Хочу стать ветром

Хочу стать ветром…
(навеянное «Jattends» Hanz Zimmer)

Не могу порой справиться со своим настроением от накопленного сгустка в душе, который мешает думать, наслаждаться, жить…, и тогда сажусь в свою машину и еду…
Еду к любимому ущелью Варзобских гор, как кажется к единственному месту, которое еще не приватизировано… Месту, где есть привычный и любимый, за столько лет, камень с более менее правильными очертаниями природного стола, на который можно поставить джезву с кофе, пачку сигарет и все то, что я привезу с собой из провизии, где никого нет…
Сейчас такое настроение… Много что случилось… Много что произошло… Много вопросов, которые я не в силах решить из-за их масштабности… Но мне нужна спасительная правильная позиция отношения ко всему этому, чтобы адекватно относиться к главному – к прелести временной жизни… Мне нужен ветер…
И я вновь еду туда…, на свое место, где меня окружает тишина и, где я утопаю в объятиях Матери –Природы, как кажется единственной в этом мире, которую не интересует выгода, в которой нет ни тени обмана, которой от меня совершенно ничего не нужно, но, которая одаривает заботой и любовью настолько, что разбитая метеоритами бытовых житейских проблем личности и проблем общества, в котором мне выпало жить, кратерная душа принимает правильную гладкую  сферическую форму… К Матери – Природе, которая каждый день подсказывает глупому и возомнившему себя Богом человечеству, как надо было бы жить…, чтобы по-настоящему жить…
Я еду к своему месту в поисках покоя… Еду с опущенными стеклами автомобильных окон дверей, в солнечных очках на носу и неизменной сигаретой в губах… Еду, уютно усевшись за руль своего автомобиля, который, кажется, понимая мое настроение, несет меня со скоростью ветра…
Ветер… Он весело врывается в прокуренный салон машины, игриво теребя мои волосы и поднимая их гребешком с левой стороны моей головы… От этого удовольствия и, немного хулиганского урчания прохудившейся выхлопной трубы, у меня невольно на лице растягивается улыбка…
Еду в горы… Так и накатывает сказать: «еду к себе»…
 Припарковав машину у одной из придорожной  шашлычной, взяв с собой все заготовленное снаряжение, не спеша углубляюсь в ущелье между двумя невысокими хребтами гор. 
И вот…, наконец, я на месте… Боже! Мне удалось еще раз прийти к тебе и утонуть в твоих объятиях…
Достигнув места, свалив всю свою ручную ношу в одно место, я выпрямляюсь во весь рост, глубоко вдыхаю этот особенный аромат ущелья в свои  легкие и медленно окидываю взглядом все вокруг себя, наслаждаясь естественной  гармонией, как бы пытаясь запомнить все, что меня окружает…  При этом, создается впечатление, что твой медленно скользящий взгляд сопровождают чистые голоса, распевающие   необычную мелодию с таинственными неподражаемыми переливами в гармонии со всеми нотами, издающими  ветром, шелестом  листьев, колышущейся травы, мощным протяженным органным аккордам легкого синего неба и  величественных гор…
Разводя костер, я знаю, что после выпитой чашки кофе, я полезу в гору, возвышающуюся напротив меня, потея и срываясь на скользких участках склона, с целью достичь ее, так называемой вершины, на самом деле - пологого хребта, чтобы встретиться там с долгожданным чистым ветром... Я полезу  в гору, тем самым входя в чистилище моей души, где с каждым восходящим шагом по склону из меня выдавливаются все мои обиды, переживания, горечи и злоба, накопившиеся за время моего отсутствия здесь… Они беспомощно падают мне под ноги… и , переступая через них, к вершине, я становлюсь чище и легче…, я становлюсь свободнее…
 Я пью свой кофе с запахом дыма костра, курю сигарету и смотрю на склон, по которому буду спускаться уже очищенным и свободным, смотрю на ручей, из которого устало и медленно напьюсь вдоволь и испытаю это неповторимое чувство счастья, проплывая как легкое белое облако над этой землей, населенной …. людьми…
Зная, что мое неспешное восхождение на высоту около 500 метров займет полтора или два часа, я гашу костер и, припрятав за рядом лежащим валуном свои вещи, взяв из них с собой только нож, я направляюсь к ручью. Боже! Какая вкусная и холодная вода!
Хорошенько напившись с ладони, расстегнув рубашку нараспашку и повернув кепку козырьком назад, направляюсь к западному склону горы, к началу моего восхождения.
 С первых же шагов, упираясь в грунтовые и каменные выступы, отталкиваясь от них, ища взглядом «козью тропу»,  меня накрывает чувство острой душевной боли… Боль внезапной потери… Потери Матери… Ровно тридцать дней назад…
В тот вечер, после моего возвращения с работы, Она попросила приготовить Ей курицу в духовке…
Она сидела в кресле, упершись локтями в колени, на балконе, а я принялся за приготовление Ею заказанного ужина… И,…. ничего не предвещало беды…
Мы говорили на разные темы… (Силюсь… и не могу вспомнить о чем)… Я разложил курицу на противень и поместил ее в духовку, как …, не знаю почему, резко обернулся назад, к Матери…
Это Ее замедленное движение назад…,  на спинку кресла,  и запрокинутая голова… Я вижу это движение каждый день, когда прохожу мимо этого кресла или сажусь в него…
Я громко кричал ей на ухо: - «Дыши! Дыши! Прошу тебя, дыши!», поддерживая Ее голову…
При остановившемся сердце, но еще живом мозге…, Она…, как мне показалось, сделала эту попытку вдоха…
И все…

