Взломанная вертикаль, если настало время пираний г

                «ВЗЛОМАННАЯ   ВЕРТИКАЛЬ»

                Глава третья

                ПРОСТИ, ВАЛЕРИЯ

   Ему не спалось. Валяться ему на вагонной полке до Мэнска ещё всю ночь и весь следующий день. Пустой желудок недовольно бурчал, прося хотя бы подачки. Можно, конечно, отправиться в вагон-ресторан. Но тогда он наверняка засветится. Виссарион сомкнул веки, отчего-то припомнив, как после службы в армии приехал поездом в Большой город. Первым делом направился в институтское общежитиие за своими пожитками. Сказал вахтёру, что он студент, отслуживший в армии, показал складскую квитанцию. Тот, окинув взглядом его форменную шинель и шапку со звездой, махнув рукой, пропустил, сказав:
– Повезло тебе, служивый, кладовщица на месте. Иди.
  Поднявшись из подвала с чемоданом, встретил девушку, которая дружила с той, что ему изменила со старшекурсником Женькой Велигонтовым,
– Ой, никак ты, Виссар? Отслужил?! Молодчина. Ритка в центр поехала. Подожди мою подругу, я сейчас у неё в комнате. Она часто сокрушалась, что ты ей ни разу не написал ни строчки. Она ведь в тебя влюблена всерьёз.Она была готова приехать на свои каникулы к тебе в Армию. С Женькой у неё всё такое вышло случайно. Знаешь, как она себя корила. А мы уже и госэкзамены сдали. Вот – вот выпуск.
  От этих слов девушки у него кольнуло сердце. Нет, Виссар подумал не о Рите. Он остро, с горечью ощутил, что по своей глупости расстался с золотой студенческой вольной порой, да и большая любовь прошла мимо него. Почему-то впаялось в мозг 19 сентября. В тот день на неорганике, занятиях по неорганической химии объявили о том, что сегодня собрание студентов первого курса. После лекций пришёл декан со свитой преподавателей. Среди них известная учёная, профессор, по учебнику которой занимаются старшекурсники. Всех студентов распределили по заводам. Стражину предстояло гнуть спину в одном из самых тяжёлых цехов большого химического комбината, или завода, для краткости. Тот находился на окраине города. Добираться до него на трамвае и троллейбусе около часа. Чуть более получаса по иной дороге – с трамвая пешим ходом через большой старый погост. Днём было ещё терпимо, зато в ночную смену мурашки бежали по коже: на всей тропе два фонаря, вокруг мрачные памятники прежних эпох, о чём-то свирепо посвистывает ветер в шумных кронах деревьев. А если ещё чьи-то следом шаги, так сердце в пятки уходит. Но делать нечего, два года предстояло таких мытарств: нести вахты в жутко толстом защитном «костюме» из самого грубого, какой только можно придумать, материала, в тяжелых резиновых сапогах. Многим первашам повезло больше: и работа гораздо ближе к общежитию, и предприятия приличные, сплошь автоматика, белые халаты. Работа, учёба, знакомства в общаге с девчонками и парнями, походы в кино, театры, да и просто приятно пошататься по этому красивейшему в Европе городу.
   Бежали дни за днями. Общий вечер отдыха в институте провели месяца через полтора после начала учёбы. Запомнился он, конечно, Стражину. Интересно прошла традиционная встреча старшекурсников с первым курсом. Был и весёлый «капустник», и пели модные в ту пору студенческие песни, и танцевали. Здесь он встретил второкурсницу Маргариту, он раньше видел её в общаге, она ему была весьма симпатична. Но тут, в шуме бала, среди общего студенческого веселья, она как-то будто вошла в его душу. Наверное, Виссар, с первого взгляда влюбился в неё по уши. С ней в дружеских отношениях была Валерия, коренная большегородка. Обе учились на другом потоке. Валерию он часто видел в общежитии с Ритой, она порой и оставалась в комнате подруги ночевать, если допоздна засиживались за подготовкой к занятиям: путь домой не близкий, мало ли что может случиться.
