наградить Государственным гербом, в Российской империи в соответствии с ее законодательством было невозможно.
Это подтверждается еще и тем, что на торжество по случаю коронации Николая II и Александры Федоровны в 1896 г. водка поставлялась только Товариществом Петра Арсеньевича Смирнова («Очерк деятельности министерства Императорского Двора по приготовлению и устройству торжеств». Т.3, СПб, 1900, с.292). В 1896 г. Товарищество Петра Арсеньевича стало Поставщиком Московского генерал-губернатора Великого князя Сергея Александровича, родного брата Александра III. В 1897 г. Товарищество – поставщик его супруги Елизаветы Федоровны, родной сестры императрицы. В этом же году на Всемирной выставке в Стокгольме Петру Арсеньевичу Смирнову, как гаранту высокого качества его продукции, присваивается звание Поставщика Двора Его Величества короля Швеции и Норвегии Оскара II.
Когда же государство решило наладить собственное производство водки, то сразу возник вопрос по какой технологии ее производить, поскольку никакого эталонного состава водки не существовало. Миф о менделеевском составе водки, содержащем 40 градусов алкоголя и запатентованном в 1894 г. создал также В. В. Похлебкин (В.В.Похлебкин. «История водки». Издание второе, исправленное и дополненное. Издательство «Русская беседа», Новосибирск, 1994,сс.169-170.). В действительности, как показало изучение исторических фактов, 40 градусов своему происхождению обязаны методу отжига, который в России применялся еще с конца XVII в. (В.З, Григорьева. «Водка известная и неизвестная. XIV – XX века». Издательство «Эннеагон Пресс», М., 2007, с.8).
Опроверг этот миф и Борис Радионов, который в своей работе доказал, что никакого «менделеевского состава водки» никогда не существовало, поскольку ученый не занимался поисками оптимального ее состава и патентовать ему было нечего(Борис Радионов « Правда и ложь о русской водке. АнтиПохлебкин». ООО «Издательство АСТ»,М., 2011, с.273). Разоблачил В. В. Похлебкина также министр культуры РФ Владимир Ростиславович Мединский в книге «Мифы о России». Он показал, что спирты и их растворы интересовали Д. И. Менделеева «с точки зрения производства пороха, а не водяры…». Признавая Менделеева великим русским ученым, гордостью нашей страны, Мединский просит «отцепиться от него и найти другую кандидатуру в «ученые самогонщики №1»» (Владимир Мединский. «Мифы о России». Издательство ОАО «Олма Медиа групп», М., 2015, сс.231-232). Похлебкинские фантазии опровергались и материалами книги директора музея Д. И. Менделеева, доктора химических наук И. С. Дмитриева (И.С. Дмитриев. «Человек эпохи перемен. Очерки о Д.М. Менделееве и его времени». Химиздат, СПб,  2004).
Государственная винная монополия, а не «водочная» как ее называют издатели на стр. 27, действительно нужна была России. Однако главной ее целью было пополнение государственного бюджета, т.к. доходы от оборота алкоголя всегда составляли значительную его долю. Еще в 1893 г. Министр финансов С.Ю.Витте подал в Государственный совет проект введения винной монополии, а летом 1894 г. было утверждено « Положение о казенной продаже питей» («Полное собрание законов Российской империи». Собр. 3-е, Т.14). Реформирование «питейной системы» было рассчитано на несколько лет. Сначала монополия вводилась в Пермской, Оренбургской, Уфимской и Самарской губерниях. С 1902 г. она распространялась на губернии европейской части России и Западной Сибири, а с 1904 г. – на большую Восточную её часть. В Москве винная монополия была введена только в 1901 г., а не в 1897 г. за год до смерти Петра Арсеньевича Смирнова, как сообщается читателям журнала на стр.9. Тем не менее в разделе, посвященном деятельности С.Ю.Витте, на стр.24 введение винной монополии датируется 1895 г.
Для научного обеспечения процессов производства и контроля качества напитков, а также материалов, применяемых при их изготовлении, были созданы Технический комитет и Центральные лаборатории. В состав Технического комитета вошли известные российские ученые, в т.ч. профессора А.А.Вериго и М.Г.Кучеров. Из всех многочисленных частных фирм, существующих в том время на территории России, были выбраны 12 наиболее популярных, в том числе Смирновых Ивана и Петра, Бекмана, Штритера, Вольфшмидта и других. Их продукция исследовалась на содержание в ней сухого остатка, альдегидов, эфиров, щелочности, которая выражалась в количестве в водке поташа и.т.п.