Я вышел на «козью тропу»… Всего –то пару десятков метров, а я уже мокрый от пота…, и сердце бешено колотится в груди… Увидев неподалеку большой торчащий камень, я направляюсь к нему, чтобы немного передохнуть…
-«Неужели я так ослаб за все это время?» - думаю я и вглядываюсь вверх, в бесконечный склон, который мне предстоит преодолеть.  – «А, может это из меня лезет моя боль?».
Достигнув камня, я сажусь на него и закуриваю. Вокруг одни желтые краски выгоревшей травы, ярко зеленых листьев деревьев, растущих на склоне и фиолетовые оттенки огромных бесформенных гранитных камней, торчащих из тела горы. Солнце уверенно движется по направлению к зениту, отчего картина гор меняется на глазах…
Уже здесь я чувствую зов свободного ветра, который властвует там наверху…
 
Сидя на камне, я вспоминаю тот случай, когда шутя, я спрашивал Мать о Ее сундуке, стоящим в углу балкона…: -« Уж не слитки ли золота в этом сказочном, как из арабской сказки,  сундуке?» - смеясь спрашивал я.
Она, также смеясь, отвечала: -«Придет время и ты все узнаешь…».
- «Мам! Если это мое приданое…, то я не собираюсь больше…» - не переставая шутить, сказал тогда я.
- «Да успокойся ты! - отвечала Она улыбаясь, – Там мои похоронные принадлежности…, там мой саван».
-«Ну что ты такое говоришь! – возмущался я. – Тебе еще жить и жить!»…

Врач, приехавшей «скорой помощи»,   констатировал факт смерти в девятом часу вечера.
Похороны были назначены на следующий день, в пятницу. Когда пришли, вызванные соседями, знатоки ритуалов и обычаев, и спросили: «А есть – ли саван?», я открыл тот сундук, в который никогда не заглядывал прежде.
Боже! Мама! Ты все предусмотрела! Все, вплоть до иголок и белых ниток… И все это…, ты приготовила заботясь обо мне, о твоем непутевом сыне…, зная о том, какие сложные времена меня преследуют в связи с моей работой, и отсутствием зарплаты в течение полугода…, когда мы выживали благодаря моей подработке и твоей пенсии!  Ты умудрилась даже отложить деньги на свои похороны из своей мизерной пенсии, которую тебе назначила «благодарная»  страна за твои 57 лет работы в школе,  без единого больничного листа и за то, что ты носила почетное звание «Заслуженный учитель Республики» и «Заслуженный пенсионер Республики»… 
Бог мой! Как же болит-то!
К старости я становлюсь сентиментальным…

