Сделано отлично - продано отлично

Затеяв писать этот рассказ, задумался о названии, ведь заглавие – это как та самая печка, от которой, как принято говорить, можно начинать плясать. Совсем недавно в устной беседе вспомнилась система советской торговли, товары, которые можно было купить в магазинах, их качество и, главное, психология человека, не меняющаяся нисколько.  Один из лозунгов, с которым трудились советские люди, и показался мне подходящим для этого воспоминания. Но рассказ подразумевает недлинное повествование и не охватывает в целом эпоху или хотя бы определённую пятилетку, поэтом проще ограничить время всех действий в нём каким-нибудь одним днём года, да хотя бы любого года середины 70-х, когда солнце было ярче, вода мокрее, года автора молодые, а речи Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева проходили под долгие и несмолкающие овации.

Часть первая: Москва – большой магазин

«Э-э, - скажет сейчас какой-нибудь многоопытный читатель, - это, наверное, будут воспоминания про известные так называемые колбасные электрички!».
Не буду его разочаровывать и скажу, что действительно электрички имели место быть. Но про колбасу и прочие копчёные деликатесы, включая сыры, рассказывать, не хочу. Во-первых, по причине того, что напоминать людям о разных вкусностях и не иметь возможности их этими изделиями угостить не совсем правильно, потому, что приводит в смущение и рассказчика, и слушателя, да и слюны на всю эту гастрономию не напасёшься.
Я уж лучше вспомню о промтоварных магазинах и о товарах в них, тем более что ещё у многих людей сохранились, а то ещё и работают, изделия массового спроса той поры, например, холодильники, утробно ворчащие уже сорок лет и ещё не ставшими в силу возраста антикварными. Но, как знать, может лет через десять их и запретят вывозить без разрешения за границу, как вещи, имеющие высокую культурно-историческую ценность. Или, например, часы, подаренные внуку или внучке на день рождения и, побывав, быть может, пару раз на профилактических чистках, продолжающие оптимистично тикать не совсем уж мелодию под названием «Время вперёд», но тоже не менее бодрую. А фотоаппараты?! Ну, в какой семье не залежался старый «Киев» или «Зенит», и которые бы хоть опять в работу?! Вот только извелась морально и физически плёнка для них, а «цифры» тогда ещё не знали. Хотя некоторые фотолюбители приспособили старую просветлённую оптику уже для современных «зеркалок» и всё не нарадуются высоким качеством этих объективов. Если продолжать здесь перечислять полностью, что хранится ещё и как предметы памяти или украшение интерьера, то рассказ растянется на непозволительную длину. Поэтому, вспомнив электрички, вспомним ещё, что гости прибывали также на поездах, самолётах, теплоходах и, разумеется, на отечественных автомобилях очень известных для советских людей марок: «Москвич», Жигули» и даже «Запорожец». А вот не могу вспомнить, чтобы кто-то приезжал в Москву, скажем, на тракторе «Беларус», зато с очередным трактором приезжали на традиционную сельскохозяйственную выставку, чаще на ВДНХ.

Пожалуй, коли уже упомянута Выставка Достижений Народного Хозяйства – одно из мест, которое должен посетить каждый уважающий себя гость столицы, а к таким местам ещё относятся: Красная площадь с её ГУМом, Третьяковская галерея и Большой театр, то от неё и начнём поход по магазинам, отыскав в кармане или в сумке уже изрядно помятый список необходимых вещей, которые нужно непременно успеть достать за этот один жаркий летний день. Пусть это будет лето, уважаемый читатель, кстати, летом и отпускников больше, чем в другие наши менее привлекательные сезоны.

Только нужно не забыть сфотографироваться на фоне шестнадцати золотых девушек фонтана «Дружба народов»! И можно идти либо до одноимённой с выставкой станции метро, чтобы сразу поехать в центр, или пройти немного по проспекту Мира, вроде бы любуюсь красотой архитектуры, а на самом деле, целенаправленно поспешать к магазину с вывеской «Дом обуви», который скоро уже откроет двери для покупателей.
Положим, москвичи точно знали, что обуви там не целый дом, а только под неё выделен первый этаж. Но и приезжий не был столь наивен, чтобы надеяться купить  в этом «доме» всё, что ему требовалось из обуви за исключением чёрных резиновых калош с малиновым нутром и сандалет из искусственной кожи, терпеливо ждущих покупателей на просторных для них полках. И москвичи, и гости сходились во мнении, что это была низкокачественная обувь, за исключением калош, разумеется. И тем и другим хотелось (говори «достать», читай «купить») обувь высококачественную, конечно же, импортную, кожаную, которая мозолей едва ли натрёт, а носиться будет дольше.
Удивительно как два противоположных понятия слились постепенно в непонятное по форме, но понятное по содержанию, слово «качественно»! Видно, дефицит всё же поставил многих в такое положение, в котором что ни дай – всё какое-то качественное.

