Кристина

Этот дом большой. Все есть. Спа. Салон красоты, маникюр-педикюр-парикмахерская-пилинг-шмилинг и т.д. Спортзал. Сауна. Бассейн, дорожки на 25 метров. Еще один бассейн для сауны. Кабинеты для массажа. Короче, понимаешь, за что платишь тысячу долларов в год. Я за эту роскошь не платила, так уж получилось, что годовой абонемент, все включено, мне подарили. Просто так. Да и денег таких у меня сроду не водилось, точнее, я не бедствовала, но взять и отдать штуку в у.е. просто за отдых и развлечение, это перебор. Иногда стеснялась своей старенькой Шкоды, которая стояла на стоянке заведения рядом с пафосными Инфинити, Мерсами и кабриолетами-БМВ. Мне здесь нравилось. Я нежилась на спа, плавала в свое удовольствие, в бассейне отыгрывалась перед жирными коровами, которые приезжали на Мерсах, выдавая им стометровку вольным стилем, на уровне мастера спорта. Парилась в сауне. Потом с визгом ныряла в ледяную воду и долго пила зеленый час и квас после. Строила глазки голубоватым на вид мальчикам, которые приходили сюда на маникюр и подравнять прическу. Подружилась с некоторыми завседатайницами (прости, Господи, за это слово, верную рабу филфака), короче, мне здесь нравилось. Пыхтела в спортзале. По абонементу мне полагался личный тренер, и тренер нашелся, точнее, нашлась. Спортивная девчонка, моя ровесница, с ровной челкой над карими глазами и пухлыми губами, прорисованный пресс, длиннющие ресницы, разноцветные ногти на руках и ногах, чувство юмора в порядке, коммуникабельная, мы как-то глянулись друг другу. Звали ее Кристина, и гоняла она меня как сидорову козу. Пыхтела на тренажерах я как положено, и живот мой таял, появились сексапильные полоски, бедра постройнели, Кристина была довольна. Из необычного было в ней то, что девчонка была бомжихой. Самой натуральной. Лицо без определенного места жительства. Жила прямо в комплексе. Освоила кучу специальностей, кроме тренажерного зала, хотя была мастером по художественной гимнастике, и массаж, и маникюр-педикюр, и парикмахер, и визажист, она всегда неизменно была добродушна, приветлива, шутлива, никогда не кисла, и если надо было получить заряд бодрости, то телефон всегда под рукой. Так что отрывалась я в этом здании в свое удовольствие, где и подруга рядом, и все мыслимые блага цивилизации за бесплатно. Правда, с некоторого времени, я начала замечать, она определенно неровно дышит к моим лапам. Ноги у меня в принципе красивые, целюлита пока нет, кожа здоровая, пальцы и пятки, и вообще вся стопа ухоженные, эпиляция регулярная, на правой лодыжке я ношу браслет, хочу колечки на пальцы ног. Ношу я самый ходовый 38 размер, предпочитаю французский педикюр. Кристинка частенько заглядывалась в раздевалке, как я переобуваюсь, балетки на кроссовки, сама демонстрировала свои ножки, там тоже есть на что посмотреть, часто переводила разговор на педикюр и цвет лака на ногтях.
Это произошло на беговом тренажере. Реально потянула ногу. Сама, не знаю, как. Потянула. Резкая боль, я закусываю губу, чтобы не реветь. Не хватало еще. Никто никогда не увидит слез железной Лизки. У меня вообще кислота вместо крови. Но было больно. Кристина как-то научилась чувствовать меня.
- Козлик, - кличка не для всех, но ей можно, - слазь, - командует она, - тебе же больно.
- Не больно.
- Слазь, дура. Я же вижу.
Схожу с тренажера.
- Ложись. – она показывает на скамью, где мы берем на грудь (сиськи должны быть красивыми, да-да).
Ложусь. Она расшнуровывает и стаскивает с меня кроссовки, потом носки. Задирает повыше, до колена, спортивные бриджи. Лежу на спине, закинув за голову руки, босая. Ее ловкие, сильные, ухоженные пальцы на голеностопе, потом на щиколотках, теребят браслет, массируют болящую голень. Боль уходит. Почти сразу. Дальше только приятно, ее пальчики скользят по ногам, раздвигают пальцы ног, массируют пятки и свод стопы. Постанываю от наслаждения. Не ждала, что обычный массаж доставит такое удовольствие. Дальше больше. Горячее дыхание на стопах, сначала несмелый поцелуй, поджимаю пальцы, когда
кожи касается влажная упругость губ, и ее шепот, который грохотом отдается в голове:
- Не дергайся, дурочка, тебе будет приятно. У тебя красивые ножки.