 Поднявшись с камня, я двигаюсь дальше… Дальше наверх, по извилистой, очень узкой «козьей тропе», вдоль небольшого обрыва, до того отдаленного наверху дерева, растущего на большом камне, корнями наружу…, всячески держащегося за жизнь… Достигнув его, я смогу перевести свое  дыхание в его небольшой тени…

- Мама! Все соседи и гости в один голос говорили о твоей святости, подтверждением которого было то, что за всю жизнь Ты никого не обидела;  то, что собралось огромное  количество людей, знавших и уважающих Тебя;  то, что Ты «ушла»  в ночь на пятницу, дня начала священного месяца Рамадан…
Там, в мечети, я стоял один у Твоего, накрытого красивым покрывалом и белым платком тобута (носилки для покойника), в ожидании завершения пятничной молитвы и выполнения мусульманской традиционной молитвы (джаназа), посвященной душам усопших и отправляющихся в последний путь. Рядом с Тобой был расположен еще один тобут, усопшего с Тобой в один день, и рядом с ним стояло трое его родственников. Так уж в жизни нашей случилось…, что я остался у тебя один…
Очень много людей выстроились в три шеренги перед тобутами и прочитали соответствующую молитву. После этого,  все, кто молился, и те, кто стоял в ожидании на улице,  схватились за тобут и понесли его, постоянно меняя друг друга. Каждый считал необходимым понести его хотя бы несколько шагов, или дотронуться до него…
Я же бежал,  спотыкаясь вслед,  и плакал… Я плакал, прося у Тебя прощения за то, что эти дни не уделял тебе должного внимания, сыновней нежности и заботы…, в которых  ты нуждалась, садясь после работы за компьютер, вместо того, чтобы пообщаться с тобой…, а ты, молча, занятая своими мыслями, сидела в том самом кресле и думала о своем…
 В могиле я сам уложил тебя в лахад, развязал саван и повернул твое лицо на Каабу…
Сейчас, дома, глядя на фотографию, сделанную пять лет назад, где ты стоишь улыбаясь со своей бывшей ученицей, я успокаиваю себя тем, что ты ушла без мучений и в окружении дорогих тебе людей…, как ты того и хотела…
      Боже! Как болит!...
- О чем ты думала Мама?  Ты смотрела в одну точку и улетала в своих мыслях куда - то…  На вопрос:  «О чем ты задумалась?», ты всегда отвечала: «Ни о чем… Так…задумалась…».
Были ли эти мысли связаны с тем, что тебе пришлось пережить в своей жизни? Были ли эти мысли связаны с тем, что жизнь прошла незаметно быстро…, и все что в ней было.., могло быть лучше…? Были ли эти мысли связаны с моим Отцом, которого Ты так любила, с которым, я надеюсь, ты встретилась и  которого ты пережила на тридцать лет? Может ты мысленно возвращалась к своей дочери…?
Дочери…

Ухватившись за ствол корявого дерева на большом камне, к которому  шел, подтянувшись, я запрыгиваю  на большой камень - валун, сидя на котором можно даже вытянуть ноги…
Совсем не заметив, я поднялся на метров двести!
Здесь все иначе… И боль… как то отпустила… Не смотря на учащенное дыхание и мелкую дрожь в ногах, мне стало легче…
Солнце жарит… Хорошо в тени этого удивительного фисташкового дерева, которое, судя по всему,  чуть не было вырвано с корнями тем валуном, который оно, в итоге, обволокло своими корнями…, цепляясь за грунт и продолжая жить… Боже! Везде подсказки! Бери и следуй им…
Надо жить… Надо жить!
Отсюда, сверху, все кажется маленьким…и даже незаметным…, невидимым…

