Наследники. Глава 6. Кошкин дом
Одним утром в столовой на завтрак слетелись мистер Роджерс, Леди Шпигг, Его Королевское Величество, мама Регина, я, Рой, главный охранник - лорд Джонс, и еще одна незнакомая расфуфыренная краля, от которой так несло благовониями, что мухи дохли, так и не долетев до нее.
Стол на завтрак, как обычно, качался от наваленной на него еды, а его завсегдатаи были заняты светскими беседульками.
- Вы просто не можете себе представить, ваше величество, как тяжела обстановка на юге, - словно простонала краля.
- О, мисс Пикфисс, неужель столь худо?
- Мм, - томно кивнула головой мисс Пикфисс, поднеся к губам кубок с вином, - в городе ** нищие взывают к вашей милости. Они столь бедны, что умирают с голоду. Я от вашего лица проводила там благотворительные акции и поучавствовала в закладке Дома-приюта, раздавала пищу и одежду матерям-одиночкам. Они были так рады, ах. Господи, как билось сердце в тот миг! Какой жалости они достойны? Ваше величество? - краля с каким-то странным звуком сглотнула и немного порозовела, каким-то странноватым взглядом смерив короля.
- Мне просто необходимо посетить юг моей страны и тогда, я думаю, все придет в норму. Ведь правда, мисс Пикффисс?
- Правда, ваше величевство.
- Мистер Роджерс, - обратился к нему король, слегка причмокнув, - не могли бы вы перечислить сотню золотых на это дело?
- Охотно, ваше величество.
- Ну вот и славно. Ведь что главнее всего для человека? - добавил король, поедая утку. - Чтобы была крыша над головой и порядочная еда, а не, понимаешь, суп с котом, ха-ха!
Гром и Молния!!!
Я вскочила со своего места, словно как если бы вспомнила, что сижу на скамейке ежей, которая решила, что именно на этом месте она создает свой дом! Я вскочила со своего места с полным забитым ртом и крикнула на весь мир:
- Сонча!!!
- Ах я ничтожество, аах я идиотка, - причитала я. - Забыла, покинула, поменяла свою кошечку на каменный сарай! Ах я злодейка... - и тут же заревела. - Мама, она же умрет с голоду!
Мама Регина обняла меня что есть сил и начала успокаивать:
- Не плачь, деточка. Сонча за месяц уже привыкла, она научилась ловить дичь и стала обыкновенной лесной кошечкой. Вот и все!
Но я была неутешима. Я плакала и плакала, не переставая ни на минуту, заставив опешить всех присутствующих за столом.
Если бы я продолжала в том же духе, то, наверное, утопила бы всех жителей замка в своем неугомонном фонтане слез.
- Ах я негодная, ах я паршивая-запаршивая, оставила свою кошечку на съедение волкам, - и все тут. А какие там волки, когда весна зеленеет? Это меня не волновало нисколько.
И вот таким образом был испорчен еще один день моего пребывания в замке. Как припадочная, я доползла до своего ложа, которое героически приняло большую долю моего сначала плаксивого, а затем и немого отчаяния.
Мама Реина оставила меня себе самой, и я почувствовала, что одинока. А когда настала ночь, мне в голову пришла бредовая идея отправиться за Сончей.
Чего же мне было ждать, коли помощи мне в этой затее ожидать было неоткуда? Пойти к Рою, зная, какой он набыченный ходит, когда его разбудят, а тем более я, - я не решилась. Но даже сравнительно немаленький путь в темноте по лесу казался мне не таким уж важным по сравнению с чувством долга, который связывал меня с Сончей. Я рассчитала, что дорога пешком от замка до моего бывшего дома займет примерно два часа, так как на лошади такое расстояние я проезжала, не торопясь, за час. Не теряя ни секунды, я отшвырнула с кровати одеяло, взяла простыню и с ожесточением начала рвать ее надвое. Когда бедная простыня была разорвана, то я связала две половины и как следует дернула получившуюся "веревку" навытяжку. Она выдержала. Затем я подошла к окну и, отворив его пошире, спустила вниз всю компиляцию, предварительно привязав ее к оконной решетке. Затем глянула вниз. Было ветрено, простыня развевалась над землей, как победное знамя, и точно определить оставшееся расстояние от веревки до низу не удавалось. Но было ясно одно: если я полезу вниз сейчас же, то до земли мне остается только лететь и усиленно выругиваться, а потом шлепнуться в лепешку. До спасения (а я была абсолютно уверена, что спасения - интуиция, видите ли) Сончи кончаться мне как-то совсем не хотелось, поэтому я отошла от окна, села на кровать и стала думать:
"Может, мне попробовать через замок? Но нет - засекет Джон. Не пустит. А если короля встречу, так вообще ужас что будет!" Я усердно ломала голову над тем, каким образом мне вылезти из замка.
