Домработница

Когда мое терпение окончательно лопнуло, я решила примерно проучить эту маленькую дрянь. Но обо всем по порядку.
Хорошо помню этот промозглый осенний вечер два года назад, когда я стала одинокой богатой девушкой. Мы сидели на его огромной кухне и курили. Молча. Все было сказано и все было решено, изменить ничего уже было нельзя. Любимый Мужчина уже был по полной боевой, рядом со стулом стоял автомат, его руки в тактических перчатках подрагивали, и он не смотрел на меня. Я смотрела в черноту окна.
- Малыш, ну пойми, я не могу не ехать. – наконец глухо сказал он. – Пацаны все там, а я здесь…
- Не понимаю, - как можно суше ответила я, - не хочу понимать. Но ты езжай, конечно.
- Я буду возвращаться…
- Ты знаешь, я всегда тебя жду. – я изо всех сил сдерживала слезы. - За тобой машина…
К подъезду подрулил раздолбанный Лендкрузер с простреленными бортами. Неловкий поцелуй в висок, присели на дорожку, объятия на пороге, и он радостно сбежал по ступенькам подъезда и сел в машину, а та, набрав скорость, унеслась в черноту ночи. Только тогда я заплакала.
Так я стала обладательницей крупной суммы денег, двух фирм, офиса, двух машин, целого штата сотрудников и огромной пятикомнатной квартиры в центре города. Сначала я бесилась, металась по квартире, как зверь по клетке, не спала, плакала, курила по пачке в день, бросила бассейн, но постепенно природное жизнелюбие и чувство ответственности взяли верх. Я с головой ушла в работу. Оказалось, что управлять таким большим хозяйством вовсе не просто, я крутилась, как белка в колесе, дней мне не хватало, приходилось всему учиться на ходу, но я справилась. Я начала следить за собой, ходить в бассейн и салоны. Впервые в жизни я была избавлена от мучительного выбора, купить босоножки или не нужный мне, но такой красивый брючный костюм. У меня появились сумочки Луи Виттон, духи от Шанель и Клима, дизайнерская одежда и пятьдесят две пары обуви. Кроме того, я обнаружила, что когда поздним вечером, измочаленная приползаешь домой, вовсе не хочется убираться или готовить, тем более, убрать пятикомнатную квартиру для такой патологической лентяйки как я – уже подвиг, а уж после тяжелого дня… Короче говоря, я наняла домработницу. Девчонку моих примерно лет. Мы познакомились в одном бутике, куда я забрела для поднятия жизненного тонуса и начала мерять обувь, к которой я всегда неровно дышала. Выбор был мучителен. Тогда продавец и подсказала решение, которое в глубине души я и сама лелеяла.
- Купите все. Эти босоножки и сандалии вам идут, а эти туфли пусть будут для выхода в свет, а эти шпильки просто для души.
Я так и сделала. Мы разговорились, и удивительным образом обнаружили друг в друге сходный гедонистически-пофигистический подход к жизни. И я предложила Светлане поработать у меня, за приличные деньги, с проживанием и одним выходным днем. Она согласилась.
Вначале я была довольна чистотой, политыми цветами, забитым холодильником, горячим ужином с бокалом ледяного вина, разложенными рабочими документами и постоянным запахом свежести в доме.
Он возвращался, как и обещал, и тогда это было концентрированное счастье. Разговоры до утра, один рассвет на двоих, смятые, мокрые от пота простыни, коньяк, крики и стоны, от которых, казалось, потолок рухнет, тихие вечера вдвоем, прогулки по вечернему парку, когда я до слез гордилась его крестом и другими наградами. А потом он радостно упархивал на боевые, а я героическими усилиями удерживалась от черной депрессии. Спасала работа.
Потом я начала замечать многие вещи. Когда я нанимала Светку на работу, сразу предупредила, что дома я всегда хожу босиком, поэтому мне нужны идеально чистые полы. Полы вовсе не всегда были чистыми. Из бара таинственным образом пропадало коллекционное вино. Мои духи подозрительно быстро заканчивались. Она заглядывала в мой ежедневник и мои страницы в соцсетях. У меня пропала пальма в напольном горшке. Курила в туалете. Приводила домой подружек. Один раз привела любовника, и подозреваю, что грешили они на моем постельном белье. Я терпела. Я всегда снисходительно относилась к чужим недостаткам потому что очень люблю свои. Но однажды терпение лопнуло.
