и она признаётся, что у неё мигрень, и тут я взрываюсь, потому что вместо того, чтобы просыпаться в 5 утра, идти пешком до станции, потом два часа трястись в полупустой электричке, потом ехать на трамвае, надо было сказать сразу — у меня мигрень разыгралась, а не делать это со слезами на глазах в 10 утра прямо на дерибасовской, но у неё слёзы, и мне её жалко, и я говорю, ну, вот же, аптека, зайди, спроси у них что-нибудь, а сам сажусь на уже горячий бордюр, опираясь спиной на дерево и тоскливо смотрю сам не знаю куда, потому что мысли мои лишь о том, что мигрень не проходит от таблеток, и её надо везти обратно, и все надежды на прогулки по городу можно забыть, но в этот самый момент я вижу сашу, он работает на маяке сутки через трое, он идёт со смены, у него отличное настроение, и в руках у него газета, мы не виделись с ним лет семь или больше, но он всё тот же, потому что только он умеет так внимательно читать советский спорт на ходу и при этом замечать всё вокруг, конечно, он замечает меня, складывает газету и неторопливо идёт в мою сторону, я поднимаюсь с широкой улыбкой, начинаю раскрывать объятия, а он всё с тем же озабоченным видом, не здороваясь, спрашивает так, как будто мы расстались полчаса назад, как думаешь с каким счётом черноморец выиграет у нистру, и я, пытаясь попасть в тональность, тут же отвечаю, думаю, ноль-два и не выиграет, а проиграет, через секунду мы уже обнимаемся, хлопаем друг друга по плечам, и спрашиваем, как такое могло случиться, что я приехал в одессу всего на один день, а у него как раз закончилась смена, и мы встретились, он не отвечает, но зато рассказывает, над чем сейчас работает, даже успевает прочитать какое-то стихотворение, в этот момент она выходит из аптеки с таблетками в руках, и я с досадой вспоминаю про наши проблемы, но мы идём к саше домой, где он укладывает нас спать, занавесив окно покрывалом, часа через четыре мы просыпаемся, голова уже почти не болит, мы выпиваем по огромной кружке чаю, и он устраивает нам фантастическую экскурсию по своему городу, а потом мы уезжаем обратно в аккерман-измаил-белгород-днестровский, а потом лето заканчивается, а потом проходят годы, но этот день до сих пор стоит у меня перед глазами, отлично помню, что саша во время той незабываемой экскурсии купил книгу homo ludens, человек играющий, странно, зачем ему была нужна эта книга, он ведь и так всю свою жизнь играл, и играет, а спектакль того самого дня оказался вообще особенным, спасибо, саша, сейчас и одесса уже не та, и мы с тобой другие, да я и не знаю, что с тобой, где ты и как ты, но, уверен, что твоя игра продолжается, береги себя, саша, вдруг судьба опять сведёт нас где-нибудь на дерибасовской, а может, и на тверской, кто знает, не забудь ещё раз сыграть свой спектакль, старина, пока занавес не опущен, надо продолжать, надо не останавливаться
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.