Мой диалог с Татьяной Лариной

Скажите правду, прелестная сударыня,
Не Татьяной ли вас с детства величают?
Вы разве не дочь дворянина Ларина?
В чьей семье и ныне дух морали витает.

За роман с Онегиным бездушным,
Я знаю, крепко вас родичи бранили.
Вы будто назло кавалерам здешним,
Этим самолюбцем долго вед бредили.

К жизни земной он не был склонен,
Хотя был манерен, владел латынью.
Почему не вами,а Ольгой был он болен?
И обременен тягучей природной ленью.

Не мог он правит навеевшей скукой,
Деревенским бытом был удручен.
Душила его с праздной жизнью разлука,
И сладостными грёзами был увлечен.

Был мил, умен и красноречив,
Мог себя необычно подать в споре.
С Ленским был важен и необычно учтив,
Но мог по мелочам с ним повздорить.

Был капризен и быстро влюбчив,
Пытался увести от Ленского Ольгу.
Свое нутро перед Лариной улучшив,
Речами сладостными осыпал ее подолгу.

Что бы люди об Онегине не говорили,
Вы, сударыня, ведь его безумно любили?
Немало слез по нему тайно пролили
И юность свою перед ним уронили.

Вы правы,сударь, да, я его любила,
Все свои чувства в письмах ему излила.
А тот в ответ лишь собой любовался,
Перед зеркалом как нарцисс красовался.

Почему, сударыня, вы в Москву удалились?
Хотя на него то молились, то злились.
Неужели перемены эти вам что-то дали?
Почему у цыганок временами пропадали?

В Москву я бежала, сударь, душу остудить,
Чтоб как можно скорее Онегина забыть.
Скажите, вы вправе за чувства меня судить?
И душу несчастную на части дробить?

Тут не счесть этих салонных сердцеедов,
Они мазурку танцуют и вальяжно щеголяют.
Немало тут альфонсов и дармоедов,
Они кроме форса ни чем не удивляют.

Нас, сударь, покоряют принцы с цветами,
Их разящие слова и нескончаемые ласки.
В истерике нередко обливаемся слезами,
Пьем заморские вина, стреляем глазками.

Скажите, сударыня, вы Онегина все любите?
Как за дряхлого генерала вышли замуж?
Несравненного Ленского хотя бы помните?
Надеюсь, вы не забыли ту мужскую драму?

Ваши упреки,сударь,лишены всякого смысла,
Я покойного Ленского вовсе не забыла,
Нами правят жизни тайные коромысла,
Душа моя его тело бездыханное укрыла.

Хочу открыть всем истину при этом,
Что по велению божьему я старцу отдана,
Я встретилась с Онегиным в Питере этим летом,
Как необычно мило мне он ручку целовал!

Вас подвела доверчивость иль его услада?
Нелепость мечтаний иль слепая утрата?
Для вас Онегин был как божья награда,
Порой вас влекли его манеры аристократа.

Души моей притязания легко он отвергал,
И в Москве, как дура, я себя истязала.
Правда, легковесных писем более ему не слала,
И клятву в верности как ранее не давала.

Но я вижу вы теперь-совсем не та Татьяна,
Вы-статная, нежная, незаурядная дама.
В душах людей вы часто ищите изъяна,
Признайтесь, такой стали вы совсем недавно.

Знайте, ангел мой,- души укротитель,
В обществе в этом я - почтенная особа.
Хоть Онегин-сердца моего обольститель,
Не повторю я больше, той ошибки снова.

Я долго в тиши сама себе шептала,
Чтоб иллюзий больше вовсе не пытала.
Онегина из души давно, давно прогнала,
Каюсь,что по нему я много раз рыдала.

Вздыхать по ночам уже я перестала,
Душа моя против дум моих восстала.
Книгу своей жизни я ни раз листала,
И все же не верю, что Ленского не стало.