Главы неоконченного романа

Глава 1
Первое мое самое яркое воспоминание – это как мы переодевались в школьной гримерке. Мне досталась роль Карабаса-Барабаса, а я никак не мог найти эту злосчастную бороду. Борода, к слову сказать, была совершенно чудовищной, колючей и скорее походила на обломок швабры. Пора было уже выходить, и я слышал реплики, после которых мне по идее нужно было со страшным ревом показаться на глаза зрителям и поразить их своим устрашающим видом. Но бороды не было. Тогда я помню, я схватил какие-то тряпки, попавшиеся на глаза, обмотал ими лицо и выскочил на сцену. Вид у меня был что надо, но я  скорее напоминал человека, мучимого зубной болью и лишившегося на этой почве рассудка.
Испугались многие, спектакль не был сорван, но надо мной еще долгое время подшучивали и называли «карабасом». Кажется, это было в третьем классе.
Потом я еще помню каток, мы катались с ребятами втроем во дворе, и играли во что-то, нужно было догонять друг друга, я  вошел в раж и так разогнался, что въехал на огромной скорости в столб. Я чудом тогда не получил сотрясение мозга, но голова болела еще очень долго и осталось очень четкое ощущение: морозного воздуха, ветра, скорости, счастья и азарта вперемешку с оглушительной болью и озадаченно-испуганными лицами друзей.
Это уже было в 12-тилетнем возрасте.
Что я еще помню?
Да, почему я все это пишу – дело в  том, что я поступаю в  театральный, а там для поступления нужно обязательно составить свою биографию, при чем «творчески», в творческой форме.
Я поспрашивал у своих знакомых, и мне один рассказал (Гошка его зовут)  о таком способе – выделяешь самые яркие свои воспоминания в течение жизни, не обращая внимания на объективную важность этих событий. Мне такой подход понравился. Гошка умник, он уже на третьем курсе в МГИМО, стихи пишет, родители у него где-то в  шоу-бизнесе крутятся, он вообще про всякие заковыристые штуки многое знает.
Сижу вот теперь и вспоминаю свою жизнь.
Интересно, про первую любовь надо писать? Это, безусловно, одно из самых моих ярких воспоминаний, но оценит ли жюри мою искренность?. Перед моими глазами внезапно предстала картина: школьный двор, залитый солнцем, много людей, и среди них я. И среди них она, похожая на пацана, в широких тогда модных штанах,  с  короткой стрижкой в окружении кого-то там, я уже не помню. Смешно вспомнить, но я тогда специально стал отпетым хулиганом, чтобы обо мне говорили все учителя, я разбил пару окон, пулялся бумажными шариками в доску во время уроков, начал курить, дерзить старшеклассникам, позволял себе самые нелепые выходки, и наверное даже переусердствовал, так как вокруг меня стала сплачиваться команда таких же «антисоциальных элементов», и над моими плечами повисла угроза отчисления. Зато наградой мне была фраза, брошенная той девчонкой, когда она увидела меня в физкультурном зале. Она наклонилась и шепнула на ухо подруге, но я все прекрасно расслышал «Зой, смотри, это тот самый…Помнишь, на собрании говорили?» Я был слишком взволнован, чтобы понять, с какой интонацией это было произнесено, радоваться мне или горевать, но этот эпизод мне врезался в память очень  четко. Дальше вспоминать и не хочется, потому что я смущенный вниманием моей избранницы, поймав ее взгляд, подошел почему-то и сказал «Чего надо?» с той самой хамоватой интонацией, которая вязалась с моим общим имиджем. Она удивленно посмотрела на меня, а потом физрук засвистел в свисток, призывая всех построиться, и мы так и не договорили. Да больше мы вообще не разговаривали.
Я внезапно понял, что не хочу почему-то рассказывать эту историю, не хочу включать ее в свою биографию. Тем более в биографию будущего знаменитого актера.
Я ведь на самом деле хочу  прославиться! Зачем же чего-то вообще хотеть, к чему-то стремиться, если не веришь, что это у тебя получится лучше, чем у  других?
Итак, завтра собеседование. Я думаю, у меня есть все шансы его пройти.
Глава 2.
Я сегодня нарядился. Иногда люблю это дело. Правда, нарядиться – для всех разное понятие. Для кого-то костюм и белая рубашка – шикарный наряд, ну а я надел свою обожаемую красную футболку, купленную прошлым летом на одном модном фестивале, джинсы и новые стильнющие кеды. Я вообще такой стильный парень, надо сказать.