Оформляя документы по прекращению выплаты пенсии, ввиду смерти Матери, я пришел в пенсионный фонд соответствующего района города в джинсах и в рубашке  «на выпуск». Там, чиновник, лет так 30-35, взяв у меня справку из банка, которую я ему принес, где была указана сумма выплаты пенсии на день смерти, оглядев меня с ног до головы, предварительно спросив «являюсь ли я официально малообеспеченным», и  получив отрицательный ответ, под предлогом своей занятости, а также, проявляя «заботу о моем времени», просто предложил подписать мне чистый лист бумаги, поясняя, что там будет написано стандартное заявление на государственном языке о том, чтобы, в связи со смертью пенсионера, были прекращены пенсионные выплаты.
В эту минуту мной овладело такое отвращение ко всему окружению…, что мне даже не захотелось ударить этого «крота» между его глаз… Видно, что он, не брезгуя этим…, давно и привычно промышляет «остатками пенсионных выплат умерших»…
Подписав с омерзением чистый лист (чего я никогда себе прежде не позволял), как хотел этот «крот», я вышел на улицу, чтобы быстрее вдохнуть свежего воздуха …, и меня даже не волновало, что в глазах этого «крота» я был очередным безграмотным ослом… «Масштаб вашей личности определяется величиной проблемы, которая способна вас вывести из себя» - говорил Фрейд…, и наверное был прав..., хотя сейчас жалею о том, что не врезал…
«Боже! Какая мерзость! – подумал я тогда. - Ведь у нас… это происходит везде!»
«Где то иначе?»- спрашиваю я себя… Наверное «да», раз многие пытаются уехать именно отсюда… Наверное «да»…

Я заканчиваю свой  привал. Устремив взгляд вверх по склону, вижу свою цель, которая плавной линией разделяет контура зеленого хребта и синее небо над ним. Спрыгнув  с валуна, продолжаю свой путь с еще более приятной душевной легкостью… Действительно «чистилище»!
Солнце печет еще сильнее. Порой, мне приходится руками хвататься за коренья, торчащие по склону, чтобы не соскользнуть вниз… Наблюдая за насекомыми, живущими по своим, но природой определенным законам, невольно задумываюсь об обществе людей, в котором мне приходится жить…, не по своей воле…

Работая всю свою жизнь в специфическом производстве, пришлось  повидать всяких и разных.
Среди них, также как и в обыденной жизни, в широком обществе, были хорошие и плохие, добрые и злые, трусливые и решительные… Разные.
Даже там, где речь постоянно идет о безопасности людских жизней, были (как и везде) «людишки» - руководители и «начальнички», держащиеся за свои кресла всеми путями, нисколько не руководствуясь принципами справедливости, а ориентируясь на банальную выгоду от положения (должности) и, еще банальней, – денег.  Эти сорта (до смешного) были уверены в своей незаменимости и избранности, что полностью игнорировали мнение людей –подчиненных, которые, вперемешку со страхом потерять работу, вырабатывали свое отношение к ним. О, если бы они могли слышать, сколько презрения и ненависти было скоплено за их спинами… И что с ними стало сейчас? Люди, до сих пор вспоминая их, посыпают их проклятиями и презрением… Просто поразительно! Этого итога они не видели? Этого итога они не ожидали? А, может…, произнося фразы законченных эгоистов: « Какая мне выгода от вашего уважения?», они продолжают жить спокойно? Не знаю…Просто не знаю…, ибо они ничтожны и совершенно безынтересны. Такие «людишки», убедив себя, что это их шанс (шанс чего?) решаются на прыжок через людские головы с попиранием их воли и свободы, считая их «чернью»… Интересно только одно: задают – ли они себе сейчас вопрос о том, насколько правильно они жили, предавая, изменяя, боясь и завидуя? К сожалению, я сильно сомневаюсь в этом… Причем, изредка слыша о них, замечаю, что и сейчас, в беспомощном, с точки зрения обладания «власти» вершителей судеб, состоянии (положении), они продолжают находиться в окружении таких же как и они…, но уже в зависимом положении просителей… Интересно было бы поговорить с одним из них, если бы знать, что он в состоянии мыслить разумно и объективно, а не всячески оправдывая свои поступки, сваливая все на окружение и время… Мне просто интересно, какие чувства должны бурлить в человеке, который в одночасье (что невозможно), вдруг понял, что руководствуясь своим природным эгоизмом, в течение своей жизни, в одноразовой попытке прожить достойно, он принес больше вреда простым людям, за которыми стояли их семьи, вреда, выраженного в нанесенных обидах, искусственно навязанных сложностях и мучениях, которые другим приходилось преодолевать из-за его слепой прихоти и боязни потерять личную выгоду… А, если допустить, что кто-то из этих людей, за это время, находясь под прессингом  эгоистичного сумасброда, наделенного властью, еще и потерял близкого или не смог оказать жизненно необходимой помощи близкому …, то нанесенная обида превращается в кровную…, которую простить очень нелегко, что и как бы об этом не говорила любая серьезная религия и психологическая наука… 
За свое время неоднократно наблюдал, как невежественных людей, благодаря родственным или иным связам,  назначали начальниками, в подчинении которых было всего по три или пять человек.
Показательное  унижение своих подчиненных в глазах присутствующих людей было, похоже, единственным удовлетворением и методом руководства  этих, так называемых,  начальничков. Мерзость? Да! Мерзость! Но, времена наступили такие, что вся эта мерзость растет все больше и больше, покупая за деньги, или пользуясь родственными связями,  должности, не смотря на отсутствие настоящего (не купленного) образования,  не испытывая никакой ответственности, берется за «использование шанса», данного (как они любят говорить) «Судьбой», приводя, таким образом, все и вся к разрухе и неприкрытой коррупции.  Это все, что мы имеем сейчас! Это та действительность, в которой нам приходится жить!
Многие хотят уехать…  Многие из местного населения… Несмотря на возраст и предстоящие сложности, во имя своих детей…., хотят уехать…
«Какое здесь будущее?» - спрашивают они. Какое будущее может быть у страны, где нормой является то, что каждая подпись, в зависимости от должности и полномочий, имеет свою цену в денежном выражении? Становится действительно страшно за страну, где живут или выживают трудовые люди, но нисколько не верят в свое будущее…, в будущее этой страны…
Просто интересно…, пойдет – ли кто - либо по своей воле защищать такую страну ценой своего здоровья и жизни?...
 «Мы живем в очень странное время и с удивлением отмечаем, что прогресс идет в ногу с варварством». Бог мой! Как я с этим согласен! Но, Бог мой! Что я с этим могу поделать?