Данные Технического комитета показали, что никто из крупных водочных предпринимателей при изготовлении своей продукции действующих норм не нарушал, а продукция Товарищества « П.А.Смирнова в Москве» и Торгового дома « Ивана Алексеевича Смирнова С-вья» всегда рассматривалась в числе лучших. Эксперты Технического комитета в своих докладах отмечали, что особенностью водок, изготавливаемых в торговом доме «Ивана Алексеевича Смирнова С-вья», являлось полное отсутствие в ней поташа, вследствие чего она была «жесткой», «нейтральной». Водка Товарищества « П.А.Смирнова в Москве» из-за наличия в ней поташа, извлекаемого из золы при использовании большого количества березового угля во время фильтрации, получалась «мягкой» по вкусу, имеющей «тонкий букет вина». Такие вкусовые различия представители Технического комитета объяснили различием в методах фильтрации на предприятиях Петра Арсеньевича и Ивана Алексеевича Смирновых  (Труды технического комитета. Т.8(1895), СПб, 1897, сс.53-55; Т.12(1899), СПб, 1901, с.213; Т.14(1901), СПб, 1903, сс.98, 99, 100, 101, 116, 127,136).
Так на заводе Торгового дома « Ивана Алексеевича Смирнова С-вья» при фильтрации спирта применяли батареи из пяти угольных фильтров. Если качество водки не соответствовало  требованию, то она пропускалась через фильтры вторично. Причем уголь заменялся только в одном – двух фильтрах. Этим методом получалось столовое вино (водка) №32, а №20 путем пропуска спирта через другую батарею, состоящую из большего числа фильтров, и увеличении скорости фильтрации.
Петр Арсеньевич Смирнов водки изготавливал на оптовом складе и очистном отделении завода. В оптовом складе производилось столовое вино холодной очистки путем фильтрации через уголь смеси сырого спирта и воды артезианского колодца, а в очистном отделении водочного завода - продукция под №№20, 21,  31, 32, 40. Ректификация спирта (многократная его перегонка с подогревом) осуществлялась с помощью нескольких батарей, состоящих из 7 – 8 фильтров с углем, через которые он пропускался по несколько раз и сортировался. Для рассиропливания применялась мытищинская вода. И если расход березового угля на ведро продукции №40 у Ивана Алексеевича Смирнова составлял 0,149 кг., то у Петра Арсеньевича – 4,5 – 6 кг. В результате водки, выпускаемые Иваном Алексеевичем и Петром Арсеньевичем под одинаковыми номерами, отличались по своему составу, качеству и вкусу. В связи с этим один из видных членов Технического комитета предложил при изготовлении водки на государственных предприятиях «употреблять приемы, выработанные в практике частных заводов, и стремиться к тому, чтобы казенное вино не уступало «Смирновке».
Как писал Борис Радионов в своей работе, «когда «казенка» стала наконец выпускаться, постоянно проводились сравнительные исследования монопольной продукции и изделий частных фирм... и в этом случае … частная продукция была эталоном для «казенки», а не наоборот, как утверждает В. В. Похлебкин, переворачивая все с ног на голову» (Борис Радионов. «Правда и ложь о русской водке.АнтиПохлебкин». ООО «Издательство АСТ»,М., 2011, сс.289-290).
К этому времени в стране было построено 150 казенных винных заводов, которые оснастили передовой техникой. Весь процесс производства был стандартизирован. Типовыми на этих предприятиях стали бутылки, этикетки, пробки и т.п. В результате затраты на производство продукции у предприятий, работающих в условиях государственной винной монополии были значительно меньше, чем у частных производителей, и являлись основой для пополнения бюджета.По рекомендации Технического комитета, Московский казенный винный склад №1 (впоследствии ОАО Московский завод «Кристалл») стал выпускать водку, фактически следуя технологии Петра Арсеньевича Смирнова. «Смирновская» технология не потеряла актуальности и в настоящее время, поскольку присутствие поташа является обязательным ингредиентом водок, изготавливаемых на современных водочных заводах. Кстати, технология изготовления водок с применением березового угля была рекомендована еще в 1785 г. химиком и фармацевтом, академиком Петербургской академии наук Ловицем Т.Е. Он доказал, что фильтрация спирта через уголь позволяет получить более чистый продукт, лучший по вкусу и без дурного запаха (В.З. Григорьева. «Водка известная и неизвестна. XIV-XXвека». Издательство «Эннеагон Пресс». М., 2007, с.91).