Я гедонистка, отдаюсь наслаждениям. И сейчас… Ее язык между пальцами, лижет подошвы, пятки, а я улетаю… И пальцы уже не поджимаю. Просто в глазах темнеет.
- Ты сумасшедшая, ненормальная, - шепчу я.
- Тебе нравится? – ее прерывистый шепот. – Тогда не мешай мне.
- Да…. Продолжай..
- Ноготки с французским педикюром… Обожаю…
Ее рот обсасывает каждый палец на ногах, язык скользит между… Я улетаю
Дальше больше… Она встает, отрывается от ног.
- Полежи спокойно, - она заходит ко мне за голову, и плотная повязка ложится на глаза, - так интереснее, Лизка.
Сердце заходится в бешеном галопе. Кристя переворачивает меня на живот, я ничего не вижу, могу только на слух ориентироваться. Но я подчиняюсь… Ее сильные руки заводят мои руки за спину, скрещивают в запястьях.
- Ты хочешь меня связать?
- Ты против?
- Наверно, нет. – во рту сохнет от волнения.
Жесткая, плотная веревка туго обнимает мои запястья. Ее ловкие руки быстро, сноровисто связывают меня. Веревка плотно врезается в кожу, шевелю запястьями, нет, связана я надежно. Только пальцами и пошевелить. А дальше безумство.
- Лежи спокойно, - голос Кристинки уже командный.
Ее руки вытягивают мои ноги в струнку, и жесткий плен веревки принимает мои щиколотки. Вяжет она туго и надежно, ноги связаны так же крепко, как и руки. А потом ее бесстыдный язык на пятках, на пальцах, между пальцами, скользит по коже, я не выдерживаю и стону. Боже, я реально, на глазах мокрею, дергаюсь в своих путах, а чертова подружка не останавливается. Стоны один за другим. Возбуждена до предела. Улетаю.
- Ты ненормальная, - стону я.
- Я знаю, - и опять ее язык проходится по моим пяткам, а пухлый рот всасывает мой большой палец на ноге, я уже и не пытаюсь поджимать пальцы.
- Хорошо, - стону, - я твоя. Делай со мной, что хочешь… Сука психованная.
- Не дергайся… Вот увидишь, все будет как попало, - весело говорит Кристина, развязывая мне ноги. Быстро, ловко растирает следы на щиколотках от веревок. Опять таю. Пальцы уже и не думаю поджимать, а стервозная подружка скользит своими пальчиками по моим, массирует пятки, ступни, разминает голени. Повязка с глаз снята. Она улыбается мне, наклоняется и целует в губы. Мне приятно. От нее пахнет лавандой, острым, знакомым запахом пота, тренировка есть тренировка, и немного духами. Отвечаю.
А дальше… Ее руки бесстыдно лезут под футболку, нашаривают на спине застежку бюстгальтера. Руки связаны, сопротивляться я не могу. Дергаюсь в ее объятьях.
- Придется резать, - жизнерадостно сообщает она, бюст с плечей не получится снять, не развязывая рук. А руки она развязывать и не собирается.
- Ты ненормальная.
- А ты как думала. – чикают ножницы, мой лифчик летит на пол, и тут же ее жадные пальцы сжимают сосок. Потом второй. Меня просто выгибает дугой навстречу ей.
- Еще…
- Рабыня так просит? – ее глаза смеются, а руки бесстыдно обследуют грудки, теребят соски под футболкой.
- Кристька, я твоя рабыня… продолжай… Пожалуйста, - шепчу я, - дура ненормальная.
Она снова целует меня. Так и есть, она психичка. И я тоже. До кучи. Но я отвечаю на ее поцелуй и извиваюсь под ее руками, а они не останавливаются, шарят по груди, сжимают соски, гладят попу, ныряя под трусики и бриджики.
Вдруг она отпускает меня, растеряно смотрю, как она садится на колени, расшнуровывает свои кроссы, стаскивает носки.
- Лизка, любишь ходить босиком? – Киваю в ответ. Я и вправду люблю, тапки всегда терпеть не могла.
- И я, - она гладит пальчиками ковровое покрытие в спортзале. – Шерваво… так приятно бывает, когда ножки вспотеют.
