Антиземля 2

    И то, что увидели зафиксированное единственной камерой, повергло лучшие умы человечества не в удивление, не в изумление, нет, оно повергло в глубокий шок.
    Там, в стороне от Апофиса, в стороне от главного героя этого исторического момента, космического действия притаился скромный герой. Настоящий герой! Космический корабль невиданной конструкции неземного происхождения.

                1

  - Антон, я тебе кое-что расскажу и покажу. Давай-ка немного отойдём в сторонку. Сейчас увидишь кое-что… – говорил полушёпотом Джон Кларк таким заговорщическим тоном, но слишком уж возбуждённо.
  - Да что случилось, Джон? – удивлённо реагировал Якушев на вот такое неожиданное эмоциональное состояние своего заместителя.
  - Вот сейчас пройдут две группы молодых людей. Обрати зорко на них внимание. Потом скажешь мне, чем они отличаются.
  - А зачем?
  - Потом объясню.

    Фойе, обдуваемое со всех сторон кондиционерами, где стены были сплошь из  стекла, так что открывался прекрасный вид на океан, было просторным и, конечно, очень светлым. Ожидание Якушева было недолгим. Как и следовало ожидать, как и должно было быть в это время, по широкой лестнице спускалась и проходила мимо группа молодых людей, точно выражаясь, молодых мужчин и женщин. Все они входили в так называемую команду Якушева и в данный период времени являлись его подчинёнными. Их было пятеро.

    Спустя некоторое время так же по широкой лестнице спускалась другая группа молодых людей, и проходила мимо к выходу. Они так же входили в его команду: трое то ли молодых мужчин, то ли юношей и, то ли две женщины, то ли две девушки.
    Якушев подметил лишь небольшую разницу в возрасте, и всего лишь. Та первая группа была, быть может, чуть постарше. Ну и что из этого. Образовались две группы чисто по возрастному принципу. Он сам в их годы, бывало, свысока смотрел, как говорится, на молодых, хотя и были они моложе его на несколько лет. Особенно ярко выражалось это, когда он учился в московском физико-техническом институте. Они, старшекурсники, смотрели на студентов младших курсов с такой высоты, что те будто задирали головы, чтобы рассмотреть их на такой высоте и, конечно, завидовали, мечтая стать такими же в недалёком будущем. Что уж говорить, и он на младших курсах с благоговением смотрел на ребят со старших курсов. И в том, что образовались вот такие две группы, немного разнящиеся по возрасту, было для него не удивительно. Хотя...  Стоп! Здесь же никакие не студенты. Они прошли этот этап жизни, а некоторые из них даже давно. Притом они из разных стран, континентов, можно сказать уверенно, со всего мира. Но всё же...
  - И что ты заметил? - вернул его из раздумий Джон.
  - Да, небольшая разница в возрасте. Ну и что?
  - В том то и дело, что возраст. Это имеет значение, огромное значение. Но не только. Заметил их поведение?
  - А это зачем? Нормальные работящие ребята, даже слишком. Не то, что мы с тобой, два старых лентяя, в данный момент занимаемся всякой чепухой, – рассмеялся Якушев, довольный такой самокритичностью к себе и старому приятелю.
  - О, нет, нет. Не чепухой. Мой разговор имеет значение, да ещё какое, – активно поддержал его настроение Джон.
  - Ну, давай рассказывай, что ты заметил, – говорил Антон в пылу вот такого благодушного состояния.
  - Вот ты заметил небольшую разницу в возрасте. Всё правильно. Возраст имеет значение, да ещё какое. Но об этом чуть позже. Ты заметил их поведение? Они ведут себя по-разному. И это тоже имеет значение. Первая группа, которая чуть постарше, ведут себя искренне. В чём это выражается? Смех, шутки, прибаутки, интонация голоса - всё искренне, от души. Особенно это у них раскрывается на берегу океана. Всё нормально.
  - И ты хочешь сказать, что вторая группа, ну вот эти, что помоложе, ведут себя не искренне.
  - В том то и дело, что не вижу в них этой искренности. Какая-то такая сдержанность. И это в их возрасте?! Про нас англичан все говорят, что мы - нация сдержанных, чопорных, высокомерных людей. Да я рядом с ними сто раз итальянец, сто раз латиноамериканец. Понимаешь? А они? Ты видел, ты слышал, чтобы они громко смеялись, шутили, балагурили. Вот сейчас я болтаю точно, как итальянец, хотя в этой группе есть итальянец. Да он больше чопорный высокомерный англичанин, а я болтливый, весёлый итальянец. Вот так-то. Я отвлекаюсь, конечно. Но суть в том, что ребята из этой группы сдержанные, никакой искренностью от них не пахнет. И они все в своих странах чуть ли не члены академии наук. И это в таком возрасте! А где мы с тобой были в таком возрасте? Подумай над этим. Вот я и перешёл на возраст. Я, как и положено по должности, просмотрел личное дело каждого, как говорится, досье на каждого, и...  в общем-то, удивился сильно, а точнее, наверное, шокировался. Почему? Я после одной встречи с одним старым человеком нет, нет, да и задумываюсь над этим. А вот тут, здесь, можно сказать, вижу полное подтверждение его слов. Надо же. Но об этом я позже расскажу. Кстати, ты не смотрел ещё личные дела? Так вот, посмотри. Как-никак, а ты - наш руководитель. Ну, да ладно. Так вот, я посмотрел их личные дела и шокировался. И знаешь почему?
  - Почему? – уже вторил Якушев, подпадая под интригу его рассказа.
  - Ребята из первой группы, так будем называть, разных годов рождения. А вот эти ребята из второй, все как на подбор одного года рождения. И они всегда держатся вместе, всегда. И все одного года рождения.
  - И какого?
  - 2013 года.

