Лучший урок искандера латыповича

От автора
Давно собирался написать этот рассказ, но, как известно, пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Короче, некоторые обстоятельства заставили меня поторопиться с этим рассказом.
Он о любви. Проникновение буржуазных отношений в жизнь современных россиян так активно, что произведения о любви становятся, на мой взгляд, явлением все более дефицитным. Например, никак не могу представить себе, чтобы в современной России появилось что – нибудь подобное «Гранатовому браслету». Допустим всего на секунду, в России народился новый Куприн. Что – то подобное «Поединку» этот современный Куприн еще, возможно, напишет, но подобное «Гранатовому браслету» - никогда. Никогда по той простой причине, что не найдет он в современной России Желткова. Россия давно уже и навсегда распрощалась не только с писателями уровня Куприна, но и с потенциальными прототипами их героев тоже.
Но писать о любви надо, для этого не обязательно быть Куприным. Не буду объяснять почему надо, мой читатель в подобных объяснениях не нуждается.
Не сегодня я обратил внимание на то обстоятельство, что пишу больше о ненависти. Нет, конечно же, я и о любви писал, но меня не покидает мысль, что писать мне нравится больше о ненависти. Вот взять предыдущий рассказ «На полустанке», он же о ненависти.
Господа, о любви надо писать, даже о той, которая не состоялась, а лишь мелькнула как призрак…

I
Заканчивалась для Искандера его педагогическая практика длиной в учебный год, через неделю он рассчитывал попрощаться с коллегами, с гостеприимной Бика апой, в доме которой он снимал угол все эти месяцы, и вернуться в Казань. Итак, настроение его было приподнятым, чемоданным. Вот в таком состоянии он находился, когда поздно вечером, где – то около девяти, к нему пришла Диляра. Ученица десятого класса, то есть без минуты выпускница, Диляра, без преувеличения, была самой красивой девочкой в школе. Возможно, в начальных классах и были девочки тоже очень красивые, но красота этих еще сопливых малышек могла стать очевидной лишь со временем.
Искандер и его хозяйка с улыбкой и вопросительно уставились на школьницу, когда она переступила порог единственной в доме комнаты. Самые ехидные в деревне женщины считали Бика апу большой сплетницей, что не вполне соответствовало действительности. Да, она была человеком любопытным, возможно, даже очень любопытным, но чтобы сплетничать – Боже упаси. Радушная Бика апа во все глаза смотрела на Диляру, она вся была в ожидании: мол, какая забота привела тебя сюда, голубушка… Напряжение спало с нее, она продолжила заниматься своими делами, когда услышала, какая забота привела Диляру к ее постояльцу.
Застенчиво и в то ж е время спокойно десятиклассница заговорила о цели своего визита:
- Искандер Латыпович, я к вам от имени своего класса. Завтра наш первый экзамен, мы пишем сочинение. Конечно, не вы наш учитель литературы, но не могли бы вы дать нам консультацию?..
- Диляра, в ногах правды нет, садитесь, пожалуйста.
Диляра присела к столу, Искандер сел напротив.
- Диляра, пославшие вас ко мне одноклассники, по – видимому, считают, что я могу знать о том, какие темы сочинений завтра будут. Увы, я этого не знаю даже приблизительно. Возможно, их не знает и ваша Вера Евненьевна. Я не в курсе относительно существующих правил, но не исключено, что только завтра перед экзаменом темы станут известны Вере Евгеньевне. Так что я не могу дать ту консультацию, о которой так наивно попросили ваши одноклассники…
Замолчав, Искандер улыбнулся. Диляра тоже улыбнулась, ее улыбка была свободной, без напряжения. После некоторой паузы Искандер продолжил:
- Но я могу дать вам, Диляра, индивидуальную консультацию. Чутье подсказывает мне, что нет смысла терять время на консультацию по литературе. Думаю, вы справитесь с любой темой, тем более со свободной, если она, конечно, не будет вас раздражать… Впрочем, я готов ответить на любой ваш вопрос по литературе. Мне кажется, есть смысл проверить вас на грамотность, будет обидно, если допустите несколько досадных ошибок. Вы согласны на такую консультацию?
- Конечно, Искандер Латывочич.
- Тогда приступим. Садитесь на мое место, вам тут будет удобнее. У вас есть ручка?
- Есть.
- Вот вам чистая тетрадь, сейчас начнем.
