Душа его познала покой

Всё, что мы ви­дим, чувс­тву­ем и пред­став­ля­ем се­бе — все­го лишь сон в дру­гом сне. Воз­можно, вы сей­час спи­те? Или вы прос­то вы­дум­ка ко­го-то дру­гого, и вы лишь ил­лю­зия, не­сущес­тву­ющая ма­терия, ко­торая на­ходит­ся в соз­на­нии дру­гого? Кто зна­ет.
Жизнь — это сон, уви­ден­ный во сне.


Хо­дят ми­фы и ле­ген­ды, что те­ло уми­ра­ет рань­ше ду­ши, но на са­мом де­ле все да­леко не так.

Ду­ша сго­ра­ет вся, а мо­жет и убить са­мо те­ло че­лове­ка. Ад­ское жже­ние, рву­щее и ме­та­ющее со­дер­жи­мое ду­ши, ис­пе­пеля­ет ее нас­квозь. Как следс­твие на те­ле че­лове­ка по­яв­ля­ют­ся но­вые изъ­яны, ко­торые при­чиня­ют фи­зичес­кую боль. Ду­ша ка­са­ет­ся се­бя, и чувс­тву­ешь лишь хо­лод, слов­но она ка­са­ет­ся ль­да и окон­ча­тель­но сго­ра­ет, ос­тавляя за со­бой за­мер­за­ющий пе­пел.

Каж­дый че­ловек с гниль­цой в ду­ше, нет, не од­но­го че­лове­ка в ми­ре ко­торый не со­вер­шал пло­хих пос­тупков и ос­ту­пил­ся на сво­ем жиз­ненном пу­ти.
Свя­тых и иде­аль­ных нет, та­кое су­щес­тву­ет толь­ко в ми­фах.

Каж­дый че­ловек го­рел из­нутри. Но как же го­рит на­ша ду­ша? По­чему же сю­да под­хо­дит имен­но сло­во «го­реть»? Боль в ду­ше срав­ни­ва­ет­ся со жже­ни­ем, ко­торое не ос­та­новить, оно так и раз­ди­ра­ет все, но, од­на­ко, ес­ли ду­ша го­рит — это пря­мой знак на то, что ты жив, ты ис­пы­тыва­ешь эмо­ции, а зна­чит, есть не­кая эмо­ция, при­чина от че­го это все на­чалось? Что же мо­жет зас­та­вить го­реть ду­шу? Да, пра­виль­но, ка­кие-то не­гатив­ные эмо­ции, ко­торые при­чиня­ют нам го­ре.

Глав­ное не дать ду­ше сго­реть пол­ностью и спас­ти ее в нуж­ный мо­мент.

***


На пос­леднем вздо­хе ду­ша шеп­чет хрип­лым го­лосом, о том, как ее прон­за­ет ча­ру­ющая боль, слов­но ты­сячи но­жей впи­ва­ют­ся и про­ходят че­рез нее нас­квозь. И ник­то не мо­жет ее под­держать, ведь ей очень оди­ноко, она сов­сем од­на, ни­кому не нуж­ная.

Кри­чит че­лове­ку, что есть мо­щи и не прек­ра­ща­ет его умо­лять о ма­лей­шей по­мощи или хо­тя бы что бы он об­ра­тил вни­мание.

Слы­ша, че­ловек про­дол­жа­ет под­вергать свою ду­шу му­кам, не смот­ря ни на что.

Что же та­кое боль? Край­не неп­ри­ят­ное и не­жела­тель­ное ощу­щение, ко­торое не пон­ра­вилось бы ни од­но­му жи­вому су­щес­тву.

Про­носит­ся ис­кра и ду­ша впа­да­ет в от­ча­янье, боль не прек­ра­ща­ет пуль­си­ровать в ней, унич­то­жая все за со­бой.

Ду­ша па­да­ет в бес­си­лие на сы­рую и хо­лод­ную зем­лю.