Становится жарко, солнышко уже высоко и припекает – надо торопиться и просто так время не тратить. А определить есть ли что путное в любом магазине было легко и просто, даже не заходя в него. Достаточно увидеть, толпиться ли народ на улице у входа и знать народные городские приметы.
Примета первая: если у магазина никто не стоит в количестве больше двух-трёх человек, то можно смело идти дальше – брать там нечего.
Примета вторая: если из дверей магазина виден хотя бы хвостик небольшой очереди, то ещё дефицитом не торгуют, но должны в течение дня что-то подвезти. И, если спешить некуда, то нужно не только встать в очередь, но и записаться у активного гражданина в его блокнот или тетрадочку.
Примета третья: если много народу толпиться не только у самих дверей, но и вдоль витрин, то уже что-то «выбросили»; занять очередь можно, но едва ли этого «что-то» достанется – только время терять!

Досада – магазин открыли, но толпящегося народа не видно, а значит придётся идти до станции «Щербаковская» и ехать ближе к сердцу столицы, а уж там пройтись немного по улице Горького, заглянуть в магазины Столешникова переулка, не миновать ЦУМ и, конечно, очутиться в ГУМе.

В семидесятые годы прошедшего столетия в Москве стали строить и открывать много больших универсальных и специализированных магазинов с самыми завлекательными названиями, и к известному «Лейпцигу» стали добавляться такие как «Белград», «София», «Польская мода», «Московский», «Ганг», «Ванда» и им подобные. Слово «аренда» было ещё никому непонятным и даже, пожалуй,  «вражьим». Действительно, какая такая аренда в государственном помещении для государственного магазина?! Самоокупаемость, конечно, сама собой, но витрина столицы СССР, Москва, тоже какая-никакая, но Европа, а статус дорогого стоит!
  Вот и получалось, что ориентируясь на название, неискушённые люди думали в магазине «Лейпциг» купить, например, добротную немецкую обувь, в «Белграде» - одежду и трикотаж, а в «Софии» выбрать что-нибудь для подарка, например, духи на розовом масле, или модную сумочку. Там это бывало, но не каждый день, а когда завезут. В остальные дни продавцы откровенно скучали, а потенциальные покупатели хмурили недовольно лица и спешили к выходу, косясь на что-то такое, что ждало очередной переоценки процентов на тридцать, сорок, а то и на пятьдесят – лишь бы купили.
Уместно будет вспомнить известный, но может подзабытый анекдот этой советской поры:
 «Открыли новый магазин, набрали штат, а торговать нечем, отсюда перерасход в зарплате, что делать?! Выручили два японца, которые зашли в магазин, а потом прошли к директору и говорят: «Мы вдвоём можем заменить весь штат продавцов и заведующих отделами». Директор согласился и вышел в зал посмотреть на их работу. Магазин громадный с двумя противоположно расположенными дверьми. Один японец встал у дверей с надписью «Вход», другой – с надписью «Выход». Первый японец, кланяясь каждому покупателю, вежливо и с улыбкой говорил им: «У нас ничего нет!». Покупатели не верили, входили в магазин, в котором не было ни товаров, ни продавцов, и, ругаясь последними словами, поспешали к другой двери, у которой их встречал второй японец, также с улыбкой и вежливо кланяясь, говорил выходящим: «А мы вас предупреждали!».