Захватил свои вчерашние потуги на творчество и ринулся в бой. Как поет Дельфин « И вся жизнь превращается в бешеный бой, и это тоже война, но война с  самим собой». Сегодня точно такой день. Мне придется довольно сильно с собой бороться, чтобы тетушкам в комиссии не заявить все, что я   них думаю, если им вздумается препираться со мной по какому-либо поводу. Я не считаю себя семи пядей во лбу, но спорить я просто обожаю. И даже если ляпнул глупость – все силы приложу, чтобы эта позиция при всей ее абсурдности показалась верной моим оппонентам.
Спустя какие-то полчаса я уже стоял под дверью «святая святых» - места, где решаются судьбы абитуриентов. Таких как я здесь было прилично, человек 50 наверное. Больше девчонок, красивых и разных, они болтали между собой, что-то повторяли, читали объявления на стендах, пили кока-колу, и заглядывались на окружающих парней. Парней было человек 7. И почти все они показались мне чересчур заумными или чересчур пафосными.
Я немного опоздал, и собеседование уже шло вовсю. Внезапно дверь отворилась, и молоденькая милая девчушка объявила «Следующий» звонким хорошо поставленным голосом. В среде абитуриентов возникло смятение, большинство потупились, попытались отстраниться от открытой двери, а другие наоборот как зачарованные уставились на манящую полоску света из аудитории. Воспользовавшись мгновением, я решил идти напролом. Я быстро  подошел к девушке, она пропустила меня и зашла следом за мной.
За столом сидела комиссия, человека 4, три женщины, и один пожилой мужичок. На меня поднять глаза не удосужился из них никто. Все они что-то писали с очень умным видом, иногда вполголоса переговаривались, мужичок же вообще уставился в одну точку перед собой и, кажется, не очень четко воспринимал происходящее.
Я подошел поближе, на всякий случай широко улыбнулся и произнес «Здрасьте…мне начать с басни? Или спеть для начала?»
Я на самом деле классно пою, этим горжусь. У меня приятный баритон и слух абсолютный, я многое в этом собеседовании  ставил на свой голос, даже приготовил подходящую песенку «Луч солнца золотого».
На меня никто не прореагировал, только самая молоденькая девушка из комиссии  посмотрела на меня как будто с жалостью и кивнула на стул, на который мне, видимо, полагалось сесть. Усевшись, я откашлялся и только открыл рот, чтобы продолжить диалог, как дело в  свои руки взяла другая особа, которую я  про себя обозвал «мегерой» - у нее были фиолетовые волосы, глаза навыкате и недовольно очерченные губы. «Возраст, образование…» - пробубнила она сквозь зубы. «Цель поступления…» Дальше на меня посыпался град вопросов, я отвечал на них, придумывая на ходу то, чего не знал. Когда мой подробный психофизиологический портрет был составлен и занесен в протокол мегерой, молоденькая девушка, понравившаяся мне, вскочила и направилась к двери, провозгласив «Следующий!»
Я удивился, замешкался…посмотрев на мегеру с опаской, произнес «А спеть вы меня разве не попросите? Басню почитать?».
Мегера притворилась глухонемой, а мужичок повернулся ко мне и мягким голосом с ноткой сарказма произнес «А зачем? Вы нам сейчас по ролям что-нибудь разыграете…вместе со следующим кандидатом..приятная неожиданность?»
Я открыл рот, но не нашелся что ответить, а в дверь тем временем заглянул «следующий кандидат».
Глава 3.
Да, было весело, есть, что вспомнить….Девица мне тогда попалась в  пару эмоциональная, напористая…Читали «Ромео и Джульетту» по ролям, слегка переигрывали, конечно, жюри хмурилось(особенно недовольно хмыкала мегера), но мы с этой «джульеттой» видимо сразу как-то сошлись характерами, подтрунивали друг над другом, импровизировали. Под конец, нам стало так истерически смешно, что не то что в  большом театре, но и на детском утреннике в деревенской школе нас бы освистали и прогнали со сцены за неподобающее поведение.
Естественно, за все в этой жизни приходится расплачиваться, что факт то факт. Через пару дней мне позвонили, и сказали, что первый этап я не прошел.