И что ста­нет с этой ду­шой? Вер­но жал­кий пе­пел, раз­ви­ва­ющий­ся на вет­ру, от ко­торо­го ни­чего вов­се то­же и не ос­та­нет­ся.

И в этот мо­мент че­ловек на­чина­ет по­нимать всю боль, чувс­тво­вать ее, его про­жига­ет нас­квозь, а ду­шев­ная боль пе­рехо­дит в фи­зичес­кую.

И тут че­лове­ка на­чина­ет раз­ры­вать вмес­те с его ду­шой. Он те­ря­ет же­лание су­щес­тво­вать в этом ми­ре, он от­ка­зыва­ет­ся что-то де­лать, те­ря­ет же­лание ко все­му, ему без­различ­но, что его ок­ру­жа­ет

К не­му в го­лову при­ходит мысль, что по­ра спа­сать­ся, нель­зя так про­дол­жать, ина­че ис­ход бу­дет не из луч­ших.

Па­рень, пос­ле то­го сна ко­торый ему прис­нился и чувств, ко­торые он ис­пы­тыва­ет каж­дый день, ре­шил на­конец-та­ки схо­дить и про­ведать сво­его учи­теля. Хо­роший ста­рик, ко­торый пре­пода­вал фи­лосо­фию в его уни­вер­си­тете. Они очень сдру­жились за вре­мя уче­бы, и воз­раст не стал это­му по­мехой.

***


— Как жизнь, Юн? — спро­сил Хин Минь­он.

— Вам чес­тно, учи­тель? Мне ка­жет­ся, я за­путал­ся в се­бе. И не­дав­но ви­дел сон один… — па­рень зап­нулся, и опус­тил гла­за в пол. Ему бы­ло стыд­но, что учи­тель ви­дит его та­ким, ка­ким он стал сей­час. Не так он его вос­пи­тывал все те 6 лет… — Мне ка­жет­ся, я стал жал­ким. И боль ста­ла мо­им дру­гом. Ее так мно­го, что мне ка­жет­ся, я ско­ро не вы­дер­жу, и сло­ма­юсь…

Муж­чи­на по­дошел к шкаф­чи­ку, и дос­тал от­ту­да чис­тую чаш­ку.

— Ви­дишь эту чаш­ку? — Юн кив­нул, хо­тя не до кон­ца по­нимал, к че­му ве­дет ста­рик. — Пред­ставь что это чаш­ка, это ты. А те­перь, — Хин по­дошел к по­докон­ни­ку, и, отод­ви­нув што­ру, дос­тал из па­кета зем­лю для цве­тов. — Что бу­дет, ес­ли я из­ма­жу этой грязью чаш­ку? — воп­ро­ситель­но взгля­нув на сво­его уче­ника, спро­сил муж­чи­на.

— Она ста­нет гряз­ной…

— Вер­но! Ты бы стал пить с та­кой чаш­ки?

— Нет, — про­мям­лил Юн, сов­сем за­путав­шись в сло­вах муж­чи­ны. Сей­час он
по­чувс­тво­вал ви­ну и со­жале­ние. Этот ста­рик всег­да так на не­го дей­ство­вал, и ста­вил на путь ис­тинный.

Муж­чи­на из­ма­зал грязью чаш­ку, и от­дал ее пар­ню:

— Те­перь, сам ре­ши, что с ней сде­лать.

Юн при­нял чаш­ку и, от­крыв кра­ник, по­чувс­тво­вал на сво­ей ко­же струю хо­лод­ной во­ды. От­ре­гули­ровав на­пор, он по­мыл чаш­ку, зак­рыл за со­бой кран, и по­вер­нулся к учи­телю, пе­ред этим пос­та­вив чаш­ку на стол.

— За­чем ты ее по­мыл? — го­лос та­кой твер­дый, и хо­лод­ный. Пар­ня это ис­пу­гало.

— Чаш­ка дол­жна быть чис­той, что­бы ее мож­но бы­ло ис­поль­зо­вать, — наб­равшись сме­лос­ти, от­ве­тил Юн.