Искандер достал сборник диктантов. Выбрав текст средней сложности, начал диктовать. Уже через минут 15 – 20 понял, что они теряют время и надо диктовать тексты самые сложные. Так прошел час, в течение которого Бика апа покончила со своими делами и, задернув занавеску, легла спать, а Искандер понял, что нет смысла дальше проверять Диляру на грамотность. И все – таки он достал том Л. Толстого и открыл его на повести «Хаджи – Мурат». Он продиктовал десятикласснице один абзац повести, небольшой, но довольно сложный. И опять Диляра оказалась на высоте, только в одном месте, где у писателя точка с запятой, она поставила лишь запятую. Искандер закрыл книгу и сказал с чувством:
- Диляра, поздравляю вас. Вашей грамотности, возможно, могут позавидовать некоторые мои однокурсники. Я не знаю, чья это заслуга, Веры Евгеньевны или ваша, но ваш русский великолепен. Вы его не просто хорошо, отлично знаете, вы его прекрасно чувствуете. Вы, татарка, чувствуете его так, как не способны чувствовать некоторые русские. Ваши родители оба татары?
- Да, мама и папа.
- А кем они работают?
- Папа директор совхоза, мама домохозяйка.
- А в совхозе, где вы живете, есть русские?
- Много, половина, если не больше.
- Это хорошо, без этой языковой среды ваш русский был бы иным. Наверное, вы очень любите читать?
- Да.
- Что ж, Диляра, в этой консультации не было необходимости, но вы не жалейте о потерянном времени…
Диляра перебила Искандера:
- Я не жалею…
- И вы не беспокойтесь, я провожу вас до общежития, время позднее…
- Я не беспокоюсь, - тихо сказала Диляра. Тут Искандер внимательно взглянул на нее. Десятиклассница сидела, опустив глаза. И вспомнил Искандер один эпизод…
Где – то в первой декаде марта Искандер и два десятка школьников отправились в соседнее село, чтобы развлечь тамошних жителей концертом. Советский Союз огромная страна, так что до села, которое считалось соседним, концертная бригада добиралась на двух санях не меньше 30 минут. Концерт, состоявшийся в сельском клубе, прошел с успехом, ведь концертная бригада состояла из самых талантливых в школе ребят. Искандер тоже был в числе артистов, его чтение лирических стихотворений Лермонтова так же имело большой успех. Домой ребята возвращались довольные собой и приемом.
Так получилось, что Искандер оказался в одних санях с Дилярой и рядом с ней. Она отличилась в тот вечер исполнением редкой по красоте татарской песни «Вдоль реки», которую исполнила, естественно, на татарском языке. Искандер, оказавшись рядом с ней, сказал:
- Диляра, у вас очень милый голос, а «Вдоль реки» - это поэзия от начала и до конца. Кто написал эту песню?
- Слова и мелодия народные. Искандер Латыпович, разве вы не знали об этом?
В вопросе Диляры не было укора, а было только удивление.
- К стыду моему, я многого не знаю. Должен вам признаться, что я не владею татарским языком даже на уровне простого разговора.
- Что так?!.
- Война проклятая. Долго рассказывать… До чего же холодно…
Искандер был одет легко, не по сезону, порою он не мог скрыть свою дрожь. И эта 17 – летняя девочка, понявшая его состояние, поступила по – женски и как будущая мать, когда решительно сказала:
- Ложитесь спиной сюда, на мои ноги. Важно защитить спину.
Искандер послушался ее, и его спина покоилась на ногах десятиклассницы до самого возвращения в село. Тогда же он поразился деликатности находившихся в этих санях школьников…
Вот такой вспомнился эпизод. Уже тогда Искандеру стало понятно, что он небезразличен Диляре. Но ему и в голову не пришла мысль как – то развить свой успех, потому что он помнил и помнил наставление Елены Павловны, его бывшей преподавательницы математики и классной руководительницы с 5 – го по 10 – ый класс. Перед отъездом на педагогическую практику он пришел к своему любимому педагогу за благословением. Долго они тогда чаевничали. Тогда же Елена Павловна сказала:
- Вот и начинается для тебя труд предметника и педагога. Ты очень скоро поймешь, что это тяжелейший труд, совершенно не оцененный государством. А теперь я хочу сказать тебе то, чего раньше не говорила… Ты молод и, конечно же, сексуален. Да, сексуален, ведь я была свидетелем тому, как ты смотрел на некоторых моих учениц, когда приходил ко мне в школу или встречался с ними здесь. Твоя сексуальность вполне нормальна, но запомни, Искандер, следующее… Ты можешь нравиться ученице, тебе может понравиться ученица, такое может случиться. Но запомни, крепко запомни: пока ученица не получила аттестат зрелости, твои отношения с ней могут быть только как с ученицей, школьницей. А коли сорвешься, то это будет означать, что ты не состоялся не только как педагог, но и как человек тоже. А если назвать вещи своими именами, то это будет означать, что ты состоялся только как говно. Я могла, конечно, употребить слово «дерьмо», но сказала так, как сказала. Искандер, дорогой, я напомнила тебе одну из заповедей педагогических. Она нигде не написана, но она совершенно очевидна…
Искандер никогда не забывал эту заповедь, помнил о ней и сейчас, когда Диляра сидела перед ним с опущенной головой. «Но ведь она без минуты выпускница, нет, через несколько секунд выпускница…» - вот такое оправдание пронеслось у него в голове, которую он уже терял. Искандер наклонился к Диляре и поцеловал ее в губы, поцеловал нежно, очень нежно. Диляра обняла Искандера за шею и шепнула на ухо:
- Вы когда уезжаете?