- Эврика! - выкрикнула я (это слово я произносила лишь в очень торжественных случаях). Покопавшись в левом отделе своего комода, я отыскала еще одну запасную простыню! Разорвала и ее на две половины. Затем подбежала к окну, втянула назад первую, подвязала к ней половинки второй, спустила вниз и убедилась, что "спуск" у меня получится самое то.
Захватив с собой, на всякий пожарный, мой перочинный ножик-складишок, я залезла на подоконник, взялась за "веревку" и осторожно начала спуск.
Вначале все шло как по маслу, но затем я почувствовала некое затруднение. Что-то треснуло, еще раз, еще раз...
"Ну все, - думаю, - каюк мне!". А оказалось, что:
- Ах дьявол! Да я же юбку не сняла! - выкрикнула я.
Откуда-то из сторожевого укрепления, где вовсю горел свет, послышался хохот и еле слышные пьяные выкрики типа:
- Король принимает свою гостью!
- Не мешать, у короля аудиенция!
Но мне в тот момент было не до того, что я до конца не понимала (мала была еще).
Дело в том, что моя обширная юбкенция зацепилась за что-то острое в стене. Чтобы освободиться, пришлось дернуть что есть силы. Раздался оглушительный треск сукна - так мое замечательное платье превратилось в нечто непотребное.
И тут же откуда-то из-за будки постового, что стояла неподалеку, раздался писклявый нетрезвый голос солдата и хохот.
- Ах, господин король, не могли бы вы поаккуратнее прикасаться ко мне! - голос, которому подражали, до поразительного напоминал голос леди Пикфисс - нынешней гостьи короля.
Сообразив, что вид связанных простыней, торчавших из окна, довольно чреват, я судорожно схватилась за "веревку" и с силой дернула ее. Благодаренье господу, - она подалась, то есть, порвалась. Запихала я ее второпях себе в лохмотья "платья", сама уж не помню куда, и прямо через клумбы, по цветам (о это мой грех!), бросилась к деревьям, которые, слава Богу, оказались в тени, то есть на участке, не освещенном тогдашней полной луной, и их оказалось предостаточно. И вовремя. Из-за ближайшего вяза я увидела в свете луны трех качающихся стражей, которые, держась друг за друга, вышли из-за угла. Как вышли они, так и ушли, но все же сердце у меня замерло, когда их процессия проходила под моими окнами.
- Фу-у-у! - вздохнула я.
Итак, я беспрепятственно минула сад и, пройдя через небольшую дверцу, увитую плющом, в конце сада вышла к третьему сторожевому пункту в Главной стене, откуда через ров был перекинут мостик, и который тщательно охранялся воякой Оливером.
С угрызениями совести я вынула из своего праздничного костюма одну из простыней и накинула на себя, сделав для глаз моим перочинным ножиком две довольно устрашающие дырищи. И вот я под видом некоего невнятного существа приблизилась к сторожевому посту. Понимая, что иного способа нету, я решила напугать его, но, дай Бог, не сильно! А вот как получилось - не знаю.
Бедняга Оливер стоял спиной ко мне и выглядывал что-то вдали в темнеющих очертаниях леса вдоль горизонта. И тут я как подойду да как ухну!
Оливер вздрогнул, обернулся и, извините за выражение (просто по-другому нельзя сказать), отбросил копыта. А я, с трудом прислонив его к стенке, преспокойно, приняв прежний облик, покинула стены замка, глубоко надеясь вернуться сюда еще до восхода солнца.
1999 г.
Свидетельство о публикации №216070200179