                2

    Двадцать первый век не взобрался на зенит, не подошёл к своей середине, а уже изобиловал выдающимися событиями. В том, что он, двадцать первый век, открывает собой новое тысячелетие, уже являлось знаком отличительности. И начал своё движение этот век, до нельзя, печально. В первый же его год, 11 сентября 2001 года, были атакованы гражданскими самолётами, захваченными террористами, две башни-близнецы, блистательные небоскрёбы Всемирного торгового центра, похоронив под своими останками тысячи жизней, ознаменовав тем самым, что ни на есть, расцвет терроризма. Ядерная доктрина, возможность ядерной войны по дистанции истории, по дистанции развития человечества уступила таки пальму первенства терроризму, обозначившему себя врагом номер один всего человечества. Вот такое начало.

    Затем был, знаменательный, знаменитый 2012 год и его знаменательный, знаменитый день 21 декабря, на котором обрывается мистически знаменитый по своей точности и предсказаниям календарь, древний календарь майя. Знаменательность, огромная знаменательность и редчайшая уникальность этой даты была, прежде всего, знаковой для самой планеты, ну и конечно, для её обитателей, детей Земли, особенно для носителей разума, для человечества. В этот день состоялся великий парад планет, когда они выстраиваются в одну строгую линию по отношению к родной звезде, к Солнцу. В этот день раз в двадцать шесть тысяч лет Земля, как и все планеты, оказывается напротив центра Галактики Млечный Путь, напротив чёрной дыры. Именно в этот день планету пронзил просветный галактический луч центра Галактики, чёрной дыры. Из множества, множества поколений человечества, начиная с каменных веков, от эпохи присваивающего хозяйства, как собирательство, охота, только поколениям, живущим на стыке второго и третьего тысячелетий, особенно в начале третьего, довелось стать свидетелями явления редчайшей уникальности, как парад планет в одну линию, противостояния с центром Галактики, с чёрной дырой, встреча с просветным галактическим лучом.

    В тридцатых годах этого века исполнилась вековая мечта землян о Марсе. Высадка на красную планету была явным доказательством растущего технического, технологического могущества человечества. Но не только. Это, наверное, было в каком-то роде утешение, обольщение самолюбия человека, его гордыни, качества, наряду с разумом, весомого движителя, толкача прогресса. И пусть в этом не было какой-либо экономической выгоды, но было другое, скорее всего из области духовного. Нога человека ступила на Луну, нога человека ступила на Марс. Символика события всегда была для человека явлением знаковым. И этот пилотируемый полёт явился ярчайшей страницей века, укрепляя тем самым его особенность.
    Во второй половине тридцатых годов этого века наконец-то были укрощены такие ранее неподдающиеся, такие охраняемые природой явления, как термоядерный синтез и высокотемпературная сверхпроводимость, вершившие собой грандиозную техническую, технологическую революцию.

    Ну и конечно, вот эта сверхординарная по своей уникальности космическая эпопея двухгодичной давности, связанная с жутким ожиданием апокалипсиса от Апофиса, связанная с противостоянием, объединённым усилием человечества, впервые в своей истории, снарядившем совместный космический флот. Но всё это уходило на задний план, по сравнению с истинной подоплёкой всей этой эпопеи. А истина состояла в том, горько ли, нет ли, сознаваться в этом, что не земляне спасли себя, а их спасли. И вот все эти два года не сходит с экранов этот таинственный спаситель, вот такой космический бэтмен в виде звездолёта неземного происхождения.
    Лучшие умы человечества и, конечно же в обязательном порядке, правительства стран, как бывало во все времена, решили засекретить сей факт, а случившееся на глазах у всего человечества, ибо существует вездесущее телевидение со всем его дотошным и пронырливым персоналом, выдать простому народу, то бишь простому человечеству как необъяснимое проявление такого редкого природного характера. А с лучших умов человечества правительства стран, в первую очередь её всемогущие спецслужбы, поспешили взять расписку о неразглашении большой государственной ли, не государственной ли, но тайны. И лучшие умы, может быть не все, но большинство, причастные к тайне, чувствовали себя обособленными, особенными по сравнению с простым народом, то бишь с простым человечеством.

    Его величество случай продолжил свою хитроумную, затейливую игру, не останавливаясь только на этом, на одном. Когда все телескопы астрономов-любителей со всей планеты устремили свои взоры на Апофис и на космический флот землян, на главных героев, уже теперь можно так сказать, а тогда и язык не поворачивался,  невиданного космического спектакля один, единственный телескоп-рефлектор системы Кассегрена взял, да и отвернул в сторону и невольно засёк скромного героя в виде звездолёта невиданной конструкции неземного происхождения. Он был так же шокирован, как и лучшие умы человечества. Придя немного в себя, он стал прикидывать, что делать дальше. Так как он не причислял себя к лучшим умам, и про которого спецслужбы и не ведали, то решил он сделать из этого себе всемирную славу и некоторого рода бизнес. И не без этого. А малый был не промах, далеко не промах. Он не замедлил пригласить к себе журналиста и показать ему сей редкий зафиксированный факт. Конечно же, в журналисте взыграла профессиональная кровь. И ему тоже, как этому малому, не встерпелось заполучить всемирную славу. Узнал один журналист, узнал весь мир!

