Бомж

  Снова небольшой экскурс в наше с вами прошлое. Памятные нам 90 годы. Годы перестройки. Сколько поломанных судеб. Это было испытание для всего общества в целом и отдельно для каждого человека. Были до этого,  на мой взгляд, нормальные человеческие отношения. Два больших руководителя, один, скажем, директор консервного завода, другой, имеющий отношение к строительным материалам, встретившись где-то на крупном совещании, договариваются о поставках: ты – мне, а я – тебе. По приезду домой, один отправляет другому вагон консервной продукции. Тот принимает товар по факту и на эту сумму отправляет пиломатериалы другому. И всё. Довольны оба. Обычное в то время дело.
          Кому – то пришла в голову мысль о внедрении предоплаты за товары, налога на добавленную стоимость, при этом цена товара неоднократно при пересылках увеличивалась, и прочие нововведения. А на наших предприятиях нет свободной наличности. В результате, продолжая работать, заводы, фабрики  затоваривались,  склады пухли от продукции, а работникам за их труд выдавалась зарплата  вместо денег их же товаром. Долго так продолжаться не могло,  Многие заводы и фабрики закрывались. Сколько их, полуразрушенных и развалившихся совсем,  хозяйств по стране до сих пор. А замечательные  специалисты, уволившиеся или сокращённые, ушли кто на улицу, кто в рынок, или уехали за границу.
        Мой рассказ как раз и пойдёт об одной такой разрушенной семье, и как один человек пытался выжить в это нелёгкое время. Что такое – Приватизация? Помните Приватизационный  билет или чек, так называемый «Ваучер»?  Прямой обман нашего простого  человека - труженика. Почитайте его обратную сторону. Там ясно написано, что чек может быть подарен или передан по наследству, при этом его срок действия только до 31 декабря 1991 года. Простите, как это? Если эта маленькая часть  окружающего мира принадлежит мне, как жителю России, то, как же она должна иметь определённый срок?  Почему меня нужно вынуждать продать его или вложить куда-то, чтобы он не потерял своей ценности? Сколько бабушек и дедушек, отцов и матерей подарили эти «ваучеры» своим детям и внукам, а те потеряли их  или забыли где-то, а нашли потом, через годы среди своих книг, дневников. Так сколько сейчас стоит этот «приватизационный чек», заработанный нашими родителями?
В те годы попросту продавали эти чеки за булку хлеба, чтобы не  потерять этот «подарок» бесцельно. А куда вложишь его на селе? Кому он нужен?
Помню такой разговор на даче через забор в современной Украине. Одна бабушка, вот так,  продав «ваучер» кому-то, давно забыла об этом  и, вдруг, через несколько лет получила бумагу, что ей теперь надлежит платить налог на прибыль. Её именной чек был кем-то вложен в крупное предприятие и стал  приносить доход. Изумлению её не было предела. Да и нашему тоже.
Но как бы то ни было, а надо было жить. И люди выживали, как могли.  А человеку свойственно падать и подниматься...
2004 год. Наша передвижная выставка – продажа ювелирных изделий «Самоцветы всего мира», работает в одном из сибирских городов. В зал входит опрятно одетый мужчина среднего роста, у воротничка  белой сорочки чёрная бабочка, всё нормально. Но я замечаю странность: когда он повернулся спиной, я увидела на спинке куртки его фотографию. Любопытство подтолкнуло меня к диалогу, и я спросила улыбаясь:
 - Не будете ли вы, любезны, сударь, пояснить, для чего у вас на спине ваша фотография?
Он как будто ждал такой вопрос и сразу подошёл ко мне:
- А это я специально!
И, заметив удивление в моём взгляде, повёл свой рассказ.
- Нелёгкие  90-годы. Зарплату не платили более четырёх месяцев. Потом и вовсе распустили конструкторское бюро, в котором я работал ведущим инженером. У жены такая же картина. В семье ссоры. Жена уговаривает уехать за границу к друзьям. Я поддался на уговоры. Уехали в Германию. Полтора года там только смог прожить, вернулся опять в Россию, а семья осталась там.
