Наследники. Глава 6. Кошкин дом

     Великий Артур Ш, как вы, наверное, догадались, был весьма неравнодушен к тому, чем следовало набивать пустые животы. Мне же, как "черт- ниоткуда-возьмись" наследнице, и Рою, "черт- неизвестно-зачем взявшемуся" наследнику, полагалось поддерживать репутацию короля, т.е. "жрать и жрать". А поскольку мы с Роем, кроме всего, были тогда (по его мнению) недокормышами, то король с ужасающими темпами начал помогать нам наверстать упущенные килограммчики. И я тогда начала подумывать о том, что если эта гонка за жиром не прекратится, то я распухну, как индейка, и навсегда останусь старой девой. Чтобы избежать этого, я стала украдкой выбрасывать из моей до краев нагруженной тарелки под стол часть еды, где ее с удовольствием делили две дворовые терьерки и, конечно же, "коза" (Королевская Охраняемая Законная Аристократка). Вскоре я стала их главной любимицей.
     Одним утром в столовой на завтрак слетелись мистер Роджерс, Леди Шпигг, Его Королевское Величество, мама Регина, я, Рой, главный охранник - лорд Джонс, и еще одна незнакомая расфуфыренная краля, от которой так несло благовониями, что мухи дохли, так и не долетев до нее.
     Стол на завтрак, как обычно, качался от наваленной на него еды, а его завсегдатаи были заняты светскими беседульками.
     - Вы просто не можете себе представить, ваше величество, как тяжела обстановка на юге, - словно простонала краля.
     - О, мисс Пикфисс, неужель столь худо?
     - Мм, - томно кивнула головой мисс Пикфисс, поднеся к губам кубок с вином, - в городе ** нищие взывают к вашей милости. Они столь бедны, что умирают с голоду. Я от вашего лица проводила там благотворительные акции и поучавствовала в закладке Дома-приюта, раздавала пищу и одежду матерям-одиночкам. Они были так рады, ах. Господи, как билось сердце в тот миг! Какой жалости они достойны? Ваше величество? - краля с каким-то странным звуком сглотнула и немного порозовела, каким-то странноватым взглядом смерив короля.
     - Мне просто необходимо посетить юг моей страны и тогда, я думаю, все придет в норму. Ведь правда, мисс Пикффисс?
     - Правда, ваше величевство.
     - Мистер Роджерс, - обратился к нему король, слегка причмокнув, - не могли бы вы перечислить сотню золотых на это дело?
     - Охотно, ваше величество.
     - Ну вот и славно. Ведь что главнее всего для человека? - добавил король, поедая утку. - Чтобы была крыша над головой и порядочная еда, а не, понимаешь, суп с котом, ха-ха!
     Гром и Молния!!!
     Я вскочила со своего места, словно как если бы вспомнила, что сижу на скамейке ежей, которая решила, что именно на этом месте она создает свой дом! Я вскочила со своего места с полным забитым ртом и крикнула на весь мир:
     - Сонча!!!
     - Ах я ничтожество, аах я идиотка, - причитала я. - Забыла, покинула, поменяла свою кошечку на каменный сарай! Ах я злодейка... - и тут же заревела. - Мама, она же умрет с голоду!
      Мама Регина обняла меня что есть сил и начала успокаивать:
     - Не плачь, деточка. Сонча за месяц уже привыкла, она научилась ловить дичь и стала обыкновенной  лесной кошечкой. Вот и все!
     Но я была неутешима. Я плакала и плакала, не переставая ни на минуту, заставив опешить всех присутствующих за столом.
     Если бы я продолжала в том же духе, то, наверное, утопила бы всех жителей замка в своем неугомонном фонтане слез.
     - Ах я негодная, ах я паршивая-запаршивая,  оставила свою кошечку на съедение волкам, - и все тут. А какие там волки, когда весна зеленеет? Это меня не волновало нисколько.
     И вот таким образом был испорчен еще один день моего пребывания в замке. Как припадочная, я доползла до своего ложа, которое героически приняло большую долю моего сначала плаксивого, а затем и немого отчаяния.
     Мама Реина оставила меня себе самой, и я почувствовала, что  одинока. А когда настала ночь, мне в голову пришла бредовая идея отправиться за Сончей.