Я останавливаюсь, глядя вверх, где в синем небе кружит орел. Судя по  окраске  и размаху крыльев – это беркут. Наметив себе очередной привал, я осторожно двигаюсь резко вверх по пыльному и достаточно скользкому склону, чтобы достичь большого торчащего камня из тела покатой части горы, по форме больше напоминающего врезавшийся в гору морской корабль, углубившийся вовнутрь горы на половину своего корпуса.
Это будет самым удобным и самым своевременным привалом… Дрожащие от перенапряжения и отсутствия тренировки мышцы ног, как бы почуяв привал, превращаются в упругие пружины, и я, буквально в несколько прыжков достигаю того камня…
Какая жара! Боже! Но, какая красота!
Закурив сигарету, всматриваюсь вдаль,  на скалистый выступ соседнего хребта, немного ниже уровня моего привала, на котором я очень удобно устроился. Я уже чувствую и ощущаю ветер, который гуляет по хребту горы…
Боже! Какое чудо! Тот, планирующий в небе, беркут прилетел к своему гнезду, на небольшом и совершенно недоступном для нелетающих видов,  отвесе скалы. Неотчетливо, но вижу движения в гнезде. Жаль, что я не взял с собой бинокль…Это его птенцы… Как заботливо он наклоняется к ним, видно кормя их только что принесенной добычей… Родитель… Мать или отец… Родитель…
Природой заложенная программа- родить и воспитать…  Взрастить и научить…
Я всегда был убежден, что и для человеческого вида Природой установлена именно эта  программа, как минимальный смысл и цель его короткого существования в этой жизни. Как и в животном мире, если оставить потомство без присмотра, то оно обречено на вымирание…
Потомство  взрастить и  научить… Учитывая человеческий, почти неограниченный по сравнению с его земным окружением, потенциал возможностей, вопрос «научить» особенно важный, ибо если животный мир ограничивается этим понятием в плане «сохранения своего вида», то у человека возникает уточнение: «научить чему?». Научить всему, что умеешь, можешь и знаешь? Тогда, заботясь о будущем своего потомства,  надо уметь, мочь и знать очень многое… Тогда нельзя быть невежественным!
Взрастив своих птенцов, научив их главному: хорошо летать и самостоятельно добывать себе пищу, этот беркут наверняка «попрощается»  со своими птенцами навсегда, выполнив свою программу. Это тоже заложено Природой…Он будет жить так до того, когда будет не в силах летать и охотиться… Жестко. Однозначно. Но…, правильно!
Мы же… – люди. Мы больше говорим о коллективизме, общности, взаимоуважении и взаимопомощи… и очень боимся одиночества.  Одиночества без границ и определений… Физического или духовного…, человеческого одиночества…