Я готовилась к его приезду. Сама закупила продукты, чтобы приготовить то, что он любит, съездила за его любимым коньяком, сходила в спа, на маникюр-педикюр и на массаж, сделала прическу, заправила новое шелковое специально купленное белье, купила новый пеньюар и скачала его любимые фильмы на флэшку. Старалась как могла. И из бара в очередной раз пропала именно его бутылка. Когда я обнаружила это, долго-долго дышала, чтобы успокоиться. Не получилось. И я даже знала, как накажу мерзавку.
- Света, открой кабинет и жди меня там, - велела я как можно более спокойно.
Его кабинет обычно стоял закрытый на ключ. И там стояла одна штука, которое мне, вернее нам, подарил один знакомый. Когда он со смешками притащил и установил эту штуку, я не выдержала.
- Это для пыток пленных?
- Дура ты, Юлька, - рассмеялся он, - от жизни отстала. Будете играть. Смотри, будешь плохо себя вести, сама сюда загремишь.
- Знаешь, может, я и буду плохой девочкой иногда, - засмеялась я.
Эта штука представляла собой деревянную отполированную конструкцию с запирающимися зажимами для рук и ног. Когда я вошла в кабинет, Светка заинтересовано рассматривало это устройство.
- Юль, а что это?
- Сейчас узнаешь. Раздевайся. Полностью, догола, - отчеканила я.
Предельно жестко объяснила ей, что мое терпение лопнуло, и она может выбирать. Или ее наказываю я, или звоню сослуживцам своего гражданского мужа, а они настолько отмороженные, что их побаивается собственное начальство, и они способны на такие вещи, о которых вообще лучше не знать. Испуганно на меня поглядывая, Светка сбросила домашний халат, сняла белье. Как и я, дома она предпочитала ходить босиком. Когда я увидела, что и белье на ней мое, взбесилась окончательно.
- Ложись за живот и раком ползи назад, пока не упрешься жопой в штангу, - скомандовала я. Когда надо, у меня прорезается командный голос. Видимо, половым путем передался.
Светка подчинилась. Я завела ее руки назад и вверх и захлопнула фиксаторы на локтях и запястьях. Потом согнула ноги в коленях и зафиксировала щиколотки, тоже приподняв их. Теперь ее грудки еле касались пола, даже один вид ее закованного тела вызывал дискомфорт, она не могла пошевелить ни одним мускулом.
Я взяла кресло и села напротив нее, положив ногу на ногу.
- Слушай сюда, - резко сказала я и вывалила на пленницу весь ворох ее грехов. – Полы дома чистые? – наконец закончила я.
- Нет, - сокрушенно призналась Светка, - Юль, пожалуйста, освободи меня, я уже рук не чувствую. Я исправлюсь, обещаю.
- Вот и начинай, - я протянула к ее рту ногу и пошевелила пальцами, - вылижи до блеска.
Через секунду я ощутила ее губы и язык на своей коже. Она старательно сосала каждый палец, вылизывала между пальцами, пятку, свод стопы, и я закрыла глаза от удовольствия. Потом вторая нога, и волшебные ощущения повторились. Наконец, я встала.
- Ладно, я тебя прощаю. Но все же ты должна подумать над своим поведением.
Я наклонилась, подняла с пола ее (мои) трусики, скомкала их и запихала ей в рот. Чтобы не выплюнула, губы залепила скотчем.
- Это чтобы ты не орала. Полежи, подумай, - и закрыла дверь.
До меня доносились глухие стоны. Освободила я ее через час, не меньше. Обессилено полежав на полу, Светка со стоном принялась растирать руки и ноги. А потом сделала то, чего я точно не ожидала. Опустилась передо мной на колени и обняла мои ноги.
- Юлька, прости меня.
- Вставай, - хмыкнула я, - кажется, у нас завалялась бутылочка вина. Беги, открывай.
- А твой посчитает за измену, если я время от времени буду целовать тебе ножки? – вдруг спросила она.
Я долго смотрела на нее и покачала головой.
- Думаю, не посчитает.
- Тогда, подозреваю, я не всегда буду следить за чистотой полов, - маленькая дрянь рассмеялась и выскочила за дверь. Я вздохнула. Ладно, придется потерпеть пыль на полу.