Петр Арсеньевич Смирнов брал в розлив вина и водки Торгового дома «Ивана Алексеевича Смирнова С-вья», совершенствовал их технологию, даже включал в свой прейскурант под названием «Новости». Марки у них были одинаковые, а дела семейные. Каждый имел своих поклонников и любителей продукции их фирм. Работая сообща, они никогда не вели друг с другом конкурентную борьбу, которая по утверждению В. В. Похлебкина приводила к ухудшению качества смирновских водок (стр. 24). Однако лидерство всегда принадлежало Петру Арсеньевичу Смирнову. В Дагестане эти два предпринимателя имели не только свои виноградники, но и скупали весь урожай кизлярского винограда, из которого там делали вино. На этих предприятиях работали жители республики. В благодарность  русским заводчикам несколько улиц в городах Дагестана были названы «Смирновскими» (ЦГАДАССР. Ф.44, оп.3, д.208, сс.1-84; ф.39-Р, оп.1, д.17; ф. р-4, оп.3,  д.33, сс.24-24об.; ф. р-4, оп.3, д.21).
Введение винной монополии в определенное степени являлось заботой государства о населении, поскольку по требованию С. Ю. Витте закрывались кабаки и создавались общества трезвости, причем на деньги монополии. Петр Арсеньевич Смирнов был знаком с Витте, доверял ему и видел в нем влиятельного покровителя. Его борьбу с пьянством одобрял. На своем предприятии пьяниц не держал, что правильно подчеркнуто на стр. 28 журнала. При продаже винно-водочной продукции он дарил своим покупателям открытки, жестоко высмеивающие пьяниц. В эти годы Петр Арсеньевич Смирнов ведет борьбу с так называемыми «ходебщиками», т.е. лицами, распространяющими слухи о снижении качества его продукции. Чтобы опровергнуть эти лживые и унизительные для него слухи, он добивается проведения проверок качества основных своих водок №№21,30,31,32,40 работниками лаборатории Императорского Московского Университета. Проверка признает его продукцию самой лучшей и абсолютно чистой. Эксперты Технического комитета перепроверили заключения  университета и подтвердили его выводы. В ведущих Московских газетах от Главной конторы Товарищества «П. А. Смирнова в Москве» были опубликованы данные анализа качества его водок. В них сообщалось покупателям, что в водках, продаваемых Товариществом, никаких вредных примесей не обнаружено.
За продажу высококачественной водки широкого ассортимента, пропаганду культуры «пития» призывал в 1991 и 2014 гг. В. В. Похлебкин. Однако он считал, что для решения «водочной проблемы» ее необходимо признать таким продуктом, за которым должен осуществляться постоянный контроль в сочетании с отказом от лечения государством алкоголиков и обязательной ссылкой их в изолированные районы для поселения и работы там в течение всей оставшейся жизни (В.В. Похлебкин «История водки». Издание второе исправленное и дополненное. Издательство «Русская беседа», Новосибирск, 1994, с.227; Вильям Похлебкин, «История водки». ООО «Издательство «Эксмо», М., 2014, с.260).
Благодаря умелому руководству Петра Арсеньевича фирма «держала удар». Он продолжал выпускать горькие, сладкие, ягодные водки разных сортов и другую винно-водочную продукцию, которая продавалась в бутылках, графинах, штофах, кувшинах прекрасных форм, изготовленных известными российскими и иностранными производителями. Но применение такой красивой, дорогой и разнообразной посуды для своей продукции диктовалось не только желанием "завлечь покупателей хитроумными формами бутылок и красочными этикетками», как это утверждается на стр. 27 журнала, но и желанием не уронить престиж России на международной арене, поскольку его продукция продавалась во многих странах и была своеобразной «визитной карточкой» России во всем мире.
Очередной выдумкой издателей является утверждение на стр. 27, что Петру Арсеньевичу Смирнову было запрещено употреблять даже само название «водка». Однако данные прейскуранта Петра Арсеньевича Смирнова 1896 г. свидетельствуют, что он в конце 90-х гг. XIX в. производил:
а) горькие водки:
- первого сорта №19,
- второго сорта №20,
- третьего сорта №31,
- четвертого сорта №33;
б) сладкие водки:
- первого сорта №27,
- второго сорта №24,
- третьего сорта №25,
- четвертого сорта №32;
в) двойные горькие водки второго сорта №20,
    двойные сладкие водки второго сорта №24,
г) ягодные водки:
- первого сорта №16,
- третьего сорта №17,
- высшего сорта №7.