Он не ответил, так как у него что – то случилось с голосом. Он взял Диляру на руки и отнес на кровать, которая находилась всего в трех шагах от стола, и уже на кровати стал неторопливо раздевать ее. Раздел догола, не оставив на ней ничего. Увидев совершенно обнаженную Диляру, Искандер застыл на несколько секунд. В его голове, которую он, казалось бы, потерял окончательно, пронеслось: «Господи! Только Ты способен сотворить такую красоту!..» Но волновала не только красота Диляры, но и ее запах, особый запах юности и чистоты. Искандер нагнулся к Диляре, лежавшей с закрытыми глазами, и стал целовать соски ее юных, тугих грудок. Потом он стал поочередно втягивать соски в рот и сосать их, но делал это нежно, не причиняя боли. Диляра застонала, но очень сдержанно, потому что, по – видимому, помнила, что они не одни в этой комнате. Велик был соблазн пойти языком ниже груди девушки, значительно ниже, совсем ниже, а закончить это путешествие абсолютным слиянием с этой красотой, самым плотным вхождением в нее… Но что – то случилось с Искандером. Что именно случилось – в тот момент он этого не поймет. Искандер выпрямился. Постояв несколько секунд, он тихо сказал:
- Дилярочка, милая, одевайся…
И Диляра стала одеваться. Делала это так же покорно, как покорно дала раздеть себя. Вот только руки порой плохо слушались ее.
Потом Искандер провожал Диляру до общежития, находившегося в школьном дворе. В небольшом деревянном доме, разделенном на две половины, женскую и мужскую, жили учащиеся из тех мест, где не было средней школы. Домой они уходили в субботу после занятий, а утром в понедельник возвращались. Школа была в 10 минутах ходьбы от дома Бика апы, все это время учитель и ученица молчали. Только у общежития Искандер сказал:
- Диляра, сочинение у вас получится прекрасное, в этом я не сомневаюсь. И вообще, у вас все будет хорошо… Прощай, милая…
- Прощайте, Искандер Латыпович, - тихо сказала Диляра уже у порога.
Через день, когда результаты письменного экзамена по литературе стали известными, к Искандеру подошла Вера Евгеньевна, преподавательница литературы в старших классах, женщина лет сорока, с языком острым, даже слишком.
- Искандер Латыпович, а вы знаете, что в выпускном классе двое написали сочинение на «отлично», Аристов, кандидат на золотую, и ваша Диляра?
- Почему моя?
- А потому что накануне она посетила вас и вы дали ей консультацию. Представляю, как вы вдохновили ее!.. Может, поделитесь опытом?
- Вера Евгеньевна, вы упрямо не расстаетесь со своим образом.
- А зачем расставаться с тем, что мне нравится самой. Так поделитесь?
- Вера Евгеньевна, скажите откровенно: как много у вас стукачей среди учеников?
- Дорогой Искандер Латыпович, свою агентуру не выдаем…
Да, и такой был эпизод. Возможно, для Искандера он и послужил бы поводом для некоторых неприятных размышлений, но близость встречи с родителями, Казанью, университетом отвлекли его от них.
II
Елену Павловну Искандер посетил уже на второй день после возвращения в Казань.
- Пришел к вам с отчетом, - сказал он, едва переступив порог скромно обставленной однокомнатной квартиры, в которой проживали Елена Павловна и ее муж Василий Васильевич.
Елена Павловна была очень рада его приходу.
- Практике конец? Больше в деревню не вернешься?
- Конец. Пятый курс опять очно.
- Что ж, за чаем все расскажешь. Впрочем, по такому случаю можно и выпить. Васенька не обидется, когда узнает в связи с чем мы тронули его коньяк.