— Вер­но. А те­перь смот­ри. Это чаш­ка, это ты. При­ят­нее ведь ког­да она чис­тая, не так ли? Грязь, это все то, что ты дер­жишь в се­бе и при­нима­ешь от дру­гих. Боль, оби­ду, грусть, не­нависть и все то­му по­доб­ное. Грязь внут­ри чаш­ки, это грязь внут­ри тво­его ми­ра. А ты зна­ешь, Юн, ка­ково сей­час тво­ей ду­ше от всей этой гря­зи? — спо­кой­но спро­сил учи­тель, при­сажи­ва­ясь на стул.

— На­вер­но пло­хо…

— За­пом­ни, Юн, — учи­тель вы­делил эту фра­зу, прив­ле­кая вни­мания Юна, и ре­комен­дуя это за­пом­нить. За 6 лет уче­бы, Юн, на­учил­ся уже раз­де­лять по нот­кам го­лоса то, что хо­тел ска­зать Минь­он. — Ес­ли ты бу­дешь заг­рязнять свою ду­шу, лю­ди бу­дут то­же так пос­ту­пать. Бу­дут «ки­дать» в те­бя все эту грязь. Ведь ты как по­мой­ка. Очис­ти свою ду­шу от все­го это­го, и лю­ди по­тянуть­ся к те­бе. И спа­си свою ду­шу, по­ка не поз­дно, — Хин по­тянул­ся ру­кой к фрук­товни­це, ко­торая сто­яла по­сере­дине сто­ла, и, взяв от­ту­да два яб­ло­ка, бро­сил од­но Юну. — Не уны­вай, Юн. Все на­ладить­ся, — Юн то­же сел ря­дом с учи­телем, об­ду­мывая его сло­ва. Уку­сив па­ру раз яб­ло­ко, ему в го­лову слов­но приш­ла идея ве­ка. Поб­ла­года­рив сво­его учи­теля, Юн, обул­ся и, взяв свою кур­тку, вы­бежал с квар­ти­ры. Его путь ле­жал в парк.

Юн бе­жал впе­ред, не ог­ля­дыва­ясь и не ос­та­нав­ли­ва­ясь. Не бы­ло на это вре­мени. Нуж­но бы­ло быс­трее все ре­шить, и рас­ста­вить все точ­ки над «i».

Воз­дух с каж­дой се­кун­дой ста­новил­ся все бо­лее гус­тым и го­рячим. Вяз­кий, влаж­ный, он прик­ле­ивал­ся к ко­же, слов­но не­види­мая, неп­ри­ят­ная на ощупь плен­ка. Воз­никло чувс­тво, как буд­то ты по­пал в ко­кон. Ко­кон бо­ли и не­настья. Свер­ху бы­ло го­лубое не­бо, а вок­руг «зо­лотые до­роги» из рас­те­ний. Се­год­няшний день был вро­де, как и все, и ни­чем не от­ли­чал­ся от дру­гих. Но толь­ко не для Юна. Са­ма при­рода ре­шила ему по­мочь, се­год­ня праз­дник. А не смерть. Цве­ты ка­жут­ся яр­че, не­бо го­лубее, сол­нце теп­лее, а лю­ди вок­руг улыб­чи­вей. За­метить всю эту кра­соту спо­собен не каж­дый. Да будь где! В го­роде, се­ле, по­сел­ке, на ули­це, а быть мо­жет, да­же в че­лове­ке, … спо­собен не каж­дый.

Все вок­руг не веч­ное. Как, к при­меру, при­рода. Од­но уми­ра­ет, и на его мес­то при­ходит что-то дру­гое, но­вое. Мо­жет, с че­лове­ком так же? Иног­да сто­ит на­чать все с чис­то­го лис­та. Сто­ит про­гулять­ся, сде­лать в этой жиз­ни то, что ни­как не ре­шал­ся. И пой­ти в но­вую жизнь. С уве­рен­ностью и це­лями.