Причем под «сортом» понималось не качество продукта, а способ его изготовления (ЦИАМ, ф.2504, оп.1, д.110, с.45).
Поскольку производство водок и спирта было законодательно разделено, Смирновы при изготовлении своей продукции продолжали использовать спирт купленный в Тамбовской губернии на заводе графа Ферзена и в Эстонии на заводе барона Розена. Спирт этих производителей был зерновой, ржаной, что соответствовало требованиям к его качеству. Кроме того, при приемке спирта на предприятиях Товарищества Петра Арсеньевича и Торгового дома «Ивана Алексеевича Смирнова С-вья» он испытывался на вкус и запах. Лишь такая продукция, при изготовлении которой использовался ректификованный спирт, могла служить образцом для изготовления продукции на казенных винных складах. Тем не менее, на стр. 27 журнала издатели повторили «байку» В. В. Похлебкина, что спирт, используемый на предприятиях Смирновых, был очень плохого качества, т.к. производился из картофеля.
Статья «Честь дороже выгоды» на стр. 28-31 журнала удивляет своей противоречивостью. С одной стороны она показывает отношение Петра Арсеньевича к подчиненным своего предприятия, заботу о них, а также уважение существующих на фирме традиций. В статье рассказывается о кулачном бое, проиграть который, значит уронить честь фирмы, что для Петра Арсеньевича было недопустимо. Но, как и ранее, издатели не показали, какими источниками они пользовались при ее написании. А автором рассказа о кулачных боях в купеческой Москве был сын Петра Арсеньевича – Владимир Петрович Смирнов, который под страхом расстрела вынужден был в конце 1920 г. бежать из России. Пройдя тяжелейший путь эмигрантов первой волны, он жил в Ницце и об отце, его фирме, кулачных боях рассказывал своей третьей жене Т. А. Макшеевой, которая в 60-х гг. XX в. опубликовала часть этих воспоминаний в газете «Русская мысль», вышедшей в Париже 22 июня 1968 г. в статье «Петр Смирнов. Из воспоминаний сына». В настоящее время газеты русской эмиграции находятся в Российской государственной библиотеке в отделе «Русское зарубежье». С другой стороны, якобы ради поддержания репутации своей фирмы, Петр Арсеньевич Смирнов готов был предпринимать любые шаги, даже идти на откровенные ухищрения. А в качестве примера такого ухищрения автор статьи видит появление нового смирновского напитка на Всемирной выставке в Париже в 1889 г. Однако то, что никаких противозаконных ухищрений Петр Арсеньевич не предпринимал, свидетельствуют воспоминания Владимира Петровича Смирнова, опубликованные в этой же статье «Русской мысли»: «При жизни моего батюшки все цветные водки, ликеры и наливки настаивались на ягодах. Лишь мы, его сыновья, унаследовав фирму, ввели употребление эссенций. Благодаря этому мы сгладили потери, получившиеся после введения государственной винной монополии».
Сбором ягод, доставкой их на фирму, сортировкой, обработкой в течение длительного времени занималось большое число сельских жителей и рабочих предприятия Петра Арсеньевича Смирнова. Поэтому не удивительно, что они могли определять ягоды по вкусу, их виду и знать места, где они растут. В этом также разбирался и Петр, родившийся в деревне Каюрово в семье безграмотного крепостного крестьянина. В связи с этим откровенной ложью являются слова  на стр. 31 журнала, что он не раз видел как старшие в семье «искусные винокуры, настаивают водку на мяте или анисе, клюкве или калине», причем основой винокурения им служили «старинные, проверенные временем рецепты». Но старшие в семье крепостных крестьян не могли быть «искусными винокурами», которые использовали старинные рецепты, поскольку любая их деятельность в условиях крепостного права определялась их помещиком.
Как ранее было сказано, о методах «сдабривания вин», крепостные крестьяне помещиков Скрипицыных узнали от приказчиков торгового дома в Кашинском уезде. Познавать премудрости винно-водочного производства семилетний Петр начал с работы «мальчика на побегушках» у своего дяди Ивана Алексеевича Смирнова в ренсковом погребе на Варварке. Однако авторы статьи «Честь дороже выгоды» на стр. 28 сообщили читателям журнала, что Петр Арсеньевич Смирнов с детства разбирался « в тонкостях кустарного изготовления вин и настоек». Но разве можно писать такое о мальчишке, не учившегося даже в приходской школе, не знающего русского алфавита и таблицы умножения. Через много лет, обладая уже обширными знаниями технологии изготовления винно-водочной продукции, он так и не научился грамотно писать.
