Единение

Отчего люди, называемые обычными иной раз весьма негативно относятся к людям, называемым особенными? Ответов может быть куча, как говорится, на все случаи жизни, но самый главный и точный ответ, как и большинство самых главных и точных ответов, всегда находится не на поверхности, а в подсознании. Все дело в неосознанном страхе – а вдруг я сам окажусь на их месте, ведь это может произойти в любой момент…
Случился у нас в городе праздник большой. На площади перед ледовым дворцом спорта «Кристалл» собралось море народу – шумного, веселящегося, в праздничном возбуждении. Все бегали, шумели, танцевали под модную динамичную музыку, несшуюся буквально из каждой щели. Граждане, изголодавшиеся от частых телодвижений, очередями толпились возле продуктовых палаток и киосков, особенно много народу было около привозной пивной бочки, приютившейся в уголке площади. Под небольшим градусом-то оно и плясать повеселей.
На аллее около площади прогуливались те, кто предпочитал шумному веселью более неспешные и степенные прогулки, а это были, в основном, люди в возрасте и мамаши с колясками; на лавочках вдоль аллеи отдыхали те, кто уже достаточно провел времени на ногах на площади, а также те, кто на ногах вообще уже не стоял – сказалось частое посещение пивной бочки.
Погода тоже в тот день тоже решила быть праздничной. Была пора, называемая бабьим летом – многие деревья уже пожелтели и наполовину сбросили свою шевелюру, но солнце еще припекает, будь здоров. Поддувал слабый прохладный ветерок, редкие листья лениво колыхались на ветках над головами гуляющих. В небе, так же неторопливо, плыло всего два облачка, дальше же – глубокая беспросветная синева.
Золотая осень, в общем.
Среди гуляющих по аллее, по направлению к площади шли двое – вернее один катил второго. Первый был молодым парнем, лет двадцати двух, типичным представителем «поколения пепси» - заломленная назад шапочка с рифленым узором, дутая пестрая куртка с надписью «FUCKING KOBZON» во всю спину (и чем ему Кобзон не угодил?), джинсы, порванные в двух-трех местах и провода. Из-за этих проводов вид у парня был а ля покоцанный Робокоп в молодости. От наушников к плееру, от торчащей из кармана джинсов зарядки для телефона, от запасной зарядки к плееру… Кстати, неплохо было бы ему Робокопом работать – вся гопота от одного его вида сама бы в полицию бежала. Второй же был маленьким сморщенным седым старичком в коричневом потрепанном пиджаке, темно-серых засаленных брюках и черных ботинках. Точнее, не в ботинках, а в ботинке. Не было у него одной ноги, правой. Он сидел в видавшей виды коляске, которая подскакивала чуть ли не до небес на малейшей трещине в дороге. Естественно, везти ее было не совсем удобно.
Внезапно парень остановился.
- Ффу-у-у, хрен старый, с тобой так подохнешь раньше времени! Запарился весь, бляха муха! – прошипел парень на ухо старику. – Сиди тут, я на лавку!
Как будто дед мог куда-то убежать!
«Представитель поколения Пепси» оставил «подопечного» посреди дороги и направился к ближайшей скамейке. Подойдя, он с размаху плюхнулся на нее, достал пачку «Кэмела» и закурил. На то, что рядом сидит мать с грудным ребенком, он даже не посмотрел, дымить начал как паровоз.
Разумеется, тут же последовала возмущенная реакция:
- Молодой человек, вы не видите, у меня ребенок! Можно дымить в другом месте?
Парень резко вскочил с лавки, зашвырнул сигарету в кусты и снова пошел в сторону коляски. Нервно ухватившись за ее ручки, он дальше потолкал ее к площади.
- Вот зараза! В праздник и то отдохнуть не дадут, с...и!
- Не злись, внучок! – добродушно прошамкал в ответ дед. – Ты тоже ведь неправ – видал, у ней же дитё, а ты с папиросой своей…
- А ты ваще варежку прикрой. Скажи спасибо, что родаки меня уговорили тебя выволочь на часик погулять. Ха, свежий воздух, видите ли, ему нужен! Форточку открой, вот тебе воздух! Лучше молись, чтоб тут никто из друзей моих не ошивался. Если меня с тобой увидят, я тебя потом самолично из твоей труповозки на шоссе выкину.
По щеке старика пробежала слеза, но он тут же, чтобы не увидел народ, прикрыл лицо ладонью, как от солнца.
- Внучок… Ты зачем так со мной… Что я тебе сделал?
- Жить мне мешаешь свободно, п....н старый, вот что! Другого поставь на мое место, думаешь приятно будет ему по городу таскать какую-то рвань безногую?! Ммаать, да что ж за день такой! И какого ж черта я сразу не убежал к Сереге с Дашкой?!
- Если я тебе мешаю… оставь меня тут. Оставь и иди к своим товарищам… А я тут как-нибудь сам… - дед изо всех сил старался держаться, чтобы голос у него не сорвался. – Я и домой сам приеду… Доползу на этаж сам… Погуляй… Только не ругайся…
- Смотри дед, ты это сам сказал! Искать тебя я не буду, пускай мамаша потом хоть из трусов выпрыгивает.
- Да нормально все будет, внучок, не волнуйся… - старик даже коротко хохотнул. – Войну прошел, а тут вдруг, чтоб до дома не дойти?! Ха, прорвемся!
- Ну все, все! Давай, дед, удачно оторваться… - заржал парень, нетерпеливо шаря по карманам в поисках телефона. Наконец нашел, достал его и побежал по аллее.
Дед смотрел ему вслед глазами, полными слез и шептал: «Да хранит тебя Господь, внучок… Осторожней будь.»
