Обычное дело

Обычное дело

Иерусалим.  Трамвай, который местные почему-то упорно называют поездом.
Во всех вагонах вход вровень с остановкой: мамы, не реже – папы с маленькими детьми, «колясочники», приезжие с багажом, пенсионеры с тяжёлыми сумками, велосипедисты и даже любители сегвеев - welcome.
Трудно будет понять московскому жителю, да и российскому вообще, но линия одна. То есть один трамвай на весь город. «Железнодорожная артерия» пролегает сквозь его нутро, не захватывая некоторые райончики, - туда, милости просим, на автобусах.
Везде кондиционеры, вежливые, но настойчивые, как все службы в Израиле, контролёры, уступчивая молодёжь, понимающие и снисходительные к ней старики. Ни ругани, ни запаха алкоголя, ни чего бы то ни было ещё. Хотя толчея. Особенно в часы пик. А самый-пресамый час пик, естественно, - незадолго до Шабата.
И вот варишься ты в этом благожелательном, но чуждом тебе мирке, греешься (мягко сказано) вместе с ними под одним солнцем. И диву даёшься. Какой дружный, хоть и вечно спорящий между собой, народ, как они к детям относятся, как к старикам. Какими разными бывают: и по темпераменту, и по цвету кожи с разрезом глаз, и по отношению к религии.
Но есть и общие черты, объединяющие всех, которые вот так, слёту, набегу и не уловить, не сформулировать. Какая-то безграничная преданность себе: своему народу и своей земле. Не государству. Это куда больше, глубиннее, чем общепринятое понятие "любовь к родине".

***
На улице Яффо в вагон "поезда" сначала въезжает она. Следом за ней, придерживая ручки её кресла, показывается он: молодой светловолосый мужчина с ясным взором, преисполненным любви и терпения. С привычно наклонённым к ней ухом, чтобы услышать первые нотки любой просьбы, не пропустить ни одного мгновения её неудобства. Она - красива и уверена в себе. Правых стопы и голени у неё нет. Оба они в камуфляже.
Вплотную ко мне подходит сопровождающая нас дама и шепчет: "Обычное дело: служат вместе, а пострадала она одна. Но, согласитесь, видно, что он её любит и вряд ли когда-нибудь бросит".  Мне остаётся лишь молча кивать, потому что и правда видно, что вряд ли, да и неловко как-то поддерживать подобный разговор.
Через несколько остановок мы выходим. Выношу с собой из трамвая-поезда уважение и какое-то более ощутимое понимание этой страны, её несгибаемого духа, чем могут дать сотни рассказов самых неутомимых гидов.
А трамвай, тем временем, постукивая своими колёсами, уносит вдоль стен Старого города эту удивительную пару, коих, уверена, в Израиле не одна и не две, - в Шабат.

01.07.2016