Но это, конечно, всего лишь анекдот. А на прилавках, полках и вешалках, обязательно, что-то лежало и висело. И даже продавалось кое-как; не всем было до жиру, а лишь бы быть живу, как говорится в пословице.
Но если уж долгожданный товар поступал, то это был отличный товар европейского качества. И действительно, чтобы купить английский выходной костюм из крепа, стоимостью 170 рублей, не надо было лететь в Великобританию. Бельгийский чистошерстяной пиджак из твида стоил 80 рублей, и его можно было приобрести в любом магазине, в котором был отдел готового платья. Полуботинки фирмы «Саламандер» стоили 60 рублей и сносу не знали. Австрийское женское пальто с норковым воротником сидело на дамах так, словно бы его шили на заказ, югославское бельё заслуженно славилось, а индийские сорочки мужские и женские носили, почти что все. Что касается товаров стран соцлагеря, то они присутствовали, можно сказать, всегда, и ценовая категория их была несколько ниже, чем импорта из стран капитала. Но польский костюм был пошит, несомненно, лучше, чем похожий, но  фабрики «Большевичка», а пальто из Румынии было много легче, хотя тёплым оно было не меньше, чем отечественное, правда, оно  было без каракулевого воротника. Перечислять и сравнивать можно долго в пользу хороших импортных вещей, но что толку всё время повторять слово «халва», как известно, во рту от этого слаще не становится!
             Так и ожидаю вопроса от молодого читателя: «А китайское что-то было?».
             Были шапки из кролика ценой в 12 и 18 рублей и кеды. Импорт из Китая резко сократился в то время по сравнению с концом 50-х и начала 60-х годов, когда шёл в Советский союз отличный шерстяной трикотаж, особенно детский и женский, и  демисезонная верхняя одежда из габардина, а также фарфор и прочая ярко оформленная посуда.

Пока мы рассказывали о хороших и нужных товарах, наш гость столицы не нашёл ничего лучше, как купить индийскую металлическую вазу за 45 рублей: хорошая ваза, её потом дети били-били – не разбили, внуки били-били – не разбили, до сих пор стоит и красуется на журнальном столике, как новая, напоминая о далёкой стране, в которой её хозяин так и не побывал.
А пока он идёт дальше, надеясь увидеть долгожданную очередь, какой, понятное дело, не было за теми самыми вазами, учитывая к тому же, что это был самый разгар рабочего времени для большинства москвичей, мы сменим своё местоположение и вторую часть дня проведём среди работников прилавка – это, надо полагать, будет справедливо, интересно и поучительно.

Часть вторая: по ту сторону прилавка

- Опять эти торговские информацию слили! – возмущаются работники магазина, - На работу не пройти – уже кольцом стоят!

Стоит пояснить, что торги (с ударением на первом слоге) – это государственные торговые предприятия, образованные обычно по территориальному принципу, то есть несколько не очень больших магазинов в каком-либо районе Москвы, которые подчиняются своей «голове», имеющей, как и сами эти магазины, в штате бухгалтерию, товароведов и начальника торга, не считая всяких должностей,  мало имеющих к торговле отношения, но нужных, по мнению высокопоставленного  руководства. Именно от торга зависело в первую очередь, выполнит ли подчинённый ему магазин спущенный план. А от выполнения плана зависит и так называемая получаемая прогрессивка.  Не выполнен план – нет доплаты, выполнен план – есть премия. То, что план без дефицита выполнить невозможно знал даже подсобный рабочий, а, следовательно, с людьми из торга нужно было ладить.
Так как, естественно, в самом торге никакого товара не находилось, но, зная куда и когда он будет получен со склада, оставалось только шепнуть своим родным и знакомым, чтобы те отправились в нужное место и в нужное время для его приобретения. Конечно, так делали служащие среднего и более низкого звена, а первым лицам, заказанные ими вещи непременно привозили и передавали из рук в руки, деньги за товар начальники отдавали, так что ни о какой мзде или о взятке не могло быть и речи, а только исключительно об услуге.

Надеюсь, теперь читателю стало понятно, почему рядовому покупателю нужно было ориентироваться на стоявших у магазинов людей – те знали точно то, что ещё порой не знали продавцы магазина. А если знали, то присылали тоже своих людей. А ещё знали заведующий складом и его заместитель, хотя сами они просто давали деньги водителю, который этот товар вёз, и тот расплачивался с заведующим по прибытии в магазин. Шофер мог тоже позвонить родным и знакомым, но его люди прибывали уже не так рано, так как информация шофёра более поздняя, так сказать, второй свежести, или второй волны, а к тому же не все могли отпроситься с работы, чтобы поехать стоять в очереди. Через несколько лет позже описываемого периода по магазинам был разослан приказ, что продажу дефицитного товара можно производить только с пяти или шести часов вечера, когда у основной массы трудящихся заканчивается рабочая смена. Но это произошло уже в годы восьмидесятые.