Ну, я это, разумеется, предчувствовал, поэтому не сильно расстроился. Хотя нет, вру, конечно, расстроился я порядком…
Собрал в этот же день компанию, дабы торжественно отметить провал моих творческих планов. Помню, сам поднимал тосты и каждый раз новый, за хорошие и разные профессии, которые мне теперь придется выбирать. «А я в грузчики пойду, пусть меня научат…»
Друзья меня жалели, ободряли, кто-то подтрунивал, а мне было все равно, только как-то пусто и противно. Противно, наверное, из-за количества выпитого алкоголя.
Потом, уже на трезвую голову, обдумав ситуацию, сложившуюся в результате позорного провала будущего гения прямо с подмосток, гений решил пока отложить поступление, и этот год где-нибудь поработать. После долгих раздумий постепенно исключились варианты официанта (много грязной посуды, мало чаевых), актера массовых сцен(мало платят и вообще унизительно), торгового представителя (перспективно, но однообразно) и даже личного шофера за тем простым аргументом, что права я еще так и не получил.
Неожиданно, когда я уже совсем отчаялся, всплыла версия бармена. Я знаю один хороший клуб, мне там ужасно нравится, и я подумал – а это вариант. Тусовки, музыка, алкоголь и я весь такой красивый в белоснежной рубашке за стойкой, в стаканах мерцает колотый лед, я приподнимаю одну бровь и изящным, но четким жестом руки размешиваю разноцветные коктейли.
Представляя это, я валялся  на диване, меланхолично перещелкивая каналы на телевизоре. Вообще в тот самый день  я ждал своего приятеля, который обещал сегодня прийти не один, а  познакомить меня, цитирую, с «реальным чуваком, в теме, это просто чума». Обычно телевидение вызывает у меня скуку и раздражение, но в  этот раз у меня было хорошее настроение, соответственно мое благодушие распространялось на все вокруг. Накрашенные тетьки в телешоу вызывали у  меня живое любопытство и интерес, серьезные дядьки в новостях, умудряющиеся даже сморкаться по-деловому – жалость и смех, а программы о животных – настоящее эстетическое удовольствие. В тот момент, когда гнусавый голос по ту сторону экрана произнес: «Ночью жирафы ложатся на землю, сгибая голову и  укладывая ее на откинутую в сторону и вытянутую заднюю ногу.» в дверь позвонили.
Глава 4

Я впускаю в прихожую новоприбывших гостей. Один мой старый друг-приятель Эндрю (на самом деле Андрей, но все привыкли звать его именно так). Эндрю среднего роста, в очках, с легкой щеголеватостью в  одежде и независимой манерой держаться. Он себе на уме, никогда не знаешь, что он выкинет в следующий момент, но мы  с ним как-то сразу и довольно легко сдружились, обнаружив, что нравятся нам похожие вещи, смешит одно и то же, да и оба мы были одержимые жаждой нового, приключений и острых ощущений.
У Эндрю миллион знакомых самых разных профессий, рода занятий, пола и возраста, периодически он любит сталкивать этих знакомых друг с другом в самых неожиданных и смелых комбинациях. Вот и сейчас рядом  с ним стоит очень колоритная личность.
- Костик, это Артур, рад тебе представить! -  Эндрю улыбается ехидно и интригующе, а я  разглядываю Артура, и он мне в принципе нравится.
Он держится просто, в  отличие от Эндрю, но в то же время видно, что он человек интересный, открытый и знающий себе цену.
Я улыбаюсь Артуру, мы перекидываемся ничего не значащими фразами. Замечаю у Эндрю два пакета.
- Ага, пива принесли, в самый раз!
- Как твоя работа, взяли куда-нибудь тебя?
- Да, я решил барменом пойти.
- Тогда тебе срочно нужно практиковаться! Прямо сейчас.
- А я разве против?
Артур молчит, но смотрит за нашим диалогом с таким видом, будто заранее знает, кто сейчас что скажет.
Мы проходим на кухню, одновременно Эндрю пускается в пространный монолог: «Мы с Артуром очень смешно познакомились. Вместе бросились заступаться за честь одной молодой особы на улице. Это той зимой было. Помнишь? – кивает он Артуру. Артур слегка хмурится, сдерживает улыбку…
 - Да уж, такое не забывается.