    В который раз человечество XXI века скатилось с катушек. Вот уж поистине весёлый век! Вот уж он напотешался над человечеством. Ажиотаж был намнорго больше, чем в том мистическом 2012 году, чем во время недавней космической эпопеи, связанной с Апофисом. Общество забурлило в очередной раз: "Никакое это не природное явление. Не мог астероид сам по себе отклониться от сложившейся траектории движения. Нас спасли!"
    И вот тогда правительства стран, ООН попросили, приказали лучшим умам человечества разобраться, провести тщательный анализ, хотя они этим и занимались.
    Взгляд и внимание лучших умов, да и всего человечества, под давлением, под натиском средств массовой информации, приковалось к американсому комплексу HAАRP, что на Аляске, построенный, якобы, для системы ПРО, как одна из составляющих частей, занимается совсем другим делом, что его главная цель - поиск следов посещения внеземного разума, а ещё точнее поиск пресловутого червячного перехода в регионе Арктики, северного полюса, ведущего к звезде Вега, где на одной из планет развилась могущественная цивилизация высшего разума, высших сил.

    Прошли десятилетия, а червячный переход в систему тройной звезды Вега так и не был найден, оставляя надежды на такую перспективу в будущем. Но ведь удивительный век не закончился, даже не подошёл к зениту, к самой своей середине. Есть ещё и его вторая половина. Может, там подкинет свои невероятные сюрпризы этот удивительный, изумительный век. Всё впереди.
    Но тут затмила бурно развивающуюся гипотезу о червячном переходе другая гипотеза одного молодого английского учёного, соотечественника Джона Кларка, о существовании могущественной цивилизации совсем недалеко от Земли, в самой Солнечной системе. Выдвинул он свою гипотезу убедительно и твёрдо. Его предположение, больше походившее на аксиому, было подхвачено быстро, получив в дальнейшем бурное развитие. И в очередной раз человечество удивительного, весёлого века ахнуло в своём изумлении.

    Сама по себе эта гипотеза была не нова, далеко не нова. Она возникла в начале этого удивительного века.
    Некоторые астероиды имели право, не спрашивая на то разрешения, соизволения от человечества и её родной планеты, посещать Землю со стороны Солнца. Они и сейчас нет, нет, да и предпринимают такие попытки. И вот когда они прилетают со стороны Солнца, то их большинство телескопы и не успевают, и не могут засечь. И виной всему этому яркие лучи родной звезды. Вот и прозвали эти астероиды дамоклоидами, в честь дамоклова меча, как напоминание опасности, угрозы при призрачном благополучии, при самой видимости благоденствия. И хорошо, что самый огромный при жизни человечества астероид 2004 ММ Апофис примчался в гости не со стороны Солнца, где телескопам трудно засечь что-либо, а со стороны окраин Солнечной системы. Его ждали, к его визиту готовились. И до сих пор ломают голову, до сих пор занимает загадка, чем бы закончилась вся эта космическая эпопея, если бы не вмешательство нежданного, неожиданного обладателя немыслимого технического, технологического могущества. А споры, оживлённейшие, бурные дискуссии о том, что же было применено против Апофиса, не утихали, а разгорались с ещё большей силой, всё занимая умы, накаляясь. Спору не было в том, что против Апофиса была применена сила техники и технологии, а то и самого оружия, доселе невиданной, и потому недоступной для землян.
    И бурные дискуссии таким всепожирающим огнём, конечно же и прежде всего, затронули вопрос о родине этого обладателя великой силы и том, кто он, этот невероятно выдающийся космический феномен. Кто ты? Откуда ты?
    Идея червячного перехода продолжала витать в воздухе, но не так ярко, как раньше, ибо её затмила вот эта убедительная гипотеза молодого английского учёного, идущего, якобы, не столько от сознания, от разума, сколько от интуиции.

    Гипотеза о планете, сравнимая по размерам с Землёй и находящейся на одной орбите с нашей уникальной планетой, но по ту сторону Солнца. Вот потому она недоступна всевидящим взорам телескопа-рефрактора, телескопа-рефлектора. Да и радиотелескопы, инфракрасные, ультрафиолетовые, рентгеновские телескопы, гамма-телескопы не имели возможности, физической возможности  засечь эту гипотетическую ли, истинную ли, планету, ибо препятствием для этого являлось Солнце, родная звезда, дающая жизнь жизни. И хотя Солнце, как космический объект, по меркам Вселенной является типичной жёлтой звездой-карликом, то для ближайшего своего окружения, для своих планет, оно, Солнце, с радиусом в 696000 километров и потому размером своим в сотни и в сотни раз превышающем планету Земля, является настоящим великаном в ближних пределах Вселенной. И, конечно же, пронзительные солнечные лучи, имеющие возможность ослепить глаз смотрящего в телескоп без должной защиты, и затмить любое проявление какой-либо волны, играют весьма и весьма существенную роль. Но и посланные автоматически управляемые аппараты в ту точку, не дали также каких-либо результатов. Но это было тогда, в начале XXI века, в нулевые годы XXI века. А сейчас во дворе уж дело пошло к середине века, высокотехнологичного века. А космические аппараты другие и аппаратура, приборы другие, более качественные. А тогда, в начале века, возможно, эти всесильные как-то и ввели в заблуждение, ввели такую дезинформацию в аппаратуру беспилотного космического аппарата человечества Земли. Но на этот раз будет как-то иначе, как-то по-другому, на более высоком, качественном уровне. Но вот вопрос – есть ли она, и есть ли они, существуют ли они? Но тогда что за звездолёт внеземной конструкции?

    Вот с такими думами, мыслями шёл Антон Якушев к своему заместителю Джону Кларку, который пригласил его для беседы, и почему-то о них, об этих пятерых ребятах одного года рождения.
    После этой грандиозной космической эпопеи, после, если не контакта, то визуального обозрения  инопланетного, но могущественного обладателя разума, его технического творения, всемогущего, величественного, звёздного корабля, в силу разгорающейся, а то и бушующей пожаром гипотезы молодого английского учёного, человечество вознамерилось проверить всё это практическим путём. Ибо в арсенале его, благодаря технической, технологической революции, имелся готовый термоядерный двигатель, позволяющий достигать небывалых ранее космических скоростей. Решено было для начала снарядить беспилотный корабль с мощнейшим телескопом и сопутствующей аппаратурой, а так же революционной электроникой на основе высокотемпературной сверхпроводимости, что и есть грандиозное восхождение вверх по технико-технологической лестнице. Он совершит полёт в определённом угловом направлении от Солнца и зафиксирует гипотетическую ли, истинную ли, но планету, вращающуюся вокруг Солнца по той же орбите, но только в той противоположной стороне, спрятавшейся, укрывшейся от глаз землян, а вернее находящейся за огромным физическим телом и лучами родной звезды.
    Антиземля. Так называли гипотетическую планету в начале века, так называют её и сейчас. Антиземля.