Сегодня, по версии рассказа, в магазин доставили партию мужских японских курток – 300 штук по накладной. Куртки весёлых расцветок, как это принято у японцев; цвета горчичный и свекольный, размеры от 44 до 56. Самыми ходовыми считаются средние: 48, 50 и 52. Пока товар распаковывается и развешивается в подвальном помещении подсобки, вызывается наряд из отдела милиции. Стоит ли напоминать читателю, что никаких охранников в никаких советских магазинах не было?! Любой продавец, даже будь она девушкой юных лет, всегда была готова и способна задержать любых воров, частенько промышлявших на торговых просторах нашей столицы. Но в особых случаях поддержания общественного порядка требовалось, конечно, привлекать милицию, о чём сейчас и идёт речь. Наряд – это два, максимум три человека – помощь для отражения атаки слабая, но зато законная и представительная.
Подвал глубокий, стены и перекрытия толстые, но всё равно слышно, как со скрежетом сооружается баррикада из тяжёлых прилавков. Ставят в два ряда, с двумя узкими зигзагообразными проходами на вход и выход, который будет расположен вблизи кассовой кабины и прилавков контроля.

Третья часть толпы покупателей находится в магазине, остальная на улице. Самая шумная часть та, что ближе к дверям – это, кажется, примерно вторая сотня. Первая полусотня пока настроена доброжелательно, многие даже улыбаются, что понятно: во-первых, они первые и им что-то точно достанется, во-вторых, как-никак, свои – всё-то знают, всё-то понимают.

Все работники, начиная от младших продавцов до директора магазина, напряжены, но держатся бодро, им не впервой стоять против толпы. Тут главное не улыбаться – улыбка может спровоцировать вредные толки, вызвать раздражение и даже озлобление тех, кто расположился за первой и второй сотней. В таких ситуациях самое лучшее сделать лицо каменным, равнодушным и стараться не слышать всё то, что говорится не коллегами. Вот один из молоденьких милиционеров улыбнулся чему-то или кому-то, и на него сразу же посыпались вопросы: что? когда? и почему? Ничего, наберётся опыта! Хотя чего ему волноваться?! Свою-то куртку он точно получит – ему её уже отвесили от общей партии.

Все чего-то или кого-то ждут. Ну, наконец-то, приехал курирующий эту точку сотрудник ОБХСС да ещё с напарником. Примерили одежонку, долго не могли решить какой цвет взять, но определились, и на три куртки среднего размера стало меньше.
О, а это из Райкома партии пожаловали со своим списком, хорошо, что не только ходовые размеры отобрали, но и большие тоже – эти товарищи худобой не страдают.
Товарищ из Горкома профсоюза тоже не опоздал и вежливо со всеми здоровается.

Ещё надо отвесить несколько штук для заведующих отделами и их заместителей, потом продавцам своего отдела, кое-кому из чужого и, конечно, в резерв – он точно понадобится!

- Ну, мужики, несите, - пора!

Мужики, два грузчика, взвалили на плечи первые три десятка курток и понесли по ступенькам наверх, в торговый зал отдела.

Было слышно через сколько секунд они в него вошли – так, наверное, древние варвары проявляли свои чувства перед боем, выстроившись перед противником.

- Пошла потеха! Поспешайте, но медленно – это не должно кончиться слишком быстро, иначе народ не сдержать! – это указание от директора касается всех.
Кто слышал, молча, с пониманием, кивают головой. Надо сказать, что в торговом зале трудно что-то расслышать. Если закрыть глаза, то можно вообразить себя на стадионе во время футбольного матча известных команд и именно тогда, когда мяч летит в чьи-то ворота.

- Размеры давайте! Что это за размеры?! Издеваетесь, что ли?! А цвета почему такие бабские, куда чёрные подевали?! Тёмно-синие давай!– все восклицания сливаются в общий гул, а это всего лишь вошёл в зал конец первой сотни, которая мешкает, просматривая ярлыки, и раздумывает над цветом.