Завершая характеристику основного представителя знаменитой династии России Петра Арсеньевича Смирнова, авторы статьи, чтобы показать нелицеприятную сущность дореволюционного «водочного короля» на стр. 31 опять повторяют сказки о существовании комиссии Технического комитета под руководством Д. И. Мендедеева, постоянно критикующей качество продукции Товарищества «П. А. Смирнова в Москве» и этим наносящей «удары по реноме фирмы».В этих условиях методом маскировки существующих огрехов своего предприятия Петр Арсеньевич Смирнов, по мнению издателей, выбрал создание новых видов продукции, в том числе «Нежинской рябины». Однако в действительности, появление новых видов продукции не было связано с желанием скрыть Петром Арсеньевичем Смирновым какие-то просчеты своего предприятия, а определялось существующей в условиях капитализма жесточайшей конкуренцией, необходимостью постоянного совершенствования и расширения производства. Причем организация выпуска «Нежинской рябины» не нарушала действующего в России законодательства и не вступала с ним в противоречие.
«Нежинская рябина» №№ 1,0,10 и на коньяке была одним из видов водок высшего сорта производимых Торговым домом «Ивана Алексеевича Смирнова С-вья» (Прейскурант Торгового дома «Ивана Алексеевича Смирнова С-вья» на Варварке в Москве. «Русское товарищество печатного и издательского дела». М., 1899, с.8). Петр Арсеньевич с 1889 г. также начал производить «Нежинскую рябину», высший сорт которой он выпускал под №30, а первый – под №23. Кроме того, под этим наименованием он изготавливал «Рябиновый крем» (Прейскурант иностранных и русских виноградных вин, столового вина, водок, наливок и ликеров. Поставщик Двора Его Императорского Величества высочайше утвержденного товарищества Петра Арсеньевича Смирнова в Москве у Чугунного моста. Типогр. М.Г.Волчанинова, М., 1896, с.40). Известно, что, «Нежинскую рябину» выпускала и фирма Бекмана из Санкт-Петербурга.
Свои взаимоотношения с партнерами Петр Арсеньевич Смирнов строил на полном доверии, взаимном уважении и «честном слове». В то время в среде российских предпринимателей его нарушителю грозил пожизненный позор и осуждение, а за невыполнение долговых обязательств – лишь штраф. Поэтому очень трудно поверить , что известный не только в России, но и за рубежом купец, занимался нечестными методами при осуществлении своей деятельности. Видимо, авторы статьи, поверив В.В. Похлебкину, перепутали некоторые современные нравы и нравы предпринимателей дореволюционной России. Кстати, вся винокуренная промышленность с 20-х гг. ХХ в. и до развала СССР работала в основном по прейскуранту и технологии Петра Арсеньевича Смирнова 1898 г. Так его рецептуру и технологию, как уже говорилось, много лет использовал Московский завод «Кристалл» на Самокатной улице, бывший «Казенный винный склад №1». Этот завод к середине ХХ в. стал ведущим производителем водочной продукции Москвы.
Но Петр Арсеньевич как и Иван Алексеевич Смирнов был известен в Российской Империи не только своей производственной   деятельностью, но и широчайшей благотворительностью. Для рабочих своего предприятия Петр Арсеньевич выстроил несколько домов с бесплатными или дешевыми квартирами. При самом большом из них, рассчитанном на 200 семей, имелись детский сад и ясли, прачечная, баня, аптека и приемный покой, в котором дежурил врач и два фельдшера. Дети из наименее обеспеченных семей получали образование на средства хозяина. Всем сотрудникам независимо от возраста и занимаемой должности, проработавшим у него 25 лет, полагалась пожизненная пенсия (Труды высочайше утвержденного Всероссийского торгово-промышленного съезда 1896 года в Нижнем Новгороде. СПб, Т.1, 1897, с.200). На свои средства он обучал детей, находящихся в приютах, грамоте и ремеслу, давал деньги на содержание больниц, учебных заведений, принимал личное участие в улучшении жизни людей московского «дна». С 1870 г. он состоял агентом Комитета о просящих милостыню по Пятницкой части Москвы. В 1873 г. участвовал в Московском совете детских приютов  ведомства императрицы Марии Федоровны. С 1895 г. Петр Арсеньевич являлся почетным попечителем Московской глазной больницы на Тверской улице.