                3

    Джон Кларк пригласил его для беседы, почему-то о них, об этих пятерых ребятах одного года рождения. И он, Якушев, в назначенный  час шёл к апартаментам своего заместителя. В последнее время, после того, как он прочитал личные дела участников команды, Джон был как-то возбуждён, даже очень. В них, в личных делах ничего такого и не было. Но его растрогало до такого волнения именно то обстоятельство, как год рождения.

    Человечество недалеко от экватора, откуда наиболее удобно запускать ракеты в космос, с одного из островов Общества французской Полинезии, собиралось запустить первый, правда, беспилотный космический корабль с термоядерным двигателем. На север к экватору расположились лишь острова Лайн Центральных Полинезийских Спорад. Событие само по себе было грандиозным, вносящим свою лепту в отличительность, своего рода знаменательность, этого удивительного двадцать первого века, в котором после этой грандиозной космической эпопеи, не исключалась возможность и первого контакта с инопланетным разумом. И если таковое могло случиться, то явилось бы оно самым ярким и выдающимся событием во всемирной истории человечества, начиная с неолита.

    Но даже вот этот первый полёт беспилотного корабля с термоядерным двигателем становился таким знаменательным явлением, поднимая технический, технологический комплект, такой арсенал всего накопленного человечеством за свою историю на иной, более высокий уровень, более высшую ступень, ибо само наличие такого двигателя ставило цивилизацию в ряд космических цивилизаций, как таковых. Управляемый термоядерный синтез двигателя, энергетической системы такого корабля позволял использование неисчерпаемых запасов межзвёздного водорода, как самого распространённого компонента пространства Вселенной. Явью становились перспективы "вечного двигателя", заправляемого водородным горючим в любом уголке необъятного космоса. Химический двигатель уходил в историю. Термоядерный двигатель, эта совершенно новая тяговая система, предоставлял человечеству реальную возможность освоения Солнечной системы.

    Маршрут первого беспилотного корабля, на основе принципиально новой тяговой системы, лежал к Солнцу, точнее под угловым направлением мимо Солнца. Целью был поиск гипотетической планеты, которую земляне именовали Антиземля. Корабль оснащался мощнейшим телескопом и революционной сверхпроводниковой техникой, позволяющих досконально увидеть и изучить гипотетическую  планету, как таковую. Конечный пункт первого такого маршрута располагался так, что термоядерный корабль, Земля и гипотетическая планета, как точки, образовывали равнобедренный треугольник, в середине основания которого находилось Солнце. И вот с этой точки предполагалась фиксация этой планеты мощнейшим телескопом и передачи его изображения принципиально новой сверхпроводниковой техникой. Первоочерёдность этой задачи была очевидна каждому, ибо помимо всего этого, учитывала и возможный контакт с инопланетным разумом.

    Через два года после этого всемирного события в 2038 году был при ООН создан отдел по данной проблеме, руководителем которого поставили Якушева, а его заместителем Джона Кларка. Они знали друг друга давно и даже были приятелями. И это тоже учитывалось в силу психологической совместимости руководителей, именно руководителей. В подчинение им были даны двенадцать высококвалифицированных специалистов из разных стран, континентов. Задача эта являлась общечеловеческой. "А есть ли среди них мой соотечественник?» - таковой была первая мысль, промелькнувшая у Якушева, когда он узнал о создании такого отдела.
    Отдел анализа расположился на одном из островов Общества французской   Полинезии.
    Пронырливый Джон Кларк высмотрел, прочитал таки в Интернете биографию своего соотечественника, того молодого английского учёного, громогласно, твёрдо и убедительно заявившего о существовании на орбите Земли, по ту сторону Солнца планеты, именуемой Антиземля. Год его рождения приходился на 2013 год.
 
                4

    Апартаменты Джона Кларка представляли собой небольшой дом, состоящей из трёх комнат, куда он собирался в ближайшем будущем перевезти жену из Кембриджа и маленького внука, дошкольника. Беседа предстояла в небольшой комнате, такой гостиной.
  - Виски, водку тем более, предложить тебе не могу, потому что их у меня попросту нет. Да и не катят они здесь, в этой жаре. А она, вот эта жара, меня уже доконала, хотя, красиво здесь, чистый курорт. Могу предложить тебе винца, такого сухого. В жару оно идёт, – вот так суетился поначалу Джон Кларк.
  - Нормально, нормально. В этой жаре винцо только и пойдёт… - вторил ему Якушев, стараясь как можно быстрее унять суетливость хозяина и приступить к беседе, касательно самой деятельности отдела, но, главное, об одной интересной черте, наметившейся в их работе, в самом пребывании здесь.
  - Представляешь, Антон, когда я впервые узнал о вероятности существования такой планеты на одной орбите с Землёй, то оторопел. Вот так безумно вытаращил глаза и схватился за голову. Надо же. На одной орбите с нами. С такой же скоростью тридцать три километра в секунду, но только по ту сторону Солнца. И вот так миллионы, миллиарды лет. Как будто две планеты играют в прятки. Вот так спрятались за огромным Солнцем, за пылающими, ослепляющими лучами типичной звезды спектрального класса G. И вот так катятся с одинаковой скоростью по орбите, как два малыша гоняются друг за другом вокруг круглого стола, и не поймёшь, кто за кем. Вот такая невероятная гипотеза, вот такая волшебная коллизия! – говорил и говорил Джон, далеко не в английской манере, слегка опьянённый сухим вином в такую тропическую жару.