Гнездо орла…  И… одиночество человеческое… Вот она реальность, и вот они страхи, на основе нашего самолюбия и саможалости, если так можно выразиться…
Мы слышим рассказы об одиноких людях, трупы (от естественной смерти)  которых, находят через несколько дней в одиноких квартирах, жилищах… Нам становится не по себе… от этой картины… Боясь этого финала, мы готовы до конца дней своих даже терпеть «кого – либо» рядом, чтобы избежать такого конца… 
Странно… Мы готовы умереть на дорогах, на улице, везде, где есть окружение даже незнакомых людей, подсознательно понимая, что с нашими останками как то распорядятся… Странно… Возможно это просто свойственно человеку… «Лампочка, которая задумывается,  куда и как ее утилизируют после того, как она сгорит?»…
Мы задумываемся о нашей предстоящей беспомощности… Одиночество… Физическая беспомощность… Страхи по поводу самих себя…, любимых…, которых становится неимоверно жалко… Жалко самих себя…Правда, часто эти страхи возникают в связи с реальной действительностью, когда одинокому и беззащитному человеку, не надеющемуся на защиту закона страны, в которой он проживает, и особенно его представителей,  действительно приходится нелегко.  Одиночество…
Что же в этом случае с орлом? Он становится чьей – то жертвой? Он был орлом, пока соответствовал параметрам орла? Ожидает ли он в свой предсмертный час, что к нему прилетят его бывшие птенцы? Ожидает ли он, что ему кто - то принесет тот глоток воды, который продлил бы его жизнь еще на один час? Наверное,  да…, если он в зоопарке…
Природой предусмотрено, что если он не может приносить потомство и не может себя прокормить…, то он обречен.
Но, мы – люди. Наши параметры немного иные…, хотя основа та же. Мы живы, пока мы мыслим, пока мы кому то необходимы…, и пока от нас не отмахиваются, зная, что мы пока не страдаем старческим маразмом…, пока мы адекватны…
Могу ли я смело утверждать, что моя человеческая родительская программа в этой короткой жизни выполнена и, удовлетворившись этим, говоря об одиночестве, не следует – ли мне быть той ветвью, оторванной от дерева, кувыркаясь плывущей по течению бурной реки?
Достаточно ли того, что я привел в этот мир двоих детей, взрастил их и попытался научить всему тому, что умею сам? По законам и предписаниям Матери – Природы, я думаю «Да». Достаточно.