- Йоу, нига, здорово! – уже приветствовал парень того самого Серегу, о котором говорил деду. – Я тут на площадь чапаю, по ходу зависон реальный! Подваливай давай! Че? Пива взять? Слушай, мэн, не наглей особо, я не британская королева! Ха-ха-ха… Да шучу я, че, не понял что ли?! Те какого? б..., да ты в натуре аристократ! Ефесь пилсенер те подавай! Ха-ха-ха! Лады, заметано, у меня хватит бабла. Дашка-то там? А куда свалила? Да-а?! Ну вот нажремся, пойди этому Кузьмичу макияж на роже поправь! Ха-ха-ха! Ну все, жди меня около Кольки-камня! Конец связи!
Не знаю, причем тут Колька и какой там камень, но таким прозвищем некоторые определенные слои общества, ярким представителем которых являлся наш герой, называли памятник Ленину, стоявший в уголке площади перед ледовым дворцом спорта. Около него и должна была состояться встреча.
Должна была.
Продуктовый магазин находился на перекрестке с правой стороны аллеи, через дорогу от нее. Парень, в предвкушении нехилой пьянки, совершенно обо всем на свете забыл. Он уже видел, как они с Серегой, досасывая что-то-отдаленно-напоминающее-пиво, самым бодрым шагом направляются в сторону улицы Чернышевского – там их будет ждать общество «милых» дам, которым место только на Ленинградке, В комплекте с водкой, дебильным, то есть чернушным американским кино из старого кассетного проигрывателя и дикой, разнузданной групповухой прямо на полу около шкафа с этим проигрывателем.
Небольшую ограду, отделяющую аллею от шоссе парень начисто проигнорировал – просто сиганул через нее. На ходу он достал деньги из кармана, и тут в голову ему взбрела замечательная мысль – остановиться посреди дороги, пересчитывая свои капиталы. Он был так увлечен, что даже не услышал приближающегося шума от работающего двигателя…
Из-за угла, даже не сбавив скорости, вдруг вылетела ярко-вишневая «мазда», ловко вписалась в поворот и тут… со всего маху налетела на что-то твердое. Раздался оглушительный крик, и это что-то перелетело через лобовое стекло и приземлилось аккурат позади машины… После этого раздался не менее оглушительный и противный визг тормозов…
Парень вопил так, как никогда еще не вопил. Казалось, его голосовые связки вот-вот лопнут, а звуковая волна от него так вообще донесется до самого Ногинска.
Все бумажные купюры и мелочь разлетелись в разные стороны. Одна сотня повисла на дворнике «мазды», другая на ветке ближайшего дерева, остальные подхватило ветром и понесло по шоссе.
Удар пришелся парню в правое бедро, отчего его нога вывернулась чуть ли не на 180 градусов. Клок джинсов был просто вырван с мясом, в прямом смысле слова – небольшой кусок от его ноги валялся где-то около ограждения. Прямо из ноги наружу торчал измочаленный кусок кости, кровь оттуда хлестала фонтаном, заливая и асфальт, и дутую куртку с «FUCKING KOBZONом».
Боже ж ты мой, как он орал!
Тут же к месту происшествия сбежалась чуть ли не вся аллея. Вылез и водитель – бледный, трясущийся. На грани помешательства.
- О.. о… о, Господи, что я наделал?! ЧТО Я НАДЕЛАЛ?!!!! – завопил он и упал на колени перед парнем. – Мальчик, мальчик… извини… извини… Да что ж я наделал-то?! СКОРУЮ ДАВАЙТЕ!!!
- Ты, дурак чертов! – орал парень во всю глотку. - Я ж сдохну щас!!!! Аааа, больно! Больно мне!!!
Внезапно он как-то странно дернулся и затих, распластавшись на асфальте в луже собственной крови.
- Что… что с ним?! – завизжал водитель. – Он… умер, да? Я его убил?!!!
- Сознание потерял, - ответили из толпы. – Живой он, только шок болевой у него. Скорую нужно и немедленно.
- Да вызовите скорую-то, правда!
- Сначала кровь надо остановить!
- Да какой там остановишь, вон и так нога еле болтается…
- Вызвали уже! Вызвали, скоро приедет!
Немного в стороне от толпы, под раскинувшимися ветвями дерева, сидел в коляске маленький пожилой человек и странно твердым взглядом, в котором не было ни единой слезинки, смотрел на происходящее. Он произнес всего лишь одну фразу – тихо, чтобы никто не услышал:
«Эх, внучок, внучок… Похоже, мы только теперь с тобой ПО НАСТОЯЩЕМУ стали родными…»
Дед оказался прав на двести процентов. Парень выжил, перенес две операции, но ногу врачи ему так и не спасли – слишком сильные были повреждения. Отрезали. На те щедрые деньги, которые дал и еще обещал давать «в два раза больше и до самых последних дней моих» водитель, оказавшийся каким-то важным директором, купили парню собственный безопасный транспорт, на который права не требуются…
В ноябре у него был день рождения, и он в первый раз встретил его в стенах больницы. Туда ему этот «подарочек» и привезли – разом постаревшая на десяток лет мать и молчаливый отец, до самой больницы не произнесший ни слова. Только там, в палате, они, стараясь, чтоб вышло как можно веселее, пропели хором: «С днем рожденья тебя…»
Парень поднялся с кровати, осторожно сполз в свой отныне полноправный «транспорт» и повернулся к матери.
- Подойди сюда, - попросил он.
Та подошла. Тут же, парень кинулся ей на шею, обнял и прошептал на ухо: «Спасибо, мамочка. Теперь мне удобно»
Значит, и правда, подарок хороший получился.