    Наступал вечер. Солнце, проделав свой, непривычный для глаз Антона и Джона, маршрут на северной стороне небесного купола, клонилось за горизонт, превращаясь в грандиозный, красный до плотной густоты, шар, тем самым обдавая окружающий Тихий океан изумительными красками своего неповторимого заката. И тогда жара понемногу сдавала позиции влажной, душной, тропической ночи, которая, в этом плане, была лишь чуть получше дневного чуть ли не экваториального зноя. Вечер, как приграничный район двух противоположностей, света и тьмы, был на этом небольшом острове самым приятным периодом времени, равно как и утро. Время беседы было избрано, как нельзя, кстати, подкрепляемое хорошим сухим вином, радушием гостеприимного хозяина. И Джон, зарядившись таким хорошим тонусом, продолжил дальше:
  - Мне доводилось несколько раз побывать у вас, в России. В основном-то в Москве, да в Санкт-Петербурге. Но однажды мне довелось побывать в одном крае, в одном регионе вашей огромной страны. Это было в августе 2011 года. Я тогда приехал в первый раз в вашу страну и, притом, на два месяца. Это была своего рода командировка что ли, такой обмен опытом, хотя опыта, как такового, по большому счёту у меня и не было. Молодой был тогда, весной того года мне исполнилось двадцать пять лет, четверть века, как сейчас вот этим ребятам 2013 года рождения. Кстати, мы же ровесники, восемьдесят шестого года. Ну и вот, был я тогда молодым, ушедшим от беззаботной юности, но не пришедшим ещё к мудрой зрелости. И был тогда в нашей группе парень из Бурятии. Вот он-то и пригласил в гости к себе в Бурятию меня и ещё нескольких ребят. А что? Мы, нисколько не раздумывая, полетели туда. Но скажу тебе, край этот изумительной красоты. Первым делом повёз он нас на Байкал, действительно, жемчужину планеты. Мы два дня провели там, на Максимихе, на восточном побережье этого изумительного озера. Впечатление, конечно, огромнейшее. Никогда не забуду. Потом мы побывали в буддийском дацане. Иволгинский дацан. Тогда вашим президентом был Дмитрий Медведев. Он за два года до этого лично посетил Иволгинский дацан и выразил тем самым уважение, понимание и поддержку буддизма на самом высшем уровне. Потом ещё два дня мы гостили у него дома, в такой небольшой деревне. О-о! Никогда не забуду вкус бууза, вот такого блюда, настоящего чемпиона бурят-монгольской кухни, и этот зелёный бурят-монгольский чай с молоком…, да… – так и встряхнул головой Джон от такого воспоминания, в очередной раз отпив глоток вина, а затем продолжил далее, – Отрадно было, конечно, что парень из глуши, из такой деревни добрался до столицы. Он-то и был единственным деревенским парнем в нашей группе, а то все из города. И вот тут-то я подхожу к самому главному в моём рассказе.

    Джон Кларк прервал свой рассказ о пребывании в Бурятии, предложив Антону выйти во двор, на свежий воздух. В доме, нагревшемся за целый день от тропической жары, было душно. Так они расположились на скамейке, и некоторое время наблюдали за сумерками, предвестниками тропической ночи. И вот в чернеющем небе южного полушария высвечивались первые признаки далёких звёзд. Небо на этой стороне планеты не изобиловало таким множеством звёзд, к которому с детства привыкли и Антон, и Джон, но, всё же, имело свои особенности, яркие достопримечательности. Конечно же, бросающийся сразу в глаза жителю северного полушария, ковш Большой медведицы отсутствовал. И всё же бедное на звёзды южное ночное небо удосужилось иметь свои достопримечательности. Становились видны яркие очертания Южного Креста. А вот и два белых светящихся облачка, неизменно сопровождавших корабли Магеллана, и вошедшему во все астрономические каталоги, да и в само понимание и быт человека, как Большие Магеллановы Облака. Вот разгоралась звезда Альфа Центавра, ближайшая соседка Солнца, хотя невидимая невооружённым глазом и потому бледная, блеклая Проксима Центавра немного ближе. До неё, до Альфы Центавра всего-то ничего, каких-то четыре световых года и три световых месяца. Но вот достижение её космической территории станет уделом только потомков и не в этом удивительном веке.