   Сейчас, спустя годы службы в армии, он понял, кто был автором того маленького дневника, что случайно достался ему в Ленинской комнате, где готовился к очередному экзамену за первый семестр. Было несколько свободных столиков. Вечерело. Девчонки в это время уже разбегались по своим комнатам, другие спешили в кино или театр. Конспект с записями Стражин сунул, не глядя, в пустой проём стола для учебников и тетрадок. Полистав учебник по химии, выписав колонки формул в блокнотик, позанимавшись с час, засобирался в свою комнату. Ему предстояло идти на химкомбинат в ночную смену. А во второй половине дня, чуть прикорнув на койке, и, посмотрев конспект, предстояло идти сдавать зачёт. Смена прошла нормально. Его наставница обстоятельно рассказывала про выпускаемую цехом продукцию, как работают барбатёры, «котлы», как правильно подавать в них химреагенты, на что обратить внимание, чтобы не нарушить технологический режим. Виссар успел с утренней сменой в заводскую столовую. Сытная вкусная, буквально за копейки еда взяла над ним верх, когда улёгся в общежитии института подремать. Уснул в момент, едва разделся. Его растолкал приятель, показал на свои наручные часы, дескать, пора на зачёт. Сполоснув лицо, сунул в портфель учебник и конспект. Решил идти «на ковёр» предпоследним. В свободной аудитории занял столик. Раскрыл первым делом конспект. Из толстой тетрадки в коленкоровом переплёте выскользнули листки. Почерк не его, да ещё и девичий. Ему сразу пришло на ум, что это он случайно прихватил эти листки в Ленинской комнате, готовясь к экзамену. Засунув их без всякого умысла в портфель, углубился в чтение записанных лекций. Когда подошло время, сдал зачёт и пошёл с ребятами отмечать событие в кафе. Он не знал, чьи это девчоночьи записки, не бегать же по этажам и расспрашивать у первых встречных. Вот они и оказались в его большом фотоальбоме, куда складывал вместе с фотографиями и разные бумаги, в том числе, не очень важные, но выбрасывать было жалко. Вспомнил об альбоме лишь в конце августа, когда по направлению военкомата ехал в военное училище. И там ему эти записки не понадобились. Заинтересовался ими только в заполярном городке, куда его с сослуживцами из воинской части отправили в дальнюю командировку. Взял с сабой альбом, чтобы полистать на досуге. Прикоснулся Виссар к девичьей тайне только в дни, когда отлеживался в крохотной казарме после операции на гангренозном пальце. И, как-то написав большущее письмо родным, вложил в бандероль поздравительные открытки и в отдельном солдатском конверте «девчачьи откровения», приписав, чтобы до его возвращения из армии конверт не вскрывали, там, мол, записки одного интересного человека. Дома никто, конечно, тот конверт не открывал. Только после службы в армии, работая в газете, внимательно перечитал рукопись девушки. Записки студентки его взволновали своей чистотой мыслей, взволнованностью изложения, искренностью. Виссарион сознавал: он вряд ли когда встретит эту девушку, чтобы, извинившись, передать ей записки. Но ведь он мечтал со временем стать журналистом и писателем. Так что, возможно, эти листочки когда-нибудь ему пригодятся.
   Но до этого ему ещё предстояло немало пережить. А сейчас он стоял в фойе общежития и разговаривал с той девушкой, которая наверняка была автором того маленького дневничка. Вернее, лишь его части, случайно утерянной. Но он ей уже ничем не мог помочь. Её записки-листочки у него дома, за полторы тысячи километров от Большого города. И что бы он вообще мог ей сказать? Чтобы она подумала о нём? Ведь её потаённые мысли известны совершенно незнакомому человеку? Он промолчал. Лишь спустя десятилетия, Стражин включил записи девушки в свою повесть. Зачем? Да полагал, что мысли юной студенки интересны, а узнав всю предысторию того, как эти листки случайно оказались у него, она простит его.