     Чего же мне было ждать, коли помощи мне в этой затее ожидать было неоткуда? Пойти к Рою, зная, какой он набыченный ходит, когда его разбудят, а тем более я, - я не решилась. Но даже сравнительно немаленький путь в темноте по лесу казался мне не таким уж важным по сравнению с чувством долга, который связывал меня с Сончей. Я рассчитала, что дорога пешком от замка до моего бывшего дома займет примерно два часа, так как на лошади такое расстояние я проезжала, не торопясь, за час. Не теряя ни секунды, я отшвырнула с кровати одеяло, взяла простыню и с ожесточением начала рвать ее надвое. Когда бедная простыня была разорвана, то я связала две половины и как следует дернула получившуюся "веревку" навытяжку. Она выдержала. Затем я подошла к окну и, отворив его пошире, спустила вниз всю компиляцию, предварительно привязав ее к оконной решетке. Затем глянула вниз. Было ветрено, простыня развевалась над землей, как победное знамя, и точно определить оставшееся расстояние от веревки до низу не удавалось. Но было ясно одно: если я полезу вниз сейчас же, то до земли мне остается только лететь и усиленно выругиваться, а потом шлепнуться в лепешку. До спасения (а я была  абсолютно уверена, что спасения - интуиция, видите ли) Сончи кончаться мне как-то совсем не хотелось, поэтому я отошла от окна, села на кровать и стала думать:
     "Может, мне попробовать через замок? Но нет - засекет Джон. Не пустит. А если короля встречу, так вообще ужас что будет!" Я усердно ломала голову над тем, каким образом мне вылезти из замка.
     - Эврика! - выкрикнула я (это слово я произносила лишь в очень торжественных случаях). Покопавшись в левом отделе своего комода, я отыскала еще одну  запасную простыню! Разорвала и ее на две половины. Затем подбежала  к окну, втянула назад первую, подвязала к ней половинки второй, спустила вниз и убедилась, что "спуск"  у меня получится самое то.
     Захватив с собой, на всякий пожарный, мой перочинный ножик-складишок, я залезла на подоконник, взялась за "веревку" и осторожно начала спуск.
     Вначале все шло как по маслу, но затем я почувствовала некое затруднение. Что-то треснуло, еще раз, еще раз...
     "Ну все, - думаю, - каюк мне!". А оказалось, что:
     - Ах дьявол! Да я же юбку не сняла! - выкрикнула я.
     Откуда-то из сторожевого укрепления, где вовсю горел свет, послышался хохот и еле слышные пьяные выкрики типа:
     - Король принимает свою гостью!
     - Не мешать, у короля аудиенция!
     Но мне в тот момент было не до того, что я до конца не понимала (мала была еще).
     Дело в том, что моя обширная юбкенция зацепилась за что-то острое в стене. Чтобы освободиться, пришлось дернуть что есть силы. Раздался оглушительный треск сукна - так мое замечательное платье превратилось в нечто непотребное.
     И тут же откуда-то из-за будки постового, что стояла неподалеку, раздался писклявый нетрезвый голос солдата и хохот.
     - Ах, господин король, не могли бы вы поаккуратнее прикасаться ко мне! - голос, которому подражали, до поразительного напоминал голос леди Пикфисс - нынешней гостьи короля.
     Сообразив, что вид связанных простыней, торчавших из окна, довольно чреват, я судорожно схватилась за "веревку" и с силой дернула ее. Благодаренье господу, - она подалась, то есть, порвалась. Запихала я ее второпях себе в лохмотья "платья", сама уж не помню куда, и прямо через клумбы, по цветам (о это мой грех!), бросилась к деревьям, которые, слава Богу, оказались в тени, то есть на участке, не освещенном тогдашней полной луной, и их оказалось предостаточно. И вовремя. Из-за ближайшего вяза я увидела в свете луны трех качающихся стражей, которые, держась друг за друга, вышли из-за угла. Как вышли они, так и ушли, но все же сердце у меня замерло, когда их процессия проходила под моими окнами.
     - Фу-у-у! - вздохнула я.
     Итак, я беспрепятственно минула сад и, пройдя через небольшую дверцу, увитую плющом, в конце сада вышла к третьему сторожевому пункту в Главной стене, откуда через ров был перекинут мостик, и который тщательно охранялся воякой Оливером.
     С угрызениями совести я вынула из своего праздничного костюма одну из простыней и накинула на себя, сделав для глаз моим перочинным ножиком две довольно устрашающие дырищи. И вот я под видом некоего невнятного существа приблизилась к сторожевому посту. Понимая, что иного способа нету, я решила напугать его, но, дай Бог, не сильно! А вот как получилось - не знаю.
     Бедняга Оливер стоял спиной ко мне и выглядывал что-то вдали в темнеющих очертаниях леса вдоль горизонта. И тут я как подойду да как ухну!
     Оливер вздрогнул, обернулся и, извините за выражение (просто по-другому нельзя сказать), отбросил копыта. А я, с трудом прислонив его к стенке, преспокойно, приняв прежний облик, покинула стены замка, глубоко надеясь вернуться сюда еще до восхода солнца.


1999 г.