    От океана повеяло прохладной свежестью. Было приятно вот так любоваться ночным южным небом в порывах тихого, освежающего ветерка. И всё же Антону как-то не терпелось узнать про это главное, что нашлось в его стране и так взволновало Джона Кларка. Но и сам Джон, испытывая такое же чувство, встал со скамейки и прошёлся взад-вперёд, и в таком же состоянии движения продолжил свой рассказ:
  - Знаешь, я весной того года женился, и жена моя, беременная, осталась дома. И мы постоянно поддерживали связь по мобильнику. Конечно же, я волновался, часто думал о ней, как-никак, а мы ждали первенца. Вот так я, в какой-то миг времени, оставшись наедине, с мыслями только о ней, прохаживался по двору. У ограды на скамейке, точно так, как ты сидишь сейчас, сидел один такой старик, бурят. Но весь в мыслях своих, я как-то не обращал на него внимания. Может быть, по прошествии времени, я и забыл бы про него, скорее всего, забыл бы, но в том-то и дело, что запомнил его на всю жизнь. А почему? Вот теперь и настаёт то самое главное, о чём тебе хотел рассказать. В один момент, когда я, погружённый в свои мысли, прохаживался по двору взад-вперёд, как я делаю сейчас, он, вот этот старик возьми, да скажи: "Не переживай, не волнуйся паренёк. У тебя родится здоровый сын на радость тебе и твоей молодой жене". Я прямо таки опешил, услышав такие слова. Так и встал на одном месте, как истукан. Откуда? Никто из нашей группы не знает об этом. В те молодые годы я не был таким откровенным, как сейчас, когда с удовольствием развязывается язык, особенно после такого приятного вина. Да, я был тогда более замкнут касательно личного. И вот я оторопел. Откуда? Так и вытаращил на него глаза. А он, старик, всё так же невозмутимо сидел напротив, на скамейке и продолжал смотреть на меня. И странное дело, я как бы подпал под власть его взгляда, такого пронзительного, повелевающего и, почему-то, все эти волнения, тревоги, охватившие меня, стали покидать, уступая место вот такому душевному покою, внутренней комфортабельности. И понимал я, понимал, что исходит это от его каких-то диких глаз, от устремлённого невыносимой остротой взгляда, но, не на меня внешне, а в мой мир внутренних переживаний, в мир царства моей внутренней психики, особой функции мозга. Но откуда шло на меня такое понимание? И сколько продлилось бы это? Но тут из дома вышли остальные ребята и присоединились ко мне. А старик отвернулся тем временем, и смотрел в сторону, как ни в чём не бывало, вроде бы просто так, благодушно, умиротворённо, под таким грузом прожитых лет. Удивительная метаморфоза! Вот действует на меня вино! А?
  - Давай, давай, не отвлекайся, – не замедлила реакция Антона, в данный момент, такого внимательного слушателя.
  - Ну, так вот...  Во мне, конечно, нарастало любопытство. И не преминул спросить я тогда хозяина, того парня из Бурятии, пригласившего нас в гости, об этом старике. «Мой дедушка. К нему многие обращаются. Многих излечивает он. Ну, и всякие там проблемы тоже решает. А вообще-то много у нас людей с выраженной экстрасенсорикой. И у нас в Бурятии много разных сакральных мест», – так объяснял он мне. "Мне хотелось бы поговорить с ним", – вот такой была моя просьба. "А что, без проблем.", – отвечал он мне. И вечером того же дня у нас с ним состоялся вот этот разговор, который слово в слово помню до сих пор. А ведь прошло уже двадцать семь лет, больше четверти века. Старика, наверное, да точно, давно уже нет на нашем белом свете.

    Не бушевали грохотом волны Тихого океана, а таким тихим переливом, под дуновением тихого ветерка выплескивались о берег одного из островов Общества французской Полинезии тихие волны, и потому незаметным оказалось это тихое наступление тёмной тропической ночи. Освещаемый светом ночного фонаря Джон стоял неподвижно, не ходил взад-вперёд. И не торопил его Антон, зная, что его старый приятель в своей памяти находится там, за толщей времени, ушедшую в прошлое, ушедшую безвозвратно. Наконец-то, может быть, детально вспомнив, провернув тот далёкий, ушедший разговор, Джон вернулся в реальность настоящего бытия и продолжил свой рассказ:
  - Мне было интересно. Я прямо таки сгорал от нетерпения, сгорал от любопытства, потому что впервые в жизни встретил такого человека. Мне просто хотелось  поговорить с ним, с твоим соотечественником. Понимаешь. Так вот, вечером того же дня мне и довелось поговорить с ним. Конечно же, в первую очередь, спросил я у него, как он узнал, что моя жена беременна. А он отвечал, что у меня вот так на лице написано. Ну, потом разговорились. Как бывает у стариков, он стал вспоминать свою молодость и так далее. А потом неожиданно говорит: "Скоро, через два года родятся новые люди…" Рассказывал, рассказывал про свою молодость и вдруг вот такое неожиданное заключение. Без никакого вступления. Ну, я удивился, конечно. И спросил у него: "Почему? Почему через два года?" А он мне говорит, что будет явление космического характера и показывает, тычет пальцем вверх. Говорит, что это явление будет в будущем году, в декабре, в день зимнего солнцестояния. Тут-то я сразу и вспомнил нараставшую тогда в средствах массовой информации, особенно на телевидении, версию о конце света, якобы, предсказанную календарём майя, и где он, этот календарь, обрывается на двадцать первом декабря 2012 года. Помнишь, что за шумиху тогда подняли-то. Заволновались тогда многие, а то некоторые и перепугались.
  - Да, помню. Но и день тот был особенный, – вторил ему Якушев, на миг окунувшись памятью своей в тот год, в тот день.
  - Вот именно особенный. Парад планет в одну линию. И раз в двадцать пять тысяч шестьсот лет противостояние планет, особенно нашей Земли против центра Галактики Млечный Путь, против загадочной чёрной дыры. И вот этот таинственный, просветный галактический луч от центра Галактики, от чёрной дыры именно в этот день, раз в двадцать пять тысяч шестьсот лет. Ты помнишь воздействие этого луча на тебя?
  - Да нет, не помню такого. А был ли он?
  - И я не помню. И был ли он? Но видимо он был, как нейтрино. Сверкнул и исчез. И ни один прибор не зафиксировал. А он, старик говорил мне про это космическое явление, про этот таинственный луч. Говорил, что он пронзит планету, и что мы не заметим, не ощутим его, а вот воздействие его скажется на эмбрионах человечества. И на следующий год после этого родятся новые люди. Тогда я спросил у него, мол, чем же отличаться будут они от нас. А он-то и говорит, что будет новый эволюционный виток и, что они будут смотреть насквозь, и объясняет мне, что это может быть и в прямом смысле, и в смысле экстрасенсорики. Вот почему я пригласил тебя к себе. Не хотел я всё это рассказывать там, недалеко от них. Мне кажется, они и взаправду видят насквозь. Может быть и не насквозь, но какой-то телепатией владеют, и я как-то чувствую себя иногда не очень-то уютно, когда они совсем рядом. Конечно, можно с ними работать, да ещё как, но только работать, и всё. А вот так, просто так, вне работы лучше держаться подальше от них, не просто потому, что они опасны. Нет, они не опасны, ни на сколько, но всё же. Их необычность, вот что ставит меня как-то в тупик. Такое ощущение, что от них так и веет какой-то неведомой экстрасенсорикой. Хотя мы только приступили к работе, но я как-то чувствую это. И вот эта гениальность каждого из них. Старик говорил тогда, что многие технические, технологические проблемы, которые не может решить человечество, решат они, вот эти новые люди. А ведь разрешению термоядерного синтеза, высокотемпературной сверхпроводимости были непосредственно причастны они, родившиеся в 2013 году. И знаешь, я поверил тогда. Не мог не поверить, когда он точно угадал мою проблему из личной жизни. И точно, осенью того года у меня родился первенец, сын. Такой здоровый, как он и говорил. Та беседа с этим стариком так и засела прочно в моей голове. И вот сейчас, при виде этих молодых ребят, я нахожу полное подтверждение его слов. И теперь я, как бы тайком от них, присматриваюсь к ним, родившимся в этот год. И ты присмотрись. Может, и всплывёт на поверхность такое, что указывает на черты нового человека.         

