28 ступенек

Сумерки. Я спускаюсь вниз по лестнице в погреб. Пыхтят и вздыхают под ногами прогнившие куски мокроватой древесины. Вокруг из стен торчат клочки пакли, она колется и нагоняет странное чувство тоски своим затхлым запахом. Снизу поддувает холодный и по-февральски шаловливый зимний воздух. Они никогда не закончатся, эти ступеньки. Они не приведут меня никуда.
А снизу все темней, темней, как будто мрак внезапно обернулся причудливой фигурой в углу и рассеивает вокруг себя эту сероватую смурь. Страшновато. А я ведь смелым был всю жизнь. С соседским мальчишками бегали кукурузу воровать с полей, охраняемых людьми с оружием. С вышки пятиметровой сигали прямо в нашу речушку.
А страшно. И ведь чувствую, что пройдет и это, завтра снова солнце взойдет, и мама будет греметь на кухне кастрюлями, и чайник запыхтит весело, пробуждаясь, и телефон беззаботно зазвонит и как будто в мире и не бывает этих странных ночей, не бывает сырых заброшенных подвалов, не бывает испуганных маленьких мальчиков, бредущих на подгибающихся коленках в неизвестность и темноту впереди.
И зачем это тебе понадобилось?
Ну поспорил С Вовкой, потом отговорился бы, придумал чего. Соврал в конце-концов. И фиг с ними, с принципами. Так нет. Ты все себя перебороть хочешь. Е*****! Под ногой что-то мягко хрустнуло и ступенька сочно продавилась на добрых сантиметров 20. Тааак...
Еще лучше. Я пробую аккуратно вытащить конечность из мерзкой пасти гнилого дерева. Она неохотно выпускает мою ногу и неприятная тупая боль заставляет тоскливо заныть сердце. Боль - это как 2 стороны одной медали, она напоминает нам о том, что мы настоящие, из плоти и крови, что мы живые..и в то же время услужливо подсказывает: "И это закончится, твое тело бренное обратится в прах, смешается с землей, тогда-то ничего уже у тебя не заболит. Даже если очень захочется".
В этих нелегких раздумьях продолжаю спуск. Что там ждет меня? Сокровища? Стая голодных кошек? Черепки убитых незаслуженно скитальцев?
Абсолютная неизвестность. И это самое ужасное, самое невыносимое для современного человека, контролирующего все и вся, свое завтра и послезавтра, придумавшего часы для приручения и упорядочивания времени, покупающего себе места на кладбищах, чтоб и после смерти, не дай Бог, события не вышли из-под контроля, не пошли по извилистым просторам неизвестного.
Я сам выбрал для себя это испытание. Спуститься на закате в заброшенный подвал давно покинутого дома. И с первого раза будто кажется, что просто. Зажмуриться, сделать 15-20 шагов вниз. Постоять, подышать в темном безмолвии нежилым духом сырости и пыли. Подняться. А дальше - облегчение, внезапное и оглушительное как первая волна в бурных просторах, как северный ветер, треплющий ласково твои растрепанные вихры. Дальше - восторг и восхищение, светящееся в глазах обступивших тебя друзей, смех, похлопывание по плечам, шутки и все тоже ощущение внутри подвига и свободы, которое и зовется в сумме самосознанием героя. Дальше - мелькает зависть во взгляде Вовки, ему стыдно и он хочет извиниться, но получается неловко и нелепо. И ты конечно прощаешь его тут же, просто потому что герои всегда и всем прощают их глуповатые и такие человеческие слабости, ты смотришь на него и протягиваешь свою открытую ладонь. Дальше...
А вокруг все темнеет. Вьются-вьются ступеньки как заколдованные, и не кончаются-не кончаются-не кончаются...
Я спускаюсь. И кажется вдруг, что главное - вернуться. Как угодно. Главное - увидеть снова их. Всех тех, кто ждет тебя, с кем в одной лодке ты плывешь по жестоким, но увлекательным и до чертиков захватывающим просторам существования.
И все равно, что ждет там впереди. Что-то ведь обязательно ждет. Но главное – вернуться.