бог и лисица

- Что мы делаем с собой, что мы делаем, - она пинает носком кеда камень и делает на лице странную гримасу - и не ужас, и не улыбка.
Он - высокий светловолосый, одним словом, - безумно красивый, улыбается ясно и открыто, от чего на виске выступает венка.
Она - лохматая от слова лох.
А ещё неопределенная какая-то, сидит, махает ногами, а он пытается понять, за что ему досталось такое чудо.
У Эврисфеи резкий характер и мозги набекрень - она, в принципе, привыкла сначала бить, а потом разбираться чтокудазачем.
Она смотрит на Орфея волком, из-под упавших на глаза светло-рыжих волос. Не столько боясь, сколько стыдясь. А может и наоборот. Самой понять трудно.
Орфей закатывает в рубашке рукава и потирает руку, кожа на которой почему-то синевато-фиолетовая.
Блез виновато смотрит в сторону.

- Я не вернусь, - она отворачивается только потому, что не хочет срываться, - я не хочу возвращаться, не могу, - голос предательски дрожит.
Эврис чувствует себя совсем слабой.
Слишком многое навалилось на неё.

У Орфея светлые глаза. Настолько светлые, что на солнце кажутся совсем бесцветными.
Иногда ей кажется, что от отражает от себя солнце.
А ещё чаще - что он сам солнце.

У Орфея спокойный нрав и слишком много воспоминаний, связанных с ней. Таких воспоминаний, за которые другие бы люди могли бы убить.
А она бы не посмела. Не смогла.
Демон не может убить своего бога.

- Наш контракт все ещё в силе, - его голос почти теряется в гулких порывах ветра. - Ты не мне ничего не должна, ты о б я з а н а.
Эврис чувствует как что-то неприятной волной разливается по её телу. Чувство предательства?

Она чувствует боль и его пальцы на своих запястьях.
Орфей может быть самым лучшим человеком на свете, но порой он не думает о том, что говорит.
А она не умеет говорить ему нет.