- А как же здесь, сейчас живёте?  Где и кем работаете?– спрашиваю его.
- А нигде. Я – бомж.
Я недоверчиво посмотрела на него. По виду и не скажешь.
Он продолжил, видя моё явное удивление:
- Собираю банки из-под пива, бутылки. Банки сминаю и сдаю, как цветной металл. Я не пью, не курю, денег мне хватает. Завтра принесу вам видеодиск, посмотрите, чем я занимаюсь. Мне интересно ваше мнение.
     На следующий день он снова пришёл к нам на выставку и, как обещал, принёс диск. Разговор продолжился:
- Вы знаете, по приезду в Россию, я сознательно опустил себя, как говорят, «ниже плинтуса». Я подумал, смогу ли я подняться и снова стать уважаемым, нормальным русским человеком? Скажу по правде, это дело очень не простое. Опуститься легко, а вот подняться, стать на ноги, да-а, не просто!
Чтобы как-то найти себя, я стал ходить в театр на премьерные спектакли. Поскольку деньги у меня всегда были, я покупал букеты цветов, выходил на сцену, говорил быстро сочинённые куплеты и вручал цветы ведущим актёрам этого  спектакля. Так было года полтора. Потихоньку сведения о том, что я – бомж, хожу по помойкам и собираю банки, дошло до ушей наших великих актёров и актрис, и они стали меня чураться. Более того, швейцары – охранники стояли у дверей и не пускали меня в зрительный зал. На что я им говорил:
- Господа, уважаемые! Я – взрослый человек, имею билет, хочу посмотреть спектакль и подарить цветы. Что в этом плохого? Да, бывало, что и выталкивали. Это вы увидите в записи на диске. Моим противодействием на подобные запреты было следующее: Я всё равно проходил в зрительный зал, выходил на сцену, читал свои стихи и вручал цветы только теперь самым молодым актёрам второстепенных ролей. И он засмеялся.
    Следующее утро было ещё интереснее. Когда мы ехали в автобусе на работу, в салон вошёл наш знакомый в своей известной нам курточке с фотографией на спине. Проехал одну остановку и, выйдя первым, обратился  к выходящим горожанам  с возгласом:
- Смотрите, это я! Я люблю мой город!
Я выглянула в окно. Прямо на остановке стоял большой баннер,  на котором во весь рост  с огромной корзиной цветов стоял наш знакомый. Внизу была крупная надпись: -  «Я люблю мой город!» А что? Сейчас всё можно, было бы оплачено.
Разные мысли обуревали меня. А здоров ли он? В первую очередь. Накануне в комнате мы просмотрели фильм, снятый им на диске, что он нам подарил. Там он рассказывал свою историю и показывал кадры из своей жизни.
Этот день был хлопотным. Мы упаковывали товар, готовились к переезду в другой город. Он пришёл, чтобы узнать наше мнение о представленном фильме. Осторожно,  чтобы не обидеть, спрашиваю:
- Скажите, зачем вам это нужно? Вы – нормальный, способный человек. Можно же где-то трудоустроиться и никого, не напрягая, жить. Ваш фильм вызовет к вам ещё большее непонимание, негатив.
- Нет, вы не понимаете! Горячился он.
- Я хотел показать, что человек, даже такой маленький, как я, бомж, имеет право на сосуществование и на уважение общества. Любой труд должен быть достойным человека, если он полезен.
Я этот фильм хочу отправить на фестиваль в Канны.
      Мы обменялись телефонами. Мне было интересно, чем же закончится эта история. И что же вы думаете, дорогие друзья? Ведь послал. И ему ответили, что его материал для просмотра приняли. И этот факт не могла умолчать наша Российская культура. Была заметка в  газете, что такой-то фильм, такого-то господина из города  N был просмотрен. Вот вам и бомж! К чему вам весь этот рассказ? Примите его, как пример, что всё в жизни возможно. Дерзайте! Человек всё может, если захочет. Надо только приложить усилия, иметь волю для  достижения цели. У вас всё получится!