Коньяка они выпьют всего по две рюмки, а вот чая выпьют много. Придет Искандер в 12 дня, а уйдет только в 16. Отношения Искандера и Елены Павловны давно уже переросли из отношений ученика и учителя в отношения друзей. Искандер был очень откровенным с Еленой Павловной, часто он рассказывал ей то, что никогда не рассказал бы, например, родителям. Искандер не изменил себе и в этот приход. Его подробный рассказ об окончании практики завершился откровенным рассказом о визите Диляры. Но рассказ этот, при всей его откровенности, оказался деликатным вариантом, расчитанным на личность слушателя. Елена Павловна выслушала Искандера молча, не проронив ни слова. Она умела не только говорить, но и слушать, и еще не известно, что у нее лучше получалось.
- Это все? – спросила Елена Павловна, когда Искандер замолчал.
- Все. Через несколько дней я уехал из деревни, так и не увидев больше Диляру.
- Так, Искандер, так… Итак, она звалась Дилярой. Я вновь убедилась, что ты хороший рассказчик. А если учесть твою неизбежную ориентированность на того, кто слушает тебя, ты еще и ловкий расказчик. Нет, я не жалею, что настояла на твоем поступлении на филфак.
- Елена Павловна, вы не только настояли на моем поступлении на филфак, но и помогли мне, когда мне не хватило целых двух баллов. Ведь для поступления нужно было набрать минимум девятнадцать из двадцати. Этого я никогда не забуду.
- Искандер, я буквально запаниковала, когда тебе по немецкому поставили тройку. Потом я взяла себя в руки и пошла на прием к Нужину Михаилу Тихоновичу. Мы с ним поняли друг друга. Оба математики, у обоих за плечами большой опыт жизни в этой стране… Ты знаешь, я умею говорить, но в кабинете Михаила Тихоновича я была в каком – то ударе. В итоге ты с тройкой по проклятому немецкому оказался в числе студентов.
- Выходит, я попал по блату?
- Нет, по блату – это другое. Видишь ли, Искандер, существующая система приема в вузы не является идеальной, если говорить о ней очень мягко. Вот почему некоторые люди, умудренные опытом жизни, имеют право на некоторые коррективы. Общество лишь выиграло от того, что на филфак поступил ты, а не какой – нибудь косноязычный малый, который подал документы на филфак лишь потому, что он не дружит с математикой, а гуманитарное образование ему нужно для того, чтобы легче было сделать в будущем партийную карьеру. Но вернемся к твоему рассказу. Какие противоречивые мысли и чувства он вызвал у меня! Но попробую по порядку, хотя по порядку у меня вряд ли получится. Для начала скажу тебе о том, что тебя остановило. Вряд ли тебя остановил легкий храп твоей любознательной хозяйки, хотя это тоже фактор, с которым нужно считаться. Сейчас я скажу тебе то, что ты, возможно, посчитаешь мистикой. Тебя остановили Господь Бог, твоя линия жизни, то есть твоя судьба, и, наконец, постоянные молитвы твоей матери. Мне кажется, что все перечисленное мной – все было против твоего слияние с Дилярой, которое должно было закончиться браком, если ты порядочный человек.
Искандер, мне очень жаль твою Диляру. А ведь она могла бы родить тебе красивых и умных детей, она была бы хорошей матерью и женой. Дай Бог, чтобы ты в старости не пожалел о том моменте, когда ты выпрямился. Искандер, я вот что тебе сейчас скажу… Да, разные эпохи, разные сословия, разные культуры, все очень разное, но, слушая твой рассказ, я вспомнила Татьяну Ларину, которая тоже сделала первый шаг. Гениальность Пушкина состоит еще и в том, что в истории его героини, сделавшей первый шаг, он угадал вечную историю, которая будет повторяться и повторяться. И все – таки закончу я в полном соответствии со своей консервативной сущностью педагога…
- Я весь внимание, - сказал с улыбкой Искандер.
- Вот вся эта сцена с Дилярой, ее концовка – это лучший урок в твоей педагогической практике длиной в один учебный год. И очень важно, чтобы Диляра его хорошо усвоила. Пусть учится властвовать собой…
Елена Павловна родилась в 1908 году, Искандер в 1938 – ом. Несмотря на эту разницу в возрасте, они никогда не скучали в обществе друг друга, им всегда было о чем поговорить. Искандер ушел домой только в начале пятого.

Казань, 26 июня 2016 года







Примечания
Стр. 9. Нужин Михаил Тихонович (1914 – 1983) – математик, доктор физико – математических наук, участник Великой отечественной войны, Заслуженный деятель науки РСФСР, ректор Казанского государственного университета с 16 июня 1954 года по 10 апреля 1979 года.
Стр. 10. Пусть учится властвовать собой. – Елена Павловна чуть изменила такую фразу из 4 главы романа «Евгений Онегин»: «Учитесь властвовать собой».