Се­год­ня хо­рошая по­года и ду­ет при­ят­ный ве­терок, без­за­бот­но чи­рика­ют птич­ки. Воз­можно, в на­ши дни лю­ди за­были, как прек­расна при­рода. Раз­ве вам не ка­жет­ся, что не про­чувс­тво­вать это всем сво­им су­щес­твом, зна­чит жить зря?

Па­рень уже поч­ти при­бежал на мес­то наз­на­чения. Мес­тное клад­би­ще, да.… А с то­го дня ведь прош­ло уже 13 лет. Он был сов­сем ре­бен­ком, ког­да по­гиб­ли его ро­дите­ли. Пят­надца­тилет­ний под­росток, ко­торый толь­ко на­чина­ет жить, и по­нимать за­коны это­го чер­то­вого ми­ра, всту­па­ет во взрос­лую жизнь так ра­но, и сов­сем один…

Для не­го по­сеще­ния клад­би­ще, это це­лый пос­ту­пок. До­рога ту­да, ос­тавля­ет тя­желый от­пе­чаток внут­ри, вы­зывая ли­вень в его ми­ре. Здесь тут так ти­хо. Своя собс­твен­ная ат­мосфе­ра у­юта и по­коя, ко­торую поч­ти ник­то не на­руша­ет столь­ко лет. Чем бли­же, тем се­рей, ка­жет­ся, до­рога. Чувс­тво, буд­то ты по­пал в чер­но-бе­лый кадр филь­ма, или лис­товки, ко­торые про­да­ют на мес­тном вок­за­ле. Но их ник­то не по­купа­ет. Ведь за­чем лю­дям та­кие мрач­ные кар­тинки?

Юну ка­залось, что единс­твен­ное мес­то в ми­ре, где есть мир, это клад­би­ще. Мер­твые ведь та­кие не­вин­ные, не счи­та­ете? Они не при­носят бо­ли,
ни­кого не уби­ва­ют и не тро­га­ют. А лишь спо­кой­но по­ко­ят­ся в сво­их до­мах, из­редка на­поми­ная о се­бе.

Юн лет 5 на­зад при­шел сю­да ночью. Это был день го­дов­щи­ны свадь­бы его ро­дите­лей. Вок­руг бы­ли заж­же­ны сот­ни свеч, и ему по­каза­лось, что мер­твые ус­тро­или балл. Глу­по на­вер­но зву­чит…

Юн ос­та­новил­ся воз­ле од­ной из гроб­ниц, и упал на ко­лени. Сле­зы са­ми по­лились из его глаз. Там бы­ли на­писа­ны пос­ледние сло­ва его ро­дите­лей, и толь­ко он знал, что там на­писа­но. Лю­ди, ко­торые про­ходи­ли ми­мо, час­то ос­та­нав­ли­вались в по­пыт­ках про­честь то, что на­писа­но на над­гробье, но у них ни­чего не вы­ходи­ло. Язык, на ко­тором бы­ла на­писа­на над­пись, при­думал, в детс­тве Юн с семь­ей. Так, ро­дите­ли по­мога­ли ему пи­сать шпар­галки в шко­лу, что­бы учи­теля не спа­лили, а бы­вало, они с семь­ей са­дились так в один из ве­черов, и пи­сали друг дру­гу что-то на этом язы­ке. Это бы­ло что-то ти­па ве­чера от­кро­вений. Юн, до сих пор все пом­нит, как буд­то это бы­ло толь­ко вче­ра. Но ре­аль­ность сов­сем дру­гая…

Пос­ле смер­ти ро­дите­лей, Юну ка­залось, что боль его друг. Боль­но. Боль всег­да бы­ла ря­дом с ним.