А дальше то, чего я точно не ждала. Оба скомканные спортивные носочка, чуть влажные от пота, летят мне в рот, от неожиданности раскрываю губы, и уверенная рука запихивает носки мне в ротовую полость поглубже. Тут на губы ложится скотч, не давая выплюнуть носки. И поцелуй на ленту скотча.
- Ты босиком. И я. – Кристька отшвыривает свои кроссовки ногой. – Пойдем, рабыня.
Из ее сумки извлечен ошейник. И гордо водружен на мою шею. Я босоногая, без лифа, рабыня в ошейнике. Иду за ней, к ошейнику крепится поводок. Тащусь от этого. Точно, у меня с черепом нелады. Кристинка берет на рецепции мой ключ от ящика. И усаживает в мою машину. Назад. Сказать ничего не могу, во рту ее носки, и губы плотно залеплены скотчем. А эта безбашенная, тоже босиком, уверенно выруливает со стоянки.
Смотрит в мой паспорт. Прописка. В машине развязывает, когда подруливает к моему дому, отдирает скотч, зараза, больно, достает свои носки, совершенно мокрые от слюны.
- Идем.
Разминаю челюсти, открываю и закрываю рот.
- И не хрен было пихать свои носки. Я бы и так поехала. Вон там мое место, паркуйся, - раздраженно говорю я.
- Ты такая же безбашенная, как и я. – улыбаясь, отвечает Кристька.
- Крошку есть. Отмороженность присутствует. И как ты себе представляешь, мы обе такие дамы с Амстердама, босиком, премся ко мне?
- Ага, - кивает она, - так и попремся, босиком. Я еще и в магазин съезжу, надо вкусностей накупить. Не волнуйся, деньги есть.
- Я и не волнуюсь. Только не обязательно было пихать мне в рот твои носки. Пошли уже, - бурчу я.
Слава Богу, никого не встречаем, две безбашенные девки. Открываю квартирку.
- Садись, - хлопает Кристинка по креслу, моему любимому кожаному креслу перед компом, - я тебя привяжу. Съезжу в магазин, и продолжим. Есть чего-то хочется.
- Мне раздеться? – от вопроса меня заливает краской. Буквально, до корней волос.
- Да. – равнодушно говорит она, доставая свои веревки из рюкзака.
Снимаю футболку, бриджи, трусы. Беспомощно сажусь в кресло. Руки на подлокотники. Попа мокреет от страха, ерзаюсь. Но поздно. Крист быстро, уверенно привязывает мои запястья, локти к подлокотникам кресла. Скрещивает ноги, и я чувствую, как щиколотки обнимает одна петля, другая. Веревка скользит между ног, затягивается, лодыжки идут назад, накрепко привязываются к стойке кресла. Связанная пленница. Обжигающий поцелуй, быстрый пробег пальцев по груди.
- Ты в плену. Ты в рабстве. Не скучай здесь.
Кристька роется в моих обоих шкафах. Достает вибратор.
- Пожалуйста… - пытаюсь просить я.
- Тебе понравится, - кивает она, озорно улыбается, включает чертов аппарат и прикладывает к клитору, раздвинув губки. Потом связывает колени, мне неудобно, но уже начинает действовать чертов предмет.
- Побыстрее только, - шепчу я и задыхаюсь от нахлынувшей волны.
- Я скоро… - целует и убегает, слышу шорох босых ног по моим дорожкам, хлопает дверь.
Для меня начинается пытка. Я ору, как резанная, так мне хорошо, и эту сладкую пытку я не могу остановить ничем, дергаюсь в своих путах, но привязана я на совесть, мокрые волосы на лбу, матюки на зубах, вопли в воздухе.
Когда она возвращается и отвязывает меня, я реально без сил. Сползаю на пол, но тут же перед глазами грязные пятки, стопы и пальцы.
- Лизать, рабыня, и чтобы было чисто, - звучит команда, - я босиком шарилась.
- Спасибо, госпожа… - слова вырываются у меня против моей воли.
Старательно лижу, сосу, пока кожа не приобретает свой характерный розово-желтоватый цвет.
- Молодец, рабыня. – Кристя встает и снова сноровисто связывает мои руки за спиной. Целует, дергает за соски. Я задыхаюсь, от боли, возбуждения и желания.
- Ладно, молодец, хорошо постаралась… - она развязывает мои руки.
Встаю, растираю запястья.
- Хватит бомжевать. – глядя ей в глаза, говорю я. – Переезжаешь ко мне. Тоже мне, бомжичка нашлась.
Она тоже серьезнеет.
- Я ждала, что ты это скажешь.
Фыркаю в ответ. Дура. Вот просто дура.