                * * *
   «22.10. 19…г.
   Сейчас проводила Виктора. Интересно, только сегодня я, кажется, поняла его, поняла, почему мне всегда было скучно его слушать. Он живёт сегодняшним днём, у него нет мечты, цели, пусть даже неясной. И не ищет этой цели – это самая главная его беда. Пусть нет определённой мечты, но нужно же искать её. Иногда в этом заключается смысл жизни. Всю жизнь идти, добиваться чего-то – это уже прогресс. Теперь я часто задумываюсь над целью своей жизни. Совершенно не могу разобраться, чего я хочу. Знать бы ясно свою цель, своё назначение, можно было не тратить драгоценное время на пустяки, не разбрасываться. Я многого хочу достичь в жизни, сбудутся ли мои мечты? Но не слишком ли много для меня одной? Наверное, мне надо выбрать что-либо одно и добиваться в этом, самом интересном одном наивысшей точки. Я хочу заниматься танцами, немецким, получить права шофёра, кататься на коньках, как бог (лыжи я не люблю как спорт, гораздо приятнее просто покататься в свободный день с гор), заниматься теннисом. И чего только я не хочу! Что же выбрать? Что самое интересное, моё? Неужели я так поверхностна, что всегда буду всем заниматься понемножку?
   Теперь задумала уехать из Большого города куда-нибудь в Сибирь, или на Дальний Восток, на новостройки. Хочу поработать шофёром, хоть немножко узнать жизнь, столкнуться с ней нос к носу, а не наблюдать её из окон маминого дома. Это романтика, пустые бредни, или моя настоящая жизнь? Люди лет 18-ти многое перепробуют, прежде чем найдут свой путь. Ошибаться, обжигаться, падать и подниматься, но идти по этому пути. Жизнь, жизнь со всеми её трудностями, невзгодами и радостями – это ли не счастье человека, счастье, данное ему природой. Его надо беречь, дорожить им; сделать как можно больше, жить творчески, жить не только для себя, но и для человечества. Человечеству принадлежит настоящее, даже не представишь, как могуче оно будет в будущем! «Человек – это звучит гордо!» Я часто вспоминаю эти прекрасные слова, они звучат, как гимн всем людям всех стран.
   Месяца два назад я рассказала Ритке о моих мыслях о вечности и бесконечности Вселенной, в моём понимании. Она меня или не поняла, или не захотела. Я рассуждала так. Все вокруг нас, и мы сами, состоим из атомов. Во всяком атоме есть ядро, вокруг которого вращаются электроны по своим собственным орбитам. Разве не похоже это на нашу солнечную систему. Представим, что солнце – ядро, вокруг которого вращаются по каким-то орбитам планеты. А что, если эта гигантская система тоже является атомом какого-то огромного мира (ведь сколько во Вселенной, в самом узком понятии этого слова, солнечных систем!). В свою очередь этот фантастический мир тоже является крохотной частицей другого мира, так далее. Когда мы смотрим на звёздную карту, расположение солнечных систем в Галактике, кажется нам беспорядочным. А что, если они расположены не как попало, а подчинены определённым законам и движутся закономерно вокруг какого-то центра. В свою очередь эта гигантская система является чем-то вроде электрона удивительного атома и всё повторяется сначала. Почему так не может быть? Это с одной стороны. Сейчас электрон является неделимым. Но кто может заручиться, что когда-нибудь мы не обнаружим, что он делится, причем, самым удивительным, опять-таки атомным способом. И так до бесконечности. Что же получается? Если заглянуть в микромире энной степени в одну из планет – электронов, мы обнаружим живой мир, может быть, даже высшие существа. А в макромире? На одной из фантастических планет также существует живой мир. Это нелепо, во всяком случае, примитивно. Надо спуститься на нашу грешную землю и ложиться спать, а то от мамы будет нагоняй.
   