«Я дол­жен под­нять­ся и жить даль­ше, ведь жизнь че­лове­ка бес­ценна, по­теряв ее, уже не вер­нуть. Я дол­жен по­бедить боль и дви­гать­ся даль­ше не смот­ря ни на что.
Что ес­ли я сыг­раю важ­ную роль в жиз­ни мно­гих лю­дей, что ес­ли ко­му-то ста­нет боль­но от по­тери ме­ня? Я не мо­гу так прос­то сдать­ся. По­ра на­чать все с чис­то­го лис­та, по­казать, что я боль­ше чем су­щес­тво, ко­торое сот­ря­са­ет воз­дух. Я дол­жен сде­лать что-то осо­бен­ное в жиз­ни. И ос­та­вить за со­бой след», — стис­нув зу­бы, па­рень под­нялся с ко­лен, от­ряхнув шта­ны, вы­тер тыль­ной сто­роны ла­дош­ки свои гла­за. Нуж­но про­дол­жать жить. Про­дол­жать меч­тать. Бо­роть­ся. Про­дол­жать ды­шать, и ве­рить, ве­рить в то, что ско­ро всё из­ме­нит­ся. И пе­рес­тать тер­петь эту чер­то­ву боль!

Да, ему страш­но. Да, ему боль­но. Но это жизнь. Страх — это си­ла. Без не­го лю­ди бы не вы­жили. Не бы­ло бы не­го, мы шли пря­мо под ма­шины, сме­ясь. С ве­сель­ем бы пры­гали с крыш и, улы­ба­ясь, ре­зали се­бе ве­ны. Ве­селая жизнь бы­ла бы, од­на­ко. Впро­чем, страх и боль в боль­ших ко­личес­твах мо­жет нас убить. Убить ма­лень­кое су­щес­тво внут­ри нас, прев­ра­щая его в пе­пел и грязь. Боль уби­ва­ет — те­ло, страх — ду­шу. А боль и страх вмес­те — сно­сит все на сво­ем пу­ти. А вы зна­ете, где та са­мая гра­ница, от ко­торой ник­то не по­гиб­нет? На­зовет ее «зо­лотая се­реди­на» эмо­ций. Сме­щение стра­ха и бо­ли — кро­вото­чащая ра­на в об­ласти сер­дца.

Но не сто­ит за­бывать, что жизнь мы пи­шем мар­ке­ром, а от­пе­чат­ки прош­ло­го, ос­та­ют­ся на сле­ду­ющих лис­тах. Пе­ред тем, как на­чать но­вую жизнь. Не за­будь про ста­рые ошиб­ки. Мы очень часть идем нап­ро­лом, за­бывая про все. Ру­шим барь­еры, за­быва­ем ошиб­ки, ло­ма­ем дру­гих лю­дей.… Не­кото­рые вы­ходят по­беди­теля­ми из этой иг­ры, а не­кото­рые ос­та­ют­ся в про­иг­равших. Силь­ные, про­дол­жа­ют бо­роть­ся до кон­ца. Идя нап­ро­лом к сво­ей це­ли, как бы труд­но не бы­ло.

Заг­ля­ните впе­ред, в бу­дущее. Что вы там ви­дите?

Ког­да мы на­чина­ем об этом ду­мать, наш мозг фор­ми­ру­ет для нас со­бытия, ко­торые мо­гут про­изой­ти. Там мо­жет быть свет и теп­ло, и мо­жет быть гро­за с веч­но се­рым не­бом. Но зна­ете, оп­ти­мизм и пес­си­мизм тут не к че­му. Че­го вы са­ми сей­час хо­тите? Че­го жде­те от жиз­ни?

Зна­ете, есть од­на те­ория. Мы мо­жем по­бедить на­ше стрем­ле­ние ви­деть все в чер­ном, и впус­тить в свою жизнь яр­кие цве­та. Че­го мы хо­тим на са­мом де­ле? Хо­тим ли мы жить, раз­мышляя об ошиб­ках, со­вер­шенных в прош­лом, за­лизы­вая при этом ста­рые ра­ны, или мо­жем на­чать все с чис­то­го лис­та?

Юну, ка­жет­ся, что мо­жем. И те­перь, это его цель.