В 1889 г. в соборе Спаса на Бору Московского Кремля Петром Арсеньевичем Смирновым были обновлены по старинным рисункам рака и сень над мощами Св. Стефана Пермского. Три стороны раки, не прилегающие к стене, обили серебром и позолотили. Вместо старых железных установили новые позолоченные медные сень и стенку. Два кронштейна, на которых крепилась сень, заменили на четыре медных. Кроме того были установлены позолоченные колонны. К плинтусу раки прикрепили серебреную доску с надписью : « Сия рака и сень возобновлены усердием Коммерции Советника Петра Арсеньевича Смирнова». За обновление раки и сени он в 1891 г. был награжден орденом Св. Станислава второй степени (РГИА, ф.496, оп.1, д.407, с.167об.). В 1892 г. Петр Арсеньевич был утвержден в должности старосты московских придворных соборов и церквей, которую исполнял вплоть до своей смерти.  В этот период он в Благовещенском соборе Московского Кремля установил раки со святыми мощами по сторонам царских врат (Н.Д.Извеков. Московский Благовещенский собор., «Русская печатня», М., 1911, д.170, сс.87-89). В мае 1898 г. за « внимание к трудам и усердию по должности» старосты московских придворных соборов и церквей Петр Арсеньевич Смирнов, купец первой гильдии, был награжден орденом Св. Равноапостольного князя Владимира четвертой  степени (РГАДА, ф.123, оп.3, д.25410, с.11). В 1897 г. на своей « малой Родине»  в селе  Потапово он построил великолепный храм « о пяти главах». По свидетельству современников этот храм представлял собой уменьшенную копию Храма Христа Спасителя в Москве и мог служить украшением любого крупного города. Все колокола для храма Петр Арсеньевич отливал в Ярославле на заводе Оловянишникова. Их до Потапово везли зимой на огромных деревянных санях. В этом участвовали жители деревень, по которым проходил путь до Потапово. Петр Арсеньевич снабдил храм всем необходимым для проведения богослужения. Для детей потаповской округи была построена деревянная на каменном фундаменте церковно-приходская школа. В целом храм со всеми относящимися к нему помещениями занимал 54 га. На строительство храма Петр Арсеньевич затратил 108,3 тыс. руб. Его прихожанами стали жители 11 деревень Мышкинского уезда. (Краткие сведения о монастырях и церквях Ярославской Епархии. Ярославль. 1908, с.392; ГАЯО, ф.230, оп.3, д.2622, сс.1-18; Письмо РГИА от 20 марта 2003 г.)
В январе 1898 г. архиепископ Ярославский и Ростовский Ионафан ходатайствовал перед Святейшим правительствующим Синодом о награждении Петра Арсеньевича за строительство храма чином Статского Советника (ГАЯО, ф.230, оп.3, д.2622, с.14). Но получить этот высокий чин ему не удалось. 29 ноября 1898 г. в возрасте 67 лет Петр Арсеньевич скончался от обширного инфаркта. Его организм не выдержал колоссальных физических и нервных нагрузок. Некрологи о его кончине и сообщение о похоронах появились в большинстве московских и петербургских газет («Московский Курьер», «Московский листок», «Петербургская газета», Петербургское «Новое время» и др.). В газете «Русское слово» от 1-го декабря 1898 г. под рубрикой «Отовсюду» было написано, что в могилу опускают популярнейшего на Руси человека. «Его знали не только по имени, но даже и месту жительства: «У чугунного моста». Не только в Москве, но и в каждом уголке России, претендующем на маломальскую цивилизацию». А в журнале « В театральном мире. Наблюдения, воспоминания и рассуждения», напечатанном в Санкт-Петербурге в 1899 г. В типографии А.С. Суворина, театровед К. А. Скальковский на стр. 36 написал: « Балету долго покровительствовал знаменитый водочный заводчик Смирнов у Чугунного моста. Смерть этого богача непременно отзовется в хореографическом искусстве в Первопрестольной».