                5

    К обеду следующего дня на остров прибыл груз: сверхпроводниковые компьютеры с некоторыми компонентами нейронального и квантового характера, такой же сверхпроводниковый транспьютер с установкой, позволяющей проецировать экран громадного размера, и такую же трёхмерную голограмму. Человечество готовилось и потому предусматривала каждую деталь. И потому новые, совершенно новые телескоп-рефрактор и телескоп-рефлектор, доставленные тем же грузом, не стали исключением.
    После обеда Якушев объявил всем отдых до самого вечера, руководствуясь предстоящей упорной работой. Установку нового груза он полностью возложил на обслуживающий персонал. Такое его неожиданное решение было встречено с некоторым удивлением, но с радостью.
    Как говорил Джон, на берегу океана обнажаются некоторые черты характера. Может, и прав был Джон, говоря так, ибо бескрайние, величественные просторы самого огромного океана заставляли в какой-то мере отвлечься, забыться от предстоящих задач самой необыкновенной работы, которой раньше-то и не было в самой истории хозяйственной, экономической, научной, любой другой деятельности человечества.

    Сам отдых, как таковой, предполагался на берегу, и только на берегу великого океана, потому как больше и негде было под таким влиянием тропического климата. И это давало Якушеву прекрасный обзор для наблюдения за молодыми людьми именно 2013 года. Памятуя о словах Джона, его предупреждении, расположился Антон на горячем песке такого золотистого пляжа как бы в стороне, стараясь быть, как можно, незаметнее. При этом он так же пытался делать кое-какие сравнения между этими ребятами и их коллегами чуть постарше. А погода благоволила таким тихим ветром, лёгкими волнами и палящими лучами ослепительно яркого, блистающего, чуть ли не над самой головой, солнца.
    ООН придавала большое значение работе этого, первого в своём роде, необычного отдела, что кардинально менялась сама инфраструктура этого небольшого острова, и потому безопасности такого отдыха уделялось большое значение. Помеха, в виде наличия в этих водах опасных для жизни акул, исключалась полностью. Так что, купайся, не хочу.

    Они пришли на берег чуть позже, когда остальные уже приступили к такой приятной процедуре отдыха, оглашая окрестности радостными криками, заливистым смехом, искренним эмоциональным состоянием. Они, эти пятеро ребят одного года, шли неспешно и как-то даже солидно, что было не так уж характерно для их возраста, для самой окружающей обстановки, для самого времени, отведённого на отдых. Казалось, что головы их всё ещё погружены в небывалые проблемы предстоящей работы, в решение будущих задач. "Как будто перед экзаменом…" - отметил про себя Антон.
    Нет, конечно же, не являлись они какими-то бездушными роботами, никак нет. Проскальзывала на их лицах улыбка радости, но вот до такого заливистого смеха, такого эмоционального всплеска, такой искренности души не доходило. Как и говорил Джон, эти пятеро сами, как бы изначально, обособились от остальных, будто признав в себе что-то близкое, родственное, что-то объединяющее именно их.

    Были представлены в этой пятёрке все три расы, составляющие человечество: парень и девушка монголоидной расы, парень негроидной расы, парень и девушка европеоидной расы. "А есть ли среди них мой соотечественник?" – так подумал в очередной раз Антон, присматриваясь, как можно внимательнее, к парню и девушке европеоидной расы. "Но ведь говорил же Джон, что в этой группе итальянец совсем непохожий на типичных представителей своего народа", – тут же вспомнил он одно высказывание своего заместителя. Выходит так, что парень из числа возможного соотечественника отметается. Остаётся девушка, белокурая, с таким светлым лицом, видимо с трудом переносящим тропический загар, что надевала она фетровую шляпку с широкими полами, оттеняющую от палящих лучей чуть ли не экваториального солнца. Действительно, благословенные воды океана становились истинным спасителем от такого невероятно жаркого климата французской Полинезии, за исключением вот этого парня негроидной расы.

    Присматривался он к этой белокурой девушке ли, молодой женщине ли, как к возможной соотечественнице, стараясь быть при этом незаметным. За завесой прекрасного английского языка, а они все без исключения владели языком бегло, свободно, не мог он распознать настоящее место рождения, страну проживания. Но откуда она?
    Не забывал он приглядывать, так незаметно, и за другими ребятами этой пятёрки. Парень африканского происхождения вполне мог быть из США, Канады, Южной Америки, Европы или же из самой Африки. Но вот такой импульсивности, эмоциональной окрашенности, может быть, и самого вулкана страстей, подобных обычно представителям жаркого климата, за ним не наблюдалось. Как похожи они! И откуда в этом возрасте такая зрелость души?

