Мойщик окон теряет суть происходящего

 - Я совершенно утратил суть происходящего, - жаловался по телефону матери мойщик окон Андрей, повиснув на тросе между 10 и 11 этажами, - все словно в тумане. Я не вижу других направлений, кроме неба и земли. И я между ними со щеткой в руках и не знаю куда двигаться.
- Сына! Сына! - Спрашивала мать. - А море? Море видишь?
- Вижу. - отвечал Андрей.- Оно меняет цвет от синего у берега до темно-синего, почти черного у горизонта, а прямо перед ним огромный парк, и я вижу сотни крошечных точек всех цветов радуги - это люди. Они ходят между деревьями, лежат на подстилках, едят и пьют. Меня должна была бы успокоить мысль об их счастье, но правда в том, что счастье людей, которое они испытывают в данный момент тревожит меня гораздо сильнее всего остального.
- Ты нормально кушаешь, сына?
- Вот еще одна забавная вещь, мама. Сегодня я открыл холодильник и обнаружил, что он забит овощами. Но ведь я их не люблю. Почему же я их купил? И так много? Я смотрел и удивлялся тому, как поддавшись желанию, заполнил холодильник тем, что не вызывает у меня ни аппетита, ни радости.
- Так ты завтракал, сына?
- Я не успел, мама, мне нужно было успеть на работу. Я не мог медлить. От моей работы зависит то, каким этот мир увидят множество людей. Будет ли он чистым и прозрачным, смогут ли они насладиться безупречной красотой моря и парка, или же мир предстанет перед ними тусклым, покрытым пятнами и пылью.
- А что с погодой у вас? Дожди идут?
- С погодой у нас хорошо. - Андрей закурил. - Я бы хотел, мама, чтобы ты, как я сейчас, наблюдала бы всегда такое потрясающее небо, особенно прекрасное, если смотреть на него, болтаясь на тросе на высоте 30 метров. Огромные, белые облака, вроде бы застывшее на месте, но если присмотреться внимательнее, то рассекающие небо с огромной скоростью, недоступной и необъяснимой зрителю внизу.
- Хотела бы. И тебя тоже хотела бы увидеть. Когда приедешь?
- Скоро, мама, скоро приеду. Буквально завтра, может быть, если получится. Или в среду. А пока, прости, мне надо вернутся к работе.
Андрей кинул окурок в жестяную банку, прикрепленную к поясу, и набрал еще один номер на телефоне:
- Алло. Алло, скорая? Вышлите машину на Радужную, семь, пожалуйста. Альпинист сорвался... Да, мойщик стекол... Не знаю, вряд ли он... жив... Я не специалист, но он - определенно мертв. Этажа с десятого где-то. Наверно, карабин ослаб, а страховочного троса не было... Молодой - лет 30-35... Да, жду.
Едва закончив говорить, Андрей принялся за дело - карабины сами себя не ослабляют.