Отпевание Петра Арсеньевича Смирнова 2 декабря 1898 г. в церкви Усекновения Главы Иоанна Предтечи под Бором совершил митрополит Московский и Коломенский Владимир со всеми придворными священниками и духовенством. Хор певчих Чудова монастыря Московского Кремля и Собора Василия Блаженного исполнили церковные песнопения. Отдавая должное деятельности Петра Арсеньевича и признавая его заслуги, на отпевании присутствовали гласные Думы, обер-камергер Двора Его Императорского Величества генерал-адъютант А.Д. Столыпин, начальник дворцового управления генерал-лейтенант В.А. Кузнецов, полицеймейстер кремлевских дворцов К.И. Солини, выборные  Купеческого общества, представители коммерческого и торгового мира и др. До позднего вечера с Петром Арсеньевичем Смирновым прощались работники его предприятия. По бокам гроба на шести табуретах лежали его ордена, а на самом гробе венки от правления Товарищества, его служащих и рабочих, от Начального училища московского дворцового управления, Совета московской глазной больницы, Общества обучения слепых детей, Александро-Мариинского училища и множество других венков. Из Предтеченского храма процессия во главе с девятью протоиереями и десятью священнослужителями в облачениях направилась на Пятницкое кладбище. Ее сопровождала масса экипажей и тысячи людей. В день похорон в Адмиралтейском и Казанском соборах Санкт-Петербурга были отслужены заупокойные литургии и панихиды, а в потаповском храме целый день звонили все колокола.
Такое выражение скорби говорило о многом! Это было проявление благодарности современников за земные дела Петра Арсеньевича Смирнова.
А наши современники в лице издателей ООО «Де Агостини», пропагандирующие ненависть к дореволюционному предпринимателю, рассказу о его благотворительности посвятили крохотный текст на стр. 11 под рубрикой «Радеть о просящих и страждущих» размером 5 х 12 см. Причем текст является лишь перечислением учреждений, которым Петр Арсеньевич оказывал материальную помощь и совершенно не показывается какую оценку  этой благотворительной деятельности дал народ и само российское государство.
Наиболее отвратительным , как считают потомки Петра Арсеньевича Смирнова, является замалчивание возведения их предком храма в селе Потапово, который был гордостью всей Ярославской губернии. По свидетельству жительницы Углича, посещавшей этот храм, он был разрушен после Великой Отечественной Войны, т.к. местной власти потребовался кирпич. От когда-то прекрасного храма до настоящего времени остались четыре заросших мхом и травой столпа. В последствии стало известно что, кара настигла всех, кто принимал участие в этом гнусном деле. Но какую цель преследовали издатели, скрывая факт возведения Петром Арсеньевичем храма в селе Потапово и представление архиепископа Ярославского и Ростовского Ионафана Святейшему Правительствующему Синоду о присвоении Петру Арсеньевичу чина Статского советника? Видимо не хотели, чтобы читатель усомнился в предъявленных Петру Арсеньевичу обвинениях, поскольку человек, построивший такой великолепный храм, небогоугодными делами заниматься не мог.
Заказная грязь, льющаяся со страниц журнала на Петра Арсеньевича Смирнова, автоматически попадала и на последнюю хозяйку Торгового дома « П.А. Смирнова в Москве» - Евгению Ильиничну Смирнову, а после брака с итальянским подданными в 1917  г. – Эжени Делла Валле Риччи.
После смерти Петра Арсеньевича Смирнова право именоваться Поставщиком Высочайшего Двора в 1903 г. получил Торговый дом «П.А. Смирнова в Москве», руководимый Петром, Николаем и Владимиром Смирновыми (Зимин И.В. «Поставщики винных погребов Императорских резиденций». Издательство «Серебрянный век», СПб, 2013, с.90; Справочная книга о лицах, получивших на 1903 г. купеческие и промысловые свидетельства по г.Москве. Типогр. «А.Н. Ивановъ и Ко», М., 1903, отд.111, с.337). За выходом из Торгового дома Владимира Петровича 21 декабря 1904 г. и Николая Петровича 1 января 1905 г. право пользования званием Поставщика Высочайшего Двора осталось у Петра Петровича Смирнова. Но период его правления Торговым домом пришелся на время войны с Японией 1904-1907гг., что отризательно сказалось на делах фирмы. Даже после неожиданной смерти Петра Петровича 25 апреля 1910 г., фирма, руководимая его вдовой Евгенией Ильиничной Смирновой, 14 июля 1911 г. получила разрешение временно пользоваться знаком, установленным для Поставщиков Высочайшего Двора (ЦИАМ, ф.83, оп.2, д.228, с.13). 
Но уже в 1912 г. Торговый дом «П.А. Смирнова в Москве» получил право постоянного пользования званием Поставщика Императорского Двора (Зимин И.В. «Поставщики винных погребов Императорских резиденций». Издательство «Серебряный век», СПб, 2013, с.90).