«В общем, иду я по улице, уже вечер, и девушка стоит…главное, на улице мороз, а она без куртки, без пальто, стоит такая красивая, печальная, вроде даже плачет. Только я собираюсь подойти к ней, а меня уже опередили – молодой человек подходит и что-то говорит ей на ухо, долго так говорит, я остановился – наблюдаю. Она стоит - не шевелится, потом смотрю, вроде смеется, распрямилась немного, что-то отвечает, жестикулирует. Мне любопытно с одной стороны, а с другой – что как дурак стоять посередине улицы и я не спеша двинулся дальше, по своим делам. А вдруг пейзаж меняется – выбегает из подворотни какой-то мужик, подходит к девушке, хватает ее грубо за руку, тащит в сторону подъезда. Она вырывается, что-то кричит «Пусти меня, я не пойду!». Тут уж я не растерялся, в два счета подбежал к ним, на мужика так «Тебе чего от нее надо? Не видишь, она с тобой не хочет идти…» девушка смотрит на меня широко раскрытыми глазами с удивлением и благодарностью. А мужик «Она моя жена полоумная, оставьте нас подобру-поздорову». Тут подключается Артур – подходит, да как врежет этому мужику! Мужик отшатнулся, полез на него, девушка вырвалась и стоит в сторонке, руки к лицу поднесла в волнении…
Артур подхватывает «Ну а Эндрю скрутил его сзади, мужика этого…Я говорю девушке: «Вещи ваши где?». Она: «У него». В итоге мы еще полчаса провозились там, заставили-таки вещи девушке отдать, ну и она пошла домой с миром.
- И что, так и не познакомились? Даже телефончик не взяли у нее?
- Да нет, зачем...Потом мне Артур рассказал, что это ее старый знакомый был, который напился до невменяемости…ну и пошло-поехало… - Эндрю открыл бутылку пива, сделал пару глотков.. – а потом мы вместе до метро шли, обсуждали эту ситуацию. Решили создать собственную команду «уличного спасения», посмеялись.
Артур усаживается в кресло, закидывает ногу на ногу, смотрит на меня «Я закурю?»
«Да, пепельница на столе, сейчас окно открою!…Эндрю, а ты мне этого раньше не рассказывал.»
- Да случая не представлялось…ну что..давайте за женскую красоту?
Три зеленоватые бутылки сталкиваются с глухим звоном, продолжается ничего не значащая, но увлекательная трепотня: про девушек, про футбол, про фильмы, про работу…
Мне уже хочется спать, а Артур с Эндрю на одной волне – хохочут-заливаются, подкалывают друг друга.
Еще через каких-то два часа мы расходимся.
Оставшись в одиночестве, я думаю, что завтра у меня два собеседования утром – одно в местную рюмочную около дома – это по-моему ее единственный плюс, ну и график, конечно посвободнее. А второе место – пафосный ночной клуб «Кипарис», туда устроиться очень хочется – зарплата там ого-го, ну и само место интересное, всякие концерты постоянно. Я выхожу в прихожую, и вдруг…знакомая мелодия! Мой мобильник..а что он тут делает? Валяется под вешалкой, вибрирует, не глядя на экран хватаю трубку
- ало?
- Але…*приятный женский голос»…не спишь еще? Я не поздно…?
- Да нет…(я так оторопел, что не сообразил спросить кто это)
- Давай завтра встретимся утром?  Я буду ехать на курсы….в 9:30 буду на таганке. Приходи, нам нужно поговорить…все…пока..
- Погоди….а ты?…
Блин! Короткие гудки…
Листаю входящие вызовы…Саша Н, Машка, Андрей (Эндрю), . Ольга 1 апреля.
Непонятно.. это не мой телефон! Бегу в комнату, да вот он, мой, лежит в кресле…А этот – точно такой же модели, но более новый. Мысли стремительно мелькают в голове. У Эндрю самсунг, а это нокия… Артур забыл! Да, стопудово, из кармана выпал. Смотрю на часы – полвторого ночи. Звоню Эндрю – заблокирован. Как некстати!!!
Глава 9
Немножко помаявшись, я  в конце концов решил просто тупо лечь спать. В конце концов, это же не я свой телефон забыл, а забыли его у меня. Что же я теперь сделать могу? Уже засыпая, в голове сложился остроумный план. Я лежал и фантазировал, что завтра с утра поеду на таганку с встречусь там с этой загадочной девушкой с таким чудным голосом и безапелляционным способом ведения переговоров по телефону. Думал, что я ей скажу, что мы потом будем делать, какая она, как она отреагирует, как я потом все это буду объяснять Эндрю и Артуру.