25.10.19…г. Сегодня на работе сочинила нечто вроде гимна студентов на мотив « Как у нас, как у нас…»

Ты не спи и не зевай,
Рот ладошкой закрывай.
Завтра нужно будет снова
На работу в полседьмого,
А потом и в институт,
Там уж нас занятья ждут.
Поболтаешь икс минут,
Схватишь пару там и тут,
И бредешь походкой странной
По Садовой и Растанной,
По параболе в кровать.
Завтра надо не проспать.
По шестьсот минут спят люди,
Раньше их никто не будит,
А студенты пять часов
Крепко спят без всяких снов.
Лекции и вновь завод,
А потом наоборот.
Шевелить мозгами надо,
Чтоб успеть нам на эстраду,
На каток и на балет,
Не принося здоровью вред.

   4.11.19…г.
  Что-то я совсем забыла свой дневник. Решила – буду писать только то, что думаю. Завтра, может быть, пойдём в консерваторию, будет концерт и танцы. Я очень давно не танцевала, хочу кружиться в прекрасном вальсе (с хорошим партнёром, разумеется). Скоро праздник. Я не чувствую обычного предпраздничного настроения. Не понимаю, что творится со мной в последнее время. Когда я подхожу к зеркалу, то мне становится страшно, совершенно перестала следить за своей внешностью, часто одеваю то, что мне совершенно не идёт. Нужно срочно подтянуться. Сколько удовольствия раньше мне доставляли покупки, теперь мне всё равно. Мама хочет купить шерстяное платье, мне безразлично. Откуда эта апатия! Пожалуй, единственно чего я хочу сейчас, так это поехать в Вольноград. Мне интересно узнать Женьку. Он же учится, работает где- то. Чем он занимается, увлекается? Кажется, Вольноград будет похож на Выборг. Но раньше середины января я не могу уехать.
   С испанским мало что подвигается. По-видимому, Ланке не интересно со мной заниматься, она думает, что вряд ли я осилю его. Посмотрим! У меня напряженное состояние, чего-то жду. Специальность, которую выбрала, не моя, она меня не интересует. Просто интересно учиться.
   Я обидела Женю, чувствую. Он прекрасный человек. Хочу с ним поговорить, но как? Я знаю, что очень груба, временами эгоистична, очень часто бываю нетактична. Но как избавиться от этих недостатков?
   Я хочу в Сибирь, чтобы бежать от самой себя, начать новую жизнь, прекрасную, сияющую, как звёздочка на тёмном полотне неба. Зачем такие громкие выражения?
«Дело было в Пенькове» – фильм запомнился. Тихонов – молодец! Из первого тома Бальзака нравится пока только «Вендетта». Большое, искреннее чувство. Неужели оно бывает только как исключение, только в романах. Если так, то я хочу быть этим исключением. Наверное, это мечта всех девушек.
   Мне трудно писать, я не привыкла делиться своими мыслями, с кем бы то ни было, даже с дневником. Я не могу открыть свои сокровенные тайны, боюсь, что кто-нибудь прочитает. А мне было бы легче, если бы я высказала всё, что у меня на душе.

    13.11.19…г.
  Времена года кажутся мне живым существом, имя которого Год.
С первыми лучами весеннего солнца родилось это существо. Оно улыбается и лепечет ясной трелью первых капель, звонким журчанием ручейков и пеньем первых жаворонков. Год растёт, всё кажется ему прекрасным. Цветут нежные подснежники, раскрывают белоснежные колокольчики ландыши, они тянутся к солнцу и несмело улыбаются ему. Растёт год и превращается в прекрасную, сверкающую, стремящуюся куда-то, всегда весёлую, беспечную и жизнерадостную девушку. Но вот наступает время, когда юная нежность и весенняя беспечность девушки переходит в знойную страстность лета. Девушка любит!
   Её любовь – страстная, знойная нега лета, она прекрасна, как лепестки распустившейся с восходом солнца розы, опъяняющей, благоухающей.
   Но увядают цветы любви, улетают птицы – музыка любви, солнце смотрит холодным, бесцветным взглядом. Затосковала красавица. Слёзы льются дождём на притихшую, огорчённую землю, поблёкшая трава, опавшие листья сочувствуют ей и шепчутся о чём-то в тоскливой тишине. Застывает, умирает красавица. Её пушистые ресницы, покрыты инеем, слёзы в её глазах превращаются в прекрасный ледяной жемчуг, вся она одевается  в белую снежную шубку. Не видя и не замечая никого, бесцельно бродит она по земле, замораживает своим ледяным взглядом реки и озёра, она хочет остановить жизнь.
   Она умирает. Иногда вспоминает прошлое, стонет, вздыхает, рыдает пургой в тёмные зимние ночи, иногда озаряя мрачное небо своей ясной сияющей улыбкой воспоминаний.
   И, наконец, обессилев, умирает.
   Но опять рождается новый Год, новый лучезарный младенец, новая жизнь, ещё лучше прежней.
   Рождается Новый Год, рождается, чтобы разделить судьбу старого Года, но не повторить её, а жить своей, вечно непохожей, вечно новой жизнью.
   Такие размышления навевают мне осень, дожди и холодная погода.

   18.11. 19…г.
  Слушаю концерт Имы Сумак по телевизору. «Зелёный ад» Мозеса Вибанко прекрасен. Такие чудесные переходы может делать только Сумак!
А Валерия Л. ?»
                * * *
   Вот, оказывается, какая прекрасная девушка дружила с «его» Ритой. Впервые листки Валерии он прочёл во время многомесячной армейской командировки «на краю света». Они оставили в его сердце светлое воспоминание о студенческой поре, о замечательных девчонках, которые так и остались для него нераскрытой книгой. Те записки из дневника Валерии стали для него небольшим камнем в фундаменте его будущей профессии.
    (продолжение саги следует)