Первый признак штурма – это не крики, как можно подумать. Крики пустяки, тревожно становится, когда прилавки начинают незаметно для глаз, миллиметр за миллиметром, чуть подрагивая и даже как-то вибрируя, сдвигаться в сторону зала. Если этот момент упустить из виду, то дело может кончиться и травмами для обеих сторон. Один резкий импульс от напиравших людей  - и какой-то тяжёлый прилавок может опрокинуться. И, если он не раздробит ещё при этом чьи-то ноги, то те, кто его и опрокинул, упадут на него всеми своими телами, а на них навалятся страшной тяжестью задние ряды.

- Немедленно прекратите давить на прилавки! Иначе прекратим торговлю, вы слышите меня?! - это кричит директор филиала, всем телом бросаясь к ближайшему прилавку, как на амбразуру.
Флаг ей в руки!
Сержант и два его подчинённых уже со строгими лицами делают то одному, то другому покупателю замечания и предупреждения. Но кто их слушает, а тем более слышит?!

Но, кажется, пора задействовать резерв?!

- Вы товар попрятали! Накладную давай, накладную! Не может быть так мало нужных размеров и цветов! – это особенно громко и звонко кричат двое ещё не состоявшихся покупателя:  какой-то плохо выбритый мужчина и дамочка с неприятно резким, с  взвизгами, тембром голоса.

«Их?» – этот вопрос задаётся глазами.
«Их!» - подтверждает простой  кивок головы.

- Хорошо, мы дадим вам убедиться, что товара действительно мало. Выберите пару представителей, и они пройдут в подсобное помещение, увидят товар и сверят его с накладными. Вы согласны?! – это прокричала  директор, голосом, каким должна кричать своим солдатам Жанна Д'арк.

- Да! Нет, мы все пойдём! Согласны! Обманите! Да выбирайте хоть кого-нибудь, наконец! Я, я пойду! Нет, я, откуда мне знать, может ты подставной какой! – раздалась разноголосица в ответ.

- Всех, естественно, в служебное помещение пустить нельзя, только делегатов! Вот вы, мужчина, - это к небритому, - вы пойдёте? Или вы, дама?
- Конечно, я пойду, - полное красное лицо визгливой особы, расцвело как роза.
- Мало двоих, ещё кого-нибудь давайте! Вот ты, очкарик, иди, сразу видно, что ты профессор, тебя вокруг пальца не обведут! – предложил неожиданную кандидатуру какой-то ухмыляющийся тип.
- Я не профессор, - попробовал возразить кандидат в избранники.
- Да какая разница! Иди, раз народ просит! – заверещали женские голоса.
- Хорошо, значит трое! Вы, вы и вы – отсчитала директриса, с удовлетворением отметив про себя, что самая беспокойная пара попала на отсев от очереди.

- Вам какие размеры нужны и цвета? – задали вопрос делегатам их сопровождающие пока спускались вниз по лестнице.
Те, разумеется, ответили.
- Тёмных действительно нет, но из имеющихся расцветок вы хотите купить по одной или по две одинаковые? – этот коварный вопрос был неожиданным и многообещающим.
- Так ведь по одной в руки можно, кажется? – неуверенно уточнил мужчина в очках.
- Конечно, по одной, но для людей, уполномоченных народом, может быть и по две, если они проявят гражданскую сознательность и не станут подстрекать граждан на  ненужные скандалы и ажиотаж! Тем более, что нас уже проверили сотрудники ОБХСС, вы им не доверяете?
- ОБХСС, конечно доверяем, вы нам просто сразу об этом не сказали, а мы не знали, - замялась вся троица.
- А как я  вообще с куртками от вас выйду, меня же порвут? – резко перевела стрелки на эту проблему цветущая дама.
- Выйдете через несколько минут в зал с пустыми руками, объявите покупателям, что всё сходится с накладными и размеры действительно остались только большие и 44-е.
- А потом?
- А потом уйдёте из магазина, ничего не купив, как будто вам не надо из тех размеров, что остались. Обойдите магазин с торца, вам рабочий приоткроет люковую дверь и отдаст ваши покупки, а вы отдадите ему деньги.
- А чеки? – решил продемонстрировать, что его не зря назвали профессором, очкарик.
- Чеки будут отданы вместе с куртками, не волнуйтесь!

Всё получилось, как и ожидалось, и кто мог, тот остался доволен, а недовольных всегда больше, чем первых. Часть очереди разошлась, кто-то, включая приезжих, купил и ненужный ему размер, в расчёте, что лучше вернутся домой хоть с каким-то дефицитом и наварить на нём потом лишний червонец, или как тогда говорили «толкнуть».