Артуру-то я просто по логике должен буду все рассказать, ну а от Эндрю все равно ничего не скроешь, лучше и не пытаться, я уже пробовал. В смысле, пробовал скрывать.
Мысли цеплялись одна за другую, я впал в какое-то тяжелое сонное оцепенение и перед моими глазами сначала летели перегруженные поезда метро, узорные коричневатые линии на стенах таганской радиальной, затем почему-то сюда же в кучу смех Эндрю, фраза Артура, брошенная сегодня вечером во время бурной дискусии по какому-то ерундовому поводу «Ребят, а я вообще политику не признаю. Разве у человека так мало в жизни важного и интересного, чтобы рассуждать о том, кто наверху?», тут же перед глазами я вижу свой плетеный стул на кухне, пепельницу, потом в голове назойливо звучит голос и эти слова «о том, кто наверху», странные образы рождаются и вновь сплетаются в этой полудреме…а кто наверху? Наверху птицы, небо, Бог, монтажники-высотники…А мы получается внизу? Вот как загнул…А зачем все это? Я во сне будто бы вступаю с Артуром в спор, говорю «Сегодня мы внизу, а завтра наверху. И что это за верх ты вообще имеешь ввиду?» Эндрю молчит, похлопывает меня по плечу, пытается успокоить…Потом вдруг снова перед глазами метро, таганская, девушка, очень красивая, я это знаю, но лица не видно.. в руках у нее телефон, я  не могу разглядеть какой, но будто бы это очень важно, я пытаюсь бежать к ней навстречу, но воздух становится очень густым и вязким, я перемещаюсь вперед с большим усилием и очень медленно, вот будто я бы совсем близко, но девушка смотрит куда-то мимо меня, я оглядываюсь – там Эндрю, он с букетом цветов, она берет цветы, Эндрю улыбается и они садятся в вагон. Я пытаюсь что-то крикнуть, но шум поезда все заглушает, мне почему-то становится страшно, я кричу все громче и какой-то звук усиливается громче-громче..я смотрю – под лавкой на станции валяется мой мобильник и разрывается от звонка…
И тут я проснулся. Вздрогнул, что снилось – не мог вспомнить напрочь, но помнил какой-то звук. Кто-то звонил? Да вряд ли…глянул на часы – 02:27, кошмар, завтра ведь все просплю! Мне как-то тревожно, шлепая босыми ногами иду на кухню, завариваю мяту, жду пару минут, и пью маленькими глотками, энергично и чуть-чуть безнадежно дуя на зеленоватую будто бы тканевую поверхность воды.
- Спит, зараза! Блин….. – Эндрю и Артур уже минут 10 трезвонили под дверью, но оттуда не доносилось ни одного встречного и приветливого шороха. Артуру с самого начала не понравилась эта идея – идти ночью к малознакомому человеку и трезвонить ему в дверь по чем зря, и все из-за какого-то маленького куска железа, пусть и очень важного и значимого лично для его артуровой жизни. И каждый раз, когда Эндрю с удвоенной энергией жал на белесую полустертую круглую кнопку на лестничной клетке, Артур чуть морщился и рефлекторно полуотворачивался от входной двери.
- Косяк….- наконец выдохнул Эндрю. – Молчит, как партизан! Да ладно тебе, не переживай! – подмигнул он неожиданно. – Мы тебе новый купим, лучше прежнего!
Артур и не думал переживать, судя по всему, ему просто не нравилась ситуация и хотелось побыстрее отсюда свалить. – «Пойдем что ли?» , его интонации были почти просительными и Эндрю усмехнулся. Достал сигареты, чиркнул зажигалкой, прищурился. – «А хочешь, можно тут до утра посидеть-подождать. Как, не прельщает? Я, например, завтра совершенно свободен…Ладно-ладно…покурим и пойдем.»
Артур пожал плечами, мысленно кляня себя и Эндрю за столь бессмысленные ночные похождения.
Спустя  2 минуты они уже вдыхали морозный воздух декабря. Метро не ходило, и в салоне пойманного наугад такси каждый думал о своем, в то время, как завтра так стремительно наступало на них обоих и на всех-всех-всех, кто еще не успел спрятаться.