    Азиаты  – парень и девушка, скорее выходцы из стран Дальнего Востока, но не Ближнего и Среднего, несли в себе отличительную печать именно дальневосточных азиатских народов, выражавшихся в таких качествах, как учтивость, тактичность, уважение, почтение к старшему возрасту. Начавшие с середины прошлого века свой стремительный разгон, рывок, такие страны как Япония, Китай, Южная Корея, ряд стран, так называемых азиатских тигров, в этом высокотехнологичном веке лишь только укрепились в лидирующих позициях, ничуть не сбавляя бурных скоростей.
    Вот и эта азиатская девушка, проходя мимо, приветствовала с уважением, с почтением и улыбнулась, и, кажется, от души, что явилось для него немного неожиданностью. Была ли в этой улыбке искренность или же, присущая для человека Востока, дань этикету? Но всё же она возымела действие, приподняв настроение, да так, что он, на время прекратив эти, кажущиеся для него незаметными, наблюдения, присоединился ко всем в этом восторге от волн, брызг океанских вод. В небесной глубине ни облачка, но наступит закат, а затем уйдёт солнце до восхода, и наступившая чернота неба засветится звёздами, среди которых выделится Южный крест, едва ль белеющие туманности Больших и Малых Магеллановых Облаков, да вот эта Альфа Центавра – близкая соседка Солнца. Всё таки ночное небо южного полушария намного беднее звёздами того же неба северного полушария.

                6

    Вечером, вдоволь насладившись изумительным закатом океанского солнца, Антон решил всё же просмотреть личные дела вот этих пятерых, наделённых таким налётом необычности, загадочности, таким покровом тайны, которыми, словно занавеской, покрыл этих ребят год их рождения, одарил такой необыкновенностью этот 2013 год.
    Пять личных дел, выведенных на принтере, лежали аккуратной стопкой, точно так, каким дал ему Джон Кларк. Конечно, можно было на мониторе ноутбука всё это просмотреть, но этот старина Джон почему-то предложил такой архаичный способ. Ну что ж. пусть будет так. Как никак а давно знают друг друга, и притом с уважительной стороны, даже как-то сдружились. Это политики горазды на интриги разных жанров, но не учёные, не спецы высокого уровня.

    С первой страницы первого личного дела смотрело на него лицо гражданина Кении, но выпускника нью-йоркского Колумбийского университета. "Видать, силён в своей области, раз рекомендовали его в такой отдел. В ООН истинные профессионалы. Им виднее..." – подумал Антон, откладывая в сторону первое личное дело.
    Как и предполагал он, парень этот был уроженцем Дальнего Востока Азии. Выпускник Токийского университета. И его специальность была так же востребована на этом острове. "Уж он-то будет трудиться здесь с истинно японской скрупулёзностью, прилежанием и даже фанатичностью. Это очень хорошо, очень…" - сразу  же, по взгляду этого молодого человека, сложилось у него такое впечатление.

    Она, к сожалению, не была его соотечественницей. Выпускница Стокгольмского университета, одного из крупнейших и многочисленных университетов мира. Тридцать тысяч студентов, как население небольшого городка, только впечатляет. Да, очень жаль. Так и приходилось констатировать сей неутешительный факт, наведшим некоторую грусть.
    Итальянец оказался родом не из своей исторической родины, а гражданином США. Но это и не удивительно, ибо в Северной Америке, равно, как и в Южной Америке, мощная итальянская диаспора. Само имя - Массачусетский технологический институт - давало ему полное право быть участником этого необычного, небывалого проекта.

    Что заставило его сегодня вместе со всеми окунуться в тёплые, тропические воды Тихого океана? Её неожиданная улыбка, неожиданная в плане искренности? Вот уж чего он, почему-то, не ожидал от представительницы этой группы, этой пятёрки. Юное лицо представительницы азиатского Дальнего Востока не могло точно выразить возраст в двадцать пять лет. "Они такие, созревают поздно и всегда выглядят моложе своих паспортных данных. Так, откуда, из какой азиатской страны она у нас?" – с такими думами, отвлекаясь от фотографии и дневных воспоминаний, Антон приступал к просмотру последнего личного дела. 

    Московский физико-технический институт. Сарюна Аюрова. О-о! Выпускница его родного института, его альма-матер, их альма-матер. Вот так да! Но совпадение, удивительное совпадение на этом не заканчивалось, оно продолжало своё невероятное по точности попадание. Она была выпускницей его родного факультета, факультета аэрофизики и космических исследований. Чудеса
 на другом конце света, да и только!
    Вот оно что! Ну и хитрец этот Джон! Он понимал, прекрасно понимал, что Джон вот так специально положил личное дело этой девушки под самый низ всей стопки. Мол, смотри – вот тебе сюрприз! Но, всё же, как далека его интуиция от его сознания! Он желал, но не знал. А ведь Родина его, страна огромная и многонациональная. Внешность её ввела его в заблуждение тем, что была она с Востока. Но ведь она оказалась с российского Востока, из Бурятии, что было написано в её личном деле ясно, чёрным по белому. Совпадений хватало, даже чересчур. Конечно, в компьютерную, транспьютерную эпоху мог он просмотреть их личные дела на компьютере, но бумага, как пережиток минувших эпох, показалась ему даже немного удобнее, потому что он в данный миг бережно, трепетно держал её личное дело, как ценную, бесценную находку. Он был рад, что всё-таки в одном из островов Общества французской Полинезии встретил соотечественницу.

                7

    Продолжение следует...