Однако время правления Торговым домом Евгенией Ильиничной было более сложным, чем время, когда им занимались мужчины. Это был период Первой мировой войны и надвигающейся революции. 19 августа 1914 г. Московская городская Дума ходатайствовала перед правительством « О полном прекращении продажи водки … и всех видов спиртных и крепких напитков … на время войны» (ЦИАМ, ф.179, оп.21, д.3324, сс.40, 40об.). Примеру Москвы последовали другие города и губернии России. Вступил в действие « сухой закон».
Все это отрицательно сказалось на деятельности Торгового дома « П.А. Смирнова в Москве». К началу войны 1914 г. фирма перестала выпускать крепкие напитки, перейдя на изготовление уксуса из прокисшего вина, выпуск морсов. Через некоторое время Евгении Ильиничне было разрешено продолжить изготовление вина для церквей, а также коньяка на заводе в Дагестане. Поэтому в годы войны среди заказчиков Торгового дома «П.А. Смирнова в Москве» встречаются епархиальные свечные заводы в Калуге, Новгороде, Рязани, Смоленске. Вино поставлялось в те города , где допускались к продаже легкие спиртные напитки. Но этот объем  производства не мог сравниться с довоенным. Тяжелейшее положение фирмы заставило Евгению Ильиничну искать нетрадиционные методы для удержания своего предприятия от разорения: сдача помещений в аренду, под жилье. В некоторые из них разместились казармы (ЦИАМ, ф.179, оп.63, д.9052, сс.15,22,42). Но дела фирмы продолжали ухудшаться. К 1917 г. в Торговом доме «П.А. Смирнова в Москве» было занято около 100 человек, а основной его деятельностью в середине этого года – изготовление морса. К октябрю 1917 г. прекратилась торговля вином. Дом Евгении Ильиничны на Тверском бульваре, 18 был захвачен юнкерами, которые из его окон обстреливали красноармейцев, продвигающихся по Тверскому бульвару на штурм Никитских ворот.
Испуганная происходящими в Москве событиями, и полагая как и большинство ее жителей, что «смута» очень скоро пройдет, она выходит замуж за старого друга их семьи, итальянца Умберто Делла Валле Риччи. Получив подданство Италии, Евгения Ильинична Смирнова (теперь уже Эжени Делла Валле Риччи) уезжает из России, уверенная в скором возвращении в Москву с целью восстановить и продолжить разгромленное в России дело, которому ее свёкр Петр Арсеньевич и бывший муж Петр Петрович Смирновы, а также она сама отдали столько сил. Но сбыться этому не было суждено!
Все сыновья Евгении Ильиничны и Петра Петровича остались жить в России. Их судьба сложилась трагически. В 1920 г. погиб Алексей Петрович, а в начале 30-х гг. – Анатолий Петрович. Причину его смерти и место захоронения установлены так и не были.
Ее старший сын, краденая фотография которого с матерью помещена в журнале на стр. 13, после революции был выгнан из родительского дома № 1 на Пятницкой улице. Вынужден был скитаться по стране и закончил свой земной путь в 49 лет в 1943 г. Его похоронили в туркменском городе Чарджоу в нижнем белье, так как денег на покупку гроба у семьи внука Петра Арсеньевича Смирнова, дореволюционного « водочного короля» и сына итальянской подданной не было.
Эжени Делла Валле Риччи, очутившись за границей, через некоторое время оказалась в тяжелейшем материальном положении. Она так и не смогла приспособиться к той жизни, которую вели эмигранты из России. Примерно в 1955 г. она попала в дом престарелых под Ниццей. Евгения Ильинична умерла в 1961 г. и была похоронена на загородном кладбище этого города с соблюдением всех требований итальянских законов как подданная Италии.
Но, видимо, издатели журнала ООО «Де Агостини» так и не понимают, что грязь, льющаяся с его страниц на дореволюционного «водочного короля» Петра Арсеньевича Смирнова и его семью, автоматически попадает на продолжательницу его дела – Евгению Ильиничну Смирнову, ставшую в 1917 г. итальянской подданой. Иными словами, позоря российских предпринимателей, они позорят Италию, гражданкой которой была Эжени Делла Валле Риччи, бывшая подданная Великой Дореволюционной России. Но такие «мелочи», характеризующие знаменитую семью российских предпринимателей, издателей ООО «Де Агостини» при публикации статьи не интересовали.
В работе имеются и другие «неточности» в характеристике знаменитой династии Смирновых, которые издательство распространяет по всему миру.
Однако правда имеет свойство становиться известной, поскольку ничто в нашей жизни не проходит бесследно, и каждый обязательно должен получить по делам своим!!!

Потомки П.А. Смирнова, и поныне живущие в Москве.