Скрежетали ножками тяжёлые прилавки, вставая на свои привычные места, старший кассир, предусмотрительно заказав лишнюю инкассаторскую сумку, уминала в них связанные шпагатом пачки купюр. Уставшие донельзя продавцы и их начальники не торопились уходить с работы, а присев, словно на дорожку, вяло обменивались впечатлениями от проделанной работы и прикидывали, сколько им осталось сделать до плана, потому что этих сорока тысяч за сегодня ещё не хватало до полной уверенности, что выполнению плана быть.
- Мальчики и девочки, не расслабляйтесь, скажу всем по секрету, план сделаем, послезавтра нам дают французские плащи, совсем немного – 100 штук, но этого хватит. Только смотрите никому! – сказала директор и приложила палец к губам.
- Ух, здорово! Значит уже можно отметить выполнение плана?! Может, по чуть-чуть «шимпанзе»? -  не стерпел самый активный из уставших.
- А у нас есть разве? – выразил кто-то этим вопросом надежду, что есть.
- Вроде, было.
Чуть скрипнула на кухне дверца подвесного холодильника «Лига», и голос уже несколько разочарованный констатировал:
- Нет, шампанского нет, есть только две бутылки «Салюта»!
Есть «Салют»?! Тащи сюда, пусть будет салют, ура!


Эпилог

Очень коротким и эпизодическим получился рассказ о Москве торговой на рубеже стыковки советских пятилеток девятой и десятой, таким коротким, что мы оставили нашего гостя столицы одного на произвол судьбы. Нет, нужно чуть исправить этот конфуз и найти затерявшегося потенциального покупателя с периферии.
Девятый час вечера, многие магазины уже закрылись, как тот, в котором торговали сегодня японскими куртками, а так называемые фирменные, вот-вот закроются тоже, они работают до 21.00. Можно предположить, что наш скромный герой находится в Большом театре, но это не так, билета на балет он так и не купил, зато купил за 20 копеек значок с изображением этого храма искусства в киоске «Союзпечати» и пристегнул его к лацкану нового немецкого пиджака из ГДР. Не думал даже, что купит, так как на плечиках болтались пиджаки либо на очень большой рост либо на первый. Но любезный продавец выручил, просил подождать, долго отсутствовал, но вынес всё же из подсобки желанный пиджак третьего роста, за что удостоился пожатия руки, в которую перекочевал сложенный в фантик трояк.
- Заходите ещё! - с улыбкой произнёс продавец и направил покупателя к кассе оплачивать покупку стоимостью равной цене ранее приобретённой вазы.
И всё это безо всякой очереди и давки!
В ЦУМе, в отделе радиотоваров, наш герой купил, и почти без очереди, транзисторный приёмник «Селга 404» за 34 рубля — будет теперь с чем скоротать дорогу!
Но вот наконец-то он увидел не маленькую очередь в гастрономе на первом этаже ГУМа: люди стояли за краснопёркой холодного копчения. Давали по одному килограмму в руки — надо было брать!
Теперь тащиться в Третьяковку с немаленькой вазой и вкусно пахнувшей из бумажного пакета золотистой рыбой было уже не с руки. К тому же, надетый на себя, ради экономии места, пиджак очень способствовал потоотделению в этот жаркий и душный вечер, и только поэтому, уставший путешественник принял решение украсить лацкан своего пиджака ещё одним значком, посвящённым Третьяковской галереи, благо и такой нашёлся в попавшемся на пути газетном киоске. Ну, вот, пожалуй и всё! Осталось только купить к соблазнительной рыбке пару бутылок пива на 74 копейки и за четыре копейки доехать на троллейбусе до Савёловского вокзала, а от него и до дома не долго — всего-то пять часов с пересадкой.

Попутчики с охотой угостились предложенной краснопёркой, пиво пили своё, слушали чуть хрипловатые звуки музыки, которую ловил радиоприёмник в кожаном футляре, и с уважением поглядывали на значки, демонстрирующие высокую культуру хозяина пиджака, который давно уже его снял и аккуратно повесил на крючок под верхней полкой, но так, что лацкан всё же был полностью виден всем окружающим.

30.06.16

Геннадий Дергачев. «Визитная карточка» передового работника торговли советских лет. Из коллекции автора. Фото 2016 г.