Что касается человеческого (разумного) составляющего  уровня – оставить после себя светлую память о себе хотя бы в кругу близких людей?
Как с этим?
Задавая себе вопросы: «Нанес  ли я кому- либо обиду?», «Попытался ли я  прожить так, как я считал правильным, стараясь не омрачить память своих именитых Родителей?», «Был ли ответственным за воспитание своих детей?», «Пытался ли я быть достойным того, чтобы мои дети и внуки гордились мной…, когда при упоминании обо мне люди бы искренне говорили, что я прожил достойную жизнь и был неплохим человеком?», «Был ли я достаточно терпелив?»,  я думаю, что свою программу выполнить мне удалось… Что еще может пугать меня в этой жизни при моей беспомощности, кроме унижения, которое вполне вероятно в стране, в большей степени из-за все того же царства невежества? Ничего, если речь идет только обо мне… 
Обида? Кроме тех, кому мне приходилось, на основании своего воспитания и своих ценностей, особенно в вопросах справедливости, говорить прямо или косвенно, не зависимо от их должностей и рангов  в обществе, что они - «нелюди», которые в свою очередь использовали все, чтобы я поплатился за свою позицию по отношению к ним, не предпринимая ничего, чтобы своими действиями доказать обратное…, больше никого, как мне кажется…, я не обидел… Таким образом, еще живя на этом свете, у меня есть свое преимущество перед многими…
 Пугает ли меня одиночество, стучащееся в мою дверь? Но…, я живу с моими ожиданиями…
Я жду появления в дверях дома своего сына с его неподражаемой доброй улыбкой, которой его одарила Природа. Я живу с ожиданием появления на свет еще внуков, которые как-нибудь назвав меня «Дедом» и, с интересом всматриваясь в мои, все еще зеленые глаза, сделают меня самым счастливым человеком. Я живу в ожидании больших радостей в связи с успехами, которыми будет радовать меня моя неподражаемая внучка… Предстоящие радости… и жизнь прекрасна! Одиночество? Что такое одиночество? Я не знаю такого! Является ли человеческое одиночество  пустотой? Если да, то очень надеюсь, что оно мне не грозит. Очень надеюсь…
Не все зависит от окружения. Многое зависит и от меня…
Я не в силах изменить это общество… Но, я в силах изменить себя и свое отношение к обществу…, тем самым не только избавляя себя от совершенно бесполезных и уничтожающих изнутри переживаний, в основе которых лежит, как огромная глыба - понятие справедливости, но и своего ближнего, небезразличного мне, окружения с примерно такими же ценностями в этой жизни, в определенной мере влияя на него…

Я поднимаюсь с привала с легким сердцем… До вершины хребта всего метров двадцать…
Мне приятно пройти эти двадцать метров почти по вертикали…, ибо там ждет меня ветер, игривость и свобода которого ощущается даже здесь, по пути к нему…
Человеческая вольность ограничена… Наша свобода закована в цепи правил и законов… Этот орел, взмывший вновь в небо со своего гнезда, паря надо мной и выписывая огромные круги, играет с потоками воздуха и ветра, ни разу не взмахнув крыльями и, наслаждаясь своей свободой …, не думая ни об одиночестве, ни об ушедших до него сородичах… Он наслаждается тем, что есть у него сейчас…, ибо он свободен…
Забираясь все выше и выше,  я ощущаю нечеловеческое желание раствориться в воздухе и стать ветром…
Хочу быть ветром… Его вольность и гибкость, не смотря на зависимость от природных законов, вдохновляют меня, очищая мою душу от ненужного и неважного  для моей короткой человеческой жизни …
Хочу быть ветром…лететь, не зная усталости и преград…
Хочу быть ветром… между возней на уровне земли и бесконечным небом…, где голоса людей и суета быта людского раздаются лишь обрывками…, как пустое эхо… 
Хочу стать ветром, воздухом в движении, обтекающим все, что попадает на моем пути…,чтобы слышать только песню полета…, плыть над всем этим и чувствовать легкость…,чистый голос, зовущий ввысь … 
Хочу превратиться в ветер, чтобы воспоминания не кололи…, ибо тяжесть человеческого бытия не проходит для него бесследно…, ибо надежды его, связанные с простым и понятным человеческим понятием «справедливость», обречены на разочарования в этом недоразвитом эгоистическом обществе, ибо  земная повседневность с искаженными ценностями, связывают его по рукам и ногам…, отбирая его свободу…
 Стать Ветром…,  только качающим ветви деревьев, вросших в Землю и держащихся за нее…
Ветром, которому не под силу изменить того, что создано не им, но способному быть легче всего этого…
Хочу быть невидимым, прозрачным, летящим и плывущим по ущельям и долинам…, по склонам и равнинам… , по водной глади и бурлящим волнам…, наблюдая за всем этим с легкостью прозрачного чистого потока воздуха…, простого и легкого…
 
Я на вершине! Мне легко и радостно на душе, которая там, внизу еще болела…
 Разведя руки по сторонам, обнимаясь с ветром, я говорю ему: -«Здравствуй! Я пришел к тебе!».

02/07/2016